***
— Have a nice evening! — натянуто улыбнулся Влад уходящей парочке. Только за ними закрылась дверь, лыба пропала с бледного лица. Работа баристой ему нравилась, хоть он никогда не любил кофе. Но иногда люди ему надоедали. Милое придорожное кафе, не было похоже на те промасленные забегаловки у трасс. Здесь работали приветливые люди, останавливались романтичные путешественники по северу. Жизнь сильно отличалась от привычной. В некоторые особо солнечные резкие деньки Влад даже забывал, в какой грязи побывал… Вообще, когда в голову ударяли воспоминания о клубе, побоях и наркотиках, он жмурился и мотал головой, сбрасывая эту пыль былых дней с себя. Он не давал тоске охватить мысли. — Арти! — на плечо закинули руку, Влад вздрогнул, — Напугал? Пардон. Верите, нет, но коллега Влада — официант Алекс был когда-то русским Сашей. Расторопный дуралей, заводила, собака-улыбака — как только Влад его не называл за глаза. Но было в нем что-то отдаленно напоминающее о Родине, о доме, о старых друзьях и необъятной русской душе. — Why are you so thoughtful? — надули на него бледные губехи, видимо, передразнивая. Воробей понимал инглиш на уровне «Спасибо-здравствуйте», а потому только проблеял нечто нечленораздельное, — Че с мордой, говорю. Официант запрыгнул задом на столешницу бара и схватил зеленое яблоко из резной вазы, стоящей чисто для декора. Влад обвел взглядом тощую, высокую фигуру и рукава белой рубахи, закатанные до локтя. Чем-то Алекс напоминал самого Влада, только крашен был в пепельный, и имел прямо-таки кукольное личико. — Да так… Иди отсюда, пока Кейт тебя не увидела. — Да ну твою Катюху, че она мне сделает! — отмахнулись невежливо. — И хватит полировать своей сракой стол! — парня согнали прочь, тот лишь показал проколотый язык, продолжая хрустеть яблоком. — Я вот хотел тебя пригласить кое-куда, но ты упорно отбиваешь моё желание! — состроили обиду, собираясь ретироваться. — Выкладывай давай, чудо в перьях! — продолжили хмуриться, натирая поверхности до блеска какой-то дорогущей тряпкой. — В общем, на следующий уикенд мы арендуем коттедж у озера. Там будет много наших, поэтому, ты тоже приглашен! Можешь и парня с собой взять! Влад подавился слюной от неожиданности, выпучивая глаза. — Что? Ты думал, я не заметил, что тебе трижды в день названивает какой-то грозный дядя? Голос, кстати ничего. — А кто «наши» то? — Русичи, кто ж ещё! — цокнули на него и повиляли бедрами прочь. Влад задумался. Крутя баранку по дороге домой, он всё ещё перемалывал утренний разговор. Ему очень хотелось поехать. Он скучал по неформальному общению, по простой беседе на родном языке под бутылочку светлого фильтрованного. Боже… он банально хотел отвлечься от гнетущего чувства погони и бесконечных обязанностей. Сжав озябшие руки покрепче на дешевой коже руля, он вздохнул. Как же сказать об этом Максу? В доме не горел свет, и было очень тихо. Влад застал Макса за письменным столом, спящего под унылым освещением работающего ноутбука. На дисплее светился сайт поиска авиабилетов. Влад разинул рот. Бежать? Снова! Ну уж нет, они только обжились, Влад нашёл близких по духу, дом и работу! Он всегда плохо переносил перемены, ровно также как и рассудительный Макс. Страх просто затуманил ему мозги, будто это вовсе не Зарецкий! Влад устало опустился на кровать и потер уставшие глаза, ему стало тревожно. Вдруг Макс навсегда останется таким? Прошло столько времени, а ему всё не полегчало. Злость медленно поднималась, кипятя в жилах кровь. Ведь ничего такого не произошло! Это не он прикончил собственного отца!.. — Хватит, — совсем изможденно проронил Влад, поворачиваясь в сторону спящего мужа, — Мне никогда не понять, что он пережил. Это так. Влад тоже вырос без отца, но по крайней мере, его батя не был сумасшедшим мафиози, желающим засадить собственного сына