One more sunrise for the dawn Call out to the afterlife Can you hear us when we cry It's all gone wrong Heaven hold us We've lost the sun Ещё один восход солнца для очередного рассвета? Взывая к загробной жизни Слышишь ли ты, когда мы плачем? Когда всё пошло прахом Небеса оберегали нас Мы потеряли луч надежды Raign-When it's all over
850 год
В воздухе стоял запах крови, настолько густой и терпкий, что девушку начинало тошнить. Казалось бы, за год службы в Разведкорпусе она уже должна была привыкнуть к этому. Но она не могла. Её внутренности до сих пор сжимались от животного страха, когда она видела титанов. Её руки, сжимавшие лезвия, до сих пор дрожали при их приближении. Из её груди до сих пор вырывался крик агонии, когда она видела, как её друзей и товарищей пожирают, после чего остаются лишь пара конечностей, если повезёт. Нет, она не могла к этому привыкнуть. Сина бежала по крыше, ведя за собой восьмиметрового титана, вытянувшего руки вперёд и не отрывающего от неё взгляда. Девушка обернулась и поняла, что он уже близко, и пора кончать с ним. Она итак увела его довольно далеко от раненого солдата. Бедняге зацепили ногу, и Сина не была уверена, сможет ли он её сохранить, но девушка решила сделать всё, чтобы спасти ему жизнь. По крайней мере, рядом с ним была ещё одна девушка-солдат, так что она со спокойной душой может оставить его там, а сама пока займется этим уродцем. Покрепче схватив клинки, она со всей силы оттолкнулась и прыгнула вправо, уворачиваясь от огромной руки титана. Тросами девушка зацепилась за соседнее здание, а затем, повернувшись назад и, сманеврировав, закрепилась на шее титана, после, ускорившись, подтянулась к ней, со всей силы рубанув по уязвимому месту. Горячая кровь попала ей на лицо, заливая глаза. Девушка невольно зашипела, пытаясь рукавом вытереть лицо и спрыгивая с падающей туши мертвого титана на крышу. Когда зрение более-менее вернулось и кровь испарилась, Сина открыла глаза и увидела, что прямо на неё идет второй гигант. Глаза девушки расширились, сердце пропустило удар, а руки непроизвольно крепче сжали оружие. Девушка даже не заметила его приближения, сконцентрировавшись на предыдущей своей цели. Этот был меньше, около шести метров ростом, но двигался он намного быстрее. Сина и глазом моргнуть не успела, как титан был уже в нескольких метрах от неё, вытянув руки и открыв рот. Девушка вскочила на ноги, выставив оружие перед собой, но не успела сделать и шаг, как прямо перед ней пронеслась фигура, взмахивая лезвиями, и огромные руки титана с грохотом упали на землю. В эту же секунду вторая фигура появилась за его спиной и с криком обрушила всю свою мощь на шею гиганта. Сина лишь стояла и смотрела, как его тело падает вниз. Девушка вздохнула от облегчения, опустив клинки. Услышав, как рядом с ней кто-то приземлился, она резко повернула голову. — Ты в порядке? Анна смотрела на неё своими карими глазами. Девушка тяжело дышала, её руки с побледневшими костяшками немного дрожали от перенапряжения. Когда Сина утвердительно кивнула, та заметно расслабилась. Она уже открыла рот, чтобы что-то спросить, как рядом с ними приземлилось ещё одно тело. — Похоже, ты стареешь, подруга, даже двух титанов завалить без помощи не можешь. Джули стояла и хитро улыбалась, глядя на Сину. Бегло осмотрев подругу, девушка сделала вывод, что та в порядке. Обе её подруги были целы, что не могло ни радовать. В этой миссии погибло уже много людей, в том числе из их отряда, поэтому от того, что её подруги живы и здоровы и даже могут отвешивать шуточки, Сина сразу почувствовала себя легче, будто огромный камень упал с её сердца. На реплику Джули она лишь ухмыльнулась и фыркнула: — Я вполне могла справиться сама, но вы не дали мне времени и вмешались, так что извини. Джули лишь рассмеялась и толкнула подругу в бок локтем. — Ну да, ну да, посмотрим, как бы ты заговорила, будучи уже в желудке титана. Сина уже хотела было ответить чем-нибудь язвительным, но Анна перебила девушку: — Не хочу прерывать ваш спор на тему «у кого больше», но нам надо уходить отсюда. Здесь небезопасно, и нам надо найти твоего брата, чтобы доложить обстановку и узнать наши дальнейшие действия. Анна выглядела хмуро. Впрочем как всегда, когда разговор заходит о Леви, — подумала Сина. Ей это уже порядком надоело. На протяжение года они цапаются как кошка с собакой, но попадает всегда ей. Прямых конфликтов, конечно, нет, но эта молчаливая угроза, которая висит в воздухе каждый раз, как они встречаются взглядами, заставляет девушку нервничать. После того случая прошел уже практически год. Уже можно было бы забыть об этом. Но нет, они оба были невероятно упрямыми. Сина глубоко вздохнула и закрыла глаза. Это было удручающе. Видеть, как дорогие тебе люди готовы перерезать друг другу глотки, а ты ничего не можешь с этим поделать. Она много раз пыталась как-то разрядить обстановку, в каком-то смысле даже помирить их или хотя бы сделать так, чтобы они могли находиться в одной комнате без ментального насилия друг над другом, но все её попытки были тщетны, что приводило девушку в отчаяние. Наверное, они успокоятся, только когда одного из них сожрёт титан, — с горечью подумала Сина. Она перевела взгляд на Джули, которая закатила глаза и кивнула. Та тоже прекрасно поняла в чем дело, но отвечать не стала. В конце концов, говорить о чём-то было бесполезно. Анна слишком упертая и непробиваемая. Девушки кивнули подруге и вместе направились на поиски капитана. Сина подумала о том, как быстро летит время, когда ты каждый день живешь с мыслью о том, что можешь умереть в любой момент. Прошло уже пять лет с их знакомства, а девушки