Репетитор: часть 2

Влад очнулся рывком, подпрыгнув на холодном полу и зацепившись обо что-то ушибленной башкой. Он замычал что-то в темноту, дернулся и понял, что опять пришпорен наручниками. Все это было даже смешно, что-то больно часто его стали похищать. — Уму непостижимо. Ебаный Туча! Ублюдок, я считал тебя товарищем! — разорался сиплый тенор. Побившись ещё немного в силках, Влад осел. Голова гудела. Его опять пытались надуть, но он ещё не представлял, насколько крупно. Глаза быстро привыкли к темноте, благодаря блеклому лучику света, выбивающемуся из-за двери напротив, можно было различить какие-то силуэты. Вроде, это подсобное помещение, воняло моющими средствами и пылью. Спустя какое-то время, пойманный Влад заслышал шаги и тут же начал усиленно копить весь свой яд, дабы разорвать Тучина в клочья, его неуравновешенность хотела крови. В дверном проеме провернулся ключ, в тесное помещение ударил раздражающий свет, Влад зажмурился на секунду, прикусывая обветренную губу. По фигуре это явно был не Вадик. И за его спиной тоже не Вадики. Воробья выволокли настолько грубо, что он не удержал стона, все его затекшее похудевшее тело итак настрадалось вдоволь, а тут ещё новые синяки. Он не осмелился кинуть и вопросика, хотя так хотелось обложить всех четырехэтажными матами. Его вели по светлому, дешево выполненному зданию, бывшему не то резиденцией, не то просто офисом с интересным одомашненным стилем. Оно явно было заброшенным, но электричество ещё проведено. Окон максимально мало, воздуха тоже. Влада вели с заломаными руками, не обращая внимания на все его редкие, но сильные взбрыки. Идти было недолго, затащив в светлую комнату, ослабленное тело толкнули на кровать, бывшую тут почти единственным предметом мебели. — Сиди тихо, когда тебя примут ещё неизвестно, — сухо проинформировал мужик, бывший тут самым просвещённым, очевидно. Его суровое лицо не дрогнуло и мышцей, он обвел взглядом напуганного Воробья, пытающегося неуклюже сесть. Развернувшись на каблуках дорогих ботинок, все трое удалились. За ними наглухо закрылась железная дверь. Влад судорожно дышал, весь лохматый, как беспомощный птенец, он повертелся по сторонам. Довольно просторная комната со светлыми сатиновыми потолками стального цвета, песочными изодранными стенами и одним окошком, на котором стоит решетка. Из интерьера — обычный деревянный стол у стены, лампа, кровать-односпалка и стул. В углу у окна — кресло. Влад совсем ничего не понимал, он сел и повел плечами, руки, сцепленные за спиной, ныли. Хотелось просто захныкать девочкой. Но вместо этого он сорвался к окну. За ним был вид кирпичной стены. Влад ругнулся. Наверняка, это всеми позабытый промышленный район, на окраине. Потоптавшись ещё немного, он сел обратно, лихорадочно раскидывая мозгами, куда мог угадить. Эти бугаи абсолютно ничего ему не дали понять, зато смачно так пересчитали кости. Он опять озлобленно ругнулся. В помещение скоро пришли сумерки, Воробей стоял на полу на коленях, уткнувшись лбом в матрас, все тело болело от заведенных назад рук. Он покрылся холодным потом и почти провалился в болезненный сон, как к нему вошли. Заторможено оторвав помятое лицо от кровати, он хотел развернуться, как его наоборот прижали за шею обратно и начали что-то с ним делать. — Эй! — вскинулся он, толкнув неизвестного задницей, но хватка на шее усилилась, а рядом с ухом раздалось теплое дыхание. — Будешь издавать много шума, я передумаю тебе помогать, — Влад принял к сведению, хоть и не доверял до конца, притих. С него сняли оковы. Усевшись на ноги, он, шипя, притянул руки в груди, вдыхая свободно. На неизвестного он воззрился далеко не сразу, замечая только боковым зрением, как тот запер дверь изнутри, прошёл и уселся в кресло, стоящее у окна, то есть напротив кровати. Под этим изучающим взглядом, Влад спекся, но напустил злость и развернулся, так и не спеша подниматься с пола. Неподалеку восседал с непрошибаемым спокойствием тот самый брюнет, сказавший, что примут его нескоро. — Кто меня должен принять? — не в бровь, а в глаз. Собеседнику это явно пришлось по душе, но он лишь закинул ногу на ногу, не сводя глаз с измученного заложника, — Где я? И опять молчок, Влад некоторое время тоже рассматривал неразговорчивого дядьку в элегантном костюме-тройке. Тот был, может, чуть помладше Макса. Выглядел безукоризненно, с иголочки. Но эти серые глаза, с прохладцей следящие за каждым рваным вздохом Воробья, убивали. «Бля, я ему зверушка, что ли?», — Влад отвел взгляд, обращая всю концентрацию на свои натертые запястья, но долго он так не пробыл. Это внимание выводило его из себя. — Слышь, тебе заняться нечем? Контактный зоопарк нашёл? — поднялись, тут же покачнувшись. Это не ушло от пытливых глаз, цвета мокрого асфальта. — Так ты благодаришь меня за то, что я тебя освободил? — и выгнули пушистую темную бровь. Влад гадливо усмехнулся и раскинул онемевшие руки. — Где ты видишь свободу? Незнакомец растерял всякое лукавство, опять выдержал паузу, прежде чем посоветовать: — Присядь, ты слаб. Внутри у Воробья всё вспыхнуло, как спичку поднесли, так хотелось разбить ему лицо, попрыгать на его скрюченном теле, выцарапать глаза и много чего ещё… Но вместо этого Воробей выпростал средний палец и демонстративно подпер стенку. Мужчина напротив только сложил руки в замок и как психиатр деловито продолжил наблюдать. — Да че вам надо всем?! — разнесся опять крик, пришедший наконец-то поморщился, выдавая в себе живое существо. — Ты всегда такой крикливый? Присядь, я просто буду рядом, мне поручено следить за тобой. — За собой последи, урод! — и сплюнули на пол. — Да, досье не врет, уличное воспитание. — Какое нахер досье? — выгнул бровь взмыленный Влад. Но мужчина снова молчал. Владу было не объяснить словами, как сильно он выходил из себя. Опять выкрали, заставили мучиться столько времени, а теперь устроили игры в гляделки. Нервов не хватало, он стиснул зубы, глядя совершенно затравленно, задрыгал ногой. «Загнанный зверь», — пронеслось в голове сидящего напротив мужчины. Что-то в его эгоистичной натуре вдруг дало сбой. — Хорошо, если тебе так надо, я могу смотреть в сторону, а не на тебя. Он поднялся, чуть подвинул кресло и уставился в стену, не упуская боковым зрением Воробья, держащегося всё хуже и хуже. — Ты можешь просто уйти?.. Мне некуда деваться, я буду здесь до вашего ебучего приема, — это был даже не голос, а надтреснутый полу-шепот. — Не могу. Влад сглотнул ком в горле с тихим воем и вдруг шлепнулся на пол, опять сделавшись холодным и липким. Вокруг все поплыло, а дыхание давалось труднее с каждой секундой. К нему тут же ринулся незнакомец, Влад подсознательно вцепился в его пиджак и подтянул ближе, стараясь не упустить нить реальности. — Похоже на паническую атаку, — услышал он мягкий голос, из глаз непроизвольно брызнули слезы, он замотал головой. — Уйди! — и попытался оттолкнуть массивную фигуру рядом. До того этот козёл напоминал Зарецкого. Дальше Влад плохо разбирал, что с ним было, но одно он ощущал точно: он умирал. Проснулся он с видом в тот самый сатиновый потолок, чуть повернул голову, тут же натыкаясь на него, сидящего на прежнем месте. Взревев, Влад натянул тонкое одеяло на