Преодолевая Судьбу

- Твою ж мать! – Эмма упала на подушки. – Вот принесла же их нелёгкая. Она чуть не взвыла от отчаяния. Что теперь будет? Что подумала её мать, увидев, как Реджина обнимала её, а на кресле валялась одежда Кэссиди? - Эмма, успокойся… - девушка почувствовала тёплую успокаивающую ладошку любимой у себя на плече. Из-за двери доносились голоса родителей, но разобрать что они говорили было невозможно. Единственно, что было слышно, как возмущалась Мэри, а Дэвид пытался её успокоить. - Ты не знаешь мою мать. Ты не представляешь, что она могла себе нафантазировать. Чёрт! Я не позволю им выставить тебя за дверь. Мы вернёмся в Лондон! - В Лондон? В твой особняк? – брюнетка скептически приподняла чёрную бровь. - Мой муж вернётся в Англию минимум через год. А может, если поможет бог, его убьют индийские повстанцы или пираты. Или он попадёт в шторм. В любом случае, там нам будет спокойнее. Зря я решила вернуться в Узберн. Всё, сегодня же пакуем чемоданы и уезжаем. - Нолан соскочила с кровати, но ноги её подвели и у неё закружилась голова. – Эта беременность меня убьёт! – девушка села на край кровати, прикрыв глаза ладонью. - Нет! – послышалось из-за двери. – Нет! Похоже, Дэвид пытался успокоить свою жену: из-за двери слышался его приглушённый голос. Но Мэри его не слушала. Её визг слышался и резал по ушам Эммы. - Кто-нибудь заставит мою мать замолчать? Блондинка попыталась заткнуть уши руками. - Приляг, Эмма. И успокойся. Я пойду, приготовлю тебе чай. - Почему ты такая спокойная, Реджина? - А что будет, если я начну истерить так же, как и ты? Что измениться? – спокойно ответила девушка. В её голосе слышалась лёгкая усмешка. Она встала и начала одеваться: юбка с запахом, зашнуровала ловко корсаж, надела фартук. Быстро скрутила пучок на затылке, не став тратить время на расчёсывание и надела чепец. Взяв поднос с фарфоровым чайником и чашкой, пошла к двери. Оглянувшись, Миллс всё же послала любимой добрую ободряющую улыбку. – Мы справимся, Свон. Ты мне обещала, и я тебе верю. Девушка открыла дверь и голоса Ноланов сразу же замолкли. Реджина сделала книксен и спокойно сказала: - Миледи хочет чаю. Разрешите мне пройти. - Да как ты смеешь?! – услышала Эмма голос матери. – После того, что ты сделала, ты ещё смеешь подавать голос? - Мэри… - заикнулся было Дэвид, но его жена прервала его взмахом руки. - Миссис Нолан, - спокойно, не моргнув глазом ответила Реджина, будто на неё сейчас не накричали. – Мисс Эмма плохо себя чувствует. Я хочу сделать ей отвар с мятой. Она его выпьет. А потом я готова выслушать всё, что вы мне хотели сказать. Но вначале чай. Простите. Могу я пройти? Эмма слышала всё, и улыбка тронула её губы. Реджина была невозмутима. И ей это нравилось. И это была её Реджина. Это была её женщина. Она не видела, но могла представить, как её мать ошарашенно отходит в сторону, позволяя горничной пройти. Она представила, как облегчённо вздыхает отец. Дэвид и правда вздохнул. Он был удивлён и благодарен Реджине за то, что та своей невозмутимостью заставила замолчать жену. Им всем нужно было успокоиться. А уже позже он разберётся с ситуацией. Он собирался поговорить с Кэссиди и выяснить, как его одежда оказалась в комнате его дочери. Он не хотел обвинять своего друга в чём бы то ни было. Мэри, конечно нафантазировала себе невесть что. Но Нил, его школьный друг никогда бы не смог покуситься на честь Эммы! Он не верил в это. А значит всему есть объяснение. И слухам, что ходили среди прислуги о том, что Эмма и её горничная состоят в порочной связи он не хотел верить. Да, он знал, что до свадьбы