настолько сроднились, что такое ощущение, будто они были знакомы всю жизнь. Они теперь уже не просто подруги, нет. Они семья. Они вместе прошли огонь и воду: обучение в кадетском корпусе, затем год службы в Разведке. Не хватит всех их пальцев вместе взятых, чтобы сосчитать, сколько раз они оказывались на волосок от смерти. Они так привыкли друг к другу, что теперь, когда кого-то из них нет поблизости, они чувствуют себя не в своей тарелке. Это чувство сравнимо с тем, как, если бы тебе отрубили руку или ногу. Они уже не могут представить жизнь друг без друга. Сина боится представить, что с ними будет, если кто-то из них погибнет. Девушка всегда старается гнать подобные мысли прочь, но, сталкиваясь каждый день со смертью лицом к лицу, получается это довольно сложно. Каждый раз, когда умирает новый солдат, Сина невольно думает о том, что в следующий раз это может быть Анна или Джули. Или даже Леви. Её передёргивает при мысли об этом, пробивает холодным потом. В эти моменты ей обязательно нужно встретиться с ними глазами, убедиться, что они все живы. Нужно взять их за руку, чтобы почувствовать тепло их тела. Это стало обязательным ритуалом, необходимостью, без которой можно сойти с ума. Вот и сейчас Сина ловит взгляды своих подруг, а те, будто прочитав её мысли, ободряюще ей улыбаются. Они давно уже выучили, что в голове друг у друга. Проходит какое-то время, прежде чем они видят знакомые лица и спешат им навстречу. Девушки спускаются на землю, но тут же останавливаются, не доходя нескольких метров, когда видят, что происходит. На земле лежит тот раненый солдат, а рядом с ним сидит Петра и пытается остановить кровь, но огромная алая лужа под ними красноречиво намекает, что это бесполезно. На глазах девушки видны слёзы, она с отчаянием давит на тряпку в руках, то и дело переводя взгляд на умирающего солдата. Но это не то, на что обратила внимание Сина. Её глаза были прикованы к брату, который опустился на одно колено рядом с мужчиной. Его губы шевелятся, они говорят так тихо, что девушка не может разобрать слов. Затем солдат медленно поднимает свою окровавленную руку, и Леви, не думая ни секунды, обхватывает её своей ладонью. Сина чувствует, как её сердце сжимается, а на глазах выступают слёзы. Анна и Джули подходят ближе и становятся рядом. Она чувствует тепло их тел, и ей становится легче от осознания, что они с ней. Джули берёт её за руку, а Анна аккуратно поглаживает по плечу. От этого Сине ещё больше хочется расплакаться. Девушка видит, как Леви отпускает руку мужчины, а Петра больше не пытается остановить кровь. Они просто молчат какое-то время. Затем Леви медленно поднимает глаза, и их взгляды пересекаются. Девушка видит в серых глазах облегчение, пусть это было мимолетно, но она заметила это. Потому что она видит это каждый раз, после каждой миссии. Один и тот же взгляд. Сина вспомнила, как первый раз сказала брату, что хочет вступить в Легион Разведки. Она стояла перед ним, опустив голову и не смея даже вдохнуть. Леви же, как только слова «Легион Разведки» слетели с губ Сины, быстро и жёстко произнёс: — Нет. Девушка резко подняла голову и с отчаянием воскликнула: — Но я уже всё решила! Я вступлю туда, и ты меня не остановишь. Последнее прозвучало не очень уверенно, и Сина сама это понимала, но продолжала стоять на своем. Она не будет просто отсиживаться в безопасности стен, пока её брат и её подруги будут рисковать жизнями на поле битвы. Она сможет стать сильной, сможет сражаться вместе с ним, даже если погибнет. Она готова к этому. Леви продолжал смотреть на неё ледяным взглядом. Его руки были скрещены на груди, мышцы напряжены, и было видно, как он сдерживает себя, чтобы не закричать на неё. — Ты понятия не имеешь, чего хочешь, — сквозь зубы процедил Леви. — Это не игрушки. Люди за стенами отдают свои жизни. И такой смерти не пожелаешь даже врагу, а ты всего лишь ребенок. Ты вступишь в Разведку только через мой труп. Сина сильно сжала руки в кулаки. Сина с вызовом посмотрела на Леви. — Я всё равно сделаю по-своему. Если надо будет, то пойду к Эрвину, но я вступлю в эту чёртову Разведку, хочешь ты того или нет! Это только мой выбор. Пару минут мужчина просто молчал, сверля её взглядом. По нему было видно, как нелегко ему дается этот разговор. Девушка не знала, о чём он думает, но ей даже стало немного стыдно, когда она увидела, как он еле заметно вздрогнул при её словах. Сина закусила губу. Может, она перегнула палку? Но он сам вынудил её. Девушка стояла и ждала хоть какого-то ответа. Спустя, как ей показалось, огромное количество времени, Леви вздохнул. — Я знаю, что наверняка пожалею об этом. Но, видимо, тебя не переубедить, — мужчина отвернулся от Сины и подошел к окну, спустя несколько секунд он продолжил, — Будешь в моем отряде, никаких возражений. Там я смогу присматривать за тобой. Сина почувствовала, как её губы расплываются в улыбке. Сама не понимая, что делает, она бросилась вперёд и уткнулась лицом в грудь брата, обвивая руки вокруг его талии. — Спасибо, спасибо! Брови Леви взлетели вверх от неожиданности, и на секунду он просто застыл. Тут Сина осознала, что она сделала. Девушку стало накрывать волной паники, её сердце забилось чаще. Она уже открыла было рот, чтобы извиниться перед братом, но вдруг почувствовала легкое прикосновение к своей голове. Сначала она подумала, что ей просто показалось, но затем касание стало увереннее и тверже. Она посмотрела наверх, и увидела, что Леви смотрит на неё своим непроницаемым взглядом, а его ладонь на её макушке начала мягко похлопывать по волосам, как бы успокаивая. В груди девушки разлилось тепло, в животе запорхали бабочки, а сердце начало отбивать сумасшедший ритм. Сина улыбнулась ему своей самой благодарной улыбкой. Леви же просто закатил глаза и пробурчал: — Чего ты так радуешься? Думаешь, это всё весело? Ты просто не знаешь, на что подписываешься. Но девушка проигнорировала его, закрыла глаза и просто позволила себе насладиться этой минутой безудержного счастья и покоя. Тогда она действительно не знала, на что подписывалась. Стоя сейчас здесь, посреди Ада, смотря смерти в лицо, она думала, правильный ли выбор сделала.***