голову. — Нет, давай пить лекарства, — оказалась фигура рядом, шурша чем-то. — Сдох-хни. — Как только, так сразу, — с него оперативно стянули одеяло, и Влад зябко подтянул к себе босые ноги. В одних джинсах и черной футболке ему было холодновато. Он подтянулся к изголовью и к углу, глядя с недоверием, как этот лощеный надзиратель с умным видом тормошит кулек с медикаментами. Через какое-то время ему протянули несколько разных таблеток и пластмассовый стакан воды. Влад, не думая, выхватил стакашку, осушил и размашисто бросил в другой угол комнаты, демонстративно отвернувшись. — Это обычные успокоительные, ты на призрака похож, — выдвинули аргумент. — А ты на пидора, — Влад пытался унять тошноту, хотелось лечь обратно, но он упрямо поджимал ноги, сидя буквой «зю». — Ну, кто тут и по мальчикам, так это ты, — патетично пожали плечами, Влад возмущенно развернулся. Похоже, этот ублюдок, и правда, нарыл на него много информации. Влад бы выдавил ему глаза прям здесь и сейчас, даже расстояние между ними позволяло — тот сидел рядом с кроватью на стуле. Но сил сейчас хватало разве что, чтобы поверхностно втягивать воздух. — На кой хрен ты возишься со мной? Сомневаюсь, что это есть в твоем договоре. — Мне нужно продлить твою жалкую жизнь до встречи с главой, а ты, явно, не протянешь и недели, если я брошу тебя на произвол твоих же загонов. — Прям мать Тереза! — всплеснул Влад руками, а потом необдуманно приблизился и прошипел, — Да я лучше сдохну, чем буду жить вам в пользу. Стальные глаза впитали каждый слог его губ, а потом их обладатель одним резким ударом с солнечное сплетение опрокинул Влада себе на плечо. Бедный мужчина захрипел, опять обливаясь тяжкими слезами боли. — Что ж ты такой непонятливый, — Влада начали степенно гладить по спине, не с лаской, а как будто с издевкой, — Я тебе не враг, поймешь потом и выразить свою благодарность будешь не в состоянии, если не проглотишь три несчастных пилюли. Влада почти баюкали в своей напряженной хватке. Воробей не мог думать, как униженно выглядел, он думал лишь о боли, пульсирующей по всему торсу, и он не мог сдержать астматических вдохов и слез, они шли самопроизвольно. Постепенно недо-нянь отстранил его от себя, нажал большим пальцем на подбородок, открывая рот Влада, хотя тот и не сопротивлялся, сосредоточенный лишь на скрученных внутренностях. Потом ему споили все таблетки и уложили обратно, Воробей провалился в пустоту. Спал черте сколько, но когда встал, по-прежнему было светло, значит, наступил новый день. — Эй, придурок, — позвал он сорвано. На него проморгался прикорнувший смотритель, — Туалет для заключенных полагается? Вел он Влада, слава богу, один. Воробей в каких-то выданных шлепанцах шел по безликому коридору почти по стеночке, его нянь терпеливо плелся по левую руку, соблюдая темп умученного. По пути никого не встретилось, Влад пытался углядеть хоть какой-нибудь намек на выход, но тактики в голове не строилось и символичных дверей не попадалось. В каком же крыле они находятся? Это не то отель, не то офис. Откуда тут такие комнаты-тюрьмы? Слишком много вопросов… И куда дели Вадика? Это он его сдал сюда за плату или… его убрали?.. Отхожее место выглядело по-служебному. Эта ублюдочная тварь осталась прям за дверью кабинки, спасибо, что хоть не в ней. Владу было откровенно все равно, заботила лишь муторная тошнота. Сделав свои дела, он подошёл к умывальникам, подставил голову под ледяную воду и плескался себе в радость, его и не думали торопить, а потом даже подсунули под руку зубную щетку. — Я уже нихуя не понимаю, — коротко засмеялся Влад. А стоящего рядом мужчину насторожило это веселье. Это можно было проследить только по собранной позе, вздыбленным плечам и такому же, клейкому, но погрустневшему взгляду. Придирчиво вычистить все зубы ему не дала слабость, хотя, все хоть лучше прежнего. Влад вроде как закончил, готовый идти обратно в кровать, но его резко скрутило рвотным спазмом, он едва успел развернуться к раковине. Рвало какой-то тягучей слизью и желчью. Он бы вовсе свалился с ослабленных ног, если б его не поддержали. Потом ему заново почистили зубы и, взвалив на себя, уперли обратно. Оказавшись в постели, Влад похолодел с новой силой и задрожал. «Походу, в натуре, загнусь», — пронеслось в голове. Было похоже на ломку, перед глазами замелькала та несчастная весна. Влад не вспоминал лечение в клинике, маму и врачей. Он видел перед собой только Макса, его напуганное лицо в ночи, когда он будил его среди кошмаров. Его руки, сжимающие так крепко осунувшееся лицо Воробья, запах его рубашек-поло, редкие совместные вечера за просмотром легкого кино. Макс часто приносил фрукты, зная, как Влад не любит овощи. Макс продолжал его любить. Влад не понял, как в него закинули ещё таблетку, а потом сняли пиджак и рубашку. Сверкнув потрясающей накаченной грудью, легли рядом, положив ледяного, серо-зеленого Влада на себя и натянув поверх одеяло. Влад не произнес и звука, зарывшись в мучительно-сладостные видения прошлого. Как же он скучал, а этот невнятный враг так похож на его мужа…

***

Макс спускался по блестящей лестнице отеля, с ним поздоровалась девушка на ресепшне, пугливо опустив глаза и даже, чуть присев. Макс только кивнул, поправляя воротник белой рубашки и одергивая идеальный серый пиджак. Он шёл уверенно, его пустые глаза не выражали ничего. Ему раскрыли дверь на улицу, рядом тут же пристроился Люк — нечто вроде телохранителя с зарубежной кличкой. Зарецкий уселся в черную «BMW», начал копаться в бумажках. Его как всегда брал почти неуловимый мандраж, когда он понимал, перед кем едет отчитываться. Все произошло так глупо и быстро, что Макс прокручивал эти события в голове каждый чертов вечер, а так и не мог смириться, что в этом мире все так… странно. Он просто делал свою работу. Занимался черте чем, разнорабочий в обнимку с Тучиным. После уезда Влада, стало чуть спокойнее, Максу верилось, что там ему безопаснее, чем с ним. Он тогда ещё не догадывался, насколько прав. Постепенно, он заметил за собой хвост. Туче говорить не стал, решил сам со всем разобраться. Тогда то и попал впросак, хотя, не подставься он сам, выловили бы позже. Привезли, три дня сидел в какой-то клетушке, а потом… — Ну, здравствуй, сын. Макс оторопел, мимика никак не желала браться в руки, он осторожно сделал шаг вперед силясь узнать в постаревшем мужчине того самого «папу», которого он помнил 13-летним. Не вышло, Андрей Петрович никогда не был его отцом. — Что происходит? Смуглое лицо усмехнулось, передернув плечами. — Деловая хватка, весь в меня, — и прошёлся к виду кирпичной стены за окном. Макс недоумевающе бросил взгляд на одного из мужчин, сопровождающий Андрея Петровича. Статный брюнет в дорогом костюме смотрел на него непрерывно, лицо его будто сошло с постера боевика. Макс постарался собраться. — Решилось на старости лет поиграть в отцы и дети? К чему этот фарс? — он повернулся вслед за мужчиной, только сейчас отмечая его почти полностью седую голову. Волевая спина ещё некоторое время оставалась неподвижной. — Настало время тебе присоединиться ко мне, — мутно-зеленые глаза распахнулись на него, припыленные почти незаметными ресницами из-под нависших век, — В наше дело. — Из «нашего» у нас лишь фамилия, — Макс выглядел непреклонно, он опять развернулся к сопровождающим, якобы оценивая свои шансы уйти. Андрей Петрович склонил голову и покачал ей разочарованно. — Агата бы хотела нашего воссоединения, Максимо. Сердце пропустило удар, когда он услышал эту форму своего имени, его так называла мать. Будучи одиночкой, она так и не смогла побороть свою обиду на мир, её горячая иностранная душа оказалась в суровой Сибири, с озадаченным подростком на руках, так напоминающим несостоявшегося мужа своим волевым подбородком. Но Макс любил её несмотря ни на что, он уставился в пол. Что-то внутри грозилось разорваться, но он знал, что они только этого и ждут. — Она умерла, — начал он. — Я знаю, я был там с тобой, на кладбище… Знаешь, она бы хотела покоиться у себя на Родине. — Знаешь, мог бы явиться тогда и раньше, поправить мои действия, — он раздраженно дернулся, тон голоса вновь зарычал. Мужчина только опустил глаза, сцепив руки перед собой. Макс знал, что ведет себя как ребенок, но в данном случае это было оправданно. — Было рано, ты ещё не встал на нужную тропу. — Какую? — рявкнули. Уголок тонких губ Андрея Петровича вдруг натянулся, взгляд потемнел. — Как быстро нынче молодые люди выходят из себя, — он прошёлся ближе, Макс странным взором обвел его черные свободные брюки, небольшое возрастное брюшко, морщинистые руки, кажущиеся такими грубыми, — А если я скажу, что помогу тебе победить нашего общего врага, м? — У меня нет врагов, — нашёлся Макс, сжимая кулаки, почему-то в груди похолодело. — Неужели? — блеснул фарфоровыми зубами, точно хищник, — Мурат Ярцев хочет твоей кончины не меньше, чем моей. Мы семья. Макс сдержал порыв отойти, когда на его плечо опустилась холодная ладонь. Андрей Петрович стоял очень близко, Макс пытался вспомнить эти черты лица, но они точно ушли в забвение вместе со всей эмпатией, на которую он был способен. Но вместе с тем… Максу вдруг показалось, что одиночество потихоньку пятится. — Мы отец и сын, — повторили тверже и чуть встряхнули его, — Мы Зарецкие и мы не позволим какому-то гнусному наркобарыге нас растоптать! Макс потерялся. Слова Андрея Петровича звучали… заманчиво, что ли. Не этого ли Макс и хотел? Избавиться от Барыги? И они с Владом будут свободны. И всё закончится. Его спутанная душа хотела освободиться от всего груза, что тяготил её вот уже столько времени. Чтобы убрать такое звено, как Ярцев, надо встать выше него, верно? А сделаться выше можно только находясь в другой пищевой цепочке. — Что скажешь? — этому внемлющему взгляду Макс все ещё не доверял, но… — Я согласен. «Ради Влада». В их банке все кипело, как всегда. С Максом снова здоровалась каждая собака. Зарецкий перенимал узды правления, пройдя обучение в экономическом университете в очень ускоренном режиме. Денег у Андрея Петровича оказалось немерено, Макс ничего не просил, тот давал всё сам. И бывший педагог пытался не думать, что он него просто пытаются откупиться. Макс никогда не был из простых, но сейчас воспринимал весь этот балаган с наивностью младенца. Он всё ещё не был в своей тарелке, а потому с ним двадцать четыре на семь находилась свита, подобранная Зарецким-старшим. Максу всегда было плевать на них, единственного товарища он отверг, а эти его никогда не заменят. Макс знал, что Туче тут не место, а ещё, он боялся, что в Вадике его слабое место, как и во взбалмошном Воробье. На счет Влада, Макс поступал очень аккуратно. Письма с разных лиц, короткие сухие и никаких созвонов. Макс подозревал, что отец знает о их отношениях, но раз ничего не сказал до сих пор, либо Влад ему не интересен, либо у него действительно чистые намерения. Зарецкий просто пропал из жизни лабиринтов, это был донельзя непонятный план. Чтобы устранить Барыгу требовалось стать к нему ближе, но техника Андрея Петровича была Максу чужда. Толи он пытался оттащить сына от эпицентра событий, толи просто пока не придумал ему роль. В любом случае, Максу было совестно жаловаться, сейчас он имел жизнь типичного мажора из богатой семьи. Банк на имя какого-то партнера, по сути, был его только по бумагам. Хоть Андрей Петрович давно жил под чужим именем, он старался лишний раз не отсвечивать. Максу тоже после завершения дела полагалась «новая жизнь». Вот так и шло его существование который месяц, без друзей, без отдушины, без любви. Но всё это с лихвой пытались возместить Андрей Петрович и Константин. Андрей Петрович таскал сына с собой по различным приемам, от узких, почти приватных, до целых свадеб. Он пытался заводить какие-то разговоры, вроде, как было с учебой в медицинском или как там поживает дядька Аверьяныч… С учебы Макс слинял в аспирантуру, а с тятей не созванивался больше полугода… Видя непроизвольную закрытость названного сына, непутевый папаша тут же сводил беседу в финансовую сторону. Макса начинало воротить от этих акций, бирж и фондового рынка. Однако, это лучше, чем ворошить прошлое. — Константин, где пропадал? — эта заинтересованность была искренней. Кабинет был пуст, а потому Макс мог позволить себе быть немножко собой. Тот самый брюнет, чем-то с ним схожий, прошёлся к нему по душному залу совещаний и уселся совсем рядом. — Глава поручил новые обязанности, не мог бросить это несчастье, — и сцепил руки на прозрачном стекле стола. — Эх, что, новые личности заинтересовали Андрея? — Макс расстегнул пару верхних пуговок, от духоты, он быстро утомился. — Да, — Константин всегда отличался сдержанностью и сухостью. Поначалу это здорово отталкивало, но Макс видел в нем неподдельную честность, что в данном окружении было сокровищем, — Как прошёл день? — Убийственно, — признался приемник бизнеса, потирая шею, — Я б выпил, не присоединишься? Когда-то, в самом начале, этот сухарь был его постоянным сопровождающим. И как ни странно, его присутствие вынуждало открываться. Константин никогда не лез с непрошенными советами и соглашался с любым твоим решением. А ещё, он никогда не ужимал Макса ещё больше. Если Максу требовалось выехать на набережную, переться через какие-то кусты к обрыву и два часа пялиться на лунную дорожку реки… Константин всегда позволял. — К сожалению, Максим, мое новое поручение крайне нервозно и требует постоянного внимания, я зашёл лишь увидеться, — ни дрогнула и мышца на этом гладком лице, но Макс в безмолвной серости глаз видел эмоциональный отклик. Он мысленно отметил скулы, поцелованные солнцем. — Чаще бывай на свежем воздухе, тебе идет здоровый вид. Твоему «несчастью», думаю, тоже по душе придется, — Макс завел руки за голову и разложился на кресле. Константин уже поднимался. — Несчастье это не моё, — бросил он, прощаясь. И только в коридоре, без лишних ушей договорил, — А твоё…

