***
Со смерти России прошла уже неделя, Союз практически не выходил из дома, утопая в алкоголе. Хоть парень и был ему безразличен до последнего момента, но отец все никак не мог смириться с тем, что самолично довел свою кровинку до ручки. Так тяжело ему не было даже во время войны, потерять своего ребенка — невыносимое горе. До того злосчастного собрания о разделе территорий все было хорошо. Все дети любили и уважали СССР, даже маленький Россия не боялся подходить к отцу и просить его помочь с домашним заданием, все же он был самым младшим, как такому ребенку можно отказать? Как и планировалось, об этом инциденте никто не узнал, остальные дети не навещали мужчину, за что он им благодарен, так как сейчас ему нужно побыть одному и переосмыслить свою жизнь. Похоже правительство тоже не беспокоится, раз не ищет свое воплощение, как и другие страны. Первые недели никто ничего предпринимать не будет, Россия и так не посещал собрания последние недели, значит и более длительное отсутствие никого не смутит, однако это всего лишь затишье перед бурей. Вскоре начнут приходить письма на имя парня с просьбами объявиться на работе и в правительстве, но до этого еще есть немного времени. СССР сидел за кухонным столом, весь вчерашний вечер он провел с бутылками спиртного, а ближе к ночи просто отключился, смыкая свои покрасневшие и усталые глаза. Сны его не тревожат, возможно, его мозг уже не в состоянии воспроизвести хоть что-то, алкоголь его убивает и морально, и физически. Очнулся мужчина с ужасной головной болью, сухим горлом и недомоганием, такое состояние по утрам уже привычно, да и переносить его стало легче. Вставать с нагретого места совсем не хотелось, но нужно достать аптечку и выудить из неё необходимые препараты, так как без них голова даже к вечеру не перестанет гудеть. Немного приподнявшись, коммунист пытался сфокусировать взгляд на самом ближнем шкафчике, однако виднелись лишь размытые силуэты, которые к тому же «плясали» из стороны в сторону. Попытка встать не удалась, тело отказывалось слушаться мужчину, а ему это неподчинение било по вискам точно в ритм сердца. Все вокруг постепенно начинает принимать различимые черты, карие глаза застыли на одной точке. Около плиты виднелся чей-то силуэт, хотя буквально секунду назад его там не было. Союз уже ничего не понимает, он не может отличить сон от реальности, ему мерещится человек из-за одиночества и горя, как же он сейчас ненавидит свою больную, по его мнению, голову, которая, не стесняясь, играет с ним в самые жестокие партии. Спустя минуту, СССР так и не оторвал свои уставшие глаза от парня, да, взгляд сфокусировался и теперь стало ясно, кто стоит перед ним, однако верить в это было больно. Буквально в паре метров от него стоял… Россия. И выглядел он совсем не так, как перед смертью, а скорее, как в самые счастливые дни своей жизни. Его лицо не украшали огромные мешки под глазами, в глазах горел огонь жизни, да и в общем он выглядел замечательно, в новом домашнем свитере серо-голубого цвета, черных джинсах и своих любимых тапочках, которые Союз так благополучно оставил у входа в комнату сына, каждый раз так и не решаясь туда зайти. Лицо украшала еле заметная улыбка, не такая, как раньше, а живая, искренняя; линзы больше не прятали его особенность, выставляя её напоказ. Коммунист не знал, как на это реагировать, ему одновременно хочется обнять сына и вымаливать у того прощение и биться в истерике от осознания того, что это всего лишь очередное наваждение, из-за чего он так и продолжал сидеть в полусогнутом положении, пронзая парня ошарашенным взглядом. Даже после пяти минут оба так и не отводили глаз друг от друга, но в одно мгновение Россия начал приближаться к отцу, который даже не пытался уследить за направлением, в котором идет его сын. Улыбка проявляла себя все больше, оголяя ровный ряд белоснежных зубов, юноша также, как и отец, не смотрел на него, заходя за спину мужчины, немного наклоняясь и приобнимая его за шею. Союз даже бровью не повел, он до сих пор был шокирован, поэтому ни на что не реагировал, хоть и чувствовал эти легкие и мягкие касания тонких рук. Россия приблизился к уху родителя, заставляя его вздрогнуть от своего тяжелого и такого горячего дыхания. «Прекрати это делать. — В голове коммуниста творился полный