Анна молча смотрела на эту душераздирающую сцену. Девушка уже привыкла к этому, хотя поначалу это было ужасно больно. Но со временем эта боль притупляется и становится не такой сильной. Анна думала, что, возможно, её сердце зачерствело, но сейчас она думала лишь о том, как она рада, что это не один из дорогих ей людей. Наверное, она становится эгоисткой. Её рука монотонно поглаживает плечо Сины, пока глаза остаются прикованными к мужчине на земле. Она не очень хорошо его знала, как и многих других солдат, несмотря на то, что служит в Разведкорпусе уже год. Единственными близкими людьми для неё были Сина и Джули. И Эрвин. За это время они успели сблизиться с мужчиной, чему девушка была удивлена, но в то же время безумно рада. Конечно, у них не было таких тёплых и любящих отношений, как с родителями, но они заботились друг о друге насколько это было возможно, и девушке было этого достаточно. Ей было достаточно факта, что она не одна в этом мире, и у неё есть хоть кто-то. Эрвин всегда спрашивает, как у неё дела, всё ли у неё в порядке. Иногда она вечерами приходит в его кабинет, когда он свободен. Анна помогает ему с бумагами, а главнокомандующий благодарно улыбается. Потом они сидят в тишине, попивая чай и обсуждая предстоящие миссии. Анна была удивлена, когда он в первый раз заговорил с ней об этом. В конце концов, кто она такая, обычный рядовой солдат, да ещё и новичок. Но Эрвин просто покачал головой и сказал, что любая точка зрения может быть полезна, и, возможно, именно она будет выигрышной. Порой Анне сложно понять, что у этого человека в голове. Как-то Эрвин спросил про её родителей. Для девушки это было настолько неожиданно, что на секунду она подумала, что ей послышалось. Но когда Эрвин повторил вопрос, Анна просто сидела, молча уставившись на свои колени, не в силах произнести ни слова. Мужчина терпеливо ждал, давая ей возможность не отвечать. Но девушка подумала, что она сама хочет рассказать ему всё, хочет поделиться. Она так долго несла этот груз, боялась даже вспоминать об этом. Каждую ночь Анна просыпалась с криками, мокрыми простынями от пота и лицом от слёз. И самое страшное было то, что она ничего не могла с этим поделать. Картинки того ужасного дня постоянно крутились у неё в голове, как бельмо на глазу. Голоса родителей, их последние слова до сих пор звучали у неё в ушах, а перед глазами до сих пор стояли их лица. Иногда девушка могла просто застыть на полпути, и тогда кому-нибудь приходилось трясти её за плечо, чтобы вывести из ступора. Она каждый день жила в этом кошмаре, в том самом дне, и чувствовала, как сходит с ума. Тогда она рассказала Эрвину обо всем. Рассказывала долго и эмоционально, захлебываясь слезами, и просто не могла остановиться. Она чувствовала, как всё отчаяние выходит из неё, как груз падает с её плеч. Мужчина слушал, не перебивая, и под конец, когда слова девушки уже нельзя было разобрать из-за всхлипов и слез, он просто приобнял её одной рукой, положив голову племянницы на свое плечо. Они провели так весь оставшийся вечер, она — продолжая плакать, а он — молча предлагая свою поддержку. Когда она вернулась к подругам, они не стали задавать вопросы, понимая, что сейчас Анну нужно оставить наедине, за что девушка была безумно благодарна. Анна вздохнула, переводя взгляд на Сину, которая стояла рядом. Та выглядела так, будто готова была расплакаться в любую секунду. Губы дрожали, нос чуть покраснел, а глаза блестят от сдерживающихся слез. За всё то время, что три подруги провели вместе, Анна поняла, что Сина самая ранимая из них, что было удивительно, учитывая то, кто был её родственником. Эта маленькая хрупкая девушка хоть и показывала себя образцовым бойцом, на самом деле в жизни могла пустить слезу из-за чего угодно, например, из-за выпавшего из гнезда птенца. Анна помнит, как в один прекрасный день девушка возле штаба разведки подобрала бродячего котёнка. Он был маленький и худой, весь покрытый грязью и ссадинами. Никто не думал, что бедолага выживет. Но Сина притащила его в замок, помыла, отогрела, накормила, а потом два часа слезно умоляла Леви оставить малыша, обещая самой заботиться о нем. Сначала капитан даже слышать об этом не хотел, но после двухчасового потока непрерывных слёз, от которого у мужчины уже начала болеть голова, он лишь вздохнул и сказал, что если от него будет грязь, то капитан собственноручно выкинет его из окна. Отныне маленький чёрный комок шерсти, который теперь уже далеко не маленький, стал всеобщим любимцем. Девушка дала ему кличку Фьюри , потому что тот был просто неугомонным, носился по всему штабу, будто за ним гнались собаки, врезаясь во всё подряд и всех подряд, да ещё и мог цапнуть за ногу, мол, «сами виноваты». Анне этот маленький чертёнок до боли напоминал одного такого же агрессивного и колючего человека. Один раз она даже поймала Леви на том, как тот пытался покормить котёнка, бурча что-то про то, что если он кому-то скажет об этом, то сразу же окажется на улице. Но на поле боя Сина превращалась в другого человека. Она, не задумываясь, бросалась в самое пекло, если кому-то нужна была помощь, её