***

— Я принес поесть, — поздоровался таким образом смотритель, заходя в «камеру». Влад только нос отвернул, — Ну и жара. Мужчина прошёлся до окна, распахнул его. Хотелось высунуться, но не позволяли прутья. Снаружи тут же донеслись чириканья птиц, по которым Влад распознал, что они не просто за городом, возможно, они в зоне ближайшей лесополосы. — Гляжу, ты становишься сговорчивее, если принести пакет из первой же столовки, — отметил смотритель, наблюдая, как Влад сам распотрошил пакет, вытаскивая пластмассовый контейнер с солянкой. Воробей же молча показал средний палец, принюхиваясь. Ему нужны силы, а отравлена жрачка или нет — дело второй важности. Вкуса еды он почти не почувствовал, в горле стоял не проходящий привкус таблеток. Второе блюдо в Воробья не полезло, а потому он так и сидел на полу, углубившись с вои мысли. Разговаривать со смотрителем не хотелось, но больше ему ни с кем не доводилось контактировать. Он, было, разинул рот, дабы выдать какую-нибудь колкость, а следом, разумеется, интересующий вопрос, как заметил кошелек, завалившийся в пакет с едой. Воровато глянув на мужчину, все ещё залипавшего в окно, он быстренько обшарил находку. На карточке прочел имя, а больше ничего полезного там не было. — Костя, значит, — незнамо, почему, Константин вздрогнул, вытянутое лицо на миг растерялось, но потом смело развернулось. — Нравиться шариться в чужих вещах? — сложили руки на груди, прилегая задницей к узкому подоконнику. — А ты ж сам ничего не говоришь, — пожал плечами Влад. — Ты не спрашивал моего имени. — Можно подумать, если б спросил, ты бы ответил! — прошипели змеюкой, бестолково раскидывая по комнате кредитки и скидочные карты. Константин уже смирился с этими детскими замашками. Влад просто не мог отомстить ему по-другому, — И вообще, ты ни на один вопрос мне не ответил, сколько я тут сижу! Заебали эти игры! Кошелек полетел мужчине в коленку. Константин вдруг отвернулся и кирпичная стена смогла наблюдать его кривую, напряженную улыбку. Но вскоре его атласное лицо сделалось обычным. — Вчера, когда я тебя укладывал… во сне ты назвал меня Максом, — позади затаились, — Кто это? На Влада развернулись, а тот наоборот, потупился, и от бойкости не осталось и следа. — Не твоё дело. — А что моё? Я вообще-то тебе есть ношу. — Мне сказать «спасибо»?! — Было бы не плохо, — пожали плечами, Воробей тут же покраснел от злости, но потом закрыл глаза и начал бормотать стихотворение про себя, — Кто тебя этому научил? Влад игнорировал, сосредоточенно чеканя строчки. Константин разобрал слоги Есенина. Когда Воробей раскрыл глаза, Костя без пиджака сидел напротив на небольшом расстоянии, сложив ноги по-турецки. — Это Максим, да? Он пытался помочь тебе контролировать себя. — Я что, псих, чтоб меня надо было контролировать? — надзиратель проследил, как хмурятся брови — Ну, ты имеешь, кое-какие проблемы. — Как и ты. Константин вскинул брови и устроился удобнее. — Я слушаю. Влад фыркнул и отодвинулся. — Что ты? Поделись, мне любопытно мнение со стороны. — Тебе похуй, не притворяйся. — Если бы это было действительно так. Я бы сейчас не сидел и не беседовал с тобой. А так как очередной нервный срыв нам ни к чему, давай будем выстраивать связь. Мужчина отодвинул пакет с нетронутой плошкой плова, но ближе не пододвинулся, а то мог и ногтями схлопотать по морде. — Какая нахер связь? Ты признался, что держишь меня здесь на убой ровно до того момента, пока от меня не получит нужное кто-то там! — Ты не свинка, чтоб тебя держали по такому принципу, — Влад вперился в эти холодные глаза и впервые ему показалось, что в них проскользнуло убеждение и сочувствие. — Тц, да пошёл ты, — бросили устало, и встали, направляясь к окну. Влад навалился на подоконник, попытался рассмотреть что-то с высоты третьего этажа, ничего примечательного, кроме мусорных баков и другой кирпичной стены. — Так, кто такой Макс? Воробей вскинул голову и взвыл, но не ответил. Вопрос повторили снова и снова и снова. — Мой ебарь! Доволен? — возмущенно брызнули слюной в сторону Константина, настроенного очень серьезно. — И только? — Ты же все знаешь обо мне, нет? Ты и скажи! — передразнили, — И вообще, не дохера ли вопросов ты задаешь, а? Это нечестно, когда моя очередь? Хочешь связь, так она в одну сторону не строится! Константин отвернулся в сторону, усмехаясь. У него была очень красивая улыбка, сразу молодел лет на пять. — Я не могу ответить на твои вопросы, мне просто нельзя, — он поднялся, приближаясь. Влад попытался слиться с окном, — Не волнуйся, я не дам тебя в обиду. Воробей не отрывался от этого теплеющего взгляда, он почувствовал едва различимый запах порошка. Костя не пользовался одеколоном, от него пахло только свежей одеждой, хвойным гелем для душа и почти незаметным, естественным запахом мужского тела. — Мне нужно уходить, у меня ещё дела. Буду вечером, принесу журналы и сопровожу тебя в душ. — Угу, спинку потрешь? — из вредности брякнул Влад, просто чтобы не уступать. — Может быть, — так же колко ответили и удалились, прихватив пиджак и пару карточек. Влад снова остался наедине со своими догадками и даже расстроился.

***

— Как ты? — это вопрос Макс слышал каждый раз, видя своего папашу. Тот до сих пор не мог разобраться со своими обязанностями, а потому выходило все крайне неумело. — Как всегда, — буркнули устало и опустились в кресло напротив. Апартаменты Андрея Петровича находились в люксовой многоэтажке, обстановка была дорогой и темной. Лиловые шторы на панорамных окнах являли лишь небольшую часть вечернего кипящего города, часть реки. Седой мужчина смаковал виски, держался по-прежнему холодно, ведь Макс привычно продолжал не доверять этой улыбке в свою сторону. — Завтра хочу познакомить тебя со своим главным партнером, на его имя и записан наш холдинг. — Какая честь, — Макс едва не поморщился на алкоголь, не нравится ему выбор отца. Но из навязчивого желания расслабиться, он каждый раз пил эту жижу, стоящую как крыло самолета. — Да, и-и… хочу переписать некоторые доли на тебя. Макс осекся несколько забавно. Уже? С чего бы? — Так рано? Я же ничем тебе не помог ещё. — Как это, ничем? Ты, между прочим, второй финансовый директор! У тебя какой-то дар, продвигаешься очень быстро, — гордость расплылась на постаревшем, когда-то жгуче-красивом лице. — Но, — запнулся Макс, пытаясь уложить мысль о свалившемся богатстве в голове. — Не переживай, никаких проблем, всё беру на себя, — опять отпили карамельной жидкости, — Пора мне восстанавливать своё доброе имя, верно? Макс поначалу кивнул, сжав губы. — Но изначально мы преследовали другую цель… — добавил он, выпрямляясь с таким видом, будто нежданное наследство свалилось на него в порядке вещей. — А, ты про Ярцева, — цокнули языком и отставили стакан, — С ним всё сложнее. Этот червь зарылся в свои бараки, окружил себя верным крысьем. Теперь же он греет задницу в городе, возведя непролазные баррикады желтой прессы вокруг себя. — Боишься шумихи? — Остерегаюсь. Он очень хитрый, Макс… И он злится, что упустил тебя. — Я был бесполезен… как и сейчас. — Вот уж нет. Ты — моя семья, а в бизнесе нельзя верить никому, кроме родни, — он вновь плеснул себе виски, — Ты был важен тогда, а сейчас тебе и вовсе нет цены. Зарецкий-младший задумался. Эта лесть давила на определенные рычаги внутри него. Отец говорил так правильно, что это разжигало некую удовлетворенность и дыра внутри Макса под названием «семья» начинала потихоньку затягиваться. — Мы доберемся до него, можешь не сомневаться и тогда… все наладится, вернется на свои места. Ведь тогда, я бросил вас только потому, что боялся отдачи. Я не мог так подставить мою семью. Низкий голос дрогнул, Макс уколол взором отеческий вид, но не ответил.