дочка часто надевала одежду умершего брата, седлала коня и каталась по полям. Этому тоже могло быть объяснение: тоска по Эместу. Эмма, его милая дочурка не подвержена содомскому греху. Да, он очень любил свою тётушку Беатрис, но не хотел бы, чтобы дочь оказалась такой же. Нет! Эмма замужем за уважаемым человеком! А то, о чём болтают на кухне, это всё больные выдумки тех, у кого больше не о чем поговорить. - Разговор ещё не окончен, - пробормотала Мэри. Эмма в халате пила чай, стоя у окна. Реджина растапливала камин. Голова, вроде не кружилась. На подоконнике стояло блюдце с бисквитным пирожным. Ложечкой блондинка отломила кусочек и положила в рот. Она понимала, что это может испортить аппетит перед завтраком, но она была благодарна Миллс за то, что она принесла ей что-то перекусить. И если честно, то ей совершенно не хотелось видеть сейчас родителей и Кэссиди. Если мужчина вообще выйдет к завтраку. Вряд ли мать позволит ему это. Скорее всего, Нил сегодня уже покинет их дом. Дэвид постучал в дверь комнаты, в которой жил его друг. Нил открыл глаза. Рядом с ним спала девушка. Он не помнил её имени, но ему было на это плевать. И что она ещё делала в его кровати? Все слуги уже давно встали и должны заниматься своими делами. Она что, возомнила, что раз он одарил её своим вниманием, то она может забыть о своих обязанностях? Молоденькая горничная открыла глаза и бесстыдно улыбнувшись, потянулась и одеяло сползло с её обнажённого тела. Снова раздался стук, и девушка испуганно натянула одеяло на тело. Кэссиди встал и накинув халат, пошёл посмотреть, кто там его решил разбудить. Вряд ли ещё наступило время завтрака. Выглянув за дверь, мужчина увидел Нолана. - Дэвид, что-то случилось? Доброе утро! - Нил, мы можем поговорить? – мужчина толкнул дверь, намереваясь войти в спальню друга и застыл на пороге, увидев в постели одну из новых горничных. Девушка испуганно охнула и с головой спряталась под одеяло. Дэвид, прочистив горло, уставился на Кэссиди, а тот пожав плечами, улыбнулся. - Ну да…Прости, друг. Похоже, Кэссиди считал всё произошедшее вполне себе нормальным. - Сюзи, оденься и иди вон. С тобой я ещё поговорю. Нил… Пойдём в кабинет, - Нолан кинул уничижительный взгляд в сторону кровати и, развернувшись, вышел из спальни. Нил спокойно опустился в кресло и с улыбкой посмотрел на Нолана. - Ладно, Дэвид! Ну что с того, что я покувыркался с твоей служанкой? Это ничего не значит и не меняет моего намерения жениться на де Вилль. - Твои отношения с леди Эллой меня не касаются, Нил. Мне, если честно даже наплевать на то, что ты обольстил Сюзи. Хотя всё же неприятно, что ты сделал под моей крышей. - Ты сам разве никогда не развлекался со служанками? – искренне удивился Кэссиди, на что получил шокированный взгляд друга. – Нет? А зря, они весьма искусны бывают. - Замолчи! – взорвался Дэвид, стукнув ладонью по столу. – Я считал, что с грешками прошлого ты завязал. А ты не только спутался с моей горничной, но … - мужчина чуть оттянул ворот шёлковой сорочки, как будто ему не хватало воздуха. - Я сегодня обнаружил твои вещи в комнате моей дочери. Ты можешь объяснить мне это? Кэссиди встал с кресла, засунув руки в карманы своего халата. Какое-то время он смотрел на свои необутые ноги, которые уже стали замерзать, несмотря на то, что в кабинете на полу лежал ковёр. Зачем Дэвид попёрся утром комнату Эммы? Хотя, это в любом случае бы всплыло. Он поднял глаза на друга, в которых сквозило смущение. - А что сама Эмма тебе сказала? - Я ещё не разговаривал с дочерью. У неё какое-то недомогание. Раньше она никогда не жаловалась