Преодолевая Судьбу

Мужчина нахмурился. Стрельбы в деревне ему ещё не хватало. Локсли нравилась его теперешняя жизнь, а проблем он не хотел. Он посмотрел на женщину, которая находилась в полусознательном состоянии и подумал, что та вряд ли что сможет сделать. Тем более сбежать. - Эй! - вдруг нахмурилась Пейдж. – Мне кажется, у нас сейчас появились кое-какие проблемы. - Проблемы? – не поняла Эмма. - Выстрел, наверняка был слышен. Сейчас может заявиться какой-нибудь любопытный идиот. Или хуже того, сам констебль. Что будем говорить? Нолан заметила, как Бейли напряглась. - Тебе-то чего переживать, Китти? Ты можешь заявить, что я пыталась тебя убить. - Даже если вас арестуют, миссис Джонс, то мне уже не жить в Узберне. Не думаю, что ваши родители обрадуются. Меня лишат всего. И дома, и фермы. Брат тоже лишится работы. Куда мы денемся, пока мой муж в море? У нас никого нет. - Может, так и поступить? Я пойду, и сама сдамся Локсли, - с задумчивым видом усмехнулась блондинка. – Честно признаюсь, что хотела тебя убить из-за мести за Реджину. Но учти, я скажу, что ты была моей любовницей. Тебя могут и повесить, ведь ты соблазнила леди. Нолан с вызовом посмотрела на свою бывшую любовницу. Та дрожащей рукой взяла стакан и попыталась выпить, но пролила несколько капель. Эмма была права. Если бы её поймали на сожительстве с такой же простолюдинкой, их обеих ждала бы тюрьма. Но если вскроется факт её связи с миссис Джонс, то ей точно грозит виселица. Как минимум. А ещё и пытки, скорее всего. - Эмма, - Пейдж посмотрела на Нолан, - дай пистолет, - она протянула руку. Женщина с непониманием посмотрела на Лили, но оружие отдала. Пейдж ничего не могла с ним сделать, оно было не заряжено. Женщина посмотрела на пистолет и нахмурилась. Было видно, что оружие дорогое. Но к счастью, на нём не было гравировки с именем владельца. – Мы сейчас выйдем на заднее крыльцо, - пояснила Лилит. – Когда придёт констебль, а он скорее всего придёт, - она посмотрела на бледную Бейли. – Скажешь, что нашла пистолет мужа и тебе стало просто любопытно. Ты не думала, что он заряжен. Сыграй под дурочку. У тебя получится, - усмехнулась Пейдж, с лёгким пренебрежением потрепав любовницу по щеке. - Я не смогу. - Сможешь, - Лили опустила руку и сжала пальцы Китти. – Не думаю, что у тебя есть выбор. А потом скажешь, что наговорила на мисс Миллс. Бейли отрицательно замотала головой. - Я не могу. Если я признаюсь, что оболгала… - она посмотрела на блондинку и, вздрогнув от её взгляда, всё-таки закончила фразу, - что оболгала Реджину, меня могут тоже арестовать. - Если ты этого не сделаешь, клянусь чёртом, я тебя из-под земли достану и вырежу твоё сердце, - тон Нолан был спокойным, но даже у Лилит от него побежали мурашки по телу. Она понимала, что женщина исполнит своё обещание. Даже ценой своей жизни. А ещё она поняла, что блондинка любит Реджину. Любит так, как никто не полюбит её никогда. И Лилит стало даже горько и завидно от этих мыслей. Вздохнув, Пейдж встала со стула и посмотрев на Эмму, кивнула в сторону двери. Блондинка встала и последовала за Лилит. У двери Лили обернулась и кивнув на виски, сказала: - Советую тебе ещё выпить. Чтобы выглядело правдоподобнее. Напилась от мук совести и… - А лучше просто застрелись и оставь записку, что ты наговорила на свою племянницу, - тихо проговорила Нолан. – Может быть тогда сможешь очистить свою душу. У меня ещё есть парочка патронов, - она прикоснулась к маленькой кожаной сумке на поясе. - Эмма, - с лёгким укором проговорила Лили, положив ей руку на плечо. Но она не осуждала женщину. Констебль открыл дверь дом Бейли и хмуро посмотрел на раскоряченный замок. Китти сидела за столом. Перед ней стояла бутылка и кружка и даже невооружённым взглядом было видно, что женщина выпила. Китти подняла глаза на Локсли и как-то испуганно втянула голову в плечи. - Констебль… - пробормотала женщина заплетающимся языком. Когда женщины скрылись за задней дверью, она какое-то время смотрела на бутылку. Она понимала, что Нолан исполнит свою угрозу. Однажды она уже испытала на себе её гнев. А если считать и сегодняшнее утро, то уже дважды. Третий раз она не хотела пережить. Ей на самом деле было страшно. Бейли тяжело