Преодолевая Судьбу

Вдруг откуда-то полетел камень и каким-то чудом Реджина сумела его заметить. Ещё бы немного и тот угодил ей в лоб. Но теперь лишь задел висок. Но всё равно это была рана и девушка, вытерев кровь с недоумением посмотрела на свои пальцы. Она обвела взглядом толпу, но так и не поняла, кто мог это сделать. Каждый. И ем более её тётушка, что стояла в первых рядах. Когда Китти встретилась с карим взглядом, в котором не было ни толики страха, она сплюнула. Она ожидала, что племянница затрясётся, начнёт умолять, плакать. Обвинение в колдовстве это одно из самых страшных преступлений. И пусть после принятия «Закона о колдовстве» в 1735 году ведьм не вешали, но всё же подвергали страшным наказаниям и сажали за решётку. Этого бы Китти хватило, убрать Миллс со своей дороги и из своей жизни. В глазах брюнетки промелькнуло презрение. - Преподобный, констебль, - она посмотрела на мужчин, - Вы побоялись одни прийти, чтобы арестовать меня? Поэтому нужно было натравить на меня весь этот сброд? – она кивнула на толпу. - Мисс Миллс, - пастор улыбнулся и покачал головой. – Не думайте, что сможете избежать наказания. Лилит Пейдж стояла в стороне и ненавистью смотрела на толпу, изрыгающую проклятия девушке, виной которой было лишь то, что она была ирландкой. Они жили в просвещённой стране, где обвинения в колдовстве почему-то ещё имели силу. Как будто они живут в мрачные века, где любая девушка, обвинённая в ворожбе, могла отправиться на костёр или на виселицу. Конечно, за жизнь Реджины можно было пока не переживать. Но её точно подвергнут пыткам, а после посадят в тюрьму. А вот что что с ней там может случиться, это было страшно представить. Кому вдруг взбрело в голову обвинять Миллс? Кому она могла мешать? И Пейдж знала лишь одного человека. Но была ли способна ли Китти на такое? Способна ли женщина так поступить со своей племянницей? Если вдруг это так, то что она хочет получить? Если Эмма Джонс узнает, кто виновен в аресте Реджины, что она сделает с этим человеком? Или Бейли уверена, что блондинка погрустит и вернётся обратно к ней? В любом случае, какие бы намерения ни были у самой Лили в отношении Эммы, она не хотела, чтобы брюнетка была обвинена ни за что. Девушка запахнула поплотнее свой плащ, так как поднимался ветер и, развернувшись, пошла прочь от почтовой станции. Реджина краем глаза заметила, как от края толпы отделилась фигура, в которой она узнала Лили Пейдж, но её в спину грубо подтолкнул констебль, проходя через толпу, которая кричала ей в спину проклятия и плевала. - Идём, ведьма, - сказал мужчина. – Нужно выяснить, правда ли ты прислуживаешь сатане! Эмма услышала стук в дверь. Скорее всего, это была Реджина, которая уже должна была по времени вернуться из деревни. Но она с удивлением поняла, что это была мать, за спиной которой стояла никто иная, как Лили. Какого чёрта ей вдруг взбрело в голову прийти? - Дорогая, доктор Уэйл послал свою помощницу узнать, как ты себя чувствуешь? Блондинка нахмурилась, глядя, как Мэри пропускает девушку в комнату. Ей было неприятно, что та видит её в слишком домашнем обличии: в халате и со слегка растрёпанными волосами. Но что поделать? - Здравствуйте, мисс Пейдж. Не стоило беспокойства, - недовольно сказала она. - И всё же, мисс…Миссис Джонс, могу я побеседовать с вами, чтобы успокоить доктора? - Я прикажу принести чай, - улыбнулась миссис Нолан и вышла за дверь. - Что на самом деле ты хочешь? – холодно спросила Эмма, когда мать ушла. - Присядь, пожалуйста. И… постарайся сильно не реагировать. Что-то в голосе помощницы Уэйла не понравилось