в тюрьму, сделав его убийцей. У них не было выбора. Андрей должен был умереть, иначе их преступный путь не закончился бы никогда. Костя всё сделал правильно, но какой ценой… — Сам, небось, спит и не ворочается, — пробурчал Влад, поднимаясь на ноги. Уложив мужчину, он спустился на первый этаж выпить таблетку. Его перевозбужденный ум отказывался успокаиваться, взорванный поздними размышлениями. Одно Влад знал точно: они никуда не поедут. Нужно строить жизнь сейчас, а не потом. На глаза попался холст, одиноко стоящий на небольшом мольберте в гостиной. Влад стащил с него упаковку, как заколдованный подтащил стул и сел напротив. В лунном свете он казалось, светился. Это завораживало. Перед глазами начали мелькать все его работы. Смеющаяся мама, Коля Рябушкин, Кнопка и отец, Макс… Много Макса. И будет ещё больше. Влад уснул только в пять утра на диване, рядом с ним стоял готовый бытовой портрет.***
Бесконечно огромные коридоры с высокими потолками, Макс шёл и шёл, пытаясь выйти из них, но каждый раз возвращался к одной и той же двери, но почему-то, он не заходил в неё. Он интуитивно знал, что не стоит этого делать. Всё серо, ничем не пахнет. Он одет с белую рубаху, брюки и туфли. Он даже не понимал, дорогие или нет. Место, куда он попал, точно не существовало, здесь не было ничего, кроме его плутания и эха его суетливых шагов. Иногда отовсюду раздавался шёпот, но всегда на непонятном языке. Блёклые стены плыли мимо, когда он пускался в бег и по бокам мелькали очертания ужасающих гримас боли или гнева. Отчаяние подкрадывалось к горлу, царапалось в груди. Макс пытался отдышаться, как ему вдруг стало смертельно холодно. И снова та дверь. Из-под неё выбивалась полоска синеватого света. Изо рта выбивается облако пара, его начинает трясти, зуб на зуб не попадает. Серость обстановки начинает темнеет, Макс плохо видит, точно плотные сумерки непонятной природы осели на его плечи, стремясь придавить скорей к земле. У него не остаётся выбора. Ручка двери с легкостью проворачивается, он широко распахивает дверь, не решаясь входить сразу… За ней та злосчастная терраса, но шума воды не слышно. За ней стоит Максим в ослепительно белом костюме, у него в руках пистолет. За этой дверью Макс убивает своего отца.***
Макс открыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Сколько можно? Он этого не делал! Это не его груз! Внутри всё горело, глаза щипало, а видение всё никак не хотело его отпускать. Всё точно было наяву. Он сбился со счета, сколько раз ему снилась смерть Андрея. Он начинал ненавидеть Константина. Сволочь, так втереться в доверие, потом красть Влада, держать его где попало почти месяц и скрывать всё от него! Скрывать даже факт их родства! Убить собственного отца… А потом буквально свесить все эти события на него! — Макс! — позвали радостно, распахивая дверь. — Что?! — рявкнули, едва не трясясь от раздражения. Влад встал как вкопанный, с лица спала улыбка. — …Завтрак, — бросил Воробей и молча вышел. Макс уронил лицо в ладони. Ну вот, опять краснеть из-за собственной несдержанности. Макс не хотел. Не хотел обижать, не хотел просыпаться, куда-то идти и, похоже, даже жить. Он пытался отгонять эти мысли. Помогал психолог, но от бесконечных таблеток кружилась голова. И не каждые помогали. Менять приходилось каждые два-три месяца, некоторые он пил уже бессменно полгода, они с накопительным эффектом. Макс уныло ковырял омлет с беконом в тарелке. Влад пил чай напротив и курил. — Зачем ты смотрел билеты? — огорошили помятого Макса, тот почти виновато поднял глаза. — Просто. — Просто?.. Боже! Ты можешь хоть немного контролировать свою паранойю, никто нас не найдет!.. Я устал, Макс! Я не могу больше бегать! — завелся Влад с полпинка. Его обижало такое отношение, он из кожи вон лезет, чтоб ему угодить. А Макс даже не хочет замечать