кавардак. Он все не мог понять, почему это воплощение его больного разума такое реалистичное, будто его действительно приобнимает покойный сын, который сейчас лежит в лесу в полном одиночестве. Союза начала пробивать слабая дрожь, не верится ему во все это, но эти руки на его шее источали такое манящее тепло, так и хотелось утонуть в этих объятьях. — Ты должен прекратить все это и найти его, прошу, отыщи его!» СССР даже не успел обернуться в сторону сына, как тот пропал, однако его слова засели у него в голове. «Найти кого?»: коммунист пока не спешил ломать голову над этим вопросом, его же разум загадывает ему загадки, которые мужчина пока не в силах разгадать. Первым делом он все же встал и выпил обезболивающие, чтобы наконец-то избавиться от этого легкого жара и давления в черепной коробке. Оглянувшись, Союз заметил огромное количество бутылок из-под различного алкоголя, которые он каждый раз забывает убрать, складывая их в один угол небольшой кухни. «Он прав, нужно завязывать с этим, иначе сам скоро в гробу очутюсь.»: подумал мужчина, намереваясь прямо сегодня убраться в доме и зайти в запретную для него комнату.Pov USSR
В этот раз все было по-другому, тот ребенок, который появился в его комнате неделю назад, выглядел несчастным и напуганным, а сейчас он был счастлив? Если это все мое воображение, то получается, что я считаю его смерть освобождением от боли, которую причинял я и этот мир? Пускай все именно так, но то, что он так заботливо и нежно обнял меня и попросил прекратить пить, выглядело слишком странно. Хотя в детстве Россия действительно ненавидел, когда я приходил домой после тяжелого рабочего дня и принимался заглушать усталость парой-тройкой рюмок водки. В более «веселом и расслабленном» состоянии я проявлял еще большую строгость и жестокость, особенно к своим детям, поэтому все прятались в такие дни, все, кроме младшего, который каждый раз пытался отговорить меня вливать в себя жгучую воду и идти лечь спать. Конечно, он получал от меня хороший подзатыльник, после которого он сразу же убегал в свою комнату, но все продолжал испытывать судьбу, надеясь, что я хоть раз послушаю его. Я решил ненадолго оставить бутылки, намереваясь первым делом принять приятный расслабляющий душ. Когда чуть теплые струи воды касаются твоего тела, в голове сразу же появляется нескончаемый поток ненавязчивых мыслей, которые, можно сказать, коротают время пребывания в душе.End Pov USSR
В голову лезли воспоминания из молодости, почему-то именно сейчас вспомнились моменты с военного времени. Союз уже никогда не забудет эту жестокость нацистов к таким же людям, как и они, в его памяти навсегда останутся душераздирающие крики умирающих солдат, жен, узнавших о смерти мужей, матерей, которые не могут поверить в смерть своего ребенка. СССР довелось увидеть и пережить многое за это время, в том числе и контузию, притом достаточно тяжелую. Ему пришлось несколько недель отлеживаться в ближайшем госпитале вместе с таким же «счастливчиками». Его предупреждали о последствиях такой травмы, но мужчине на тот момент было все равно на себя, у него в приоритете помочь своим людям и остановить безумных немцев. А после войны сходить к врачу не было времени, возможно его видения как раз-таки и результат этой травмы, однако сейчас Союз ни в чем не уверен, хоть сходить к психологу, хотя бы для профилактики, стоило. После бодрящего и освежающего душа СССР собрал всю стеклотару в пакеты, выставляя это все к порогу. Долго копаться не хотелось, но уборка всегда заставляла мужчину расслабиться и забыть о текущих проблемах и переживаниях. Большая часть дня так и прошла за наведением чистоты во всем доме, полки сияли, полы блестели, а комнаты будто только после ремонта. И сейчас Союз стоит перед дверью сына, собираясь с духом, надеясь, наконец, побороть это оцепенение и избавиться от неведомого страха. Он плавно берется за ручку, отворяя дверь в комнату, где все и произошло. Из спальни до сих пор немного веяло железом, хоть кровь давно засохла, кажется, что этот запах навсегда впитался в стены, чтобы напоминать хозяину дома о недавней трагедии. Коммунист осмотрел комнату, которую, наверное, уже никогда не сможет забыть, каждая деталь останется в подкорке его сознания, постоянно показывая эту картинку перед глазами. Вся