Сможешь ли ты полюбить меня?...

У вас было такое чувство, будто бы вас толкнули в бездну близкие люди,? Чувство, будто бы вас бросили в воду и оставили тонуть. Очередная бессонная ночь. Уже наверное третья за неделю. Глаза, красные от слёз, начинают болеть и закрываться от недосыпа. Но уже семь утра и если она сейчас уснёт, то проснётся под вечер, а это означает сбитый режим. Из комнаты тоже выходить не хотелось. Неловко. Всё же встав с кровати, та подошла к двери и стала медленно тянуться к ручке, выполненной из железа с характерным отблеском. Но в последний момент её рука дёрнулась и резко отстранилась от объекта. Слегка отойдя назад, Беларусь будто с опаской посмотрела на дверь, кидая свой взор на каждый предмет в комнате, будто бы ища что-нибудь, с помощью чего можно было бы убежать отсюда. Место, уже пугающее её, наводило панику. Может потому что не надо было столько пить? Она понимала: где она и что тут делает, но она уже не понимала того, почему пошла за первым встречным. Рассматривая все предметы и ощущая их, девушка медленно ходила по комнате. Растения, статуэтки, картины — всё это было как будто новое и вылизаное до блеска. Нигде не было пыли. Чистые белые подушки и одеяло того же цвета приятно пахли цветочным ароматом. Вдыхая его запах и закрывая глаза, казалось, будто ты на цветочном летнем поле, где все цветы уже пора скрывали свои бутоны и готовы были быть сорванными для красивого букета. Окно, без разводов и пятен, пропускала красивый и тёплый солнечный свет, нагревая комнату. Также там был ещё и шкаф. Он был пуст внутри, но если посмотреть снаружи, то будет видно: два зеркала в полный рост, висящие на дверях самого шкафа, наружные полки, заставленные растениями, разными блокнотами и книгами. Книги. Их было там много, но жаль, что многие из них были на немецком и даже имена авторов ей было сложно выговорить. СССР учил их немецкому, но Беларуська, думая что в жизни это ей не понадобится, никогда не слушала его. Единственное, что она могла сказать на немецком — это "Hallo" и "Danke", что в переводе означало "Привет" и "Спасибо". И сейчас она не на шутку запаниковала. А что если ей придётся говорить на немецком? Знает Бела лишь три языка: белорусский, русский и английский. Также ещё украинский на разговорном уровне и немного польский, ведь эти языки похожи на её родной язык и учение этих было для неё легче, чем какой-нибудь английский или тот же самый немецкий. Листая страницы книг, их запах рассеивался по комнате и всё же небольшие пылинки падали на пол со старых, уже пожелтевших страниц немецких романов и остальных классических произведений. Её мысли прервал звук открывающейся двери. Резко поставив книгу обратно на полку, Белая стала внимательно наблюдать за медленно открывающейся дверью. Но через несколько секунд, оттуда было видно Рейха, который осматривал комнату, в поисках девушки. Только когда тот посмотрел вперёд, он заметил Белочку. —О, ты уже проснулась. — со странной улыбкой на своём лице сказал он. Тон его голоса к последней букве уже был похож на шёпот, — Твои новые документы уже готовы, а теперь иди на кухню. — Третий шёпотом произнёс это и положил какие-то бумажки в разных обложках и файликах ей на стол, стоящий в той же комнате, напротив кровати. Сам же он после этого вышел, оставив девушку снова одну. Она подошла к столу и стала перебирать бумаги. —Так... Новая сим-карта, свидетельство о рождении, паспорт... — говорила она очень тихо, что только сама могла слышать, что говорит. Открыв паспорт на последней странице, та усмехнулась, —Хах. Лилит Эвергарден. Так я понимаю теперь это моё новое имя... Осталось только привыкнуть. — с лёгкой липовой улыбкой на лице сказал она в той же манере. И только сейчас она поняла, что в паспорте есть её фотография. Уже с чёрными волосами и голубыми глазками. Беларусь долго смотрела на это фото, пытаясь понять, откуда? Но присмотревшись, та поняла, что это просто её старое фото со страницы в социальной сети, только изменённая в фотошопе. Достав телефон, она поняла, что её страницу в сети удалили. Но как? Так много вопросов и не одного ответа. Голова уже шла кругом. Но именно в этот момент Белка вспомнила, что её звали на кухню. Идя на