Хозяин

Когда брат приехал за ним, Кили как раз исполнилось четырнадцать. Старший зашел в комнату, будто и не уезжал на целых пять лет в военную школу, а вышел по просьбе матери за продуктами. Вот только матери уже давно не было, и комната была не в их старом доме, а в общежитии пансиона, где младший жил последние два года с такими же как он, хвостатыми. Здесь он мог ходить в удобной одежде, не скрывающей, как у детей, и не подчеркивающей, как у взрослых, его отличия от чистых. И потому, кидаясь Фили на шею, мальчик радостно вилял пушистым хвостом, зарываясь носом в военную форму, великолепно сидящую на брате, вдыхая родной, так и не позабытый за пять лет запах. - Ты приехал меня забрать? – Взгляд, в глаза, с надеждой. Ведь, если брат откажет, если не захочет взваливать на себя ответственность за такого как он, Кили просто еще через год сошлют в резервацию. Без родных, поддержки, цивилизации… Да, многим хвостатым и не нужна была никакая цивилизация. Зов природы, зов предков-зверей, был слишком силен. Когда-то, на заре времен, когда на землю опустилась долгая ночь, их, еще первобытные, предки приняли помощь других, разумных зверей, объединившись с ними в странном симбиозе. Не все люди согласились на такое, не все согласившиеся и несогласные выжили. А, выжив, еще долгое время старались не пересекаться, каждый следуя своим путем. Но прогресс шел, население увеличивалось. Постепенно разные кланы стали смешиваться. И через некоторое время уже никто с уверенностью не мог утверждать, что в его крови не было той или иной стороны – кровь смешалась слишком сильно. И, первое время, помогала звериная сторона, усиливая инстинкты, помогая охотиться и защищаться. В то время хвостатые считались уважаемыми членами общества и в каждой семье считалось удачей, если рождался ребенок с мохнатыми ушками. Но, постепенно, жизнь менялась, джунгли из деревянных становились каменными, а затем и бетонными. И тогда обнаружился главный недостаток звериных предков. Не могли те, кто имел пушистый хвост, долго жить по законам чистых. Все стремились установить свои, первобытные, законы стаи. Как бездомные животные, сбивались они в стаи, и, как те же животные, пытались устанавливать свои порядки. Вот только они были людьми. И тогда решили, что стоит разделиться. С тех пор каждый, у кого в семье рождался младенец с хвостом, знал, что, если до пятнадцати лет не найдется чистого, который станет хозяином ребенка, то тот вынужден будет уйти из города в стаю. И, на самом деле, большинство были счастливы уйти – их угнетало отсутствие свободы, вместо которых были четко прописанные, но совершенно, зачастую, непонятные моральные устои и законы. И только некоторые мечтали остаться. Для чистых жизнь с хвостатым тоже была не лишена трудностей. Они полностью отвечали за своих «питомцев», даже больше, чем если бы это были обычные животные. Потому что это были люди. Такие же, как они, с теми же правами и обязанностями. Только с отсутствием некоторых моральных качеств, тормозов и понятий. И потому, зачастую, помогало только жесткое подчинение. Некоторые, чьими предками были, например, зайцы, были почти безобидны, практически ничем не отличаясь от чистых по поведению. Некоторых, например, собак, стоило всего лишь раз приручить, что бы они стали домашними и послушными. А с кем-то приходилось бороться всю жизнь, не давая слабины. И потому каждый чистый, желающий жить с иным, должен был пройти не одну подготовку и не одну проверку. Даже если его предполагаемый подопечный совершенно безобиден. Впрочем, Фили, с детства мечтавший о карьере военного, в дополнительных курсах не нуждался. Он прошел достаточную подготовку в училище, что бы взять себе полк таких, как его брат. И, конечно, не собирался лишаться такого преимущества. И теперь он стоял, поглаживая Кили по спине, задумчиво рассматривая его мотыляющийся хвост. - Ладно-ладно тебе. – Произнес он, наконец, с усмешкой. – Не позорь меня, малыш. Ты же не собака, что бы так хвостом вилять. Придумай что-нибудь другое. Кили смутился. И правда. В их роду были только кошачьи. И даже в чистых проглядывали черты предков. Собственно, сам младший был первым хвостатым за последние четыре поколения, но все точно знали, что мать была пантерой. А дядя, ее брат, пропавший когда мальчики были совсем еще детьми, бенгальским тигром. Говорят, что