глаза становились решительными и жёсткими. Сина не переставала удивлять подругу. Анна не раз ловила себя на мысли, что в такие моменты она напоминала Леви. При мысли о капитане девушка по инерции сжимала руки в кулаки, а кровь в её венах закипала. Сказать, что у них с мужчиной были напряженные отношения, было бы очень большим преуменьшением. Они терпеть друг друга не могли. Почти каждый их разговор заканчивался тем, что Сине или Эрвину, или кому-то ещё приходилось практически разнимать их, потому что они готовы были броситься друг на друга. Конечно, ситуация усложнялась тем, что Леви был непосредственным начальником девушки, её капитаном. Но это абсолютно не мешало ей бросать убийственные взгляды в его сторону, получая в ответ взгляды раза в три сильнее собственных. Анна была уверена, что, если бы не Сина, которая всегда старалась потушить конфликт или хотя бы ослабить его, и Эрвин, который был главным в Разведкорпусе, Леви давным-давно бы выставил её из своего отряда, а, может, даже скормил бы титанам. И всё из-за того случая, перечеркнувшего всё его хорошее отношение к ней, оставив лишь холод и безразличие. Анна помнит тот день, будто он был вчера, и запомнит его на всю оставшуюся жизнь. Никогда ещё она не чувствовала себя такой жалкой и беспомощной. Лишь от одного воспоминания её бросает в дрожь. Это была первая их вылазка за стены, первый раз, когда она снова столкнулась с титанами лицом к лицу, но теперь не в качестве жертвы. А в качестве солдата, охотника. Настала её очередь проливать кровь. Она ждала этого момента очень долго, всё обучение она одновременно страшилась и предвкушала, как даст отпор этим тварям, как покажет им, чего она стоит. Что она больше не та напуганная девчонка, а обученный и уверенный в себе воин. Она была готова ко всему. Так она думала, и жестоко ошиблась. Оказавшись за стенами без их защиты, прямо перед заклятым врагом, внушающим смертельный ужас, она ничего не смогла сделать. Воспоминания захватили её, овладели ей. Картинки одна за другой вновь кружились перед её глазами, запах крови и боли наполнял ноздри и въедался в кожу, и девушка желала лишь отмыться от него. Она не слышала ничего, она не слышала Сину, которая лежала на земле, окруженная двумя титанами, безоружная и напуганная до смерти. Она слышала только голоса родителей, звук отрывания плоти и собственный крик. Девушка не могла пошевелить даже пальцем, её будто приковали к земле тяжелыми цепями, и, как бы она не старалась, она не могла освободиться. Она не помнит, что было дальше. Ноги девушки не выдержали, и она рухнула на землю, тяжело дыша, а по её щекам катились слёзы. Она даже не помнит, когда начала плакать. Послышался грохот, и две огромные туши титанов упали на землю, практически рядом с ней, но Анна не могла поднять глаза, боясь увидеть рядом с ними ещё один труп. Труп её лучшей подруги. Она сильно зажмурилась, ладонями цепляясь за волосы, и из её груди вырвался наполовину всхлип, наполовину крик. Девушка судорожно ловила ртом воздух, чувствуя, что задыхается. Она понятия не имеет, сколько так просидела, пока не услышала звук приближающихся шагов. Резко подняв голову, она увидела перед собой фигуру капитана, всего в уже испаряющейся крови. В руках он держал лезвия и так сильно сжимал их, что костяшки его пальцев побелели, а сами руки чуть заметно тряслись от ярости. Взглянув в его глаза, девушка вздрогнула. Этот взгляд, наполненный ненавистью и отвращением, отпечатался в памяти Анны клеймом. Он резко бросает оружие и хватает шею девушки, сжимая с такой силой, с которой мог бы её сломать. Анна обхватывает обеими руками его ладонь, стараясь хоть немного уменьшить силу хватки, но это было бесполезно. Конечно, её сила не шла ни в какое сравнение с его. Лицо капитана было так близко, что Анна чувствовала, как его черные волосы щекочут ей щеку. Леви потряс девушку и угрожающе прошипел: — Какого чёрта ты делаешь? Твою подругу хотят сожрать титаны прямо у тебя на глазах, а ты просто стоишь и смотришь?! А если бы я не успел вовремя? Ты хоть понимаешь, что она могла умереть из-за тебя?! Девушка не могла ничего ответить, она просто продолжала цепляться за руку капитана, уверенная, что на шее останутся синяки. Если она, конечно, выживет. Анна не могла посмотреть ему в глаза, это было выше её сил. Она знала, что он прав, что она поступила как последнее дерьмо, но в тот момент она просто не контролировала себя. Слёзы с новой силой полились из глаз девушки. Мужчина, последний раз встряхнув её, грубо оттолкнул от себя. Анна повалилась на землю и прижала обе ладони к горлу. Она продолжала лежать там, не в силах подняться. Тогда девушка готова была умереть прямо там, на голой земле. Если бы Леви решил убить её, она бы не сопротивлялась. Но этого не произошло. Мужчина лишь отвернулся от неё и, не глядя на Анну, произнёс: — С собой можешь делать всё, что угодно, мне плевать. Но никогда не смей ставить жизни своих товарищей под угрозу. Выплюнув это, он ушел, а девушка так и осталась лежать там. Через какое-то время её нашла Джули, засыпая подругу вопросами, в порядке ли она, всё ли хорошо, видя, в каком она состоянии. Анна ничего не отвечала, она молчала всю дорогу обратно, хотя подруги пытались с ней поговорить. На Сину девушка даже смотреть боялась, ей было стыдно, и она думала, что если встретится с ней глазами, то не выдержит и попросит ту её прирезать. Вернувшись в свою комнату, они привели себя в порядок, а потом просто сидели молча, не зная, что сказать друг другу. Сина рассказала Джули, что произошло, но та не решалась первой начинать разговор, считая, что Анне нужно дать время. Так они и сидели, в