Miracle

      Мириам смутно помнила этот разговор. Ей было всего пять лет, она еще ничего не знала о жестокости того мира, в котором жила. То были годы юности величайшего Северного короля, которому еще только предстояло завоевать больше половины заселенных земель.       — Леон, почему ты снова здесь? — с этими словами в сад вышла величественная женщина, осуждающе взирающая на короля.       — Ты следишь за мной? — он бросил на нее недовольный взгляд.       Девочка, с которой он играл, захныкала от боли. Она упала на землю и расцарапала коленку, и король тут же оказался рядом, чтобы подуть на рану.       — Меня раздражает этот ребенок, — сказала женщина, морщась, — Ты должен был избавиться от нее.       — Не говори так, ты ведь сама скоро станешь матерью, — ответил Леон, беря малышку на руки.       — Это не означает, что я обязана любить всех детей, — отрезала королева, невольно прикасаясь к своему животу, уже немного выпирающему под мягкой тканью.       Король сурово взглянул на нее, прижимая к себе незаконнорождённую дочь.       — Послушай, я уже отослал ее мать, как ты и просила. Энн не заслуживала жить в изгнании, вдали от своего ребенка, однако я сделал это ради тебя и королевства. Но я не хочу, чтобы моя дочь росла в нищете, пусть даже она и рождена служанкой. Мириам заслуживает лучшей жизни.       — А чего заслуживает мой ребенок?! Вдруг эта девка решит претендовать на трон, что тогда станет с моим малышом? Что, если она захочет избавиться от него, чтобы ничего не мешало ей захватить власть…       — Успокойся, — вздохнул Леон, передавая малышку Мириам нянечке и приближаясь к супруге, чтобы обнять ее, — Я всегда буду защищать нашего ребенка, что бы ни случилось…       Тот разговор Мириам помнила смутно. Но она очень хорошо помнила, как сжигали тело этой величественной женщины, супруги короля, погибшей при родах. Ее ребенок, девочка, спокойно спала в своей колыбельке в замке, рядом с ней нянечки, у дверей застыли стражники. Король стоял на возвышении, и в его голубых глазах отражалось пламя погребального костра.       Мириам, жила на нижних этажах, среди слуг, а Прима радовалась каждому мгновению в роскоши и веселье.       Как бастард короля, Мириам жила лучше, чем слуги, но куда хуже наследницы престола. Поначалу Мириам не задавалась вопросом: почему так? Но чем взрослее она становилась, тем чаще ее беспокоило, чем же вторая дочь Леона лучше нее.       Когда Мириам исполнилось двенадцать, король впервые позволил ей съездить к матери. Энн жила скромно, в маленьком домике на берегу реки. У нее был красивый большой сад, где Мириам нравилось играть. Возвращаясь в замок, девочка размышляла о том, почему ее мама не может жить вместе с папой. Тогда Мириам впервые осознала всю несправедливость придворной жизни.       Настал день, и король привел в замок свою новую жену. Люди шептались, не одобряя выбор своего правителя, ведь эта девушка была совсем бедной, безродной. Однако Леон и слушать не стал своих мудрых министров. Однажды он уже потерял женщину, которую любил, из-за ее низкого положения. Больше этого не повторится. Мириам едва сдерживала гнев. Ее мать тоже была простолюдинкой, однако на ней король не стал жениться.       Благодаря милости короля Леона, Мириам была самой образованной среди прислуги, а потому стала гувернанткой юной принцессы. И, несмотря на свою зависть, Мириам подружилась с Примой. В замке ее звали Белоснежкой, но она отнюдь не была неженкой – лишь в присутствии придворных. Перед Мириам ей не было нужды строить из себя утонченную леди, а потому они вместе тайком уходили в лес и там бегали, лазили по деревьям, громко смеялись и забывали на время о правилах приличия и классовом неравенстве.       — Мириам, скажи, ты когда-нибудь любила? — внезапно спросила Прима во время очередного урока вокала.       — Что ты имеешь в виду? — непонимающе наклонила голову Мириам, — Я люблю своего отца, если ты об этом.       — Я и сама не уверена, — протянула Прима, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль, — Разве любовь это не простое помешательство на другом человеке?       — Не знаю, наверное, — пожала плечами Мириам, не понимая, куда клонит юная принцесса, и услышала объяснение, которое заставило ее содрогнуться:       — Я думаю, что любовь куда шире и больше, чем люди привыкли думать. Я думаю, что можно одновременно любить и ненавидеть человека. Я думаю, любовь это зависимость от другого человека, когда хочется полностью раствориться в ней, забрать у нее все и стать ею…       — Это ненормально, Прима.       — Сама ты ненормальная! — вскрикнула принцесса, мгновенно ощетинившись, — Я могу чувствовать, что захочу, и делать, что захочу. Кто ты такая, чтобы указывать мне?       Это причинило боль, но Мириам проглотила обиду. В конце концов, Прима еще слишком юна, чтобы легко приучить ее к сдержанности.       — Меня просто напугали твои слова, — как можно мягче произнесла Мириам и задала вопрос, который вертелся в ее голове: — О ком ты говорила?       — Не важно, — отмахнулась Прима.       — Скажи мне, у нас ведь никогда не было тайн друг от друга, — настаивала Мириам, и принцесса вдруг насмешливо ухмыльнулась, смерив ее презрительным взглядом:       — С чего ты взяла?       Это стало последней каплей. Заносчивость и горделивость Примы и прежде раздражала Мириам, но теперь это стало невыносимо. Не спрашивая разрешения отца, Мириам сбежала в скромный домик своей матери и надолго осталась там.       В этой глуши, посреди леса, было совсем не так интересно, как в замке, но Мириам твердо решила не возвращаться. Отец едва замечал ее, слуги сторонились, благородные леди и лорды даже не признавали ее существование. Она чувствовала, что ей нигде не было места, нигде ее не принимали. Пренебрежение Примы помогло ей понять, что никто никогда не будет считать ее ровней. Конечно, Король Леон пресекал любые слухи, а потому Прима наверняка не знала, что они сестры. И все же Мириам надеялась, что принцесса считает ее хотя бы подругой.       Снова и снова Мириам вспоминала их разговор. До сих пор она отчаянно хотела знать, о ком говорила Прима, и иногда в ее мысли закрадывались чудовищные подозрения. В такие моменты она была рада, что уехала из замка.       Конечно же, Мириам не была счастлива, живя с матерью вдали от всего мира. Энн стремительно старилась, становилась капризной, за ней требовался постоянный уход. Некогда роскошный сад пришел в запустение, и Мириам уже ничего не радовало. Жизнь казалась ей пресной и скучной, когда заявилась Прима и с порога заявила, что беременна от королевского охотника.       Мириам готова была мгновенно забыть обо всех обидах, едва увидела ту, кого искренне считала подругой. Былые времена вернулись, они снова стали неразлучны, болтали обо всем на свете, будто того разговора и не было. Мириам надеялась, что после родов Прима передумает избавляться от ребенка, ведь это грех. Но принцесса была упряма и уверена, что иного выхода у нее нет, ведь король велит казнить Теда, а ее саму отошлет в монастырь, если узнает.       Когда младенец появился на свет, Прима заставила Мириам поклясться, что та избавится от ребенка, а после умчалась обратно в Северный замок, даже не взглянув на свою малышку. Мириам смотрела вслед принцессе, держа на руках новорожденную девочку и твердо знала, что не сможет убить дитя. Этот ребенок – такой же бастард, как и она сама. Ее мать тоже могла избавиться от своей дочери, и тогда Мириам уже давно была бы мертва.       Она опустила взгляд на маленькое личико девочки, сопящей во сне, и в ней не осталось ни капли сомнений.       Мириам дала малышке имя Мейко и растила ее три года, пока не приехал гонец из Северного замка. Король Леон хотел видеть ее и, услышав об этом, Мириам бросила мать и ребенка Примы, не раздумывая. Отец всегда был для нее самым важным человеком и все то время, что она жила у Энн, Мириам мечтала, что он пошлет за ней.       Вернувшись, Мириам узнала, что Прима пропала, а Северное королевство ведет войну с Западным. Король Леон хотел, чтобы в эти темные времена его первая дочь была рядом с ним и Мириам переполнилась признательности, услышав от него эти слова. Впервые он признал, что она важна для него.       Мириам со стороны наблюдала за празднованием победы в войне между Северным и Западным королевством, не выказывая никаких эмоция, но стоило Приме появиться на пороге, как слезы радости брызнули из ее глаз. Пробившись к принцессе сквозь толпу, Мириам едва сдержала порыв обнять сестру, а затем услышала ее обличительную речь о королеве.       Супругу короля тут же схватили. Мириам видела, как тяжело отцу пережить предательство любимой, но ничем не могла ему помочь.       