— Рад тебя видеть, Нару-чан, — с улыбкой и хрипотцой в голосе поприветствовал юную куноичи.
— Здравствуйте, Хокаге-сама, — поздоровалась Наруто, вставая на одно колено и склонив голову в знак уважения.
Сарутоби кивнул и направился обратно на своё место.
— Стала сильнее? — неожиданно поинтересовался Хокаге.
— На данный момент моя сила равна чуунину. Конечно, некоторые аспекты
пока мне недоступны, — делая акцент на слове «пока».
— Я впечатлен, Наруто, — добродушно улыбаясь, сказал Третий. — Дети твоего возраста сейчас ни о чем не беспокоятся. Бегают и играют, а ты уже ходишь на опасные задания, — радостная улыбка сошла на нет и стала грустной. Будто вспоминая что-то, Хокаге молчал около шести секунд по подсчётам Наруто. — Ты можешь снять маску. Тебя никто не увидит. В кабинете только ты и я, — опомнившись и снова мило улыбаясь, предложил Хирузен.
Растерявшись, Наруто сняла маску и повесила её на правый бок, прикрепив на застежку. Посмотрев в детские и в тоже время… уставшие глаза девочки, глава клана погрустнел. Третий не так себе представлял жизнь стоявшей перед ним златовласки. Хотелось увидеть, как эта девчушка поступит в академию, сдаст экзамен на генина, став настоящим шиноби, который несёт в себе волю огня. Позже станет чуунином и джоунином. У неё будет своя команда или, может, она уйдёт путешествовать. Встретит того самого, с кем бы хотела провести всю жизнь. У них появятся дети, и уже они унаследуют их волю огня. Но судьба будто насмехается над ней. Неизвестно, что было бы, будь четвертый жив, он ни за что не позволил такой участи своей дочери. Но, к сожалению, Хокаге был бессилен. Хирузен уже не в том возрасте. Ему нужен приемник, которому он мог бы отдать все свои полномочия. Только жаль, что такого человека в деревне нет.
Курнув трубку, а затем взглянув на документ, который лежал у него на столе, Хирузен подавился дымом, чем привел в замешательство малышку. Проведя рукой по бумаге, он взглянул на Узумаки. Выдохнув пар изо рта, Хирузен спросил: — Ты ведь уже догадалась, что я тебя не просто поговорить пригласил, — вопрос был риторический, и ответ знали оба собеседника.
Кивнув своим мыслям, Хокаге продолжил: — Я бы хотел поговорить об АНБУ, — голос старика стал серьёзнее, а полуулыбка исчезла с лица, разглаживая складки.
— Что вы хотите от меня услышать, Хокаге-сама? — удивилась Наруто. Ведь прежде её не вызывал Хокаге.
— Я бы хотел услышать твоё мнение о Данзо, — Хирузен приглашал своим взглядом подойти поближе к нему, а не стоять прямо возле двери, где её могли просто-напросто не увидеть из-за низкого роста. Поняв намёк, девочка встала в центр помещения. Он смотрел на нее серьезным взглядом, от чего та встала смирно, сглотнув. — Ты можешь довериться мне. Говори все, как есть, я умею хранить секреты, — заверил её старик.
— Я всецело доверяю вам, Хокаге-сама. Дело в том, что я в буквальном смысле ничего не могу сказать, — прошептала малышка, отвернув голову чуть направо и опустив свои большие, голубые, как летнее небо глаза в пол. Ведь, как бы она не хотела, но это было обязательная процедура поступления в АНБУ.
Вздохнув, глава селения потёр своим указательным и большим пальцем глаза. — Значит, на тебе тоже есть печать? — подняв свои чёрные глаза на златовласку, ожидая ответа.
Еле кивнув, подтверждая догадку Сарутоби. — Это все, что вы хотели узнать? — спросила волнующий её вопрос, зная, что продолжение у этого разговора будет. И, думается, не самый приятный конец.