тишине, слушая ветер за окном. Но потом Анна не выдержала. Она посмотрела на Сину и пересохшими губами еле слышно прошептала: — Прости меня, Сина… На секунду воцарилась тишина, и Сина подумала, что Анна больше ничего не скажет, но потом раздался всхлип, и, посмотрев на Анну, она увидела, что та зажала рот рукой, пытаясь заглушить рыдания, а по её лицу стекают слёзы. — О мой бог, прости меня, я такая ужасная подруга, я не хотела, пожалуйста, Сина, прошу тебя, прости меня! Она всё говорила и говорила, словно не могла остановиться, как будто что-то обрушилось внутри неё. Она кричала о том, как ей жаль, как она виновата, что она никогда не хотела этой ситуации. На этот раз не выдержала Сина. Она почувствовала, как её глаза тоже наполняются слезами. Девушка вскочила и, подбежав к Анне, обхватила её руками за трясущиеся плечи. — Всё хорошо, всё в порядке, Анна. Я не злюсь на тебя, слышишь? Всё хорошо, ты не виновата. Она шептала ей эти слова снова и снова, укачивая её, как ребенка, и гладя по волосам, пока та, уткнувшись в изгиб её шеи, выплакивала всю боль и отчаяние. Потом к ним присоединилась и Джули. Они так и сидели до самой ночи, обнявшись и слушая дыхание друг друга. Когда Анна успокоилась и пришла в себя, они сели на кровати, и девушка всё рассказала им. Почему так повела себя на миссии, почему застыла и ничего не смогла сделать. Подруги молча слушали, не перебивая, держа её за руки, давая понять, что они рядом и что поддержат её. Когда начало рассветать, Джули первая сказала, что пора ложиться спать. Девушки не стали спорить, чувствуя, как усталость берёт вверх. С тех пор Анна поклялась, что такого больше никогда не повториться, да и девушка не думала, что сможет пережить это ещё раз. Она до сих пор вымаливает прощение Сины, хотя прошел почти год. Подруга, естественно, отнекивается, говорит, что давно её простила, но понимает, что Анне становится легче от возможности ещё раз извиниться. Что касается капитана Леви, то он её так и не простил. И Анна вполне его понимала. Она бы тоже на его месте не простила человека, из-за которого чуть не погибла бы её сестра, единственный на свете родной человек. Но в её сердце всё ещё теплилась надежда. Анна действительно выполнила обещание. На следующей вылазке она была уже намного спокойней, этого ужаса больше не было, голоса родителей затихли, пусть и не исчезли совсем. Конечно, страх был, и будет всегда, но теперь она может контролировать его. Стоило только вспомнить перекошенное ужасом лицо Сины и наполненные отвращением глаза Леви. Она больше никого никогда не поставит под удар, лучше умереть самой. Анна справлялась со всеми заданиями, не раз помогала спасать других, при этом её чуть не съедали, но всё это было бесполезно. Капитан смотрел на неё так же, как и в тот день. Сначала она была в отчаянии, не знала, что делать. Она изо всех сил пыталась, чтобы он обращался к ней, как к нормальному человеку, а не как к комку грязи, прилипшему к подошве его ботинок. Она вызывалась на самые опасные миссии, чем приводила подруг в ужас, но Леви просто игнорировал её. Девушка не знала, вызвано ли это недоверием, или же он просто ненавидит её. Анна не понимала, почему ей так важно его мнение. Раньше ей было плевать на то, что о ней думают другие. Но одобрение капитана стало для неё жизненно необходимым. Показать ему, что это было ошибкой, что она не такая, что он может доверять ей. Что она готова отдать за них жизнь. Но, конечно, ни к чему это не привело. Он просто игнорировал её присутствие, будто её не существовало. И это начало по-настоящему бесить Анну. Она из кожи вон лезла, чтобы добиться прощения, даже пыталась извиниться, чем заработала ещё больше неприятностей. Девушка не на шутку злилась. Тогда она непреднамеренно стала провоцировать его на конфликт. Нарушала приказы и действовала по-своему, могла позволить себе пару-тройку резких выражений. Капитан, естественно, не мог оставить такое поведение без внимания. Он заставлял её убираться вдвое больше, давал ей лишние тренировки в качестве наказания, после которых она, не дойдя до кровати, падала и засыпала прямо на полу. Подруги сочли её самоубийцей, но девушке было плевать. Пусть он загрузит её работой до смерти, она добьётся своего. Сейчас Анна стоит и смотрит, как Леви идет по направлению к ним. Глаза его прикованы к сестре, абсолютно игнорируя окружающих. Анна почувствовала, как заскрипели её зубы. Оказавшись прямо перед ними, он осмотрел Сину, проверяя, не ранена ли она. Убедившись, что видимых травм нет, мужчина твердым голосом спросил: — Всё хорошо? Сина, выпрямившись и приняв серьезное выражение лица, ответила: — Да, всё в порядке. Капитан кивнул, а затем кинул беглый взгляд в сторону Анны. Это было так быстро, что девушка подумала, не показалось ли ей. Леви снова обратился с Сине: — Были проблемы? Анна поняла, что не может больше молчать, потому что капитан явно намекал на неё. Девушка еле сдержалась, чтобы не закатить глаза и не вмазать ему хорошенько по его надменной физиономии. Не дав Сине ответить, она резко произнесла: — Всё прошло согласно плану, сэр, мы все в порядке, спасибо, что спросили. На пару секунд повисла тишина, и Анна почувствовала, как температура вокруг них резко упала практически до нуля. Или это только её бросило в холод? Рядом с ней подруги задержали дыхание, предвкушая бурю. Леви медленно перевел взгляд на Анну, и ей совсем не понравился этот взгляд. Девушке стало интересно, что предстоит ей делать сегодня? Чистить конюшни? Или может драить лестницы? — Я спрашивал тебя, Смит? Анна сглотнула, но тактично промолчала. Какой бы сумасшедшей мазохисткой по мнению подруг