***

— М-да, как в лучших домах Лондона и Парижа, — издевался Влад, рассматривая просто убитую душевую, которую и душевой-то назвать было сложно. Это была в целом просторная комната, выложенная блекло-голубой, потрескавшейся плиткой. В углу стояла пресловутая кабинка, двери которой толком не закрывались, а полы были вскрыты, из-за чего все трубы торчали колом, будто корни могучего дуба. Константин пожал плечами, подтащил ногой табурет, уложил на него свежую одежду и полотенце, парочку тюбиков всяких шампуней и как джентльмен зашёл за перегородку, стоящую среди помещения и якобы отделяющую зону душа от прачечной. Влад не стал долго мешкаться, не ко всем заложникам бывают так добры. Хотя, чем дольше с ним носился Константин, тем больше Владу думалось, что тот делает все это по собственным причинам, а не по поручению. Стащив с себя свои шмотки и включив воду, от пару раз матюгнулся, ведь она была ледяной. — Забыл предупредить, — Влад даже услышал нотки веселья в этом мягком баритоне. Воробей и его обложил «добрым» словом, решив сделать всё как можно скорее. Константин Савенко стоял, слушая шум воды и думая о своём. Ему не впервой было что-то проворачивать за спинами начальства. Конечно, глава не давал никаких поручений по состоянию здоровья Воробья. Надзиратель убеждал себя, что делает все это во имя спокойствия Макса, ведь он видел в сыне Андрея Петровича своё спасение. Попал Костя в эту заваруху очень давно, после службы в некоторых государственных отрядах. Пользуясь своей смекалкой и хладнокровием, он хорошо справлялся с поставленными задачами. Воробей был далеко не первым, кого выслеживали, брали в заложники и мариновали, пока не получат своего. И сейчас Костя понимал назначение Влада. Он — рычаг давления на Макса. Если Зарецкие не найдут общий язык, Воробей будет запасным вариантом. Но Костя слишком давно вел эту парочку, Андрей Петрович имел привычку не упускать ничего и никого, кто хоть чем-то мог быть полезен. Костя был тенью Воробья последние… лет семь. Дело в том, что пока эти двое не разъехались, особой слежки за ними и не велось. Но потом, когда дела Зарецкого-старшего начали набирать оборот, а нужные люди разбегаться тараканами по углам… потребовались какие-то гарантии. Костю приставили к Владу, а Люка к Максу. Оба были точно невидимки, этому их тоже учили. С Воробьем было много проблем, когда он ширился по кустам и впадал в беспамятство прямо под открытым декабрьским небом, кто-то был вынужден помогать Кате его находить. Костя всегда был тем самым «случайным» прохожим, который указывал по следам странного молодого парня. Костя был тем, кто отбалтывал Влада от обезьянника, ведь Минин был не всемогущ. Он был тем, кто «не специально» сталкивался с Владом в толпе и незаметно вытаскивал дозу из кармана. После переезда Влада в клинику, а затем в деревню, хватка Константина сильно ослабла, ведь всё шло гладко для Андрея Петровича. Поэтому тень Влада Воробья упустила момент, когда Зарецкий-старший верно и медленно повел запутанного парня по нужной тропинке. И Костя боялся встречи Макса и Влада, ведь тогда всё… Грохот отвлек Савенко от потока воспоминаний, сдуру он вломился в тесную кабинку. Воробей сидел в углу, прижимая колени к груди, и потирал затылок. А потом он разразился бранью, понося несчастные трубы, о которые, судя по всему и споткнулся. Константин машинально провёл взглядом по худым мокрым коленям, тугим сплетениям мышц на тонких руках. Ноги лишь частично прикрывали красивый впалый живот и пах, мужчина мазнул взглядом по темным пятнышкам сосков, по розовой от прохлады коже груди. Все озябшее, не по годам, молодое тело было в бисеринах воды. Влад посмотрел на нависшего мужчину снизу вверх своими опешившими светлыми глазами, и Константин застрял в них, продолжая мокнуть под хлещущими струями. — Костя?.. — смутился Воробей, опуская свой взгляд перед собой, то есть, на пояс надзирателя. Савенко повторил этот жест. — Я сейчас, — и вылетел вон, забыв даже подпереть дверь. Влетев в ближайшую комнату, за которой оказалась обычная бухгалтерия, Костя ругнулся, плюхаясь в чужое кресло. Свалилась же такая напасть! Он пытался вклинить себе мысль не касаться себя, хотя налившееся заинтересованностью хозяйство так и клянчило прикосновений. Желательно от того, кто послужил причиной этой проблемы. До сих пор интимную жизнь Кости составляли разовые перепихи в клубах, и он никогда не думал, что с ним может произойти такое. Он далеко не был маньяком, возбуждающимся от одной мании преследования. И на Воробья он машинально не мог положить глаз, ведь он знал, чей это парень. Но за последние дни всё изменилось. Довести себя до разрядки пришлось целых два раза, и пока он лежал на кресле, борясь с нежеланием вставать, по коридору послышались осторожные шаги. — Влад? — шаги прекратились всего на миг, а потом обладатель таких юрких ног ринулся галопом в центр здания, — Черт! Константин преследовал Воробья до самой улицы, удивительно, но того как чуйка привела к выходу, а ведь здание-то было не маленьким. Два бугая-охранника, как на зло, отсутствовали на посту, а потому надеяться Косте было не на кого. Упустить эту проблемы ему было нельзя целой жизни. Не думая дважды, Воробей рванул в кусты, Костя орал и матерился ему в спину, но тот не медлил и секунды. Противному надзирателю оставалось лишь дивиться его жажде свободы и физической подготовке. Еще день назад помирал, а сегодня летает! Было уже темно, а потому Константин мало разбирал дорогу, ветки хлестали по лицу, но он видел белую футболку, удиравшую в чащу. Проскользнула мысль, что он правда его сейчас упустит и тогда не видать ему ни помощи Макса, ни снисхождения Андрея Петровича. Разом накатила тревога и ощущение провала, Константин выдал финт, которого и сам не ожидал. — Я знаю, где Макс! Я знаю! — его громкий крик разнесся по всей округе, Влад пробежал ещё пару метров, а потом неуклюже остановился. Они отдыхивались на расстоянии, державшись за шершавые стволы тополей. Константин непрерывно следил за действиями Воробья, а тот за ним. Вскоре Влад проглотил усталость, подошёл и за грудки встряхнул его. — Сейчас же говори! — в его запястья вцепились в ответ, а потом тут же одной рукой прижали к себе за поясницу. — Конечно, но сначала вернемся, — Влада было, оторвали от земли, как тот огрел его кулаком по лицу, — Оу! — Ах, ты пидорас! Ты знал про него и даже про его местонахождение! А что ещё тебе известно, а?! — из сильных рук начали неистово вырываться, царапаться и рычать оскорбления. Костя шипел на эти ужимки, пытаясь вставить хоть словечко. В итоге он несильно стукнул Воробья об ближайший тополь и зажал на месте. Они неровно дышали, Влад был ещё влажный от водных процедур. Он схватился за плечи Савенко и грозился испепелить его своими моргалами. — Я в ахуе, куда катится моя жизнь! — рявкнули, а потом опять ударили по плечу, — Пусти меня! — Если я тебя сейчас отпущу на все четыре стороны, это может стоить мне жизни, — наклонились к его лицу близко-близко, Воробей смутился, глаза его блестели в сумраке ночи. — А, то есть, на мою жизнь насрать, да? — и снова забрыкались. — Я так не сказал, — его стиснули плотнее, послышались нотки злости в голосе. Владу ничего не оставалось, как успокоиться, — Я помогаю Максу и я сделаю всё, чтобы сберечь тебя для него. Сердце ёкнуло в груди, Воробей