мебель, в том числе и пол, покрылись тонким слоем пыли, которую Союз намерен убрать, однако начать следует с крови, которую оттирать будет тяжелее всего, но благо её было не так много, как могло показаться на первый взгляд. Большая часть жидкости впиталась в одежду парня, поэтому кровь была только на стене и немного на полу. После оттирания засохшей крови, мужчина хотел приступить к столу, как заметил на нем какую-то помятую бумажку. Взяв её в руки, он задрожал, вспоминая Россию. Это была его предсмертная записка, на которой виднелось всего одно предложение. «Позаботься о нем лучше, чем обо мне…» — Буквы имели размытые черты, видно, что мальчик спешил и дрожал, а на некоторых строчках были разводы чернил от горестных слез, смешанных с засохшей кровью. Сердце Союза вновь сжалось, принося ему внутреннюю боль, слезы снова начали подступать, но мужчина сдерживал их, не хотелось ему сейчас грустить, хоть это и было невозможно. И опять эта просьба, о ком он просит позаботиться? На этот раз СССР выяснит это.***
Следующие несколько дней мужчина навещал своих детей, расспрашивая их о том, был ли у России кто-то близкий, однако все как один отвечали, что не знают, да и парень был очень уж скрытой личностью. Он практически полностью оборвал отношения с другими членами семьи, никогда их не навещал, редко здоровался, а на встречах говорил только по делу, будто разговаривает не со своим братом, а с каким-то неизвестным ему человеком. Хотя дети признали, что они отчасти сами виноваты в таком отношении к себе, ведь практически сразу после ухода отца сами покинули родное гнездышко, оставляя федерацию одного. Да, не так Союз воспитывал своих детей, но теперь уже ничего не поделаешь, у многих уже и свои дети появились. Коллеги сына знали про него немного, они могли лишь рассказать о его характере, а точнее о маске, которую парень носил при людях, и о его редких привычках, которые иногда проявляли себя во время заседаний. Все, что смог узнать коммунист, так это то, что у России не было домашних животных, значит он не просил позаботиться о какой-нибудь дворняжке.Pov USSR
Из всей полученной информации я могу сделать вывод, что он говорил о человеке, а не о животном, но о ком? Может быть у него была семья, о которой никто не знает? Не думаю, я следил за ним, точнее мои люди следили за ним, Россия слишком редко посещал места помимо работы и дома, значит этот вариант отпадает. Тогда я вообще не понимаю к чему были эти слова, в каком смысле позаботиться лучше, чем о нем? Что он имел ввиду? А ведь если так задуматься, странно, что территория парня до сих пор остается целой. Обычно при смерти воплощения территория государства распределяется между его наследниками, однако у мальчика не было никого, и это настораживает. Кому отошла его территория, если даже название осталось прежним?End Pov USSR
Вдруг СССР посетила бредовая мысль, однако проверить её стоило. Он схватил свое пальто, шапку и обул черные берцы, быстро завязывая шнурки. Коммунист направился в здание правительства, ведь один он не справиться с такой объемной работой, однако знать об этом стоит лишь некоторым лицам. Москвич припаркован, ноги сами несут его внутрь здания, в голове тлелась надежда на то, что это правда, что его догадка верна. Ох, как же он надеялся…Спустя полгода
Союз стоит перед зданием с потертой табличкой, на которой уже отклеились все буквы, из-за чего случайные прохожие не знают, чем занимается это учреждение. Выдохнув скопившийся в легких воздух, мужчина уверенно ступил на порог, постучал в дверь и стал ожидать ответа. Дверь ему открыла женщина преклонного возраста, мило улыбнувшаяся новоприбывшему гостю, которого она, очевидно, ждала. Она провела его в специальную комнату, где оформлялись все документы. Женщина попросила его подождать на стуле, но тот отказался и остался дожидаться ее, осматривая кабинет, в котором не было ничего необычного. Обычные фотографии, висевшие на стене, куча документов на столе, полные бумаг ящики и парочка растений в углах комнаты: обычное офисное помещение. По истечению пяти минут женщина вернулась с небольшим свертком на руках, сердце Союза в этот момент замедлило ритм, окружающие звуки затихли, все его внимание сосредоточенно именно на нем. Мужчина взял на руки малыша, открывая его лицо. Мальчишка