блондинке и взгляд девушки был какой-то обеспокоенный. Пейдж чуть ли не силой заставила Эмму сесть в кресло, а сама подошла к окну и посмотрела вниз. Погода опять менялась. Сильный ветер сменился крупным снегопадом. - Реджину обвинили в колдовстве и арестовали, - очень тихо сказала Пейдж и Эмма вначале подумала, что ей лишь послышались слова гостьи. –Ты меня слышишь, Эмма? – Лилит обернулась и посмотрела на молчаливо сидящую блондинку. - И я даже подозреваю кто в этом замешан. До Нолан вдруг дошло, что она не ослышалась. Её губы сомкнулись в тонкую линию, а в зелёных глазах вдруг заискрилась такая жгучая ненависть. - Бейли, - прошептала Эмма. – Я её убью. Я ей обещала, если с головы Реджины упадёт хоть один волос по её вине… Пейдж бы отшатнулась, если бы было куда, но позади неё было лишь окно, и она просто опустилась на каменный подоконник. Она почувствовала, что блондинка может это осуществить и не моргнуть глазом. И ей стало страшно. На самом деле страшно! Столько гнева и злобы исходило от блондинки. Но когда та, подойдя к гардеробной, открыла её дери, Лили всё же встала с подоконника и подойдя к Эмме, положила ей руку на плечо. - Ты не можешь сейчас ехать в Узберн. - Это почему? – девушка скинула руку. – Ты думаешь, я буду сидеть и ждать, пока Реджину вздёрнут на виселице? - Её не повесят, - Пейдж отрицательно покачала головой. – К счастью, не те времена. - Ты не знаешь жителей деревни. Это тупые и тёмные люди! Они ненавидят любого, кто не похож на них. Она – ирландка, она красива и умна. Хоть и не леди. Она была замужем за… За братом Китти… братом этой сучки, - поправилась девушка, - Совсем немного, но она сумела получить развод. А это оскорбление не только для Даниэля, но и для любого мужчины, что тут живут. - Реджина была замужем? – удивилась Лилит. - А ты не знала? – усмехнулась Нолан. - Китти не говорила… - и тут она замолчала. Эмма смерила деревушку с ног до головы каким-то странным взглядом и чуть улыбнулась. - Можешь ничего не говорить. - Мне кажется, это ревность. Я ей призналась, что мне нравится Реджина. - Подожди, ты и … ? – Эмма неожиданно схватила Пейдж за горло и прижала к стене. - Нет, - только успела прохрипеть Лили. Она испугалась ещё больше. И теперь уже за свою жизнь. Если Нолан только грозилась убить Бейли, узнав, что та виновна в аресте брюнетки, то она вот тут, рядом. И она только что подписала себе приговор, признавшись, что неравнодушна к Миллс. Но что-то вдруг щёлкнуло в голове у Эммы, и она резко отпустила Пейдж и та сползла по стене, ловя ртом воздух. Когда девушка восстановила дыхание, она сказала. – Между нами ничего не было, Эмма, правда. Лилит поднялась на ноги и посмотрела в окно, где снег уже шёл сплошной стеной. Нолан проследила за её взглядом и чертыхнулась. Она не могла выгонять Рудольфа в такой снегопад. И отсылать обратно Лили в такую непогоду было невозможно: видимость была практически никакой. А это значило, что и она тоже не могла покинуть замок. Конечно, эта непогода могла кончиться в любой момент, но могла и продолжиться ещё несколько часов. Странно было, что эта зима выдалась на редкость очень снежной. Снег, конечно быстро таял, оставляя после себя месиво на дороге. Если же холодная температура задумает продержаться, то грязь превратиться в лёд и в любом случае она не сможет позволить своему коню ехать по такой дороге. Что ж, она пойдёт пешком! Она обязана вызволить любимую, но как доказать, что она не ведьма, когда обвинения уже выдвинуты? Мэри ушла и девушки снова остались наедине. - Будешь виски? – спросила вдруг Эмма. Она была в отчаянии. - Не