попытался нагнать былой ярости, но вышло худо. — Я тебе не верю. Почему ты всё ещё не привел сюда Макса, если хочешь нам помочь? — Потому что ещё рано. Стоит его только поманить тобой, он начнет совершать глупости, — Константин чуть отстранился, вздыхая. Зачесанные волосы растрепались, падая прядями на лицо, рубашка выбилась из-под пояса, — Сначала, мы посмотрим, чего хочет глава. — Да кто такой этот «глава»? — устало бросил Влад, проводя языком по пересохшим губам. Константин поморщил нос, потупился. Что же с ним вытворяет это несчастье? — Отец Макса. Андрей Петрович Зарецкий. Прошло ещё несколько дней, Влада настигла ещё одна истерика, но Костя уверенно таскал журналы, еду, проветривал помещение… — Однажды одну женщину продержали тут целый год. Влад, обидевшийся на надзирателя на опоздание, удивленно повернулся на него. — Это был ты? — Нет. — Она сошла с ума? — Женщины на самом деле выносливее мужчин и у нее психика не была посажена наркотой, — Константин прогулочным шагом мерил комнату, Влад фыркнул на него, сидя на полу и положив руки на подтянутые ноги, — Но да, после этого у нее развилась некоторая асоциальность. — Я тоже могу здесь пробыть так долго? На этот робкий взгляд Константин лишь поджал губы и отрицательно помотал головой. — Макс за такое время тебя хватится. Влад усмехнулся с печалью. — Такое ощущение, что я имею ценность только благодаря ему, — он вытянул ноги и шумно вздохнул. Белые легкие кроссовки остановились совсем рядом с его ссутуленной фигурой. — Это не так. По крайней мере, мы с ним так не считаем. Влад выдал благодарную улыбку, но она тут же померкла. Костя переставал восприниматься врагом и это пугало, как будто у Влада отнимали привычные духовные ценности. — Ты сегодня впервые без костюма, — отметил Влад, желая вымести всякий мусор из башки бесцельными диалогами. Он и не знал, что так любит поговорить, пока не лишился всякого общества. — Да. У меня выходной сегодня, — Костя взял стул и сел на него задом-наперед. На нем как влитая сидела темная футболка и молодежные спортивные штаны цвета хаки, зауженные книзу. — Почему ты тогда просиживаешь его здесь, на богом забытой лесопилке? — усмехнулся Воробей. — Ну, во-первых, тут не только лесопилка, а целое хозяйство раньше было, пока глава не выкупил. — Зачем? — Знал бы я. Есть у Андрея Петровича такая замашка: ни себе, ни людям. Станки стоят, дела ноль. — Ла-адно, а, во-вторых? — Что? — забавно нахмурился Костя. Влад хмыкнул с весельем. — Это было «во-первых», а вторая причина, почему ты здесь? «Ты», — смело сказал Костя в мыслях. Но в жизни он только потупился, потом поднялся, сказал, что принесет ещё журналов и ушёл. Вскоре состоялась передача некоторых ценных бумаг Максу, парочка росписей и теперь у него есть огромный кусок. Нужно ли было сказать «спасибо»? Макс помотал головой, считая это глупым. Да и не мог он подступиться к Андрею, как к отцу. Субботним вечером была встреча с тем самым партнером, крепкие рукопожатия, постройка великих планов на будущее и наигранный смех. Вокруг были ещё люди, от них было душно, даже на набережной, где они и «веселились». После всего официоза, Макс плавно удалился, теряясь в толпе других приглашенный мужей и их дамочек. Напился Макс как-то быстро и совсем неожиданно. Он стоял в стороне, иногда посматривая, как толстосумы целуют своих мымр взасос. Становилось толи завидно, толи тошно, он тут же смотрел в глубину воды. «Малыш, осталось немного». До того хотелось черкнуть ему весточку. Макс даже не знал, получат ли тот их. А самое главное, не стал ли Барыга точить на него зуб, после пропажи Зарецкого-младшего. Макс не сомневался, что эта акула знала про их род отношений. Рядом на поручни облокотились. — Константин, — кивнул Макс. — Ты выпил? — Много, — подтвердили и свесили подбородок. — Пойду, скажу Главе, что сопровожу тебя до дома, — вздохнул товарищ. В номер макса тащили чуть ли не всем отелем. А уже там, с него стягивал верхнюю одежду Костя и шипел что-то про себя. Но посреди этого Макс, вдруг поднялся и уверенно пошёл к компьютерному столу, выдвинул ящик и покопался в нем. Константин заметил в его руке старенький черный «самсунг». Макс, не замечая присутствия мужчины, воткнул его на зарядку, включил, дождался, когда дисплей прогрузится. Он зашёл в галерею, Константин с неким удивлением наблюдал, как тот умудряется сохранять вертикальное положение. Только Костя перевел взгляд на телефон, как тут же обомлел. На фото Влад сидел рядом с огромным плюшевым медведем и закатывал глаза. Савенко неконтролируемо прыснул, от чего Макс оттаял, со вздохом положил телефон и оправился на кровать. Он знал, что Константин не станет лезть в душу. Но сейчас это было не из-за воспитанности… он просто итак все знал. Вскоре бородатая куча мускулов засопела на весь номер. Константин взял «самсунг», листнул пару раз, наблюдая Влада, не подозревающего, что его снимают вперемешку с емельяновскими пейзажами. А потом пришло уведомление о сообщении. Костя ещё раз кинул взгляд на безмятежного Макса, лежащего на животе и пускающего слюни на дорогую простынь. «…Воробей здесь и он одержим идеей найти тебя…» Константин удалил весточку, в душе насрали кошки. Он уже не знал, помогает ли он или делает хуже… Снова она. Стоит и молчит, в который чертов раз. Влад отворачивается, в его руке оказывается горсть пестрых таблеток. Он собирается опрокинуть их в себя, но пол под ним испещряется трещинами, он роняет таблетки, падая. Голова начинает кружиться, над ним возникает скорбная фигура Адель. — Когда же ты оставишь меня? — Воробей не узнает своего сломленного голоса. — Но мне так нравится тебя мучить. Как ты мучил меня, — она склоняет голову набок. Влад мотает головой. — Я этого не делал. — Разве? — и улыбается, потом гладит его по голове, — Ты разрушил мою любовь… Её невесомая рука исчезает, сосущие дыры, вместо привычных теплых глаз, смотрят в сторону. Влад проследил за их направлением. Там стоял Макс, он приставлял к виску пистолет. — Не-ет! Макс! — М-макс! Нет! Макс! — Влад распахнул глаза, замечая перед собой откровенно испуганного Константина. Тот перехватил его руки, в комнате царило мягкое освещение от лампы, слышались трели сверчков через открытое окно. — Всё хорошо, это просто сон, — руки Влада отпустили и хотели ретироваться на своё кресло. — Костя… — сели на кровати, сверкая мутными глазами. Мужчина замер, обернувшись. Влад уже ничего не понимал, ему было до того одиноко, будто Макс исчез и он остался совершенно один. Спросонья было очень трудно настроиться на позитив, особенно, когда мерещится такое… — Ты… можешь лечь со мной? — и подвинулись к стене, надзиратель разинул рот, а Влад тут же сконфузился, — Херню несу, прости… — Всё нормально, — его перебили, стягивая толстовку через голову и медленно, словно давая шанс передумать, залезли с ним под одеяло. Влад под успокоительным засыпал быстро. Костя же, согнув руку в локте, и устроив на ней голову, наблюдал за его скрюченной фигурой, повернутой спиной. Потом он протянул руку и самым кончиком пальца очертил румяное ушко Влада, потом его колючий затылок, прошёлся вниз, к шейным позвонкам. Рука сама по себе провела уже всеми пальцами между лопаток, совсем невесомо. Под подушечками ощущалось мирное дыхание. Костя одернулся, лег на спину, едва помещаясь половиной тела, и задумался о чем-то своём.