на здоровье. Кэссиди почесал подбородок. - Даже не знаю, как тебе сказать, друг. - Говори, как есть. Ты решил обольстить и мою дочь? Она замужем, ты не забыл? И она – леди, чтобы домогаться до неё. И это же Эмма! - Дэвид-Дэвид, успокойся… - мужчина как бы подавил вздох. – Я не собирался соблазнять твою девочку. - Тогда почему твой камзол и сорочка были в её спальне? Ты наконец объяснишь мне? - Ну… Твоя дочь сама… - Кэссиди дёрнул плечами. Он видел, как глаза Нолана расширились от шока и неверия. – Да, Дэвид. Я не хотел тебе говорить об этом. Но Эмма сама уже давно пыталась добиться меня. Лет с двенадцати или тринадцати. - Ты несёшь бред! - Я не говорил тебе, потому что ты мой друг. Я пытался образумить её. Но я же мужчина, а она… Она стала очень красивой молодой женщиной. Нолан схватился за голову и стал мерить кабинет шагами. Он не верил, он не хотел верить словам Кэссиди. Но как тогда одежда мужчины оказалась там, где оказалась? - А Реджина? - Что Реджина? – переспросил гость. - Что она утром делала в комнате Эммы? - Эм… Чёрт… - пробормотал Кэссиди. – Все эти слухи про твою дочь и её горничную – это всё правда. Прости… Ты не должен был знать. Дэвид упал на диван и поставив локти на колени, уронив голову в ладони. Что он сейчас услышал? Эмма, Миллс и его школьный друг? Как такое могло произойти? Это не укладывалось в голове. Нолан поднялся и подойдя к шкафу, достал оттуда бутылку с виски и стакан. Ещё не было восьми, но ему срочно нужно было залить такие новости хорошей порцией алкоголя. Правду говорил его друг или врал? Но не верить Нилу он не мог. У него были смутные подозрения в Эмме. Теперь же он понял, что все эти шушуканья слуг у него за спиной, любовь дочери к мужской одежде, говорило всё о том, что она не прочь развлечься с женщинами. Но вот то, что она уже давно пыталась соблазнить Кэссиди, это было ударом. Мужчина налил себе почти половину стакана и резко опрокинул в себя. - Дэвид, - Нил подошёл к Нолану и положил ему руку на спину. – Я виноват. Я должен был как-то усмирить Эмму. Но я поступил как подонок. И я пойму… - Оставь мне. Я хочу побыть один. - Ладно, - Кэссиди кивнул и вышел из кабинета. Виски на голодный желудок подействовал быстро. Но Дэвиду было всё равно. Ему хотелось залить своё горе. Его девочка, его Эмма оказалась даже хуже, чем про неё говорили слуги. Не верить Нилу у него не было причин. Он знал, что его друг был тем ещё бабником. Но он был джентльменом и никогда бы силой не принудил женщину лечь с ним. А значит инициатором была Эмма. Нет! Они не могли с Мэри воспитать их дочь так ужасно. В комнату постучали. Реджина поднялась с колен и пошла открывать. На пороге стояла Мэри. - Выйди вон, я хочу поговорить с дочерью, - спокойно сказала женщина. Блондинка повернулась от окна и посмотрела на мать. - Всё, что ты хочешь сказать, можешь говорить при Реджине. Но вначале я хочу сказать тебе кое-что. Я не знаю, что ты там себе нафантазировала, - пока Эмма произносила эти слова, Миллс отошла, пропуская миссис Нолан внутрь. Мэри с презрением посмотрела на брюнетку, но ничего не сказала, - но мистер Кэссиди вчера домогался меня. Этот так называемый друг отца пришёл вчера пьяный и едва меня не … - «изнасиловал» нужно было сказать, но блондинка не смогла произнести это слово. – Он хотел принудить меня лечь с ним. - Это правда? – пробормотала Мэри бледнея. Она посмотрела на Реджину, и та кивнула. - Миссис Нолан, вы присядьте, - девушка подвела женщину к креслу и усадила ту в него. – Я должна была помочь миледи переодеться ко сну. Когда на мой стук никто не ответил, я начала