она не была, девушка умела во время останавливаться. Всё-таки жить ей ещё хотелось, хотя бы немного. Она уже открыла рот, чтобы ответить капитану, но сзади раздался стук копыт, и Леви, не дождавшись ответа, повернулся в сторону приближающихся солдат, во главе которых был Эрвин. Анна невольно выдохнула. По крайней мере, при нем капитан не перережет ей горло. Остановив лошадей, главнокомандующий посмотрел на Леви. Он выглядел серьезно, брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Девушке сразу это не понравилось. Обычно это не предвещало ничего хорошего. Голос Эрвина прозвучал, как раскат грома. — Отступаем. Леви выглядел недовольно. — Отступаем? Мы даже половины не сделали. Все эти смерти были напрасны? Девушка почувствовала, что что-то не то. Эрвин не стал бы отменять миссию, которая была далека от завершения, причём без веских на то причин. Анна даже боялась представить, что такого могло случиться. Эрвин, слегка отвернувшись в сторону, произнёс: — Титаны начали движение на север, прямиком в город, — на этом моменте сердце Анны пропустило удар. — Момент пятилетней давности повторяется. Жители города могут быть в опасности. Есть вероятность того, что титанам снова удалось прорвать стену. Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она не могла поверить тому, что только что услышала. Воспоминания вновь одно за другим оживали в её сознании, она почувствовала, как капля холодного пота стекает по её лбу. У неё в голове вертелось только одно слово. Опять. Подруги заметили, как Анна напряглась при словах Эрвина, как глаза расширились от страха, и всю её затрясло мелкой дрожью. Сина положила свою ладонь на плечо девушки, и та немного расслабилась, почувствовав знакомое тепло. Все трое посмотрели на капитана. — Чёрт. Леви сказал это так тихо, что девушки еле расслышали. После этого он дал команду седлать лошадей. Бросив последний взгляд на своего капитана, девушки поспешили последовать приказу. Они понимали, что это будет непростая поездка и что надо быть готовыми ко всему.***
Джули была вымотана. Она за всю свою жизнь так не уставала, как за эту вылазку за стены. Девушка лежала на кровати в комнате, которую делила с Синой и Анной. Она никогда бы не подумала, что в армии обычным трем солдатам дадут отдельную комнату, но, очевидно, наличие главнокомандующего в качестве дяди и капитана в качестве брата приносит свои бонусы. Комната была не очень большой, с тремя кроватями, камином и одним большим деревянным шкафом. Около окна в углу стояла ваза с полевыми цветами, которые постоянно приносит Джули. Ничего лишнего, только самое необходимое. Всё равно девушки проводили здесь не так много времени, а точнее, только вечера перед сном и ночь. На протяжении дня они были на тренировках, в столовой или ещё бог знает где. Но иметь отдельную комнату всё равно было здорово. Можно развалиться на кровати и наслаждаться тишиной. Что девушка и делала прямо сейчас. Она лежала с закрытыми глазами на спине, а на её ногах устроилась Анна. Девушки лежали так уже очень долго, не в силах даже завести разговор. Вдруг тишину нарушил звук открывшейся двери, и когда Джули приоткрыла один глаз, в дверном проеме она увидела Сину. Девушка выглядела уставшей, впрочем, как и все они. Следом за Синой в комнату прошмыгнул Фьюри. Он практически ни на шаг не отходил от хозяйки, оставаясь верным её спутником. Котёнок ловко запрыгнул на кровать, устраиваясь поудобнее, видимо, приняв решение, что спать сегодня он будет здесь. Джули опустила ладонь на маленькое тело, пропуская пальцы сквозь мягкую черную шерсть, легонько почесывая. Раздалось громкое мурчание, а через секунду Фьюри уже крепко спал, прижавшись к ноге девушки. Сина тихо закрыла за собой дверь и прошла вглубь комнаты прямиком к кровати, на которой лежали её подруги и чёрный комок шерсти. Взглянув на них, она со вздохом произнесла: — Выглядите, как дерьмо. — Ты тоже. Девушки ответили хором, после чего улыбнулись друг другу. Такие минуты были на вес золота, и они старались ценить их. Кто знает, когда ещё доведётся вот так вот посидеть вместе в тишине, пошутить и посмеяться, поболтать и посплетничать. Если вообще придется, думали они перед каждой вылазкой. Но теперь можно было хотя бы на время расслабиться, и это было огромным облегчением, пусть и мимолетным. Сина приблизилась к кровати и коленом пихнула Анну в бок, давая ей знак подвинуться. Девушка недовольно простонала в ответ, но всё равно уступила, и подруга забралась на кровать. Джули лишь улыбнулась, смотря на это ребячество. Она подумала о том, как ей повезло наткнуться на этих девушек в тот злополучный день, когда пала стена Мария. Если бы не они, неизвестно, смогла бы она попасть в Разведкорпус, да ещё и в элитный отряд Леви. Может, её бы уже давным-давно поймали, и она уже была бы замужем за каким-нибудь дряхлым богатым стариком. Джули так и не рассказала подругам о том, кто она такая, просто не нашла в себе смелости. К тому же ей было стыдно. Слушая истории Анны и Сины, она чувствовала себя ребенком, который ничего не знает о жизни. Одна часть её понимала, что это глупо и что девушкам будет всё равно, кто она такая и откуда, они в любом случае поймут её. Но другая часть её была охвачена страхом, что если хоть кто-то узнает, её сразу вернут родителям и о свободе можно будет забыть. Так что девушка держала рот на замке. Она решила, что расскажет им, когда время придет, и она будет готова. Но пока это время не пришло. Джули очень часто ловила себя на мысли, что думает о родителях и о доме. Пусть она сама сбежала от них, пусть она не соглашалась с ними, они всё равно оставались её