Последовали мрачные дни, а затем Прима и Тед сыграли свадьбу. Все это время Мириам держалась в стороне, издали наблюдая за происходящим. Она видела, что Прима становится все отстраненнее и холоднее, но не находила объяснений ее поведению, ведь, казалось бы, она должна быть счастлива замужем за любимым человеком. Когда король Леон решил жениться на принцессе из Западного королевства, Мириам поехала вместе с ним, и это уберегло ее от страшной гибели, ведь вернувшись, они застали Северный замок полуразрушенным. Изуродованные трупы тех, кто остался, были повсюду, и стало очевидно, что это произошло из-за дьявольского зеркала изгнанной королевы. Тела Примы нигде не было, а ведь она оставалась в замке. Увидев трупы семерых гномов, король Леон догадался, что произошло и слухи о Снежной королеве, вскоре разлетевшиеся по всем королевствам, подтвердили его догадки. Король Леон нашел два осколка, когда в королевстве появились люди, промышлявшие колдовством. Он приговорил ведьму и колдуна к казни через сожжение, а осколки отдал на хранение своей первой дочери, потому что только ей он мог доверять. Мириам долго плакала, не зная, как пережить случившееся. Она несколько раз порывалась пойти к северным горам и отыскать Приму, но понимала, что ничего не сможет изменить. Обладая такой властью, человек становится совсем другим, и едва ли Снежная королева захочет ее слушать.       Весь ее мир рухнул. У нее остался только отец, который, как и она, был убит горем. Мириам утешала его, как могла, но истинное успокоение ему принесло лишь рождение его третьего ребенка. Девочку назвали Мику, и король был несказанно счастлив, держа свою малютку на руках.       Однако и теперь судьба оказалась жестока к нему. В день крещения его новорожденной малышки, появилась Тето и наложила проклятье на маленькую принцессу.       В тот момент Мириам, как всегда, стояла в тени своего отца. Она еще была молодой женщиной, но ее лицо, хоть и могло бы казаться привлекательным, выражало лишь озлобленность и серьезность. Приму она потеряла из-за магии, а свою новую сестру Мириам возненавидела, едва узнала о ее существовании. Зависть разъедала Мириам изнутри, ведь Мику будет принадлежать все, чего сама Мириам всегда желала, а первая, незаконнорожденная дочь короля вновь будет годна лишь для того, чтобы нянчиться с маленькой принцессой. Но главным поводом ненавидеть сестру стало то, что из-за этой девчонки Мириам вновь пришлось покинуть отца.       Король решил попытаться спрятать свою дочь, чтобы ведьма не смогла найти ее. Это была отчаянная мера, но ему необходимо было как-то бороться. Единственное, что он мог – постараться сделать так, чтобы Тето не нашла его маленькую дочь. Он доверил это Мириам, отдал ей один из двух осколков, надеясь, что магия скроет их от Тето, и выдал ее замуж за торговца из Южного королевства, у которого было две маленькие дочери: Анон и Канон. Их отец умер спустя пару лет после заключения брака, и Мириам его смерть принесла лишь облегчение.       Мириам пришлось долгие годы играть роль мачехи для своей сестры, которую она почти ненавидела из-за отчаянной ревности, и защищать ее. Вот только Мириам не знала, как овладеть магией зеркала, а потому не могла использовать его полную силу. Второй осколок король оставил себе, чтобы иногда издали наблюдать за своей третьей дочерью, и перекрыл въезд в Западное королевство, в надежде обмануть этим Тето. Мириам пыталась спрятать Мику, но для морской ведьмы не существовало никаких преград. Она лишь забавлялась, глядя как Мириам просит кусочек зеркала о защите.       Она не справилась с заданием отца – упустила Мику. И потому решила вернуться вместе с двумя девочками, которых привыкла считать дочерями. Мириам направлялась к к Северному королю, когда волк – брат Гуми, утративший разум и ставший зверем под действием проклятия, – разорвал ее и ее приемных дочерей на куски. Мириам никогда и нигде не чувствовала себя по-настоящему счастливой – быть может, только в раннем детстве, на руках отца. Она была выше слуг, но и к знати не принадлежала, ей нигде не было места. Отец был единственным человеком, кого она любила и кому была действительно предана, и он всегда предпочитал ей кого-то другого. Перед смертью Мириам смотрела на растерзанные трупы Анон и Канон – двух юных девушек, которых она не смогла защитить, – и жалела лишь о том, что не спасла их. Из зарослей появился еще один зверь, настоящее чудовище, но Мириам уже не узнала, чем закончилась их битва с волком.       Зеркало погасло, показывая теперь лишь изнуренное заплаканное лицо девушки, бессильно сидящей на каменном полу в темной комнате. Она была истощена, ее сил сейчас едва хватило бы на то чтобы доползти до кровати.       Но теперь она, наконец, знала, кто она и что должна делать дальше.