его проблемы, напялив на себя титул жертвы, — Я заебался! — Если бы я мог контролировать себя, я бы это делал, — через зубы выдал Макс, заводясь в ответ. Воробья уже трясло, он вскочил, затушив сигарету прямо в чае, и вылетел прочь. Послышался рёв пикапа и визг колес. Макс медленно прикрыл глаза, они непроизвольно заслезились. Он хочет справиться, пытается изо всех сил. Вечером Макс притворился спящим, они не поговорили и спали снова в разных комнатах. Потом ещё день. И ещё. На четвертый вечер Воробей вломился в их спальню и стал терроризировать сонного Макса своими моргалами. — Что? — тихо спросил Макс, злость уже спала и на смену пришла вина — его ежедневная спутница. — На выходных мы приглашены загород. Ты идёшь? — подперли дверной косяк, сложив руки на груди. Макс опешил. Звучало так, будто Влад делал одолжение и если Макс не согласится, то без доли сомнений пойдет и один. Когда они успели разделиться в разные команды? — Для чего? — бестолково фыркнули, разводя руками. Воробей постарался выдохнуть. — Развеяться, ты когда в последний раз солнце видел? — Мне и без него хорошо живется, — укутались в халат, пытаясь оградиться от этого колющего взгляда. — Ха! Я тебя не узнаю! Где мой муж, а? — подбежали к кровати, по мимике можно было понять: Воробей почти что в ярости. — Прекрати орать! — Нет, Макс, я уже натерпелся! Ты думаешь мне было сладко, а? Меня домогались, считали доступной шлюхой, хлестали плеткой ни за что! Сколько раз мою жизнь ставили на кон! Мною манипулировали, я был вещью в руках твоего папаши, твоего брата, а теперь и в твоих! — нависали над неловко сглатывающим Максом. Дыхание сбилось, закружилась голова, но его было не остановить, точка невозврата была достигнута. — Я уже не твой партнер, не твой любимый человек! Тебе просто со мной удобно, бегаю тут подтираю твои сопли! Заметь ты хоть кого-то помимо себя! — Не надо выставлять меня эгоистом! Ты сам не лучше! — вскочил Макс с кровати, все эти слова резали его сердце, хотелось лить слёзы в подушку, что Влад так с ним. Хуже всего, что Макс понимал всё это и сам, но признать просто не было сил. Он уже не мог представить себя в обычной жизни обычного человека, — Это не тебя разрывал тот злосчастный выбор! Это не ты живешь с мыслью, что нажми ты курок, всё могло бы быть по-другому. — Нытик! Прошлого не вернуть! Закрой ту чертову дверь, как это сделал я! — руки неосознанно вцепились в белую мятую футболку Макса, — Я всё сделал ради тебя! Бросил семью, работу, всех друзей, даже наркотики! Макс! Да услышь же ты меня! Истерика начала захлестывать, слёзы брызнули из глаз, перед собой Влад видел только какие-то пятна. И дальше он уже не помнил, что нёс. Шлёп! Воробей очнулся на полу, щека горела, он бестолково похлопал ресницами на Макса, держащего руку на уровне груди. Зарецкий сам будто отупел, не отводя взгляда. Влад на негнущихся ногах вышел прочь, и больше всего ему хотелось, чтобы Макс пошёл следом, заключил его в медвежьи объятия и успокоил. Но Макс этого не сделал, и от этого сделалось ещё хуже. Зарецкий устало присел на пол, слыша, как внизу Влад бьет посуду и визгливо матерится, потом он шлёт его за три советские и выдаёт протяжное-фирменное: «Ненавижу-у-у!». По желтоватым щекам Макса покатились крупные слёзы. Утром Макс собирал осколки и кавардак, устроенный Воробьем добивал его с каждой секундой. Во что же они превратились? Два истерзанных судьбой человека. И податься им двоим некуда. Неужели их любовь стала обязанностью? Единственным выходом? Максу хотелось выть, но он уже не мог. Наглотаться таблеток что ли? У него в аптечке как раз есть жесткие препараты, если сожрать пачки две, уж наверняка откинешься. Но Макс мотал сам себе головой и бросал эти идеи. Как бы ему не было больно, он не бросит Влада, он обещал. А может, он так оправдывает свою