***

— Глава хочет тебя видеть, — Костя стоял среди комнаты каменным изваянием, в коридоре ещё двое. Влад понял, что сейчас они не больше, чем надзиратель и заключенный. Поэтому он молча натянул свою обувь, дался в наручники и поплелся за душегубами. В черном гелике ему завязали глаза, это было даже смешно, но у Влада не было сил даже язвить, он был поглощен размышлениями, как его примет отец его мужа… Повязку с глаз сняли только по прибытию в центр. Наручники тоже испарились, его завели в элитный ресторан рядом с набережной. Со стороны они смотрелись обычной компанией, никакого принуждения. Влад и не думал творить глупостей, более того, ему было любопытно сыскать такую встречу. Людей было мало, их четверка шла в нелепом и жутком молчании, Влад косым взглядом проследил, как Костя все сильнее сжимал кулаки, его выправка изменилась, он был как гепард, готовящийся к нападению… или, отступлению. Обособленный альков, исполненный в алых цветах напряг Влада сразу. Там их ждали ещё двое головорезов и собственно, тесть. Влад едва не заржал от этой мысли. Его нажимом на плечи заставили усесться на мягкое кресло телесного цвета. Андрей Петрович сидел напротив, его лукавый взгляд из-под кустистых бровей тут же не полюбился взвинченному Воробью. Владу удалось мимолетом оценить общий вид Главы, его хороший костюм старомодного пошива на заказ, дорогущие часы на запястье. Влад невольно погладил свои, нацепленные чуть выше запястья. К счастью, их не стянули с него при заключении. — Так это ты тот парень, за которого мой сын готов продать жизнь? — галантно облокотились о стол, не дав молчанию поедать всех вокруг. — Выходит так, — не растерялся Влад. Он был натянут жесткой струной. Тесть усмехнулся. — Ты знаешь, зачем ты мне нужен? — Догадываюсь. Так что лучше расскажите, зачем вам Макс, — и сел удобнее. Влад отнюдь не был актером, но сей фокус был уместен. Показать, что он не жертва. Брови Андрея Петровича вскинулись с неким удивлением, Влад боялся думать, про уважение. — Ни к чему тебе эта информация, учитывая то, что Макса тебе увидеть так и так не суждено. — Это вы решили? — Воробей уже чувствовал жар, приливающий к телу, но он отсекал свою эмоциональность. Сейчас она только вредила. — Нет, это он мне так сказал. Видишь ли, у моего приемника есть дела поважнее, чем щупать тощие мужские задницы, — мужчину даже тряхнуло от брезгливости. Это было едва заметно, умученное жизнью лицо не выдало и толики эмоций, Влада это повеселило. Он медленно перегнулся через стол, его безмятежно-наигранное лицо выражало вселенское смирение. — А вы, что, трогали мою задницу, чтоб так судить о ней. Кто-то из охраны разинул рот, а Влад услышал, как гулко сглотнул Костя за соседним столиком. Но самому Воробью настолько хотелось уколоть эту личность… Не сдержался. — А я ведь мог тебя пощадить, — сладко протянули, отводя взгляд, мол, не судьба, — Хорошо, что Максим вовремя одумался и добровольно отказался от такого как ты. — Как я? — усмехнулись, — Не хочу вас разочаровывать, но Макс выбрал меня сам. В отличие, от вашего родства. С этой правдой было не поспорить. Суровый мужик, сидящий по правую руку от Андрея Петровича, хотел дернуться в сторону Влада, но его остановил ненаглядный Глава. — Тут люди, — добавили веский аргумент. Влад принял это к сведению. — Если бы Макс действительно решил сам от меня отказаться, — начал Влад вновь, — То я был бы уже давно мертв. Но раз это не так, значит, я вам нужен… чтобы добраться до него. Брови Главы немного приподнялись, но потом он поджал губы и пожал плечами, откидываясь. — У каждого своя правда, не буду тебя переубеждать. — Зачем вам Макс? — Он мой сын. Я хочу быть рядом с ним. — Пиздишь, — сощурились невинные глаза, один из головорезов опять рванулся к нему, и на сей раз Андрей Петрович позволил придушить дерзкого заложника. За шторами, жадно прикрывающими углубление их столика, не было видно ничего такого. А тылы напротив прикрывали Костя и другие. Поэтому на шее Влада оставили пару синяков, но отпустили, ибо он был прав. Воробей распластался на резном столе с диким кашлем. — На этом думаю, расстанемся. Ты не веришь мне, а я — тебе. Чем не идеально? После этого вердикта, Влада за шиворот поволокли к выходу. Дальше медлить он не собирался. Столкнувшись с обычным охранником у выхода из ресторана, он торопливо семенил за этими тремя. Но на стоянке он резко подался к ближнему и пустил в того разряд электрошокера, позаимствованного у охраны. На него тут же ополчился второй, Влад успел пару раз двинуть ему в сопли, как его опрокинули на капот какой-то светлой тойоты. За свою многострадальную шейку Влад поджарил его яйца шокером почки вкрутую. Мужик пискнул собачонкой и сполз на пыльный асфальт. Соскользнув с капота, Воробей нырнул за тойоту, наблюдая за Костей, идущего к нему. Тот выставил руки вперед в примирительном жесте, на данный момент его лицо было растерянным и даже, припугнутым. — Влад, тише… — Если хочешь помочь — отпусти меня. — Что ты собрался делать? Ты не знаешь, где Макс. — А ты всё равно мне не скажешь, так на кой хуй мне сидеть у вас в клетке, м? — Воробей обходил машину, держа оружие наготове, Костя совсем медленно наступал, подбирая слова. — Со мной ты в безопасности, если ты уйдешь, я не смогу защитить тебя. — Я тебе не дамочка в беде! — рявкнули и кинулись вперед, нападая. Константина свалили, попытались ужалить, но он выбил шокер, собираясь опрокинуть Воробья с себя. Но тот, немедля начал бить его по лицу. Савенко не ожидал ощутить такую силу. Сзади Влада вдруг подхватил мужик, которого он свалил первым. Перехватив сопротивляющегося за подмышки, он оттащил его от Кости. Пока Савенко плевался кровью, Воробей вырвался из захвата, вломил коленом под яйца, а когда противник свалился на асфальт, прописал ему с ноги в челюсть. Таких выпадов его тело не вытворяло давно, он с грохотом прислонился к тачке, наблюдая, как Костя поднимается. — Я не могу тебя бить, прекрати, — темные отросшие пряди вновь падали на его чертовски привлекательное лицо, с подбородка стекала кровь. Все внутренности Влада ныли, он был физически не готов к таким нагрузкам. Но и сдаваться тоже не было в его планах. Он резко кинулся в ноги надзирателя, подхватил шокер и всадил его тому в ляжку. Костя зарычал, свалился навзничь, корчась от боли. — Определись, на чьей ты стороне! — плюнул Влад, хромая к мужику, который до этого сидел за рулем. Нехитрыми движениями он выудил у того ключи, запрыгнул в тачку и как можно скорее скрылся с места нападения. Не зная, куда деться, он приехал на какие-то пустыри. Хотелось выть на весь белый свет. Жизнь завела в настоящий тупик. Макса рядом нет, его ищут две банды во главе с Ярцевым и Зарецким-старшим. Первым делом Влад отыскал в тачке мобилу, деньги и пистолет. Распихав все по карманам, он бросил машину, устремляясь куда-то по объездной. Первым делом набрал матери и долго-долго уговаривал ее уехать прям сейчас в