Преодолевая Судьбу

А в обед Эмма сказала отцу, что её новая горничная поделилась с ней своей бедой. Нолан внимательно выслушал и нахмурившись, покачал головой. - Я думал, что наш конюх, наконец, остепенился. Но я ошибался. А то, что он поднимает руку на свою жену… я считаю, это недостойным мужчины. Я поговорю с пастором Джоном, дочка. Я считаю, что этот брак должен быть аннулирован. Мэри не вмешивалась в разговор мужа и дочери, хотя Эмма видела лёгкое недовольство на лице матери. Миссис Нолан считала, что её муж не должен так сильно вмешиваться в жизнь плебеев. Но с другой стороны, не за его ли благородность и доброту она его полюбила? Его брат Джеймс был совершенно другим. Войдя в свою комнату, Эмма обнаружила Реджину на коленях и с щёткой в руках. Она с недоумением уставилась на девушку. Та подняла глаза на свою хозяйку и вытерла капельки пота у себя со лба тыльной стороной ладони. - Это не входит в твои обязанности, - возмутилась Нолан. – И… - девушка заметила свежую царапину на щеке брюнетки. – Что это у тебя? – девушка указала на рану, а во взгляде начал просыпаться гнев. Миллс поднялась на ноги и усмехнувшись, провела по щеке. - Ничего страшного, Эмма. Грязная ирландка смогла за себя постоять. Блондинка резко повернулась и вышла из комнаты, что Реджина даже не смогла её остановить. А Эмма быстрым шагом шла на кухню. Она застала служанок, попивающими дешёвый виски. При виде госпожи они вскочили на ноги и виновато посмотрели на неё, потупив взгляд. - Простите, мисс Нолан, - пробормотала одна из них. Гейл, - у меня сегодня день рождения… И я подумала… Блондинка прервала молодую женщину взмахом руки. - Можете праздновать. Я хочу знать, кто посмел… кто из вас… - Эмма медленно посмотрела в глаза каждой служанки, а её руки сжались в кулаки, - кто прикоснулся к Реджине Миллс? – все молчали. Но если девушки были напуганы, но во взгляде Дороти Гейл Нолан заметила недовольство. А ещё Эмма заметила, что у той разбита губа. – У меня ещё один вопрос: кто отвечает за чистоту полов в замке? - Я, мисс, - последовал ответ Дороти. - Ты должна знать, что Реджина – моя личная горничная и мытьё полов не входит в её обязанности, - губы Дороти были плотно сжаты. Эмма видела, что та сдерживала себя от выплеска гнева. – Так почему я обнаружила её моющей полы в моей спальне? - Я не знаю, мисс. Это была её собственная инициатива. - Да? Поцарапала она себя тоже сама? - Мисс, Миллс всего лишь ирландка, - усмехнулась Дороти. – Чего с ней носиться? Эмма отвесила Гейл на отмах звонкую оплеуху: - Не забывай, что в крови твоей госпожи есть тоже ирландская кровь. Оскорбляя Миллс, ты оскорбляешь меня. Ты меня поняла? - Да, мисс. Простите, мисс, - пробормотала молодая женщина. – А теперь пошла и забрала из моей комнаты ведро и щётку. Займёшься уборкой позже. Ты меня поняла? - Да, мисс. Эмма видела недовольство и гнев старшей служанки, но ей было на это плевать. А если Гейл ещё раз посмеет что-то выкинуть подобное, она её накажет по всей строгости. Уволить женщину было не в её силах, но вот всыпать по первое число блондинка могла в полном праве. Когда она вышла из кухни, услышала возмущённые возгласы служанки, но решила пока её не трогать. Но если кто-то из прислуги посмеет что-то сделать её Реджине… Тут Эмма ухмыльнулась, она знала, что Миллс не даст себя в обиду. Скорее всего она дала Дороти сдачу, иначе почему у той была рассечена губа? Эмма пропустила вперёд шедшую за ней Гейл и вошла следом. Реджина сидела в кресле и что-то читала. При виде Дороти и Нолан, девушка вскочила на ноги и положила дневник тётушки Би, а это был именно он, на туалетный столик. Служанка с ненавистью посмотрела на Миллс, на что получила презрительную ухмылку. Нолан не вмешивалась, она просто наблюдала со стороны за противостоянием Гейл и той, которую полюбила. Ей нравился характер брюнетки и то, что она могла за себя постоять. Она понимала, что, будучи ирландкой, пусть и наполовину, Реджине пришлось наверняка многое испытать в своей жизни. Но теперь ей ничего не угрожает. Да и Гейл, впрочем, и другая прислуга, вряд ли посмеет что-либо сделать. Им придётся просто молча ненавидеть брюнетку. Когда Гейл ушла, Эмма подошла к туалетному столику и увидела, что Миллс читала дневник. Нолан встретилась взглядом с карими глазами. В них не было сожаления, лишь немой вопрос. Блондинка думала лишь несколько секунд, потом сказала: - Помоги мне переодеться, и я тебе кое-что покажу. Они поднимались по узкой винтовой лестнице в башню. На Эмме был мужской костюм, а в руках небольшой котелок, куда положила несколько углей из камина. Вокруг был полумрак, свет едва