— Насколько ты преданна Данзо? — действительно, насколько она доверяет ему? Не подумав, Наруто ответит, что на все сто. Он был единственным, кроме Третьего, который не испытывал к ней ненависть. Это удивляло девочку. Ведь каждый из жителей люто презирал её. Кидали камнями, избивали и наносили моральный вред ребёнку. Психическое состояние пошатнулось, и блондинка, смотря своими голубыми глазами на всех в деревне, видела свиные рыла вместо лиц. Это же насколько надо иметь крошечный мозг или вообще не иметь, чтобы травить ни в чем не повинное дитя. Шесть лет назад Наруто только и мечтала о признании. Кричала направо и налево, что станет первой женщиной Хокаге. Но сейчас, когда её обучает Данзо, ей уже не нужно признание. Малышке плевать. Да, она может отдать жизнь на благо деревни, но раны так просто не затягиваются, а после них идут шрамы, которые остаются навсегда, а израненное сердце может излечить только любовь.
— Я ему полностью доверяю, Хокаге-сама, — уверенно и ни секунды не сомневаясь в своих словах, сказала Наруто.
— Значит, и он тебе доверяет? — как бы невзначай спросил старик.
— Думаю, что да, — на самом деле, Наруто не уверенна, но показывать свою неуверенность равносильно тому, что ты показываешь врагу свою слабость.
— Тогда знаешь ли ты про корень АНБУ? — не ходя вокруг да около, сразу в лоб спросил Хирузен.
Разные мысли посещали голову блондинки в этот момент. Что за корень АНБУ? Почему называется корень? И главное — зачем это Третьему?
— Я в первые слышу об этом корне, — удивление не отразилось в лице юной куноичи, из-за чего Хокаге было подумалось, что та знает, но, как оказалось, Наруто все ещё в неведении.
— Тогда я должен… Нет. Обязан рассказать тебе про него, — складывая руки в замок и приглашая девочку присесть, чем та тут же воспользовалась. Всё же детский организм даёт о себе знать. В придачу, златовласка была на миссии, где потратила почти все свои силы. Наруто нахмурилась и недовольно поджала губы. Разговор, как она и предполагала, будет тяжёлым.
— Корень — действующий подпольно под руководством Данзо Шимуры. Вы также выполняете миссии, как и обычные АНБУ, но у вас есть очень большое различие, — делая паузу, Хирузен курнул свою трубку и выдохнул едкий дым изо рта, продолжая. — Вы выполняете миссии, которые, как Данзо считает, пойдут на пользу Конохи. Из-за своего основного представления «невидимые те, кто поддерживает большое дерево Конохи из глубин земли», некоторые из этих задач могут быть менее респектабельны. Главным приоритетом организации являются тайны, и большинство миссий осуществляются в строгой секретности — автономные полномочия Конохи. Данзо готовит своих членов группы к потере эмоций. Даже сами члены, видимо, не знают свои оригинальные имена. Кроме того, в отличие от обычных АНБУ, члены Корня принимают заказы только от Данзо. Я знаю, что в корне вам что-то говорят, пока вы не потеряете свои эмоции.
Переваривая информацию, полученную от Хокаге, Наруто не поспевала за своими мыслями. Слова из ее уст начали течь ручьём.
— «В Корне у вас нет имени. У вас нет чувств. У вас нет прошлого. У вас нет будущего. Есть только миссия». Нам это часто говорили, и я даже на некоторое время поддалась этому, но чувствовала, что это неправильно. Я была опустошенной, — поднимаю правую руку и смотря на ладонь пару секунд, голубоглазка сжала этой же рукой кусочек куртки возле сердца. — Не зная, что делать, жизнь все больше приобретала серый оттенок и никак не хотела становится ярче, но как-то раз, когда я вышла наружу, чтобы прогуляться по лесу, то увидела двух братьев. Они вместе ели данго и смеялись, рассказывая друг другу смешные ситуации, — опуская голову и улыбаясь, девочка вспоминала братьев, отчего стало завидно. Да, она завидовала тем, у кого есть братья или сестры. Златовласка считала подарком свыше иметь большую семью, ведь сама она родителей не помнит, потому что они умерли, когда ей было от силы пару часов, а братьев и сестер однозначно нет, так как она первенец. Через несколько мгновений малышка продолжила: — По всему телу стало разливаться тепло, а на душе перестало быть пусто. Казалось, стоило мне выйти из помещения и почувствовать палящее солнце на своей коже, прохладный ветерок, развевающий мои длинные волосы в разные стороны, твердую землю под своими ногами, все проблемы сходили на нет, а когда я вновь возвращалась, то все было по-новой. Мне хочется приносить пользу деревне, а не быть просто оружием. Именно поэтому я согласилась вступить в АНБУ под руководством Данзо-сама.
