Сможешь ли ты полюбить меня?...

Обычный день. Такой же, как и все остальные. Или все же нет? Весь день по новостям твердили о том, что "пропавшую" страну — Беларусь. Хотя ни семья, ни сами ведущие не до конца понимали, кто это, ведь страны не умирают, как уже было известно. Немцы и настоящая Беларусь сидели на кухне за завтраком, смотря телевизор, висящий на стене. Германия смотрел с интересом, Рейх с каменным лицом, говорящим "Ничего нового", а в глазах Белы читалась тревога. И вот новости дошли до того, чтоб показать сам труп. Белочка сразу отвернула голову, переведя её на тарелку, А Герман насторожился, всматриваясь в картинку. Вдруг он резко перевёл взгляд на Беларусь. —А вы очень даже похожи. — сказал он, опираясь руками об стол. Девушка от такого замечания подавилась соком. А Рейх, даже не смутившись, начал: —Германия, пора тебе уже рассказать. — старший выдохнул и положил свою руку на плечо сына. — Я тебя обманул. На самом деле Лилит - это Беларусь. — Белка вздрогнула, а у Геры шок. —То есть, она даже не моя сестра? — единственное, что сказал младший немец. —Нет. Она твоя сестра по матери. — спокойно ответил Третий Рейх. —Что?! — в унисон вскрикнули младшие. —То есть как это?! — продолжила Белка. —Вы не поймёте, но я попробую объяснить. Дело в том, что раньше не было большого количества стран женского пола и из-за этого создавались специальные женщины, способные родить здоровое потомство. Но их было так мало, что некоторыми пользовались сразу несколько. Так и вышло, что мы с БНР делили одну девушку. Не сказал бы, что у меня были чувства, мне было всё равно на неё, главное наследство. Ну и так вышло, что сначала она родила Германию от меня, а потом и Беларусь от БЧБ. А потом она пропала. — спокойно проговорил Рейх. Гера слушал с открытым ртом, а Бела уже собралась с мыслями и, скрутив близлежащую газету в трубочку, ударила ей Третьего по голове, на что получила тихое: "Ауч" —Нельзя так с женщинами обращаться! — больше всего в этой истории Белу зацепило то, как делали этих женщин и для чего. —Ну да, вы - Фемки всегда так говорите. — раздражённо съязвил страший, на что ещё раз получил газетой по голове, но уже чуть сильнее. —Чтоб ты знал - феминизм основан на равноправии полов! —Да знаю я! Убери эту бумажку от меня! — сказал немец и выхватил газету из руки девушки, и выбросил её в угол комнаты. —Так стоп! — крикнул немец. — Ладно. Мы брат и сестра, но почему она тут, а не в приёмной семье Союза?!. —Ну... — тихо сказала Беларусь и стала мять рукава своего свитера. — Мы в ссоре и я не хочу видеть Россию. — и чтоб Германия смягчился окончательно, она применила свои женские чары и слегка заплакала. Герман пытался отвернуться, но тихие всхлипы выводили из себя. —Ладно-ладно оставайся, только не плачь больше. — ну что ему было делать, если слабостью немца были девушки. Возможно это было из-за неосведомлённости в женщинах, ибо у Геры никогда не было девушки. Для него на первом месте была работа и благоустройство в жизни. — Только что это тогда за девушка? —Я не знаю. Дело в том, что у меня недавно украли документы, поэтому у меня новые, только уже здесь.. — за пару секунд придумала такую ложь девушка, а Третий Рейх лишь усмехнулся. —Ладно, окей. Я приму тебя только потому, что в нас одна кровь. — возмущённо сказал Германия, на что получил тёплые объятия со стороны девушки. Собрание отложили на 2 дня из-за насыщенных дней, поэтому эти 2 дня они будут привыкать друг к другу. А в это время в другом месте происходили шумные споры. —Она не могла умереть! Страны не умирают! К тому же её территории ещё на карте! — выкрикнула Россия. Сейчас объясню. В моей вселенной,если страна каким-то образом пропадает, что почти никогда не бывает, её территория пропадает с карт и официально становится ничьей, пока её не приберут себе чужие государства. —Да не умерла она! Она мне отправила сообщение. — сказал товарищ коммунист и показал на свой телефон, в котором было свежее сообщения от Беларуси, в котором говорилось о том, что у неё украли документы и она сейчас находится у своего брата. Дальше говорилось о том, что она узнала