откажусь. К тому же как-то зябко. - Я позову Эну, она подтопит камин, - Нолан дёрнула шнурок сонетки, и рабыня появилась почти тут же, как будто была под дверью. Эмма тем временем достала припрятанный виски и плеснула тот прямо в фарфоровые чашки. – И давно ты спишь с Китти? – ничуть не смущаясь чернокожую девушку, спросила блондинка Лили. - Я с ней не сплю, - Лилит упала в кресло и посмотрела на зад склонившейся над камином Эну. – Я её имею. Периодически, - она приняла из рук блондинки чашку и отсалютовав, сделала глоток. Нолан проследила за взглядом Лили и закатила глаза. Пейдж лишь пожала плечами. – Я люблю женщин, Эмма. Мне ли тебе говорить? - Давай не будем о том, чего не было и не будет, хорошо? - Эмма сделала глоток и села в другое кресло. - И не говори мне больше про то, что ты хочешь мою женщину. Если не хочешь, чтобы оказаться прямо сейчас на улице. - Да ладно тебе, - рассмеялась Лили, - Но, если просишь, больше ничего не скажу. - Я прошу. Пейдж кивнула и посмотрела на улицу. Казалось, что немного прояснилось, но быть может ей показалось. Она снова посмотрела на Эну, которая стояла на коленях, пытаясь раздуть потухающие угли, но у неё ничего не получалось, так как этим всегда занималась Реджина. Не выдержав, Лилит отставила чашку на столик и поднявшись с кресла, подошла к девушке и, взяв ту за плечи, отстранила от камина, улыбнувшись. Эмма наблюдала, как Лили присела на корточки и очень быстро разожгла огонь. - Это просто, Эну. И если хочешь, позже я могу тебя научить. - Поди прочь, - спокойно сказала Эмма. Когда рабыня ушла, блондинка посмотрела на гостью. – Не соблазняй мою рабыню, пожалуйста. Найди себе другую жертву. - Она всего лишь рабыня, Эмма. Что тебе с того, если я с ней поразвлекусь? Корабли покинули порт, а Киллиан Джонс вошёл в свою каюту. У входа стояли два огромных евнуха-раба, которых он приобрел на рынке. Он был спокоен. Он знал, что Мулан вряд ли ему сможет перечить. Если же это вдруг произойдёт, то у него была управа на строптивую рабыню. Голд сидел перед констеблем и дымил сигарой. Перед ним стоял стакан скотча. - Я совсем не против, чтобы вы совершили своё правосудие, дорогуша… - представителя закона немного передёрнуло от такого обращения, но он постарался не показать вида. Во-первых, это был кузен пастора, а во-вторых, очень влиятельный человек. Хотя второе было первых. Мистер Голд одним движением мизинца мог превратить его в пыль в придорожной канаве. – Но я бы хотел, чтобы после всего эта девка была у меня. У меня нет времени ждать, пока она отбудет свой тюремный срок. И поэтому я готов заплатить вам… лично вам, господин констебль, - мужчина наклонился к ближе, будто бы их мог кто-то услышать, - десять фунтов, тогда как обычный ирландский скот стоит примерно пять… У меня в поместье в Южной Каролине уже есть белые рабы. Но нет женщины. Мне нужен кто-то, чтобы прислуживать моей юной жене. Вы же понимаете? Вы бы хотели, чтобы вашей жене прислуживала чёрная сучка? Ведь нет же? Я сейчас вам дам … ммм… два фунта, - Голд ловко вытащил из кармана кафтана две монеты и положил их перед констеблем. Но пока придерживал их пальцами, а тот, кто сидел перед ним алчно смотрел на деньги. – Через неделю я отдам вам остальное. – кузен пастора было убрал руку, но, когда констебль положил свою, сжал его пальцы мёртвой хваткой. – С одним лишь условием. Делайте с ней всё, что хотите, но не трогайте её милого личика. Ненавижу уродцев. Лицо самого Голда было обезображено. Констебль знал, что тот переболел оспой, но каким-то чудом смог выжить. - Я вас понял, милорд, - пролепетал