Хирузен смотрел на спокойное выражение лица ребёнка, которая держала эмоции, так сказать, под своим маленьким контролем, и сожалел. Горевал о том, что не смог спасти Четвёртого и его жену, оставив на произвол судьбы маленькую Нару. Сожалел из-за того, что не может сдержать гнев всей деревни. Весь гнет, все «дерьмо» сваливается на ни в чем не повинное дитя. Чувствовал муки совести оттого, что не уберег эту солнечную малышку от старого мерзавца Данзо, когда он стал тянуть свои вымаранные тьмой лапы к ребенку, к такому светлому и чистому чаду. Хирузен спокойно выдохнул дым, не торопясь продолжать разговор. Он пристально осматривал голубоглазку, которая, опустив свою головку, сжала маленькие кулачки, что аж костяшки побелели. Как назло, перед глазами появлялись её покойные родители. Сарутоби подметил, что от родителей она взяла все самое лучшее. Красивые, мягкие, без колючек, как у Минато, волосы цвета спелой пшеницы и большие, голубые глаза, цвета летнего неба, в которых можно утонуть, как в океане. Форма глаз и овал лица явно достались от Кушины. При мысли о ней вспоминались все моменты проведённые вместе. Говорят, что когда потеряешь, тогда начнешь ценить. Так и с этими двумя. Они были первоклассными шиноби и были бы замечательными родителями, если бы не…
— Хокаге-сама, расскажите, пожалуйста, какими мы были мои родители, — малышка будто услышала все мысли Хирузена, спрашивая таким жалостливым голосочком, которому невозможно противостоять
— Мёртвых не вернуть, Нару… — опять-таки прерывая Третьего, златовласка повернула свою голову, укоризненно смотря прямо в глаза. Её взгляд, не присущий ребёнку. Она уже видела смерть и явно хотела услышать не это.
— Я… я не хочу слышать, что они погибли защищая деревню, что они стали героями, защищая от демона-лиса. Я хочу услышать, КАКИМИ они были. Какой характер был у мамы и у папы, как они выглядели и где находится их могила, чтобы я могла навещать их и класть цветы. Может быть, у меня есть родственники. Хотя этот вариант я сразу отмела, так как они бы взяли надо мной опеку, но все же… Расскажите, пожалуйста, — ее голос поник, а в глазах горела решимость. Они буквально кричали: «Я вытрясу из тебя все, что мне нужно, и плевать, каким способом». Согласитесь, жутко?
Выдохнув и потерев свой подбородок с козлиной бородкой, Третьему ничего больше не оставалось, как рассказать все с самого начала и до самого конца. Историю молодых героев и родителей.
***
Наступает ночь. Круглый блин луны светит с почти чёрного небосвода. Один за другим гаснут окна домов, пустеют улицы и дороги. Одинокие фонари загораются ярким светом. Температура все больше поднимается на термометре в одном из домов. Дул холодный, порывистый ветер, налетал временами неожиданно и грозно. Листья кружатся в такт с ветром, образуя незатейливый танец.
И только в резиденции Хокаге до сих пор горел свет, давая понять, что их руководитель трудится, не покладая своих сил. Тусклая, мигающая лампочка освещала кабинет главы селения, не давая остаться в кромешной темноте. В кабинете Хокаге на небольшом уже старом и потертом диване, который был ещё при Первом Хокаге, сидели две личности. Одна старческая, а другая совсем молодая. Старик, чьё имя Сарутоби Хирузен, спокойно курил свою трубку и смотрел, как в домах гаснет свет, давая понять, что все уже ложатся спать. Юная куноичи, совсем ещё ребёнок, сидела рядом с Третьим Хокаге, держа в руках открытую папку, в которой лежали исписанные листы. Зрачки хаотично бегали по написанным символам, хватая как можно больше информации. Глаза были безжизненными, брови были сведены к переносице, а губы плотно сжаты. Левая рука стала опускаться на колени вместе с папкой, становясь невыносимо тяжелой. Правой же рукой блондинка накрыла ладонью оба глаза. Дьявольская улыбка играла на её девичьем лице, а сквозь пальцы малышка лицезрела на очень важные документы, открывшие ей всю правду.
—
Я тебя предупреждал, сосуд, а ты мне не поверила. Глупая, — рычал голос в голове девчонки.
—
Заткнись, — еле сдерживая порыв ярости, протянула голубоглазая.
