Deviation

Федя даже не успел понять, что происходит. Вот он стоит на крыше, прижав к себе Леру и ожидая команды. Вот она сдергивает повязку, услышав голос Ника. Вот захлебывается слезами Катя. А вот их всех скрутили и везут в отделение. Вот они уже сидят в кабинете Ольги. Где-то на заднем фоне в разговор вслушивается её напарник-андроид. Расскажешь кому-то, не поверят. — А теперь вы все мне объясните, что вы делали на той крыше при том, что в полицию поступило сообщение, якобы там должно произойти убийство. Ребята переглядывались, не зная, как выкручиваться. Они понимали: рассказывать правду нельзя потому, что тогда все увидят это чертово видео, смонтированное так, будто это они столкнули Полину. Федин диод (черт бы его побрал) светился желтым, передавая всеобщее напряжение. — Ну, чего молчим? Внезапно заговорила Лера. Это конец. Сейчас она сдаст их с потрохами, пронеслось в головах связанных этим чертовым «другом». Макарова же вздохнула с облегчением. У нее и так в голове творилась сплошная каша то ли от непонимания, что вообще эта странная компания делала на той крыше, то ли от немого вопроса: что там делал Саша? Саша, запрограммированный совершенно на другое. Саша, у которого в последнее время изо всех дыр лезли признаки девиантности, которые женщина столь упрямо игнорировала, понимая, что в таком случае андроиду один путь: на утилизацию. — Мы хотели записать протестное видео. В глазах всех присутствующих пронесся немой вопрос «что»? Причем удивляла даже не ложь Фаркаш, а сам факт: она зачем-то их покрывает. Лжет уверенно, умело, как будто вынуждена говорить неправду каждый день настолько часто, что это превратилось в привычку. «Я не трогала твою сумку, мам». — Постарайтесь впредь воздержаться от такой деятельности. В сложившейся ситуации это правда небезопасно, — Ольга повторяла эти прописные истины потому, что больше и нечего-то сказать. Чувствовалось: в этой истории что-то нечисто. Но как это доказать? Хотя бы самой себе, не говоря уже про других. Не хотелось во все это верить. Но работа вынуждала. В этот момент завибрировал телефон. Вызывают. В такое-то время. Пришлось уйти, оставив подростков на Илью. Как всегда в таких ситуациях, задержали. В общем-то ничего нового. Пришлось отправить андроиду сообщение, чтобы отпустил ребят под подписку про невыезд. *** — Ну что, теперь, наверное, есть смысл рассказать все Лере? — предполагает Ник, — в смысле, после того, как она нас выкрутила. Федя лишь кивает, больше по инерции, все еще не понимая, к чему была вся эта ярмарка благотворительности. Слишком легко Фаркаш согласилась пойти неведомо куда. Слишком упорно прикрывала всех в отделении. Но, кажется, ни Катя, ни Никита не заметили этого. Они говорят, перебивая друг друга, и андроиду остается только кивать. Он так и не рассказывает, что стало причиной начала его общения с Другом, хоть и понимает, что рано или поздно ему придется это сделать, и, пожалуй, есть смысл довериться. Они ведь не сдадут его в инстанции. Не после пережитого. Может, хоть кто-то примет его настоящего. Федю, не Сашу. Будто разрядом электричества приходят мысли о прошлом. О том, как он нянчил маленького Дэна, как стал для мальчика — а потом и подростка — лучшим другом. Как читал сказки на ночь, как убаюкивал, как лечил, когда он заболевал. А потом в один момент у него все это отняли, изменили внешность, голос, паршиво перепрошили, не стерев прошлые воспоминания и тем самым обрекая на вечные противоречия в собственной голове, тошноту от необходимости притворяться, что все нормально и он совершенно ничего не помнит. Терпеть издевательства самого дорогого человека, которого у него отняли просто так, потому, что его модель устарела. Заблуждаться в самом себе. Не знать, кому довериться. Доверять не тем людям. Не понимать ровным счетом ничего. «Я умираю изнутри, дайте дефибриллятор!» Поток мыслей прервал испуганный голос Кати. — С-смотрите… «Этот День рождения будет последним в твоей жизни». Какой же испуганной она выглядела в этот момент. Будто загнанный в ловушку зверек. Она правда верила в эти угрозы. Но как знать, пустые они или нет? Федя смотрит на экран блокировки, с которого он так и не удосужился