мило щурится от такого внезапного пробуждения и недовольно бурчит, душа отца не могла нарадоваться, когда ребенок открыл свои прекрасные глаза. Правый глаз парня пылал ярким огнем, который спускался с солнца на землю, а второй тонул в море ледников под чистым небом. СССР почувствовал, как по его щекам начали стекать слезы, он даже не пытался скрыть этот факт, а лишь прижал уже улыбающегося мальчишку сильнее к груди, чувствуя его трепыхания в завернутом одеяле. Его переполняла радость, что он снова смог увидеть своего сына, его мальчик вновь оказался у него на руках, будто в первый раз ему дают его подержать в роддоме. «Не хочу прерывать такой трогательный момент, но нам нужно уладить все формальности. — Лицо работницы украшала искренняя улыбка, не каждый день удается узреть такую милую картину, не всем детишкам везет повстречать искренне любящих родителей. Она обошла стол и села на стул, открывая нужный ящик, выуживая из него нужный документ. — Как вы назовете мальчика?» «Россия, его зовут Россия.» — Коммунист прислонился лбом к маленькой головке, издающей тихий смех от щекочащих его волос мужчины. Пока женщина заполняла бумаги, Союз все же присел на стул напротив нее. Он все никак не мог наглядеться на своего мальчика, ему было одновременно радостно и больно, хоть уже и прошло достаточно много времени. «Подпишите здесь и можете забирать его.» — Заведующая протянула мужчине документ, на котором он поставил свою подпись. Попрощавшись, СССР сел в машину и отправился вместе с мальчиком прямиком домой. Дорога была, как никогда, пустой и спокойной, малыш уснул под качку машины, мило приоткрывая розовые губки. Добравшись до дома, Союз взял мальчика на руки и зашел внутрь, закрывая за собой дверь. Его догадка о том, что Россия переродился, подтвердилась, и этот комочек счастья на его руках тому подтверждение. Он был точной его копией, будто сам парень просто помолодел на несколько лет. Мужчина открыл дверь в свою комнату и зашел в нее, подходя к маленькой кроватке. Он уложил в неё малыша, а сам принялся переодеваться в домашнюю одежду. Весь стол коммуниста был заставлен бумагами, хоть большая часть уже была проверена и подписана. Да, правительство и другие страны негодовали и даже возмущались, когда узнали, что после двух недельного больничного Российская Федерация взял длительный отпуск, притом сообщил им об этом не сам русский, а его отец, что вызвало еще большие подозрения. Были индивиды, которые хотели приехать «навестить» парня, однако коммунист предупредил всех, в том числе и своих детей, что он никого не впустит, из-за чего пришлось закрыться от всего мира железным занавесом, чтобы другие ничего не узнали. На этот раз СССР сделает все правильно, он больше не позволит эмоциям брать вверх над собой, не позволит себе бить этого ангела снова. Союз будет дарить ему лишь заботу и любовь, он будет защищать его от всех невзгод, воспитывая сильного и жизнерадостного ребенка, которого так не хватает своей стране. Мужчина еще раз взглянул на спящего мальчика, взял его на руки, крепко прижимая к груди, все надеясь, что это не сон. Еще до того, как коммунисту в голову пришла идея о перерождение, он все же наведался к психологу, который отправил его к психиатру. У него выявили начальную стадию шизофрении, которая обострилась из-за смерти России, чем врач и объяснил галлюцинации пациента. Ему прописали лекарства, которые помогли улучшить общее состояние Союза. Похоже заболевание появилось в ходе контузии во время войны, однако начальные симптомы были незаметны. И именно из-за этого у мужчины были частые вспышки агрессии, которые он выплескивал на мальчишку.***
Последующие несколько лет русское семейство жило в гармонии, России уже исполнилось восемь лет, он преуспевал в различных школьных дисциплинах, однако учился на дому вместе с учителями, которых нанимал его отец. Они часто гуляли на улице, особенно мальчику нравился лес, который был всего в километре от их дома, но Союз запрещал ребенку туда ходить, по крайней мере, без него. Конечно же сын спрашивал своего родителя о причинах запрета, но тот лишь улыбнулся и сказал, что ему пока рановато знать это. Больше эту тему Россия не поднимал, хотя часто задумывался над ней, пытаясь отыскать ответ, но в итоге заходил в очередной тупик. Мальчик