представитель закона, пытаясь освободить свою руку из-под руки Роберта, которая ему напоминала страшную клешню. Но хватка гостя была очень сильной. – Я вам обещаю. - Уж постарайтесь, - ухмыльнулся тот и отпустил констебля. – Я приду ровно через семь дней. И я надеюсь, вы сделаете её покорной, как овечку. - Я постараюсь. Рано утром, когда все ещё в замке спали. Солнце ещё не встало. Девушка по-быстрому умылась, причесалась и оделась в одежду брата. Мгновение подумав, она засунула в сапог охотничий нож и прицепила к поясу кобуру с пистолетом. Надела треуголку и, посмотрев в окно, где вроде не шёл снег, но было видно, что дул ветер, подняла отвороты плаща. - Эмест, помоги мне, братец, - пробормотала девушка, глядя в серое небо. Привязав коня у изгороди, она подбежала к двери дома Китти и попыталась толкнуть, но та была закрыта. Тогда блондинка просто постучала в неё. - Китти, ты дома, я знаю, открой мне! Иначе я вышибу замок! – рука Эммы легла на кобуру пистолета, готовая вытащить оружие и прострелить замок. Реджина была почти без сознания. Она была подвешена за цепи в каком-то подвале. На ней была одна нательная сорочка, в прочем, от неё почти ничего не осталось. А то, что когда-то было верхней одеждой, валялось возле стены. Нет, ей не было холодно, так как рядом горела жаровня. А рядом похрапывал её палач, в обнимку с бутылкой виски, который только что перестал жечь ей пятки, пытаясь такой пыткой вырвать признание её в колдовстве. Она не произнесла ни слова, искусав все свои губы в кровь. Но он не услышал ни единой мольбы о пощаде от неё. Пятки горели нещадно, а рану на виске она уже почти не ощущала. И девушка понимала, что это ещё не конец. Что скорее всего скоро, когда встанет солнце, её мучения продолжаться. Но что её ждёт сегодня? Каким пыткам подвергнут её? Бросят в ледяную воду или будут пытать шипами? Она знала о многом, что делали с предполагаемыми ведьмами раньше. Быть может ей сейчас повезёт её просто отправят в тюрьму, так как констебль и пастор вряд ли решаться её повесить, не те времена. Но что ждёт её до того, как её отправят в Лондон, где она скорее всего сгинет, так как Эмма вряд ли сможет ей помочь. Всё, чего она сейчас хотела, так это упасть на кровать и уснуть. Или просто забыться в бессознательном состоянии. Но даже это ей было не дано. Пятки горели, но она так и не потеряла сознания. Она пришла в себя от того, что кто-то смотрел на неё. Открыв глаза, девушка встретилась глазами с констеблем. Те были красны. То ли от бессонной ночи, то ли от виски, которым несло от него. А может быть от того и от другого. - Ну что, ведьма, ты признаешь свою вину? Я всё о тебе знаю. Эта непогода твоих рук дело, ведь правда? В наших местах давно не было такого снега, - мужчина взял её за подбородок. – А что ты сделала с мистером Ноланом? Его чуть не задрал кабан на охоте и спасибо Господу, что он остался жив. Ты наводила порчу на свою тётушку. На свою тётушку Бейли! Ну признай! – мужчина отвесил Реджине с размаху пощёчину и кровь появилась в уголке её губ. – Скажи мне, почему ты не посещаешь службы пастора Джона? - Я католичка, - выдавила Реджина. – Уж прошу меня извинить. Я не принадлежу Англиканской церкви. - Ты сучка, сознайся наконец, что ты приспешница дьявола! Ты поклоняешься сатане! Но если ты отречёшься от него, я могу пригласить к тебе священника и это облегчит твою душу. - А если я откажусь? – сумела с вызовом вдавить из себя брюнетка, хотя была уже на грани потери сознания. - Тогда тебя ждёт позорный столб! Ответом был плевок. Констебль вытер его со своего лица и недобро ухмыльнулся.