вздохнула и взяв бутылку, начала пить прямо из горла. Вначале она закашлялась, так как от первых глотков у неё перехватило дыхание. Придя в себя, она сделала ещё несколько глотков, понимая, что сейчас сильно опьянеет. Так и вышло. Она выпила почти всё, что осталось. Она икнула и затравленно посмотрела на Локсли, а потом взяла в руки пистолет. - Эй, миссис Бейли, - мужчина испуганно поднял руки, боясь, что оружие заряжено. – Опустите пистолет. - Мии… стер Локсли. Я… Простите, я не хотела. У меня случайно… ик… вышло… - Да вы пьяны, миссис Бейли? – вдруг до констебля дошло, что женщина была не просто пьяной, она была просто в стельку. - Ага… Я хотела посмотреть, - она повертела пистолет в руках, - а он стрельнул. – Она подняла оружие и наставила то на мужчину. Тот со страхом чуть попятился. Кто знает, может она его смогла перезарядить? Кто ж её знает? Как же он ненавидел их! Женщин! Этих безмозглых куриц, способных только удовлетворять мужские потребности и рожать детей. Но та, что сидела сейчас перед ним даже не смогла родить мужу ни одного. Вот таких вот нужно отсылать в дом терпимости. Им только там и место! Бейли положила пистолет на стол и снова посмотрела на констебля. – Мистер Локсли… Я…ик… Я должна кое в чём признаться… - Миссис Бейли, - констебль вздохнул. Он уже понял, что женщина не вызывает опасений. Он присел напротив и положил руку на пистолет. Видно, что тот бы дорогим. Но кто знает, может быть её муж мог себе позволить такое оружие? Интересно, сможет ли он завладеть таким прекрасным экземпляром? А быть может даже и самой женой владельца? Китти ещё достаточно молода и, если она до сегодняшнего дня не родила мужу детей, значит он может быть спокоен, что она не родит и ублюдка. – Вам нужно лечь. - Мистер Локсли! - Бейли вдруг обозлилась и стукнула ладонью по столу. – Вы можете помолчать? Вы слышали, что я … ик… Я хочу сделать признание. - В чём? – спокойно спросил констебль. Он налил остатки виски в кружку и опрокинул в себя. Он уже думал о том, как сейчас ляжет с ней рядом. Миллс никуда не сбежит. Она едва не отдала богу душу сегодня ночью. - Я оболгала свою племянницу… - громко выпалила Бейли. И выдохнула. Эмма, наверняка, её услышала. Локсли нахмурился. Он не ослышался? Конечно, он сильно сомневался, что брюнетка - ведьма. Но отпускать её? Нет! Он не хотел проблем с мистером Голдом. Мужчина понимал, что если он нарушит сделку, то он однажды может и не проснуться. Про этого йомена ходили страшные слухи и вряд ли это были просто слухи. Да и ему хотелось ещё напоследок поразвлекаться с ней, пока не отдаст в руки хозяина. Локсли встал и обойдя вокруг стола положил руки на плечи женщины. Нежно сжав их, вздохнул: - Мне очень жаль, миссис Бейли, но ваша племянница во всём призналась сегодня ночью. За дверью вздрогнула Эмма. Она было дёрнулась, намереваясь войти в дом и … Что дальше? Но не смогла. Лили крепко обняла её одной рукой, а ладонью другой прикрыла рот. - Тихо! Сейчас ты сделаешь только хуже, если попытаешься войти. - Ммм… - Нолан попыталась вырваться, но хватка Пейдж была на удивление крепкой. - Я не отпущу тебя, пока не перестанешь дёргаться, - прошептала Лилит. Но блондинка всё же сумела вывернуться, ударив женщину локтем в живот. Та с трудом сдержалась, чтобы не застонать, но смогла подставить Эмме подножку. Локсли послышался с заднего двора какой-то шум, но в следующий момент громко прокукарекал петух. И он спас ситуацию, которая чуть было не вышла из-под контроля. Эмма поднялась с земли и недовольно посмотрела на женщину. Но она понимала, что Лилит права. Если бы она вошла сейчас в дом, то усугубила бы ситуацию. Молодая женщина посмотрела на свои заляпанные грязью штаны и с досадой скривилась. Пейдж, извиняясь, пожала плечами и улыбнулась. - Прости. - Что теперь с ней будет? – услышали Нолан и Пейдж вопрос Китти. Сама Бейли не знала, радоваться ли ей тому, что она теперь вряд ли уже когда-нибудь увидит племянницу или переживать за то, что сделает с ней позже Эмма. - Ей повезло, - руки Локсли поглаживали плечи женщины. – Её не отправят в тюрьму. И виселицы она тоже смогла избежать, - Бейли почувствовала дыхание констебля у себя на шее. Она понимала, что хочет мужчина и