Преодолевая Судьбу

После ужина Эмма снова переоделась, но не для того, чтобы поехать в деревню. Она понимала, что в данный момент она бессильна чем-то помочь девушке. Она лишь надеялась на то, что Реджина будет сильной. И сможет пережить то, во что бросила её Судьба. Они вместе переживут, ведь и ей придётся выйти замуж за Джонса. Как иначе поступить она не представляла как. Ведь капитан обещал, что если она вдруг не станет его женой, то ей с родителями придётся пойти по миру, а такой участи она не хотела для отца с матерью. Эмма пошла на чердак замка. Вернее, в его заброшенную башню. Вход туда они с Эмерсоном обнаружили, когда им было лет двенадцать или тринадцать. Когда-то, много лет назад, башня, похоже, была жилой. И судя по оставшемуся интерьеру в ней было что-то типа темницы: узкие окна, в которые едва пробивался свет; небольшая кровать; грубо отёсанные стол и табурет; шкаф, в котором была битая посуда. Ещё был сундук с огромным замком, который дети так и не смогли открыть. - Там хранятся кости узника, который провёл здесь всю свою жизнь, - зловеще сказал тогда Эмерсон, чем рассмешил Эмму. Её сложно было испугать всякими страшилками. Но она поддержала брата и ответила ему зловещим голосом: - Это останки Джеймса де ля Клоша, который хотел убить Луи Четырнадцатого! Эмерсон тогда уставился на сестру, не понимая, о чём она говорит. Девочка закатила глаза и села на сам сундук. - Ты бы хоть иногда слушал бы, что говорят учителя, Эмест, - вздохнула она. – Луи Четырнадцатый – это король Франции. Был. Он умер в 1715. Луи Бурбонский, Король-Солнце. А Джеймс де ля Клош, ну он, как бы, наверное, брат-близнец короля. Он вырос в Нормандии, а когда узнал тайну своего рождения, захотел свергнуть брата. Но заговор не получился и его арестовали. Луи догадался, что Джеймс – его брат-близнец, он не смог его казнить, но посадил в тюрьму и велел всю жизнь носить маску на лице. Эмерсон слушал историю и не мог понять, почему он этого не помнил. Больше всего его поразило, что брат-близнец решил свергнуть брата, а другой его посадил в тюрьму. Он не мог представить, что подобное могло бы произойти с ним и с Эммой. Он знал, что сестра была старше его на несколько минут, но они были настолько близки, что всегда, что было удивительно, но чувствовали друг друга. - Я бы тебе просто так отдал трон, - пожал тогда плечами мальчик. - Эмест, - рассмеялась Эмма. – Мы с тобой не монархи. И вот теперь, впервые после смерти брата, Эмма снова решила подняться наверх. Ничего не изменилось с тех пор, только всё снова покрылось толстым слоем пыли. Девушка пообещала себе, что в следующий раз, когда она сюда вернётся, она займётся порядком. А пока что она просто кинула на кровать плед. Она легла и уставилась в потолок, затянутый паутиной. Она не была в этой комнате целый год, хотя раньше с братом они часто поднимались сюда. Закрыв глаза, она подумала, что это лучшее место для уединения и размышлений. Родители так и не узнали о том, что их дети нашли вход на башню. Вернее, что они осмелились сюда подняться. Нолан знала, что Мэри и Дэвид были одними их немногих, кому посчастливилось жениться по любви. Мэри Бланшар было почти пятнадцать, Дэвиду Нолану около двадцати, когда они познакомились. Мэри не была ещё помолвлена, но её родители – Ева и Леопольд – скрепя сердце уже подумывали отдать дочку за простолюдина, но хорошо зарабатывающего врача Виктора Уэйла, когда на горизонте появился Джеймс. Да, вначале это был Джеймс Нолан. Он был не на столько обеспечен, как доктор Уэйл, но зато благородных кровей. Мэри не привыкла перечить воле родителей и сказала, что, если родители Джеймса дадут согласие, она выйдет за него замуж. Но потом она увидела Дэвида. И хотя братья были похожи как две капли воды, но именно Дэвид сразу запал ей в душу. Вот ещё и поэтому, из-за любви её родителей друг к другу Эмма не могла позволить себе, чтобы они лишились всего. Она должна выйти замуж. Но что ей делать с её чувствами к Реджине? Она закрыла глаза, вновь вспоминая те сладостные моменты, проведённые с девушкой. Но с Миллс её мысли плавно перетекли на девушку, с которой она впервые поняла, что ей нравятся женщины. Ей было пятнадцать, и они семьёй гостили у дяди Джеймса. Уже тогда ей нравилось надевать одежду брата, который никак этому не препятствовал. С Викторией, кузиной, ей было скучно. А кузену и вовсе было всего тринадцать. И вот они выскальзывают из дома дядюшки Джеймса и идут шляться по улицам Лондона. Пятнадцатилетним подросткам казалось всё это нереальным приключением. Они тогда побывали в самых злачных подворотнях Лондона, где уличные проститутки принимали их за братьев и обещали сделать скидку двум братьям-близнецам. Они даже и не подозревали тогда, как это было опасно, если