смахнуть сообщение с последним заданием Друга. «Выполни, иначе все узнают, кто ты такой». А кто он? Девиант? Но ведь это узнают, рано или поздно. Он проявит себя, сделает что-то не по программе, выдаст себя. А раньше или поздно — вопрос времени. Просто Федя — чертов трус. Боится попасть на утилизацию, боится неизведанного, потому и скрывается, врет и откликается на Сашу. А может, лучше утилизация, чем эта неизведанность и бесконечное ожидание разоблачения? Где-то на заднем плане Лера обещает Кате устроить грандиозную вечеринку. Счастливая лишь несмело кивает, улыбаясь и, кажется, все еще сомневаясь, будет ли она чувствовать себя «в своей тарелке» на столь шумной вечеринке, какими их обычно делала Фаркаш. — Мне пора, — Федя с улыбкой машет рукой одноклассникам и удаляется. Погрузиться в свои мысли, впрочем, не удается: его почти сразу нагоняет Ник. Буквально прижимает к стенке, ухмыляясь, наклоняясь угрожающе близко. — А может, это ты — тот конченый Друг? А что, удобно же. Мамаша вон в полиции работает, прикроет, если что. На железячку никто и не подумает, мол, запрограммирован дышать по команде. А я не верю в эту хрень. Ты девиант, признай, девиант? — Ты что-то путаешь… Федя натянуто, неестественно улыбается. М-да, и почему никто не вшил ему микросхему с актерскими способностями получше? Масло буквально видит, что его пытаются обмануть. — Не ври мне. Если бы ты не был девиантом, то хрена с два пришел бы на ту крышу. Отпускает его, понимая, что перегнул палку. — Я тебя сдавать не собираюсь, ты не подумай. Но уж слишком ты подозрительный. Может, еще и специально все обставил, чтобы мы на тебя не подумали? А Федя устал скрываться, устал лгать и изворачиваться. А еще он понимал, что если не расскажет сейчас, то Ник точно будет думать, что это он — Друг. Еще и Кате с Лерой эту мысль ненавязчиво нашепчет на ушко. — Я ведь еще не говорил, как он на меня вышел? И почему мы начали общаться? И он рассказывает все. Про прошлую жизнь, про Дэна, про продажу, про перепрошивку, про новое имя. Вначале рыжеволосый, наверное, не слишком-то верил, но под конец то ли правда проникся, то ли пришел к тому, что специально такое просто не придумаешь, и даже искренне посочувствовал непростой судьбе андроида. — А я всегда думал, почему ты его терпишь. — Тяжело причинять боль тем, кого ты любишь. Просто невыносимо. Ник обещает рассказать Кате и Лере. И обещает называть Федю Сашей только в компаниях, чтобы не выдавать его. А потом они расходятся по домам, каждый — со своей болью, своими чувствами, своим потоком информации, которую предстояло переварить. *** Ольга вернулась, когда было уже поздно. Илья дожидался её, заполняя бумаги, от которых в работе следователя деваться было некуда и работу с которыми Макарова ненавидела всей душой. Андроид вполне мог бы включить произведение музыки у себя в голове, но почему-то использовал простые проводные наушники. Завидев напарницу, он отвлекся, поднимая взгляд на утомленную женщину. — Я положил расписки про невыезд вам на стол. — Хорошо… Спасибо. — Почему вы не идете домой, Ольга Евгеньевна? Вы сильно утомлены. Это может плохо повлиять на вашу производительность. Нет, какими бы сверхсенсанционными эти самые андроиды не были, все же кое-что в них не меняется. Они — простой набор металлов, тириума и зашитого в них кода. Сделаны, чтобы работать на людей. Никогда не станут людьми. Следующая фраза, впрочем, выбила женщину из колеи — слишком уж искренне прозвучала. Как будто Илья сказал эти слова правда от себя, а не вежливости, на которую он был запрограммирован. — Я же переживаю за вас. Макарова содрогнулась, как от удара током. — Да… да, ты прав… Пойду домой. Даже не измеряя пульс, андроид буквально ощущал эту нервозность, исходящую от следовательницы. И ему это ой как не нравилось. — Что-то не так, Ольга Евгеньевна? Женщина попыталась собраться. Выходило из рук вон плохо. — Все нормально, Илья. Правда. «За исключением того, что вот сейчас приду я домой и обнаружу пустой дом. Потому, что мои муж и андроид, которым я безуспешно пытаюсь заменить утраченного сына, где-то шляются. А так все нормально». — Как знаете, — отозвался андроид и снова погрузился в работу.