кухню, та проводила рукой по стене, чувствуя гладкие рельефы тёмно-серых обоев. На кухне её уже ждал сюрприз: готовый завтрак и Германия, стоящий у кухонной тумбы и одновременно упираясь об неё и попивая свой любимый кофе. Беларусь же неуверенно села на какое-то место, на что услышала лёгкий смешок со стороны парня. Его глаза загорелись недобрым огнём, что даже у Белки по коже побежали мурашки. —Вообще-то это моё место. — с лёгкой улыбкой на лице сказал Герман, но её всё равно не было видно, ведь нижняя часть лица была закрыта белой кружкой. Беларусь же слегка покраснела и опустила голову в пол, осторожно встав, она пересела на соседнее место, но тут снова раздался уже раздражающий голос немца: —А это место нашего отца. — под отцом он конечно же имел ввиду Третьего Рейха. Белая, поняв это, снова пересела на соседнее место. Германия уже во всю пытался сдержать свой смех, Всё также держа кружку в руке. —А это место нашего дедушки. И на него никому нельзя садиться кроме него. — из всех четырёх стульев, Бела уже была на трёх. Остался один. Но это была последняя капля. Беларусь просто встала со своего место, скрестив руки на груди и зло смотря на "братика". —А вот это место уже свободно. — Германия указал на то место, на которое Беларусь не решилась присесть. Уже убрав кружку от лица и поставив её на тумбочку, он начал смеяться, вытирая слёзы, появляющиеся на глазах. Ну это точно всё. Бела подошла к Гере и громко стукнула по тумбе кулаками, зажав Германию, опирающегося на эту тумбу. Немец слегка подвинулся назад, что чуть ли не сидел на этой бедной тумбочке. Одна рука Белки находилась справа от Геры, другая слева, не давая ему выбраться из этой ловушки. —Хей, сестрёнка, ты чего. — всё ещё сдерживая смех, произнёс он, смотря на раскрасневшееся и по-детски злое личико Белой. Девушка же решила действовать иначе. Её злое личико моментально сменилось на грустное. Выдавливая из себя фальшивые слёзы, что у неё хорошо получалось, ведь не впервой она это делала, Белочка отвернулась от Германии, вытирая их руками. Гере уже не было так смешно, ведь он не знал, что ему будет за то, что довёл сестрицу до слёз. Как он помнит, его отец всегда хотел девочку, помимо сына. И его постоянные жалобы на то, что мол "дома всегда грязно" и "никакой помощи в этом доме от бестолкового сына". Но Герман больше был занят учёбой, чем простыми делами по дому. И теперь он учёный и очень даже хороший. Всё равно они потом наняли прислугу, но всё же. Германя стоял за Беларусью, уже не зная что делать, ведь ему никогда не приходилось успокаивать плачущих девушек. Ничего лучше, чем просто обнять девушку, ему в голову не пришло. —Ну прости, я не хотел тебя обидеть. —тихо сказал он, обнимая девушку и целуя её в макушку. Но Беле видимо было мало. Она обняла его и продолжила плакать, уткнувшись лбом в плечо брата, — Ну не плачь. Пожалуйста. — парень был в растерянности. Гладя её по голове, попутно обнимая, его глаза стали бегать по комнате в поисках выхода из ситуации, — Если хочешь, мы сможем сходить куда-нибудь, или ты сможешь сходить со мной на собрание стран..?— не подумав, спросил он. Печаль девушки как будто рукой сняло. Всё ещё обнимая парня и вытирая последние слёзы, она переспросила. —На собрание стран? Правда? — в глазах Беларуси загорелся огонь. Её лицо, полное надежд и уверенности смотрело прямо в лицо Германа. —Да... Конечно... — слегка дрожащим голосом ответил ей тот. Теперь он понял, что зря сказал такое, не подумав, ведь внезапно появившаяся сестра заинтересует многих. Как и самого парня, но разговор с отцом ночью дал понять больше, — Оно будет завтра, так что готовься... На самом деле Беларуси было всё равно на собрание. Ей просто было интересно понаблюдать за людьми, которых когда-то она считала своими родными. Её не будет дома несколько дней. Интересно же, что с ними происходило. В этот момент в комнату заходит старший немец. —Я надеюсь, я вам не мешаю. — он остановился в дверном проёме, ехидно улыбаясь и, оперевшись об стену, а второй рукой поправляя себе волосы. Германия резко разжал руки, выпуская Белку. А та в своё время резко отступила от парня. И стояли они, не смотря на друг друга и не смотря на отца, красные. —Да ладно, расслабьтесь. — мужчина снял свои кожаные перчатки и бросил их на ближайшую кухонную тумбу. Сев за стол, он взял в руки вилку и нож и стал завтракать. Германия тоже сел за стол, повторив ту же операцию, что и его папа, пока Беларусь стояла как вкопаная. —Я конечно понимаю, что тебе неловко, но пожалуйста, присядь и поешь. — Рейх из-под лба посмотрел на Беларуску, всё также употребляя свой завтрак. Бела же резко села и стала с помощью вилки и ножа медленно есть то, что было на тарелке. Доев, Гера ушёл к себе, а Рейх потянул Белу на улицу, кое-что рассказать... —У меня есть план. Осталось только твоё согласие. 