просачивался в узкие бойницы. Кое-где была паутина, где-то стены заросли мхом. Было немного жутко. Но Реджина не спрашивала, куда ведёт её Эмма. И страха, что её ждёт наказание за чтение дневника не было. Она знала, что с ней так Нолан не поступит. К тому же брюнетке было скорее любопытно, чем страшно от того, куда ведёт её девушка. Она доверяла Эмме. И дело даже не в том, что между ними была сексуальная связь. Она верила, она чувствовала, что в словах блондинки про её чувства была правда. Любила ли она ту, что являлась её госпожой? Реджина пока не знала. Ей сложно было разобраться в своих чувствах к Нолан. У неё же никогда ни с кем не было отношений. Первый поцелуй и первый секс неё случился именно с ней. Потом был Даниэль, но там было всё ужасно и кроме ненависти и отвращения к своему мужу Миллс ничего не испытывала. Как ни пыталась она себя убедить, что мужа она обязана уважать, ничего не выходило. Мало того, что её заставили принять протестантство. Её родители жили в гражданском браке, и отец позволил дочку крестить в Шотландии в католической церкви, так как сам был не слишком верующим. Так ещё и не спросили, хочет ли она замуж. Тётя поставила её перед выбором: либо она выметается вон из дома, либо выходит замуж за её брата. Ей пришлось согласиться на брак. Она была рада, что сумела благодаря Эмме вырваться из дома Колтера. Но надолго ли? Не предъявит ли он права на свою жену, потребовав вернуть её себе? Эмма потянула на себя чуть покосившуюся, но всё же тяжёлую дверь на себя и пропустила вперёд Реджину. Девушка уже начала зябнуть, но вошедшая следом Эмма подошла к небольшому камину и с помощью принесённых углей и ветоши ловко разожгла огонь, бросив туда несколько полешек, которые были в дровнице, накрытой шкурой, спасающей поленья от сырости. Пока Нолан всё это делала, Реджина осмотрелась. Комната была небольшой, но достаточно уютной. Было видно, что тут поддерживался порядок. Даже узкая кованая кровать была аккуратно заправлена. Небольшой богатый сундук стоял возле камина. Стол и стул были грубыми, а в шкафу Миллс увидела бутылку с виски, которую Эмма умудрилась стащить из погреба. Так же на подставке стояла трубка, видимо девушка забрала её из дома Китти. Похоже, Нолан часто тут проводила время. Блондинка поднялась и посмотрев на Реджину, улыбнулась. Она подошла к шкафу и достав бутылку немного плеснула в кружку. Протянув Миллс, тихо сказала: - Согрейся, ты замёрзла, - когда девушка сделала пару небольших глотков, Нолан взяла кружку и допила виски. – Это комната моей бабушки. Би Льюис. Открой сундук. Реджина встала на колени и открыла крышку. Эмма, наблюдая за девушкой, налила ещё немного виски в кружку и, закрыв бутылку, поставила её в шкаф. Она села на табурет и закинув ногу на ногу, смотрела, как девушка перебирает вещи Беатрис. Она взяла в руки стопку писем и посмотрела на блондинку, та кивнула: - Ты можешь их почитать. Миллс взяла письма и сев на кровать, взяла первое из стопки. Читая, она периодически кидала взгляд на Эмму. Та, раскурив трубку, молчала. Через какое-то время она встала и подошла к окну, отвернувшись от брюнетки. Небольшая комнатка начала прогреваться и Реджина перестала зябко поводить плечами. Она уже почти не смотрела на Эмму, всё более и более углубляясь в чтение. - Беатрис была старшей сестрой матери моего отца, - услышала Миллс. – Молодые годы, судя по её дневнику, она провела во Франции и Голландии. А в одном из путешествий познакомилась с Клариссой, которая стала её последней любовью. Но они так и не смогли быть счастливы. - Да, я … я вижу, - тихо сказала Реджина. – Кларисса испугалась. Эмма повернулась и кивнула головой. - Да, она испугалась. А после этого Би заточила себя в этой башне, где провела свои последние годы и умерла. Эмма вытряхнула уже потухшую трубку и поставила её на место. Потом подойдя к Реджине, забрала письма и положила их на стол. Она присела рядом к ней на кровать и взяла за руку. - Надеюсь, ты не испугаешься? – улыбнулась Нолан. - Ты выходишь замуж, Эмма. Да и я несвободна. - Вопрос с твоим браком отец решит. Что делать с моим, я подумаю. Я не могу отказать родителям, они на грани разорения, если я не выйду замуж. Но Джонс – он моряк. Он будет пропадать в плавании долгое время. А там, сама знаешь, много может случиться: шторм, кораблекрушение, пираты. Пожалуйста, доверься мне, Реджи… Я тебя люблю… Эмма наклонилась и коснулась очень трепетным поцелуем губ брюнетки. Когда поцелуй прервался, Реджина посмотрела в зелёные глаза и прошептала: - Свон. Ты будешь моим лебедем. Тут блондинка расплылась в улыбке. Она услышала ответ. Да, Реджина ей доверилась.