трусость, и Владу без него было бы легче… От этого стало так кисло во рту, что Макса скрутило над унитазом. Очередной нервный срыв, поздравляю. Доубирать последствия их очередной ссоры у него так и не хватило сил, из-за проклятых таблеток его клонило в сон каждые два-три часа. Он устало побрел наверх, вытирая пот с шеи замусоленным рукавом халата. Проходя мимо спальни Влада, он остановился, опасливо толкнул дверь рукой. Сегодня было до раздражения солнечное утро. Через щель плотных штор врывались янтарные лучи, в них золотились пылинки. Удивительно, Влад ночует тут всего несколько дней, но обстановка пропахла им. Его дезодорантом с ментолом, сигаретами и красками… Красками? Макс целенаправленно подошел к холсту и стянул с него пестрое покрывало. Влад что, прятал его? На полотне были темные тона, в них Макс различил умученного себя, тревожно спящего при скупом свете ноутбука. В его позе читалась слабость. Точно был прорисован ворох волос, впадины под глазами. Макс замер, сглотнул ком в горле, играя кадыком. Медленно обведя картину взглядом, внизу, у самого края, он заметил маленькую надпись белым цветом. «Мне нужен прежний ты». На секунду мужчина потерялся, так и стоя истуканом напротив холста. Потом он небрежно бросил покрывало назад, прикрыл дверь, как будто ничего не было, и ушёл в комнату. Но заснуть он не мог, всё думал. Неужели, Влад видит его таким? Серым пятном, тонущем в собственном разуме? — Так не может продолжаться! — шикнул он сам на себя в тишине дома.***
Макс долго думал, при мысли, что придется куда-то ехать с незнакомыми людьми, вновь контактировать, пытаться открыться, его бросало в дрожь. «Хватит, не все в этим мире ганстеры!» — ругал он себя. Да и выбора не было, отпустить Влада одного он тоже не хотел. — Я поеду, — застал он субботним утром Воробья у холодильника. Тот выгнул на него бровь, замерев в руках с бутылкой молока, — Ради тебя. У Влада ёкнуло сердце, и по телу прокатился нездоровый жар, как тогда… — Окей, — буркнул он, закручивая крышку, будто для него это ничего не значило, — Выезжаем в семь вечера, помойся ради бога. Шумела вода, в душной кафельной комнатке пахло приятно виноградным гелем для душа. Макс старался не слышать свои мысли, но они всё громче повторялись: зачем переступать через себя? Из-за депрессии Макс не мог заставить себя даже помыться, его всегда подгонял Влад, за исключением периодов, когда они ссорились. Наевшись ежедневной дозы антидепрессантов, Макс таки забрался в ароматную ванную и впервые за последние два года расслабился. В теплой воде мышцы обомлели, приятные ощущения заставили на какое-то время отключиться, отречься от всего произошедшего и ушла тревога. Максу даже сделалось некомфортно, за это время он привык, что она то ослабевает, то нарастает вновь. А сейчас её нет. Удивительно. Ему вдруг вспомнилось, как он шлепнул Влада недавно. Стало стыдно. Он слишком часто стал подводить единственного, кому доверяет… и сегодня есть шанс начать всё с чистого листа. Макс вдруг подорвался, вылез спешно из ванны, с его красивого, немного похудевшего, но всё такого же атлетического тела заструилась вода. Он подбежал к раковине и встал напротив запотевшего зеркала. Он смахнул с него конденсат и посмотрел в эти лукавые, почти черные глаза. Он же был совсем другим… На секунду он вспомнил примесь ехидства и власти, что сочилась в каждом его движении. Он был аспирантом медицинского университета. Всего лишь! И имел раздутое самомнение. А сейчас он прошёл огонь, воду и медные трубы, при этом сохранив подле себя самое главное — его любимого мальчика. Он может больше, чем прозябать жизнь отшельником, отвергая все её прелести. Макс усмехнулся. Он ещё не сдаётся. Влад ехал домой на взводе, он был почти уверен, что Зарецкий успел передумать. Как бы не было печально, но придется