про свои корни и о том, что знает, что Германия её брат по материнской линии. Да, именно. Беларусь ослушалась Третьего Рейха и пошла по своему плану. но об этом чуть позже. —Ты мог сказать об этом раньше. У меня и так нервы практически на нуле. — раздражительно сказала Россия и приземлилась на стул напротив отца. — ты же знаешь, что моя жизнь сейчас не сахар. —Я правда извиняюсь за себя. Я даже и не думал, что жизнь с Соединёнными Штатами будет такая сложна. На людях он кажется серьёзным и добрым. —Я не виню тебя. Кто ж знал, что он такой самовлюбленный идиот! — таким же тоном продолжила девушка. — Хотя его часто нет дома, так что можно отдохнуть. — она положила голову на стол, держа стакан с успокоительным в руке. —Всё наладиться. Нужно только подождать... — он положил руку на голову дочки и потрепал её по голове. А после такой короткой вставки, вернёмся в дом немцев. В это время Беларусь и Германия сидели в его комнате на кровати и что-то бурно обсуждали. —Так Рейх попросил тебя ему помочь навредить Союзу? — переспросил Гера. —Я была пьяна и не понимала что делаю. — ели сдерживаясь, чтоб не заплакать, сказала Беларуська. —Ах, ладно. Это поправимо. Ты просто не будешь его слушать и вообще, мы уедем отсюда. У меня есть своя квартира. —сказал немец, вставая с кровати и собирая самые нужные вещи в рюкзак. Туда полетели: ноутбук, одежда, папки и листы с канцелярскими пренодлежностями. Взяв Беларусь за руку, он вышел из комнаты, а следом и из дома. Всё было тихо, потому что недавно Рейх уехал на встречу со своими старыми друзьями: Японской Империей и Королевством Италией. Пол часа на общественном транспорте и ещё десять минут пешком и парочка уже в квартире Германии, которая находилась в спальном районе этого городка. Она была выполнена в красно-серых оттенках, что нравилось обоим. Мебель была сёрая, белая, редко чёрная. —У тебя была квартира? — с интересом произнесла Белочка. —Да. — нервно сказал Гера. — мне её подарил отец на мой прошлый день рождения. Правда он выглядел как-то расстроено, так что я решил отложить переезд. Хотя зря я откладывал. — он тяжело выдохнул и, сняв очки, закрыл глаза. —Твой отец настолько плохой человек? — задала опасный вопрос Беларусь. —Я же тебе говорил. Он убил очень много невинных людей и держит всё под контролем, скрываясь за маской милого человека. Ты ему даже не нужна, как человек. Только для своих афер. — Герман провёл рукой по щеке Белой, а та положила свою руку на его, показывая, что не хочет, чтоб брат её убирал. —Я чувствую себя такой дурой. — проронила единственную фразу девушка. —Ой да успокойся. — сказал парень, чтобы успокоить деву. —Но та девушка. Он убил её на моих глазах. — дрожащим голосом произнесла она. — я могла помочь, но я... —Так! Бела, ты не виновата. Ты просто поддалась эмоциям, не более. — Гер утешал Белку поглаживаниями по голове, а потом он чмокнул её в лобик. — Мне надо сходить за продуктами. А ты осмотрись пока. — сказал немец и, надев свою чёрную лёгкую куртку с брошкой спереди в виде письменного пера, стянул ключи от квартиры с полки и вышел из неё, закрыв за собой дверь. Белка и пошла рассматривать каждый сантиметр новой площади. Это была однокомнатная квартира с кухней, ванной(туалет и ванна там в одном, окда) и небольшой гардеробной. Первая комната: гостевая + спальня. Это было одна большая, просторная комната, имеющая 2 раздела. Они разделились стеной и небольшой аркой, размером с дверь. Первая половина была больше, чем вторая. Там стоял белый диван, над которым видели люстра, светившая холодным белым, перед ним стоял стеклянный журнальный столик небольших размеров на чёрных ножках. Под ними находился красный и пушистый ковёр. На противоположной стене висел плазменный телевизор. Стены были выполнены причудливо: на них висели обои, со стороны больше походящие на бетон, закрашенный краской. Две стены были серого цвета, а две остальные красные. По углам были распиханы цветы разных размеров. Их горшки больше были похожи на цемент, который залили в форме горшков(цемент если что серый и горшки следовательно тоже) . Хотя на самом деле так и было. Также