подозревала, что отказ представителю власти будет опасен для неё. Потому она позволила, чтобы руки мужчины скользнули к завязкам её корсажа. – Я продал её мистеру Голду. Его жене нужна служанка. Нолан посмотрела на Пейдж расширенными от ужаса глазами, задав губами единственный вопрос, на который была способна: - Что? На что Лилит лишь покачала головой. Эмма в отчаянно откинула голову, проведя по волосам руками. Хотелось завыть. А ещё хотелось влететь в дом и убить выродка Локсли. Но первый безумный порыв прошёл, и она уже могла держать себя в руках. - Пойдём отсюда, - тихо сказала Лилит, понимая, что ничего больше они не узнают сейчас, так как в приоткрытую дверь было видно, что мужчина собирался сделать в данный момент. - Пистолет… - Потом, не сейчас. Эмма вывела из хлева коня и они, обойдя дом с противоположной стороны спальни, вышли на улицу. Реджина тихо застонала. Она вспомнила, где находилась: в доме констебля. Но где сам мужчина? Что заставило его вдруг уйти? Боль в пятках стала тупой, но при этом не менее сильная. Когда теперь она сможет передвигаться самостоятельно? Перед тем, как появился Локсли, палач ещё поизмывался над ей. Не стоит говорить, что этот извращенец всю её ощупал, при этом в красках описывая, что бы он с ней сделал, если бы не указ господина констебля не трогать её. - Ты слишком красивая, ведьма! – истязатель взял её грубо за подбородок и попытался поцеловать. У него изо рта несло алкоголем, гнилыми зубами и больным желудком. – Я бы подпортил твоё личико, да так, чтобы никто больше не соблазнился бы тобой! - мужчина облизнулся и сжал до боли её груди. – Сучка! – палач с силой толкнул Реджину, но так как та была подвешена на цепи за руки к потолку, девушка лишь начала качаться в воздухе. Боль в запястьях была адской. Слёзы выступили на глазах, но она прикусила губы и не издала ни звука. – Ирландская сучка! Гореть тебе в аду, колдунья! То, что другие орудия пытки лежали рядом нетронутые, говорили о том, что Реджина могла надеяться, что она всё же избежит избиения плетью и прочей экзекуции. Но это была очень слабая надежда. Она видела, с какой лютой ненавистью смотрели на неё крестьяне и вряд ли они ей позволят остаться в живых. Если вдруг не случиться чудо. Но стоит ли считать спасением, если вдруг её отправят в лондонскую тюрьму? Её дни всё равно будут сочтены. Мужчина схватил бутыль и сделал из неё пару глотков. Ещё одна пустая бутылка валялась в стороне. Палач взял раскалённые щипцы и поднёс их прямо к ней к лицу, ухмыляясь. Но потом с каким-то разочарованием покачал головой и убрал их. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его противного лица. Но неожиданно ей в лицо выплеснули ведро холодной воды, и девушка даже слегка захлебнулась от неожиданности. Остатки одежды прилипли к телу, обрисовывая её формы. А мучитель тем временем подсыпал ей новых горячих углей под пятки. Снова в ноздри ударил запах палёной плоти. Брюнетку замутило, и она едва не потеряла сознание. Но мужчина вновь плеснул в неё воду, и Миллс закашлялась. Мокрые волосы упали на лицо, но она не могла их убрать. Вода попала на угли и те, зашипев, окутали её в небольшое облако пара. - Ну что, признайся наконец-то в своих преступлениях. Облегчи душу, ведьма! - Bás béarla henchman! («Сдохни, английский прихвостень!» ирландск.) – пробормотала Миллс, заставив мужчину вздрогнуть и отшатнуться. Ухмылка появилась на красивых губах. Да! Она оказалась права. По акценту мучителя девушка поняла, что он родился в Ирландии. Мужчина было замахнулся щипцами, но вовремя спохватился и откинув их в сторону, просто с силой ударил девушку по лицу так, что из уголка сухих потрескавшихся губ потекла кровь. - Тварь… - пробормотал мужчина. Она медленно качалась на цепях, касаясь пятками горячих влажных углей. Каким образом она себе ещё не сломала запястья? Реджина превратилась в боль, а боль стала ею. Пришла мысль об Эмме. А вместе с ней и беспокойство. Эта безумица может сделать всякое, чтобы спасти её и тем самым сгубить себя. Хватит ли у неё ума забыть про своё обещание, забыть про неё и зажить своей жизнью? В это верилось с трудом. Нет, её Лебедь наверняка совершит какой-нибудь сумасшедший поступок и к чему это