прадед был снежным барсом, великолепным и величественным. В старшем же отчетливо просматривались черты льва. И даже не столько в великолепной золотой гриве волос, которую он не остриг даже в угоду уставу, неведомо какими путями добившись для себя такой привилегии, сколько в уверенном взгляде синих глаз, мягкой, пружинящей походке, уверенных жестах, властном тоне… Не хватало только королевского рыка, но он, зачастую, был и не нужен. Мать любила шутить о его манере разговаривать, что приказы отдаются тихим и спокойным голосом. Сам же младший до сих пор считался котенком. Темноволосый, с в меру пушистым, длинным хвостом и ушами с забавными кисточками на концах, было еще не до конца понятно, что из него, пока еще нескладного, вырастет. Но то, что Кили был не в меру любопытен и чересчур целеустремлен, было понятно с первого взгляда. Как и то, что долго усидеть на месте – выше его сил. Как вот сейчас, когда, спустя мгновение, младший забыл о смущении, снова сверкая из-под неровной челки задорными темными глазами. - Прости, Фи. А смотри что тут у меня! – И тут же подскочил к своей тумбочке, выуживая из нее явно самодельные силки. – Мы с друзьями охотиться учились. Сами. Представляешь, тут учителя запрещают охотиться. Но мы же не убиваем никого. Только ловим, рассматриваем и отпускаем. Это же так весело – соревноваться с добычей в скорости! Между прочим, никто не может поймать ни птичку без силков, ни мышку без мышеловки. А я даже рыбу руками ловлю! – Из мальчика лился поток информации, а старший слегка нахмурился. Хорошо, конечно, что его брат такой быстрый и ловкий, вот только… не приведут такие инстинкты ни к чему хорошему. А, значит, первый урок стоит преподать как можно скорее. Откладывать дела в долгий ящик Фили не любил. - Ну пошли, охотник… - Он потрепал мальчика по волосам, тепло улыбнувшись реакции на ласку. – Покажешь чему научился. Они вышли в парк, огражденный довольно большим лесом. В пансионе, конечно, прививали детям общественные принципы, готовя их к жизни в городе, но было бы слишком жестоко выставлять совершенно неприспособленными к дикой жизни детей, не нашедших себе хозяина. Или не пожелавших найти. Потому, а еще и для комфорта учеников, просторное здание было окружено огромной территорией почти дикой природы. Кили уверенно вел брата к свои «угодьям». Это было достаточно удаленное место, скрытое от лишних глаз – уютная поляна с цветами, окруженная дубами. Тут любили порхать мелкие птички, а хищников, кроме, разве что, самого мальчика, не водилось. Старший прислонился к стволу старого дерева и кивнул, мол, показывай. Кили просиял, но почти тут же сосредоточился, переходя на плавный, стелящийся шаг, приближаясь к сидящей на ветке куста яркой птице. Фили даже залюбовался братом. Несомненно, некоторая детская неловкость и неопытность в движениях, возможно, даже некоторая неуклюжесть, но было сразу видно, что вырастет… опасное, но прекрасное в своей дикости существо. И это юношу совершенно не пугало. Не смотря на разницу в возрасте, а, может, и благодаря ей, мальчики росли одним целым. Как только младший научился ходить, он повсюду следовал за братом, копируя его манеру, его поведение и речь. К друзьям ли, развлекаться, или еще куда, даже спать он перебирался к старшему в кровать, прижимаясь к теплому боку и уютно сопя на ухо. А старший, против ожиданий остальных, не возражал, не отталкивал, наоборот, стараясь обучить всему, что умеет, рассказать, ответить на все вопросы. И никого Кили так не слушался, как брата. С полуслова, с полувзгляда, исполняя любые желания, по мере сил и возможностей. И потому мать всегда была спокойна – она знала, что Фили не позволит брату жить вне города. А сам старший даже не думал, что может быть иначе. И его совершенно не волновало, что мальчик мало похож на домашнюю кошку. Тем временем Кили сделал рывок и его пальцы сомкнулись вокруг тела пташки, разом забившейся и возмущенно заверещавшей. А сам мальчик радостно принес ее брату. - Хочешь, мы посадим ее в клетку и она будет жить с тобой? Смотри какая красивая! – Младший чуть отпустил пальцы, показывая яркое оперение. – Я могу еще несколько таких поймать. И поет она красиво. А, хочешь, я тебе соловья поймаю? Правда, он серый, невзрачный, но, если ты захочешь… Старший только мягко улыбнулся. А потом коротко рыкнул. Он