там находился стилаж, стоявший у стены, и на котором стояли несколько цветочков и старых книг. В другой же части комнаты всё было по-другому. Стены были белые, а пол был из светлого линолеума. Там стояла большая белая кровать с таким же белым постельным бельём. Рядом стоял белый комод, выполненный в стиле "модерн" с серебрянными ручками. Рядом было зеркало. Это была зеркальная полоса от пола до потолка, которая к тому же ещё и светились по бокам. Там ещё был письменный стол, имевший несколько ящиков и подставку-органайзер на нём. Под потолком висела светодиодная лента, которая придавала хоть какой-то уют комнате. Дальше был балкон, дверь на котрый находилась в комнате, описанной предыдущей. На балконе не было почти ничего интересного: ящик с инструментами, просто какой-то шкаф и опять же цветы. Вид с него был такой: детская площадка и пару соседних домов. Кухня была обычная. Не большая, но и не маленькая. Ящики были выполнены из красных и серых материалов и серебряных вставок. Такие приборы, как: холодильник, плита, вытяжка — были сделаны из серо-серебряных материалов. По центру был серый стол с лакированой поверхностью, окружённый красными стульями со спинками и чёрными ножками. Пол был в виде тёмно-серой плитки с подогревом, а стены просто из плитки: серой, в красную полосочку. Ванна также была не примечательна. Пол и стены были такие же, как и на кухне. Сама ванна белого цвета и достаточно больших размеров, умывальников белого цвета и обычный железный кран на нём. Над ним — зеркало с серой рамой и потайными полосками внутри. Ну и конечно же белый унитаз. Единственное, что Беларуси не понравилось — это слои пыли. Ладно ещё цветы были политы, может соседке ключи дали, но квартира выглядела так, будто бы её не убирали год. Хотя это так и было. Хорошо, что Беларусь хотя бы швабру нашла и несколько тряпок со средствами. И, пока Геры ещё нет, она принялась за уборку этого ужаса. Через минут 20 вернулся Германия. —Я дома! — прикрикнул он, шурша пакетом с продуктами в своей руке. Сняв обувь и выйдя из коридора он заметил, что все окна открыты, что было и ощутимо по прохладному ветерку в помещении. Насторожившись, тот оставил пакет на кухне и пошёл в источнику странного звука. Зайдя в основную комнату, он увидел Белую в нелепом виде: волосы неосторожно собранные в пучёк, перчатки на руках. Она пыталась оттереть годовалую пыль со всех поверхностей дома, но когда она проводила тряпкой, пыль разлеталась, заставляя Белку чихать. А делала она это как котёнок, доводя Германию до смеха. —Что смешного?! Мог бы приходить и убирать! — с по-детски злым выражением лица она стала отчитываться брата. —Прости-прости. — с улыбкой на лице сказал Герман, продолжая усмехаться с младшей сестры. —Помог бы лучше, а то стоишь без дела. Бука. — девушка надула щёчки, типо обижается. —Ладно, только пойду продукты в холодильник положу. — сказал Германия, но тут же получил резиновой перчаткой в лицо. —Не смей! — вскрикнула Бела. — Я там ещё не помыла! И Гера, тяжело выдохнув, стал помогать Беларуси с уборкой, включив музыку. Справились они только через 4 часа. Конечно, не обошлось и без дурачеств. К концу они сидели все растрёпанные, в некоторых местах либо посыпаные порошком для уборки, либо покрытых пеной, которая выделялась от специальных средств. —Чур я первая в душ. — сказала Бела и рванула с места. —Не честно! — усмехаясь сказал Герман и рванул за ней, но Белая уже добежала до ванны и закрыла дверь, но не на замок, а то вдруг что. Хоть им уже есть 18 и взрослая жизнь настала, но в душе они всё теже дети, что и раньше. Помылась Беларусь быстро. Примерно за 10 минут. И, завернувшись в полотенца, вышла из комнаты, и пошла в спальню, пока Герман закрывался в ванной. Она стянула из шкафа футболку брата и надела её на себя. Она была коричневого цвета с cерой надписью "Rammstein" спереди и расписанием их концертов сзади. Видно, купленная на каком-то из их концертов. Эта майка была ей как мини-платье, так как домашней одежды у Белы сейчас не было. Она думала, что Германия будет не против он и был не против дать сестрёнке поносить свою одежду.