семьей, и, конечно, девушка тосковала. Ей было интересно, чем занимается мама, как идут дела у папы. За все пять лет она ни разу не слышала о них, даже мельком. Сердце её сжалось при мысли о родителях. Она знала, что не самая благодарная дочь. Её с детства окружали роскошью, позволяли практически всё. Стоило ей только что-то попросить, и уже через пару минут желаемое стояло прямо перед ней. Она знала, что родители желают ей добра и хотят для неё лучшей жизни, но они просто не понимали, что это не то, что ей нужно. За пять лет она не слышала, чтобы её кто-то искал. Возможно, они смирились с пропажей дочери, решили, что она умерла где-нибудь от голода, или её зарезали в какой-нибудь грязной подворотне. Возможно, когда-нибудь она осмелится появиться перед родителями, рассказать им о том, что с ней было. Если останется жива. В комнате опять стало тихо, и девушки просто лежали в состоянии полудрёмы. Джули чувствовала, как её веки закрываются. Подруги были рядом, тепло окутало её с ног до головы, ещё чуть-чуть и она бы провалилась в сон, если бы голос Сины не вывел её из сладкой дрёмы. — Как вы думаете, что теперь будет? Джули напряглась, полностью прогоняя остатки сна. Она прекрасно понимала, что имеет в виду Сина. Когда они на всех порах примчались в Трост, их кратко посвятили в курс дела. Трост действительно прорвали, прямо как они и боялись. Титаны ворвались в город, множество солдат погибло, пытаясь защитить жителей. Но даже не это потрясло их. Оказалось, что дыру можно заделать, и миссия по возвращению Троста уже осуществлялась. Конечно, разведчики им не поверили. Нельзя за такое короткое время избавиться от дыры в пятидесяти метровой стене. А то, что было сказано далее, повергло всех в такой шок, что даже главнокомандующий на какое-то время потерял дар речи. Пятнадцатилетний курсант, превращающийся в титана, способен заделать дыру с помощью огромного валуна. Когда Джули слушала всё это, ей казалось, что вся эта миссия — один сплошной длинный сон, и что вот-вот её кто-нибудь разбудит, и она просто посмеется над ним, как над очень глупой шуткой. Курсант, способный становится титаном? Они вообще понимают, о чём говорят? Время шло, но они всё ещё стояли с раскрытыми от шока глазами и не верили своим ушам. Дальше девушка мало что помнит, но она точно знает, что их распределили на группы и велели следовать указаниям командира. Джули смотрела на своих подруг, но те находились в таком же состоянии полного недоумения. Девушка поняла, что им ничего не остаётся, кроме как выполнять приказ. Но в мальчика-титана как-то верилось с трудом. Пока Джули не увидела его собственными глазами. Он не был похож на среднестатистического титана. Мускулистый, с длинными волосами, примерно пятнадцати метров ростом и невероятно сильный. Он нёс этот огромный валун, и Джули буквально видела, как его тело трещит по швам от такого колоссального напряжения. Но он всё равно нёс этот камень, перешагивая через других титанов или отбрасывая их в сторону. Джули начала задумываться о сохранности своей психики. А когда он заделал дыру, после чего из титана вылез парень, девушка отказалась как-либо понимать эту ситуацию, потому что каждая попытка объяснить то, что, чёрт возьми, сейчас произошло, ни к чему не приводила, кроме сомнений в собственной вменяемости. После этого остаток миссии они провели расчищая Трост от титанов, которые успели пробраться в город через пролом. Погибших было много, Джули ещё ни разу в жизни не видела столько трупов. Ей казалось, что весь Трост превратился в одно сплошное кладбище. Столько времени теперь уйдет на то, чтобы привести город в порядок. Несмотря на такое количество жертв, это была первая победа. Победа над непобедимым врагом. Девушки всё ещё молчали, не зная, как можно ответить на такой вопрос. Но спустя какое-то время Анна всё же нарушила тишину. — Наверное, его будут судить. Девушки непонимающе уставились на подругу. Голос Джули прозвучал неуверенно. — Кого? Анна пожала плечами и, приподнявшись на локтях, посмотрела на неё. — Того курсанта, который превращается в титана. Воцарилось молчание, и пару минут девушки просто обдумывали сказанное. Наконец Сина подала голос. — Но за что? Он же никому не навредил. Наоборот, помог отстоять Трост. На это Анна не знала, что ответить. Джули посмотрела в окно. Луна уже взошла и сияла так ярко, что девушка, не зажигая свечу, могла рассмотреть каждую пуговицу на своей рубашке. Она вздохнула. — Люди боятся его. Не каждый день встречаешь человека, который может становиться титаном. Анна решила поддержать Джули. — Или титана, который может становиться человеком. На это Сина нахмурилась. Она скрестила руки на груди и твёрдо посмотрела на подруг. Лунный свет отражался в её глазах, отчего казалось, что они светились изнутри. — Что за бред? Если бы он был титаном в обличии человека или хотел убить всех нас, зачем тогда помог нам? С этим поспорить было трудно. Джули и Анна переглянулись и пожали плечами. Анна глубоко вздохнула и устало потёрла глаза. — В любом случае, это решать не нам. Скоро будет суд, вот там и решат, что с ним делать. Сина, казалось, была огорчена таким стечением обстоятельств. Голова её поникла, плечи опустились. Джули вопросительно посмотрела на Анну. — А нам можно будет присутствовать на суде? В качестве свидетелей? Анна ответила подруге недоуменным взглядом. — Почему ты спрашиваешь меня? Откуда я знаю, — затем её лицо изменилось, губы расплылись в ухмылке, а глаза заговорщицки заблестели, — Но я думаю, что если ты хорошо попросишь Эрвина, он, конечно, разрешит. Сина громко хохотнула, быстро прикрыв рот рукой, но всё равно продолжала