смириться, что старого Макса не вернуть. И как бы Влад не ярился, он не мог смириться с этим. Он влюбился не в бородатую амебу. Было даже совестно признавать, но за дерзкой натурой Воробья скрывались совсем другие мотивы. Его пылкой натуре порой не хватало крепкой руки, которая сдержит узды, нацепленные на него. Звучало, будто ему нужен «хозяин». Черт! От этих размышлений, Влад даже почувствовал тепло возбуждения. Вот бы Макс взял и выебал его, как раньше. Нагло, но с любовью! Неужели он многого просит?! Хлопнув с досады дверью машины, Влад по сумеркам дотащился до дома. Сегодня тут горел свет. — Макс!.. Я в душ и едем! Если ты передумал, то лучшее вообще не попадайся мне на глаза! — Не дождешься, — патетично перебили его где-то со стороны лестницы. Влад перевел взгляд туда и куртка выпала из его окостеневших рук. По лестнице к нему спускался Макс в элегантном черном костюме. Черная рубашка была расстегнута на пару пуговиц, придавая легкую небрежность, как раз для неформального вечера. Первое, что подумал Влад: «Он никогда же не носил черные рубашки!». Макс тем временем встал совсем плотно к нему, и Влад уловил легкий шлейф одеколона, доносящийся от его выбритого лица. Он как-то изменился. Да что вообще с ним? — Ты куда дел моего немощного мужа, а? Макс бархатно посмеялся, отчего в штанах Воробья стало ещё теснее. — Сегодня я запер его в подвале. Позволишь пойти вместо него с тобой? — и с улыбкой посмотрели прямо в глаза. — …И где ты взял костюм?.. Ты что, один выезжал в город? — Не поверишь, я нашёл его на чердаке, немного великоваты штаны, но это исправил ремень, — Макс крутанулся на пятках перед Воробьём, — Мне фатально везет, скажи? Влад смотрел на него с лицом, перекошенным от недопонимания. Человек не может измениться по щелчку пальцев. А это точно Макс? Может, его подменили прихвостни Кости и настоящего Макса сейчас держат в плену? Влад резко схватил лощеного Зарецкого за подбородок и притянул к своему лицу. Пристальный взгляд голубых глаз скоро отыскал заветный шрам на брови и Влад выдохнул: это точно Макс. — Бред какой-то, — буркнул Влад и быстрым шагом пошёл в ванную. На вечеринке они были к девяти вечера. Коттедж был здоровый, просто огромный, хотя людей было не так много: всего пять пар. Обставлено всё дорого, хотя заплатили они не так много, наверное, потому что владелец был чьим-то знакомым и сделали хорошую скидку. Теплые цвета, красивая деревянная мебель и потрясающий вид на зимнее озеро. Знакомство пошло как по маслу после пары бокалов шампанского. Влад вообще не жаловал этот напиток, но выбирать не приходилось. Алекс верещал, пытаясь зазнакомить всех и почти насильно толкал бокалы. Влад веселился, но одно не давало покоя: его внезапно изменившийся муж. Поэтому Воробей не мог до конца расслабиться, постоянно кидая напряженные взгляды на мужчину, сидящего рядом. Макс не охотно участвовал в беседах, но когда его спрашивали, всегда услужливо отвечал, сопровождая всё это обаятельной полу-улыбкой. — Богдан, а почему в такой деловой одежде? У нас же не светский прием, просто люди пришли почесать на родном языке, может, даже поматериться! — со смехом заявил экс-бойфренд Алекса. — Да я сразу с работы, вот и не успел переодеться, — легко пожал плечами Макс, варясь под хищным взглядом Воробья. — Кем работаешь? — спросила Карла, закусывая шампанское виноградом. Эта милая девушка с белорусскими корнями. — Заместителем директора в банке, — Влад поперхнулся чертовым шампанем, — Всё хорошо, милый? От этой горячей ладони на спине стало не хорошо, а от ехидных взглядов, после проскочившей фразы Зарецкого, ещё хуже. — Я курить! — и пулей выскочил на балкон. Угх, чертов Зарецкий со своей биполяркой! Че это за притворство? Перед кем он выёживается, это просто ребячество! Владу было непонятно, что за двойная игра ведется