— Это… Это все правда? — она знает, что спрашивать бесполезно, но в глубине души таится крохотная надежда в том, что все это ложь. В её руках правда о ней и о человеке, которого она готова была называть отцом.
— Да… — ей нужно время, чтобы все переосмыслить. Хирузен это понимал. Он давно хотел рассказать ей всю правду, но все выходило, как из рук вон.
— Я убью его. Вытрясу из него все внутренности к чертям! Я заставлю его страдать перед смертью, умолять его о пощаде. Он должен умирать в муках, — прошептала златовласка.
Нахмурив брови, Хирузен не предполагал, что такое невинное на первый взгляд дитя способно на такое. Недаром говорят «у каждого свои демоны».
— Нару-чан, это будет непосильной для тебя задачей, — как можно мягче, не давя, сказал Третий.
— А если я вам скажу, что знаю все его слабости? Тогда в ваших глазах я стану сильней? — поднимая голову и смотря своими кроваво-красными глазами с вертикальным зрачком на Хокаге.
***
Посередине кабинета главы корня АНБУ в небольшом облачке дыма появилась блондинка низкого роста в фарфоровой маске в виде лисы. Через прорези для глаз светились алого цвета глаза.
— Кицуне, почему так долго?! — требовательный и недовольный голос начальника резал уши Наруто. Ей больше незачем отчитываться перед ним. Больше не нужно спрашивать совета или просить научить её новой технике, ведь совсем скоро он будет мертв.
— На момент завершения миссии произошли некие обстоятельства, — ничуть не солгав, доложила блондинка.
—
Выжди момент, мелкая. И разорви его! — подсказывал лис.
—
Знаю, Кьюби — ухмыльнулась Узумаки, ведь все равно из-за маски он не увидит, как она это сделала.
— Не-еки-ие? — словно пробуя слово на вкус, спросил Данзо.
— Так точно, — Наруто все также стояла на месте, не шелохнувшись.
— Докл…
Договорить ему не дала печать паралича, которую активировала Наруто. Не ожидавший такой подставы, Данзо не мог ничего предпринять. Единственное, что он мог делать в этот момент — это смотреть в глаза, казалось бы, на вид маленькой и хрупкой девочки, но на деле… В чем же он прокололся, как ему это вышло боком, думал Данзо. Ведь все шло чётко по плану. Она доверяет ему. Он её обучает. Она становится сильнее. Он же, в свою очередь, направляет её против Третьего. В последствии убивая его, а он в конце должен был быть на месте его старого лучшего друга Хирузена.
Наруто знает, что если сейчас она поддастся эмоциям, то не сможет убить. Ей всегда это плохо давалось, блондинка слишком добрая, поэтому подавляя все чувства, Узумаки говорит последние слова в жизни Дазно.
— Сдохни, мразь.
Липкая тёплая кровь капает на пол. Несколько капель попали на белоснежную маску и чёрную куртку, пачкая её. Наруто дьявольски улыбается, вводя свой тенто в район сердца все глубже и глубже.
Внутри Наруто снова что-то надломилось
Она не знает, какие эмоции сейчас испытывает. Ей больно, очень больно. Сердце начинает биться в невероятном темпе, отдаваясь глухой болью. Узумаки не может выровнять дыхание, она начинает задыхаться. В глазах начало щипать, и жгучие солёные слезы неприятно начали течь из глаз, оставляя от них мокрые дорожки. На инстинкте самосохранения, Наруто переносится шуншином в кабинет Хокаге, где окончательно падает от бессилия, хватая своим маленьким ротиком воздух. Снимая свою маску, блондинка откидывает её подальше и сжимает ткань возле сердца, пытаясь заглушить боль.
— Наруто! — обеспокоенный Хирузен тут же оказывается рядом с только что перемещенным ребёнком.
— Всё хорошо, Нару-чан. Дыши глубже, — видя, как ребенок задыхается, Третьему ничего больше не оставалось, как позвать на помощь. — Кто-нибудь придите сюда, немедленно! — на крики Хокаге прибежала его секретарша и несколько АНБУ.
Передавая джинчуурики на руки одного из АНБУ, глава селения приказал быстро доставить её в госпиталь и оказать всю необходимую помощь. Последнее, что почувствовала Наруто это, как её кладут на носилки, прежде чем погрузиться в глубокую тьму.
Продолжение следует… 