8:00. Другой конец города... Семья, живущая в этом доме, и не только, сидели за столом этой уже привычной кухни. Тиканье часов и тяжёлые вздохи раздавались эхом по комнате. —Говоришь, всю ночь не было? — сказал парень, стоящий один где-то около окна. Он был одет в белую толстовку с голубой и жёлтой полосками, чёрные джинсы и белые, чистые кеды. — Ну это нормально после вчерашнего. Просто загуляля где-то. Её всего-лишь ночь не было, а вы её уже похоронили. — сказал тот в холодном тоне. Его кудрявые и короткие волосы нежно-голубого цвета были освещены лучами солнца, попадавшими в окно. —Это я виноват. — тяжело вздохнул сказал самый старший в этой комнате, — не стоило ей тогда такое говорить. Я ужасный родитель. — он упёрся локтями о стол и спрятал лицо в своих ладонях. —Только сейчас я понял, что я был ужасным отцом для вас... — тихо произнёс он, — я не подумал о будущем и напортачил. Как обычно. —Отец, ты не виновен! Это всё...! Угх! Украина, да, но она никогда не пила так сильно! Да и на нашей свадьбе она почти не пила! — чуть ли не крича сказала девушка с длинными белыми волосами. —Да но в последнее время она могла! — уже срываясь на крик произнёс он, —Вы же сами видели, какая она в последнее время! Она мне писала блять в три ночи, только потому что не могла уснуть! Вы были рядом, ей нужна была поддержка, а вы даже внимания не обратили! А знаете почему?! Потому что вам всё равно на других! Вы даже причину не знаете! —Ну раз ты такой умный, то скажи почему! — также сорвалась на крик беловласая девушка. —Да всё потому, что она была вл...! —Украина, она просила не говорить! — срываясь с места, роняя под собой стул, крикнул парень с обеспокоеным личиком и золотистыми крылышками. —Какая уже к чёрту разница, Казахстан?! Она любила Америку около полугода! Вот тебе причина! Девушка замолкла и опустила голову, смотря на свою правую руку и одновременно крутя на ней своё обручальное кольцо другой рукой. На глазах её снова стали появляться слёзы, напоминавшие ей о насильном браке. —Успокойся... — сказал парень, сидящий рядом с ней парень в солнцезащитных очках, кладя свою руку, на руку своей жены. — Она не в моём вкусе. Территорий маловато. Да и я всё равно уже женат. — с лёгкой улыбкой на лице сказал он, пока другие смотрели на него, как на идиота, любящего только себя. Девушка быстро убрала его руку со своей одним лёгким движением и вскочила с места. —Как же я тебя ненавижу, идиот, кретин! — сказала она, замахиваясь. Звук удара по щеке и удара очков об пол. На лице парня стал отчётливо виден красный след женской руки. Девушка бросилась на второй этаж, вытирая слёзы рукавами своей кофты. —Россия! Стой! — пытался остановить её парень, но только на словах. Не очень то ему и надо было. На развод ведь она не может сейчас подать. —Тебе лучше уйти. — сказал грубый мужской голос с места напротив его. Там сидел сам владелец этого дома —СССР. Парень молча встал и ушёл, агрессивно хлопнув входной дверью. Сев в свою белую машину, он уехал оттуда, в своих раздумьях. Украина, стоящий у окна, тоже решил не задерживаться и, схватив Казахстана за руку, повёл его на второй этаж. —Собирай вещи! Теперь ты будешь жить со мной. Я не могу тебя тут одного оставить. — уже не так агрессивно, но всё же зло сказал Укроп. Казах лишь молча достал чемодан из шкафа и стал собирать всё свои вещи: одежду, тетради, книги. Даже некоторые растения. Собирал он всё это под недовольные звуки, которые издавал Украина, по типу "Угх" или "Грр". Теперь он не живёт там... И Беларуси точно нет смысла возвращаться. Жаль, что она этого не знает...