у него прям под носом. И с чего это Макс стал строить из себя альфа-самца. Вскоре замерзнув, Влад затушил сигарету и зашёл внутрь, его приятно окутало тепло дома, пока он брел в гостиную по коридору. От злости он убежал аж в другое крыло коттеджа, здесь было почти не слышно шума вечеринки. Он даже ничего не успел понять, когда его сграбастали руки из соседней двери. Оказавшись в просторной ванной с мягким светом и золотыми стенами, он осекся, заслышав звук защелки. — Бородач, ты че творишь? — еле выговорил Влад, ведь побегав с холода в тепло, ему по мозгам нехило вдарил алкоголь. — Я хочу узнать, почему я сделал всё, как ты хотел, но ты продолжаешь смотреть на меня, как на врага народа! — накинулся с порога Зарецкий, сверкая обиженными глазами. — Черт, опять ты со своими выяснениями, — запустил Воробей руки в отросшую темную шевелюру, — давай не здесь, не хватало ещё, чтоб услышали. Влад попытался пройти к двери, но его руку перехватили, подтащив к себе. — Бесишься, что я вру? Ну, а что мне надо было сказать?! Извините, я нигде не работаю, потому что у меня депрессия из-за кончины моего отца-мафиозника? — Хватит орать, кретин! — вырвал Влад руку, — Я просто не успеваю за твоими маниакальными стадиями! Ещё сегодня утром ты скулил раненым псом, а сейчас ты… ты!.. как будто ничего не было! — Так я стараюсь ради тебя! Ты сам этого хотел, а теперь воротишь нос! Твою мать, Влад! — Макс вцепился в серый свитшот Влада, пошёл на него, тот начал отступать, пока не завалился на туалетный столик из светлого дерева. Макс остановился прямо между его расставленных ног, навалился с насупленным видом, — Да что мне сделать надо, чтоб ты был счастлив?! — Поцелуй меня, — тут же раздался бойкий ответ, отчего Макс потерял лицо. Он обшарил взглядом шумно дышащее тело под собой, и его вдруг осенило, как давно между ними ничего не было. И в следующий же момент они синхронно ринулись друг к другу, сливаясь в жарком поцелуе. Комнатка наполнилась влажными причмокиваниями и шумом скидываемой одежды. Всё происходило так быстро, жарко и неминуемо, что никто и не думал дважды, удобное ли это место и время. Какая вообще разница? Влад оставил пару ярких засосов на смуглой шее Зарецкого, это было даже больно. Макс только прикусил губу, срывая с Влада штаны вместе с бельем. У них обоих уже стояло колом. Зарецкого прошибло током при виде голого, всё такого же тугого, стройного тела. Желание было как в первый раз, такое сильное, точно он был пьяный, но не от алкоголя, а от Влада. Заводило в нём всё, от розовеющей на холоде кожи, до его сиплых выдохов где-то там, где Макс почти их не слышал. Зарецкий наклонился и начал целовать его торс, прикусывая кожу и Влад заёрзал только больше, ругаясь: — Черт, Ма-акс! М-м-м-х… — Каким же я был идиотом, да? — вернулись обратно к его лицу, в перерывах между болтовней, целуя за ушами и в шею. — Есть такое… — на последнем издыхании произнес Влад. — Я обещаю, я стану прежним, я всё переборю, — он исступленно зацеловывал все чувствительные места, и по телу Влада шла приятная дрожь. — Да еп твою мать, ты можешь молча меня выебать, а! — почти взмолились, потеревшись пахом об торс, нависающий над ним. Макс коротко посмеялся, проводя обеими руками по бокам Влада и погладив косые мышцы, трепещущие под его пальцами, пришёл прямо к промежности. Когда Макс исчез из поля зрения, полу-лежащий Влад поначалу не понял, но когда его налитое кровью достоинство обожгло горячим дыханием, он от желания ударился головой об зеркало позади него. — Осторожно, она тебе ещё пригодится, — парировал Макс. — Эти твои ебаные комментарии… — злобно прорычал Воробей, пока крайнюю плоть его набухшего члена начали мягко гонять туда-сюда, и это просто сводило с ума, — Ма-а-кс! — Будешь таким громким, нас спалят, — хотя у самого уже в башке звенело от