приведёт, только богу известно. Или дьяволу… И вот она лежит в кровати в доме констебля. Но его самого нет. Девушка с трудом подтянулась на локтях и села, откинувшись на подушках. Она была обнажена. Похоже, Локсли скинул с неё остатки одежды. Боль в пятках отзывалась по всему телу так, что хотелось застонать. И девушка не сдержалась. Но легче не стало. Она попробовала осмотреться. Спальня была небольшой, но то, что она была отдельно от гостиной, говорило о статусе владельца дома. Нужно было прикрыть наготу, даже если и в комнате никого не было. Но чем? Она даже двигаться практически не могла, не то что найти что-нибудь, чтобы укрыться. Она начала потихоньку замерзать. И почему она здесь? Что это могло значить? Но в любом случае, Миллс это не нравилось и даже ради спасения своей жизни она не собиралась ложиться под констебля по доброй воле. Она прислушалась. Судя по тишине, в доме никого не было. Это значило, что если у Локсли и была прислуга, то рабочий день ещё не начался или она была во дворе. Брюнетка без всякой надежды посмотрела на ноги и откинулась на подушки. Какой бы сильной она не была, она не сможет встать на ноги дойти хотя бы до дома Лили. Даже если бы и смогла встать. Даже если бы у неё была одежда. Уже почти рассвело и её в любом случае увидит кто-нибудь. - Diabhal é! (Чёрт возьми! Ирландск.) - с воем воскликнула девушка, стукнув кулаками о кровать. Она была бессильна что-либо сделать. Эмма вздрогнула. Ей показалось, что она услышала голос Реджины. Она проходила мимо дома Локсли. Но брюнетка не могла находиться у констебля. Нолан знала, что деревенская тюрьма находилась в другом конце деревни. Про пыточную в подвале дома она не имела понятия. И если Локсли не солгал, то Реджина, скорее всего уже у Голда и ей нужно будет подумать, как вызволить любимую оттуда. Она не собиралась оставлять брюнетку в рабстве. Она заплатит Голду двойную, тройную сумму. Но придумает, как вернуть Миллс домой. Блондинка тряхнула головой, думая, что ей просто померещилось. Но проверить всё же стоило. Девушка осмотрелась по сторонам. Накрапывал мелкий дождь со снегом, было влажно и туманно. Полевые работы уже все давно закончились, а значит вряд ли кто выйдет на улицу в такую погоду. Было где-то восемь часов и в тумане вряд ли её можно было узнать под чёрным плащом. Лили звала её к себе. Но у Эммы не было никакого желания идти в гости к помощнице Уэйла. Она понимала, что помогать с Реджиной Пейдж не будет. Да, она уберегла её от убийства Бейли. Но помогать ей спасти брюнетку? Какой был в этом для неё резон? У неё была своя жизнь и губить её не было смысла. Даже ради справедливости. Нолан кинула поводья на деревянную изгородь и в два шага преодолела расстояние от калитки, до окна из-за которого, как ей показалось она услышала голос. Не успела она заглянуть в окно, как снова услышала громкий стон. От увиденного у неё распахнулись глаза: Реджина полулежала на подушках в кровати совершенно голая. Глаза девушки были закрыты, но на лице читалась боль. И блондинка почти сразу же поняла её причину. Пытаясь не испугать любимую, она тихонько постучала в окно. Миллс дёрнулась и повернув голову не сдержала возглас удивления, увидев в окне лицо Эммы. - Нет… - прочитала Нолан по губам и поняла, что Реджина думает, что у неё бред. Она улыбнулась брюнетке. Лицо Эммы возникло и исчезло. Миллс тихо застонала и снова закрыла глаза. Неужели у неё начались галлюцинации. Жара она не испытывала, но кто знает, что с ней? Но в следующий момент она услышала удар в дверь и чертыхания блондинки. Нет, значит это был не бред. Дверь была заперта. Похоже, традиционным способом она в дом не войдёт. Значит нужен нетрадиционный. Нужно было молиться, чтобы бог помог ей, и никто не увидел бы то, что она сейчас сделает. Взяв Рудольфа за поводья, девушка обошла небольшой дом и попала во внутренний дворик, который был чуть больше переднего. Тут у Локсли был маленький сарай и небольшое место, предназначенное для сушки белья. Взяв из дровницы полено, блондинка разбила стекло, стараясь быть не слишком шумной. Конь фыркнул. Блондинка посмотрела на него и потрепала по морде. Поднять раму не составило труда и через пару мгновений она уже была внутри.