улыбаться. Джули метнула в её сторону злобный взгляд, на что Сина сделала непринужденное лицо, будто не понимая, что от неё хочет подруга. Джули развернулась к Анне с предательски покрасневшим лицом, и процедила: — Почему именно я должна спрашивать? На хмурое выражение лица подруги и грубый тон Анна лишь шире улыбнулась. — О, ну я даже не знаю. Может потому, что ты всегда расстраиваешься, когда тебе не удается поглазеть на него больше пяти минут? После этой фразы Сина не выдержала и начала смеяться так сильно, что слёзы покатились по её щекам, всё лицо покраснело, а руки схватились за живот. Анна вскоре присоединилась к ней, и вот они уже обе лежат на кровати и задыхаются от смеха. Джули попыталась сделать обиженное выражение лица, демонстративно отвернулась от подруг и прошипела: — Я вас ненавижу! Но Анна и Сина полностью проигнорировали её, продолжая громко смеяться. Губы Джули дрогнули, и вот через секунду она же улыбалась во все тридцать два зуба, покачивая головой и пытаясь не дать вырваться смешкам. Получалось у неё, конечно, плохо. Это правда, что в последнее время подруги часто застукивали Джули на том, что она засматривается на главнокомандующего во время миссий или когда он проходит мимо. Тогда её лицо, казалось, сияет, глаза блестят, а щеки покрываются румянцем. Джули думала, что делает это незаметно, так, чтобы никто не увидел, но, очевидно, ошибалась. Девушка так долго зависала, провожая глазами Эрвина, что подругам приходилось по несколько раз звать её по имени, чтобы привлечь внимание. Джули не знала, почему это происходит. Просто каждый раз, когда она его видела, её сердце начинало стучать как сумасшедшее, а дышать сразу становилось труднее. Этот взгляд голубых глаз завораживал её, и она могла бы утонуть в них. Мягкая улыбка, с которой он смотрел на неё, заставляла бабочек в животе делать кульбиты, а если не дай бог Эрвин заденет её своим плечом в коридоре, то Джули потом неделю не могла мыслить здраво, думая лишь о его крепких, широких плечах, или о сильных руках с красивыми длинными пальцами. И нет, она не смотрит на его руки, когда он держит лист бумаги или сжимает поводья лошади. Абсолютно точно нет. Естественно, она гнала все эти мысли прочь, потому что даже думать об этом было глупо. Он был главнокомандующим, да ещё и дядей её лучшей подруги. Слишком много причин было для того, чтобы остановить эти новые, пугающие чувства, которые уже начали зарождаться в её сердце. Она не могла себе этого позволить. Когда девушки успокоились и отдышались, они решили, что пора ложиться спать, так как вылазка выдалась тяжелой, а возвращение за стены ещё тяжелее. Джули уже хотела пожелать подругам сладких снов, как вдруг её сердце пропустило удар, а шею сжала невидимая рука. Из её горла вырвался вздох, который вскоре перерос в два и три. Чувство знакомого страха захватило девушку, сжало тисками в своих стальных объятьях. Джули изо всех сил вцепилась в простыни. Она чувствовала, как воздух выходит из легких, но обратного пути найти не может. Девушка чувствовала, как задыхается. Она с отчаянием взглянула на подруг, но те уже и так поняли, что происходит. Быстрыми отточенными движениями Анна позади Джули, мягко, но настойчиво, устраивая её на своей груди, обнимала со спины и закрывала девушке глаза своей рукой. Сина тем временем села спереди, беря руки Джули в свои и сжимая их, успокаивая. Девушки легко покачивали Джули взад-вперёд, шепча ей о том, что всё в порядке, всё хорошо, она в безопасности, ей ничего не угрожает и они рядом с ней. Анна и Сина синхронно начали дышать, медленно и глубоко, говоря девушке делать так же, и та непроизвольно повторяла, делая вдох, потом выдох. Её дыхание приходило в норму, тело расслаблялось, а страх уходил. Как она ненавидела этот страх. Всей душой. Когда Анна и Сина первый раз столкнулись с панической атакой Джули, они были в ужасе. Подруги не знали, что с ней происходит, почему она резко начала задыхаться. В одну минуту она сидела и спокойно пила чай, а в следующую — уже хваталась за горло и судорожно ловила ртом воздух. Потом она объяснила им, что такие панически атаки у неё с самого детства и их причина ей до сих пор неизвестна. Это может произойти в любое время и в любую минуту. Просто неожиданно тебя накрывает волной беспричинного страха, ты не можешь сделать вдох, всё тело сковывает, как будто где-то перерезали нерв. И самое страшное, что ты ничего не можешь с этим поделать. Первым порывом подруг, когда они узнали об этом, было отвести Джули к Ханджи. Может, та поможет ей, подскажет, как бороться с этим. Но девушка яростно замотала головой, почти на коленях умоляя никому не говорить. Если об этом узнают, то она может попрощаться с Разведкорпусом. Подруги не могли ни согласиться, ведь панические атаки — это не то, что можно вылечить с помощью лекарств или таблеток, ты никогда не угадаешь, когда начнется следующий приступ. Но Джули так молила их, обещала, что с ней все в порядке, уверяла, что она научилась бороться с этим. Неохотно, но девушки пообещали сохранить это в тайне, и с тех пор помогали ей справляться с паническими атаками. Они уже выработали план действий, что нужно предпринимать в такой ситуации, и отработали его до автоматизма. Одни и те же действия, одни и те же слова, но они помогали. Никакие слова не могли передать, как девушка была благодарна подругам. Они сидели вместе, не до конца уверенные, что всё позади и Джули больше ничего не угрожает. Но спустя какое-то время девушка пришла в норму окончательно и посмотрела на Анну и Сину. — Спасибо вам. Вы спасли меня. Опять. Подруги лишь улыбнулись в ответ. — А для чего ещё нужны друзья?