редко, даже скорее почти никогда, не пользовался своей звериной частью. Просто знал, что она у него не слабее, чем у брата, просто намного лучше подчинена разуму и воле. И потому не пробилась хвостом и ушами. Пальцы младшего сами собой разжались, выпуская птицу на свободу. И та поспешила улететь, вслед за мигом разлетевшимися и разбежавшимися другими мелкими и не очень животными в округе. Короткий рык оповестил, что на охоту вышел более крупный и свирепый зверь, чем все, с кем местная живность до сих пор встречалась. Он бил по нервам, взывая к единственному инстинкту – беги, спасайся, затаись и пережидай. И Кили, сначала замерший в растерянности, сорвался с места, не в силах совладать с собой. А старший сорвался за ним, спустя пару мгновений, сознательно давая мальчишке фору. Потому что не так страшна поимка, как ощущение погони за спиной, ожидание щелчка капкана, или сжимающихся на твоей конечности клыков. Кили бежал легко, умело и привычно лавируя между деревьями. Вот только Фили был старше, опытнее, и уже давно отточил то, что было подарено ему природой. В нем отсутствовала подростковая угловатость, неуверенность движений. Это был хорошо сложившийся, изучивший свое тело зверь, привыкший настигать и… Последним рывком он повалил младшего, наваливаясь сверху, крепко хватая за хвост и прикусывая загривок брата. Тот, сначала попытавшийся дернуться, замер, даже дыша через раз. Инстинкты продолжали выть об опасности, но деваться ему было некуда. - Теперь ты моя добыча. – Фили шептал брату на ухо, не отпуская хвоста и заламывая руку в ответ на новую попытку дернуться. – Ну как, нравится ощущение? Отвечай. - Нет. – Кили дрожал, но обиды не чувствовал. Раз брат так поступил – значит, была причина. - Тогда почему ты заставляешь других чувствовать это? – Голос был вкрадчив и мягок. Возможно, чересчур мягок. - Но… я же охотник… - Младший не понимал. Это же так естественно. – И я никого не убивал. Я не убиваю для забавы, а кормят нас хорошо… - Я тебя сейчас тоже не убью. Я тебя отпущу. – Фили сдержал слово, отпуская брата, позволяя ему встать и сделать несколько шагов. А потом снова повалил и подмял под себя, в ту же позу. – А потом снова поймаю. Потому что я сильнее тебя. Тебе приятно? - Нет. - Будешь еще охотиться? - Без твоего разрешения не буду. Обещаю. – Младший говорил тихим и покорным голосом. Возможно, он не до конца понял почему был не прав, но, раз брат так говорит… значит, это надо выполнять. А над причиной он подумает на досуге. Или у брата спросит. Потом. Когда брат отпустит. А Фили только чуть сильнее завел руку, заставив младшего тихонько заскулить. И, поддавшись на мгновение инстинктам, наклонился, обнюхивая шею и волосы Кили, пару раз лизнув кожу и, на последок, крепко еще раз прикусив загривок, утверждая свое право. - Моя добыча… - голос был чуть хриплый, пробирающий до костей. Не требующий ответа – заставляющий навсегда запомнить. А потом, вдруг, все прошло. Старший встал с земли, отряхиваясь и отряхивая подскочившего брата. Кили уже не дрожал, только снова ластился к юноше, для него произошедшее было совершенно естественным. Более сильный зверь заявил на него свое право, более сильный зверь победил его и забрал к себе во владение. И этот зверь – самое дорогое для него существо. Так о чем волноваться? Он и так всегда знал, что в их стае вожак – Фили. Который потрепал брата по волосам, снова тепло улыбаясь: – Иди собирай вещи. Я пока разберусь с документами. Зайду за тобой через час, что бы был готов. Хорошо? Младший только кивнул, расплываясь в улыбке. Фили знал, что брат соберется намного быстрее и будет его ждать, подпрыгивая от нетерпения. А потом они поедут домой. Туда, где уже полгода после выпуска живет старший, получивший этот дом, как лучший ученик. А потом он устроит брата, который станет полноценным и полноправным членом общества уже через какой-то час, в лучшую школу. И в лучший институт. Или туда, куда захочет сам Кили. Благо, за эти полгода Фили получил достаточно высокооплачиваемую работу, что бы полностью обеспечить их обоих. И его братишка сможет сам выбирать свой путь в жизни. А он проследит, что бы этот пусть был действительно достойным. И потому старший счастливо улыбался, подходя к зданию пансиона. Да, воспитывать и сдерживать младшего будет непросто, но он справится. В себе Фили был уверен.