сперматоксикоза, но Макс опустился на одно колено, закинул эти длинные, точно из фарфора вырезанные ноги, себе на плечи и взял в рот. Влад зажал себе губы рукой и зажмурился, всё его тело горело и в голове не стало никаких мыслей. Всё, что он хотел, это Макса. И совсем неожиданно, его настигла резкая вспышка удовольствия, да такая, что затряслись ноги и слезы брызнули из глаз. Это было почти больно, но так дико приятно. — Ты быстро, — выросла над ним довольная морда в белесой жидкости. — З-завали… Пока Влад с закрытыми глазами переводил дух, Макс рядом начал где-то шариться. Влад приоткрыл один глаз и увидел, как Макс достал из ящика стола какой-то крем. Мгновенно осознав, для чего, у Влада снова встало как по команде. — Черт… — сдавленно буркнул Влад, подгибая одну ногу к животу, прикрываясь. Но его быстро перехватили. — Стесняешься? — у Макса даже буквы путались от возбуждения, сковавшего тело намертво. Он не мог понять, как жил столько времени без своего мальчика. Реально, идиот! Нарочно разведя ноги Влада пошире, он проник в него сразу двумя пяльцами и тело в его руках тут же напряглось натянутой тетивой. Влад ругнулся сквозь зубы, а Макс только наклонился к нему, начиная протяжно целовать. На вкус Влад сейчас был сладкий из-за шампанского и сигарет с вишневой кнопкой. Скоро пальцы заскользили свободно, к ним добавился ещё один. Скучающие без внимания мышцы с трудом поддавались, но медленно и верно Макс достиг нужного результата. Владу так и так будет неприятно, слишком давно Макс им не занимался, но тянуть уже не было мочи. Почувствовав горячую большую головку у своей задницы, Влад заскулил что-то непонятное и, предвидя дальнейшее, покрепче ухватился за край столика. Макс одну его ногу закинул себе на плечо, а другую завел себе за поясницу, заставляя обнять себя и чуть повернуться на левый бок. Владу было так волнительно, будто он до этого вообще не занимался сексом. Он шумно дышал ртом, грудная клетка с налитыми от поцелуев сосками быстро воздымалась, и его совершенно туманный взгляд был прикован к самому эпицентру. Вошёл Макс в него сильно резко, не сдержался, Влад выдал жалостливый стон, нахмурился. Но, несмотря на это, Макс почти сразу стал двигаться, и его штормило, как внутри Воробья было узко. Крепко обнимая Влада одной рукой за закинутую на себя ногу, Макс откинул голову назад и коротко, вибрирующе простонал: — Малыш… — Ты меня так сто лет не называл, — промямлил Влад, чувствуя, как опять начинают дрожать ноги, он не хотел кончать так быстро, но там уже решил Макс. Влада подтащили ещё ближе и толчки стали грубыми, глубокими, отчего снесло последнюю крышу. Они оба пытались быть тихими, но выходило худо. Влада возило по столу и било башкой о зеркало ещё пару минут и потом перед глазами у обоих потемнело. Макс приходил в себя, лежа на судорожно дышащем Владе. Они оба представляли из себя сейчас только потную, нетрудоспособную, но шибко довольную кучу. Влад вдыхал запах грозного мужского тела, которое придавило его почти насмерть и он, черт возьми, был счастлив! — Может, поедем домой? — еле ворочая языком, спросил Макс. — Да, — только и смог выдать Влад.***
Проснулся Влад в крепких объятиях, голова почти невесомо, но гудела. Пару раз сонно моргнув, он уставился на Макса. Тот расслабленно сопел с приоткрытым ртом, от его глубокого дыхания у Влада на голове трепыхались волосы. Влад улыбнулся, прильнул поближе и вновь провалился в сладостную дрёму. Проснувшись повторно, голова не дребезжала, в комнате царил полусумрак и Макса уже не было. На секунду Владу взгрустнулось, он боялся, что сейчас он встанет, спустится вниз, и там его будет ждать Макс в засаленном халате, напичканный антидепрессантами. Но тут же дверь в комнату распахнули, вошёл Макс с подносом в руках, пожелал доброго вечера. Поставив поднос на