волноваться. Если бы я не осмелилась и не вошла без разрешения, то неизвестно, чтобы сделал бы мистер Кэссиди. К счастью я появилась вовремя и выставила его за дверь. Миссис Нолан ахнула, приложив ладони к губам. – Эмма, дочка… - пробормотала женщина. Она встала и подойдя к дочери обняла ту за плечи. – Как я могла подумать про тебя такое ужасное! Но что она, - женщина кивнула в сторону Миллс головой, - делала в твоей постели? - Миледи боялась оставаться одна, - ответила за блондинку Реджина. - Она попросила меня остаться. - Это правда? Эмма кивнула, послав брюнетке благодарный взгляд. Миллс разрулила ситуацию, при этом и она, и Реджина остались невиновными. А Кэссиди теперь не отмыться. И его вышвырнут из замка, как паршивую собаку. - Я надеюсь, что твой отец выставит мистера Кэссиди за дверь. Если честно, мне никогда он не нравился. Тем более я знала по рассказам Дэвида, что он вытворял в молодости. Но я закрывала на это глаза, - женщина погладила дочь по белокурым волосам. Что же пережила Эмма вчера? Каково это испытать на себе домогательства мужчины? Того, которого она считала другом семьи? Она, благовоспитанная леди, жена уважаемого человека. – Реджина, я тебе благодарна, - выдавила Мэри. Это ей далось с трудом. Но она понимала, что должна как-то попросить прощения у горничной за свои дурные мысли в отношении неё и Эммы. - Я должна беспокоиться за безопасность мисс Эммы. Она моя госпожа, - просто ответила Миллс. Она видела, что миссис Нолан переступила через себя, произнеся слова благодарности. Она не попросила у неё прощения, но в принципе ей это не было нужно. И она на самом деле очень переживала за Эмму, пока Кэссиди был в замке. Если Дэвид не прогонит его, то, что произошло прошлой ночью, может повториться. А просыпаться каждое утро в постели с Эммой она не могла, не вызвав подозрений. - Ладно, дочка. Я пойду. И тебе тоже нужно приводить себя в порядок, - Нолан взяла Эмму за подбородок и посмотрела в зелёные глаза. – Ты выглядишь бледной. Что с твоим здоровьем? Надеюсь, ты не больна? - Всё хорошо, мама, - улыбнулась блондинка. Мэри посмотрела на Реджину, и та кивнула. - Если бы миледи была больна, то я бы знала, - потупив взор промолвила брюнетка. - Пусть будет так, - женщина поцеловала дочь в щёку и вышла из спальни. Когда дверь за женщиной закрылась, Реджина улыбнулась. - Мисс Эмма, я должна переодеть вас к завтраку. - Господи, как я не хочу, - закатив глаза, пробормотала блондинка. – Может быть нам правда вернуться в Лондон? - Тогда тебе придётся начать вести жизнь светской дамы со всеми вытекающими. И встречи с твоей кузиной – это самое малое. Ты будешь обязана навещать или принимать у себя жён офицеров твоего мужа. Может быть тебя даже как-нибудь пригласят на бал в Сент-Джеймсский дворец, а быть может и в Букингем-хаус. (Прим. Первый был резиденцией монархов, а чуть позже Георг III приобрёл Букингемский дворец) - Не издевайся, - нахмурилась блондинка. – Я тебя услышала. Когда Нолан вошла в гостиную, увидела, что её отец о чём-то беседует возле окна с Нилом Кэссиди, а мать с весьма недовольным видом сидит на диване и обмахивается веером. В её глазах было столько ненависти, то она, наверное, если бы эта ненависть материализовалась, могла бы спалить весь их замок. - Можно подавать завтрак для господ? – спросила Сюзи. - Да, Сюзи, - не поворачивая головы ответил Нолан. - Эмма, - как ни в чём ни бывало улыбнулся гость. Тут блондинка просто резко развернулась и пошла прочь. Ни сказав ни слова. - Эмма! – Мэри вскочила на ноги и бросив на мужчин взгляд полный презрения. – Можете завтракать без нас!