отпуск, подальше от этого города вместе с мужем и дочерью. Та тут же разревелась, ведь Влад пропал на целых полгода. Он перестал звонить после переезда, ведь боялся накликать на них беду. Влад не мог вставить и слова, слушая булькания и шмыгая носом, непрошенные, слабые слезы щипали глаза. Вдруг трубку выхватили. — Сын, какого черта?! — злющий Минин был у аппарата. — Па, не спрашивай. Увези их отсюда. — Что ты говоришь? Где ты? — Послушайте, — Влад заглох, не зная, что сказать, — Мы с Максом… Мы с ним в беде, всё очень плохо. Я просто хочу вас уберечь… Ради всего святого прямо сейчас собирайтесь и уезжайте. — Ты в своем уме? Как? — Минин не кричал, его голос наоборот, ослаб, — Влад, что я должен сказать ей? — Скажи, что я прошу прощения, — слезы покатились по щекам, он посмотрел вверх, на догорающее небо, — Я вас люблю и прошу поступить так, как я сказал. Если ты их не спасешь… я-я, я не знаю, что будет. — Как я могу спасти их, ничего не зная? — Прости, что перекладываю обязанности, — шмыгнул Влад в последний раз и утер подбородок. — Я могу помочь тебе и Максу, я же полицейский, — Влад неприлично прыснул. — Поверь, тут полицией не решить. Я и знать не знал, что у нас в краях полно таких бесов. Повисло молчание. Влад ни о чем не думал, может, только о том, как он благодарен Алексею за всё. — О лучшем отце я не мог мечтать, спасибо, — сорвалось с губ так легко, как признание в какой-то вине, тяготившей его десятилетиями. В трубке рвано вздохнули. — Просто сделай так, как я сказал, хорошо? — снова стрельнул с надеждой мягкий тенор. — Хорошо. Влад скинул и телефон, он шёл под желтым светом фонарей по промышленному району с заброшенными складами. Теперь он отброс общества, ему не к кому пойти и за душой никого. Он шёл и шёл, подарок Макса отмерил полночь. На небе не было видно звезд. Перебирал он варианты в голове до самого рассвета, сидя на балках рядом с доисторическим автосервисом. Внезапно он понял, что есть один премерзкий вариант. Оказался он на пороге «того самого клуба» уже в который раз. Заходить больше было не стремно, наоборот, он вошёл с трепетом и какой-то надеждой. Сейчас у него было два выхода: пойти побираться в церковь или сюда. А так как с религией Влад всегда был в натянутых отношениях… При свете дня это место было не узнать. Ни души, не считая персонала и нескольких вполне адекватных дядек, тихо выпивающих за столиком. Тут по-прежнему было довольно мрачно, ведь здание уходило будто по землю, но множество люстр и светильников, отсутствие всяких мерцающих приблуд, превратили это место в дружелюбный паб. Парочка уборщиц приводила полы, стойки и прочее в порядок. Влад заметил у одной из них мусорный пакетик, туда она складывала использованные презервативы… Воробей сглотнул. Он вновь добрался до одинокой барной стойки, за ней наводил чистоту тезка его милого надзирателя. — Константин, — вздохнул Влад. — Да-да, — обернулись на него, сверкая широчайшей лыбой из-под задорных усов, — Кажется, мы знакомы. — Почти, — обреченно уселись на стул. Ноги гудели, он шёл сюда больше трех часов, — Короче медлить не буду… ты упоминал про собеседование? Буквально через пару минут Влад сидел в кабинете у начальства и активно потел. Он уже не знал, что здесь аморально, а что, нет. Он голоден, измотан, синяки по всему телу болят, веки так и грозятся сомкнуться, отправляя его в спасительный нокаут. Воробей заставил себя оценить обстановку, чтобы не вырубиться. Тут уже было окно, ласковый свет летнего утра заливал широкий деревянный стол, на котором лежали ворохи бумаг, стояла початая бутыль вискаря, а также… черные стрингачи. Влад уже видел, как его сейчас будет пытаться распять на этом столе какой-нибудь бородатый толстосум. Так же проходят собеседование в подобных местах? По телу пробежался табун мурашек, но отступить было некуда. Кабинет был небольшим, по левую стену стоял широкий гарнитур, выполненный из темного дерева, как и вся остальная мебель. На полках стояли бесчисленные папки, видимо, с документами или ещё чем. Стояла плазма. Напротив шоколадный диван, небольшой, на пару персон. Холодильничек в углу цвета кофе-крема. В воздухе витал аромат дорогих кубанских сигар и алкоголя, а ещё, мягких, очевидно, женских духов. Влад удрученно уставился себе в ладони, хотелось быстрее всё решить и лечь спать, плевать где. Дверь распахнулась, он подпрыгнул, оборачиваясь. К нему подплыла высокая, откровенно, красивая женщина. — Привет, милый! — она положила ладонь с длинными блестящими ногтями ему на плечо, — Сейчас мы с тобой поболтаем. Она присела напротив, вся её аура излучала запах денег, успеха и хитрости. На ней сидело красное платье с декольте, из которого едва не вываливались увесистые груди, на одной из них Влад даже заметил родинку. Женщина деловито шарилась в столе, доставала какие-то бумаги, чертыхалась, ища ручку. Потом она задымила сигарой и, наконец, подсунула Воробью несколько бумажек. Он пробежался по ним глазами. — Договор, — загнанно вторил он написанному, — А вы хозяйка, получается? — Давай-ка на «ты», я хоть и старше тебя на гребаный десяток, но выгляжу, дай бог каждой! — и заливисто рассмеялась. Влад механически улыбнулся, невольно думая, что она шикарна, — И да, я — хозяйка. Что насчет тебя, не скажешь, зачем пожаловал? — А это обязательно? — Влад медленно, но верно читал договор. В нем говорилось о примитивном. Мол, если вам оторвали руки и хер — виноваты сами. — Нет, но… — она выпустила клубы дыма, явно кайфуя, — Я просто человек такой, с тараканами. Любопытная. Влад проскользил взглядом по копне рыжих волос, лежащих ровными волнами на крутых плечах и ниспадающих вниз. — Да и честно, выглядишь паршиво… — протянула дама. — Если посплю и напялю ваш заячий наряд, то буду ничего, — он попытался посмеяться, но заболела голова. Хозяйка оценила рвение, но тут же нахмурила брови вразлет. — Жизнь тебя потрепала. Потому и пришёл, верно? Влад кивнул, принимаясь подписывать и радуясь, что гребаные цифры из паспорта он знал на память, что удивительно, с его образом жизни. — Не переживай, змей у нас тут хватает, конечно… — вздохнула леди, притихнув, — Но добрых людей тоже немало. — Можно одну просьбу? — ему кивнули, — Мне жить негде… — Ты не один такой, — улыбнулись, приняли бумаги, поставили пару каких-то печатей и размашисто подписали, — Пошли. Лицо светской львицы надо было видеть, когда часть коллектива, еще не разошедшаяся по каморкам, кинулась обнимать Воробья. На рассказ о его незаконных похождениях здесь хозяйка отпустила без лишних скандалов, но пообещала, что тот отработает ещё своё. — О твоих обязанностях поговорим завтра, — пообещали напоследок, оставляя Воробья в общей комнате со всеми. Несмотря, на свои полномочия, Раиса казалась вполне приземленной бабой. Влад свалился в койку, не чуя тела, его облепили со всех сторон, загалдели. — Да оставьте его! Потом всё, всё потом, — прикрикнул Алла и это было последнее, что Влад услышал.