тумбу, с которой почему-то исчез всяких хлам, накопленный Зарецким, он открыл шторы и в помещение ворвался вечерний мягкий свет уходящего солнца. Влад сел у изголовья. — Ты испек блины? — недоверчиво покосился он на поднос. — Да, скучаю по русской кухне, — как ни в чем не было откликнулся Макс, присел на край кровати. На нём была свежая одежда и лицо впервые за долгие месяцы выглядело здоровым, даже с румянцем, — Тебя покормить? Влад даже покраснел на этот вопрос и, буркнув отрицание, сам схватил блинчик, макнул в клубничный джем и тут же отправил в рот. Он тут же прикрыл глаза. Вкуснотища! — Спрошу ещё раз: инопришеленец чертов, куда ты дел моего амёбного мужа? — Ха-хах, ещё раз так скажешь, я надену тот халат обратно и вернусь к обломовскому образу жизни! — Макс большим пальцем вытер уголок рта Влада от джема и машинально облизнул палец. Выглядело до жути сексуально, Воробей тут же потупился, притягивая колени к груди, — Я опять хочу объясниться. Влад посмотрел на него, уныло дожевывая блинчик. — Я на днях нашёл твою последнюю картину и… — у Влада похолодело в груди, — Знаешь, у меня глаза открылись, я себя со стороны увидел… Я строил из себя великую жертву. Я реально какой-то эгоист, ведь я почти забыл, что ты прошёл всё это со мной. Влад пялился на него, и каждое слово заставляло его сердце ёкать. — И слова Константина… «ты не представляешь, откуда я его вытащил»… Я даже не спросил у тебя, что с тобой было! Казалось, будто Макс злится на себя, опять винит. Влад замотал головой, подхватился и порывисто обнял. Почти плачущий Макс рвано дышал, уткнувшись ему в плечо, Влад перебирал его густые жесткие волосы. — Отпусти всё это, не вини себя ни в чем. Я ждал тебя всё это время и наконец-то дождался, — Влад мягко отнял его от себя и заглянул в лицо, полное сожаления, — Я всё тебе прощаю, как и ты прощал мне. Макс смотрел на это дивное лицо, яркие глаза под тенью каштановых волос. С него точно спала пелена, и всё стало так ясно. Он мечтал последние лет десять, чтобы они с Владом вот так стали жить вдвоём, одни. И мечта сбылась, они пришли к ней. И всё будет хорошо. — Я никогда не отпущу тебя, — Макс захватил эти мягкие губы, целуя нежно и трепетно, с оттяжкой. Влад тут же поддался, в нём опять зажглась та заветная искра, а Макс умело раздул её в настоящее пламя. И вскоре Влад схватил Макса за грудки и опрокинул в кровать, оседлав его, как ретивого скакуна. Зарецкий недоуменно смотрел на заведенного Воробья, стягивающего с себя черную футболку. — Сам напросился, — пожал Влад плечами, опять прильнув к побежденному мужчине с жарким поцелуем. Вскоре с них слетели остатки одежды и простыни под ними сделались влажными. Влад ритмично двигался на Максе, сдавленно постанывая в такт, Зарецкий осоловело наблюдал за ним из-под прикрытых век и до белых следов сжимал упругие ляжки мужа. Воздух почти сотрясался от напряжения, стала осязаема каждая молекула и это только больше подстегивало, движения Влада стали четче, быстрее. И вскоре Макс сам стал подаваться навстречу ему, отчего Воробей вскрикивал каждый раз, абсолютно не думая о сохранности репутации перед соседями. Наплевать, так на всё наплевать. Они лежали, держась за руки, Макс второй рукой нежно вырисовывал узоры у Влада на ключицах, животе. — Знаешь, а ведь мне сегодня ни одного кошмара не приснилось, — Влад приоткрыл глаза, задумчиво смотря на лицо, нависающее над ним. — Скоро ты совсем о них забудешь, — и вновь устало прикрыл глаза. — Я люблю тебя, Малыш, — так легко слетело с языка, и на лице растянулась широчайшая искренняя улыбка. Макса обожгло родным взглядом, Влад повернулся к нему, одной рукой погладил по щеке, Макс поцеловал её, потираясь ласково, как ребенок. — И я тебя люблю, — улыбнулся Влад. В этот уходящий вечер они оба знали, что впереди их ждет только счастье.