хоть и был стеснительным, но всегда улыбался новым знакомым, у него не было постоянных друзей, но его это не печалило, у него есть любящий отец, который проводит с ним много времени, почему-то внутри всегда было такое теплое чувство, когда мужчина дурачился или играл вместе с ним, будто сам впадал в забытое детство. Секрет в лесу был не единственным запретом, в доме славян так же имелась комната, дверь которой всегда была заперта на ключ. Любопытному мальчику всегда было интересно, что в ней спрятано, ведь папа раз в неделю заходит туда с ведром воды и тряпкой. И каждый раз, когда малыш видел эту дверь, в нем просыпался азарт, ему хочется изучить весь дом, а прямо перед его носом закрывают единственный неизведанный уголок. СССР также не давал России однозначного ответа, говоря лишь, что там хранятся очень важные для него вещи, которые ему нельзя забывать. И в один прекрасный день терпению малыша пришел конец, когда Союза не было дома, мальчишка нашел ключи от той самой двери, которые хранились в кабинете отца. Нужно было действовать быстро, так как мужчина ушел в магазин, который находился всего в нескольких десятках метров от их дома. Взобравшись по лестнице на второй этаж, Россия воткнул ключ в замочную скважину и повернул его, попутно открывая дверь. Перед ним открылся вид на чью-то комнату, хоть вещей было и не слишком много, все равно чувствовалось, будто здесь кто-то живет. Все было так аккуратно убрано и щепетильно вымыто, что мальчика даже смутила такая аккуратность. Дома у них тоже царил полный порядок, отец всегда говорил России держать свою комнату в чистоте и помогать ему убирать остальные помещения, что мальчик делал с удовольствием, ведь в процессе можно подурачиться. Зайдя внутрь, мальчишка не приметил для себя ничего интересного, однако, заметив фотографию на столе, он начал приближаться к нему. Лучи солнца из открытого окна падали прямо на стекло, создавая блики, скрывавшие фото. Мальчик подошел к столу, однако дотянуться до фотографии было сложно, ребёнок начал отодвигать стул, чтобы с его помощью взять заветный предмет. Однако деревянные ножки начинают ужасно скрипеть от соприкосновения с полом, а с первого этажа слышаться приближающиеся шаги. Малыш испугался, отец его накажет, ведь он нарушил запрет. Прятаться было особо некуда, поэтому, не найдя ничего лучше, малец залез под стол, надеясь избежать наказания. И вот шаги уже непозволительно близко к комнате и из-за дверного проема показывается немного встревоженный коммунист, он сразу же замечает сына под столом и подходит к нему. «Россия, мальчик мой, как же ты меня напугал. — Союз действительно выдохнул полной грудью, когда заметил Россию. Мужчина вытащил мальца из-под стола и взял того на руки, прижимая к своей груди. — Что ты здесь делал?» «П-прости, п-пап, я просто… просто…» — Россия уже практически заплакал, он был довольно эмоциональным ребенком, что тогда, что сейчас. Эта черта всегда притягивала к себе. «Ну-ну, не нужно плакать, я не буду злиться. — СССР нежно поглаживал мальчишку по спине, успокаивая своего ангелочка. Не любил он, когда Россия проливал свои слезы, да и злиться на малыша он просто не мог. Союз поцеловал мальчика в лоб, привлекая к себе внимание мокрых глазок. — Просто скажи, что ты тут делал.» «Я х-хотел посмотреть, что тут находится. Мне стало слишком интересно, прости. — Россия немного заикался, когда раскаивался в своих проступках, это еще одна его милая черта, которая лишь веселила мужчину. — Я хотел посмотреть на ту фотографию.» Мальчик пальчиком показал на стол, Союз посмотрел в ту же сторону и замер. Подойдя чуточку ближе, он взял рамку, в которой и было фото, и приподнес ее сначала к своему лицу, показывая младшему грусть в своих глазах, а потом дал ее в руки малыша. Он заметил на ней черную ленточку, которую не видел из-за ослепляющих лучей. Россия всматривался в фото, замечая на ней какого-то парня, уж очень похожего на него. Малец с непониманием посмотрел на отца, в его глазах застыл немой вопрос: «Почему он так похож на меня? Кто это?». СССР всегда знал, что этот день когда-нибудь придет, но уж лучше мальчику узнать часть правды сейчас, чем потом всю сразу. «Пойдем на кухню, я постараюсь тебе все объяснить.» — Коммунист забрал рамку из рук сына и поставил обратно на стол.