бы вдруг выяснилось, что один из них – девушка. Полиция бы их мигом арестовала. Эмму могли посадить в тюрьму за рассаживание по городу в мужском платье! Всё это будет позже, через несколько лет, когда в Лондоне появятся заведения, куда будут вхожи дамы из высшего света, которые предпочитают однополую любовь. Сейчас же это было вне закона. Но Эмма даже не задумывалась о том, что делает что-то такое, преступное. Нет, она конечно понимала, что она творит, но считала всё это забавой. В конце концов близнецы зашли в какой-то паб и сели за столик. И к ним тут же подплыла девушка-официантка. Взгляд Эммы сразу упал на слишком откровенно приподнятые груди над корсажем. Она подмигнула девушке. Та, несмотря на весь свой откровенный наряд, была красива: у неё были большие, просто огромные глаза серо-зелёного цвета, длинные чёрные волосы, чертинка во взгляде. И несмотря на весть свой вызывающий наряд, она почему-то не казалась распутной, как уличная девка. А может быть Эмме тогда это просто показалось. - Что будут молодые господа? – улыбнулась брюнетка. - Принеси нам две кружки эля, - попросил Эмерсон. Она посмотрела на юношу и перевела взгляд на Эмму, задержавшись на ней. Она положила её руку на плечо, легонько проведя по нему. - Конечно… - Она приняла тебя за юношу, - улыбнувшись прошептал юный Нолан. – Что будешь делать? Это всё произошло чуть позже после горькой утраты Эмерсона. Он уже можно сказать оправился от удара, нанесённого ему Софи. Эмма пожала плечами. Она не хотела признаваться брату, что взгляд девушки её возбудил. С ней подобного ещё не происходило. Она вообще не задумывалась ни о чём таком. Да, она уже давно любила самоудовлетворяться и ей было плевать, что рукоблудство считалось грехом. Но что случилось с ней сейчас? Взгляд официантки разжёг какой-то странный огонь внизу её живота. И девушке хотелось его снять. Она задумчиво посмотрела в спину девушки и почувствовала, как ладонь брата накрыла её пальцы. Девушка вздрогнула и посмотрела в его глаза. В них была странная задумчивость. Эмест всё понял. Она увидела это в его взгляде. И как ни странно, в нём не было ни осуждения, ни презрения. Всё то время, пока она пила эль, её глаза неизменно следили за официанткой, порой встречаясь с ней взглядом. И каждый раз Эмма получала улыбку. В очередной раз, когда девушка проходила мимо Эммы и Эмерсона, она вложила в руку девушки небольшой листок бумаги. Когда официантка отошла, блондинка осмелилась прочитать: «Жду вас у задней двери, мисс.» Девушка нахмурилась и показала записку брату. Тот тоже в недоумении нахмурил брови. - Что это значит? - Не знаю, Эмма. Но я бы не рисковал. Но почему-то от официантки Нолан не ощущала опасности. Вылив в себя остатки эля, девушка встала из-за стола. - Я хочу рискнуть, - улыбнулась блондинка. Брат взял её за руку и покачал головой. Но Эмма задорно подмигнула ему. - Эмма… - Всё будет хорошо, Эмест, я чувствую. И Руби в тот день стала первой её девушкой. - Руби… - прошептала Эмма. Она была первой и единственной, кому она позволила в себя войти. Она была той, кто открыл ей наслаждение от секса. От лесбийского секса. Именно Лукас, которая была внучкой той, кому принадлежала пивнушка и по совместительству постоялый двор «Постель и бифштекс», дала Эмме осознание того, кем она является. И Эмма была ей благодарна за это. Та мимолётная встреча перевернула её мир. Она не понимала до этого события, почему её не волнуют юноши. Совершенно. Она, конечно понимала, что рано или поздно ей нужно будет выйти замуж, но воспринимала это как данность, без энтузиазма. И пусть её кузина все уши ей прожужжала, как она мечтает стать женой, Эмма туда не рвалась. Виктория была глупышкой в глазах блондинки. - Руби, - Эмма улыбнулась. – Реджина… Я тебе обещала. И я сделаю всё возможное. Я придумаю решение. Девушка встала с кровати и посмотрела в окно. Она оперлась руками о стену и глянула вниз. Из башни невозможно было сбежать. Окно было слишком узкое даже для неё. Но даже если учесть, что узник смог бы протиснуться, то он неизбежно разбился бы о камни, лежавшие в изножье башни. Ров с водой был достаточно далеко и нужно было быть безумцем решившись в него прыгнуть. Пленник разве что мог спуститься на верёвке, если бы та у него была. Но его спуск проходил бы в опасной близости от сторожевых башен, что делало побег практически невозможным. И Эмма вдруг ощутила себя узницей этой самой башни. Сбежать из которой возможности было совершенно никакой… Блондинка посмотрела на сундук, на котором до сих пор висел замок. Нет, там вряд ли были человеческие кости. Это детское предположение было глупым. Эмма глядела на сундук и впервые за всё время вдруг обратила на изображение вокруг скважины замка. Это была гравировка лебедя.