***
Цзысюань проснулся в уже знакомых объятиях от мягких поглаживаний. Нужно встать и оттолкнуть его. Какое он имеет право меня зажимать?! Я ему не подушка! Только так тепло… — Пять дней, — прошептал Усянь с явной неохотой прекращая перебирать волосы Цзысюаня. — Доброе утро. — Утро в Луаньцзан не может быть добрым. — Плохим оно еще успеет стать. Как ни странно Таньчжан в этот раз проснулся вместе с ними, забавно потянувшись. Когда все окончательно проснулись и размялись, Цзинь достал последние фрукты из запаса старого дерева. — На той стороне лес живой, — доел свою порцию листик. — Можно собрать фрукты. — А эта сторона? — Не знаю, — пожал он плечами, — про эту мама не говорила. — Идемте, — подытожил Усянь, сверяясь с картой ци, — Лес огромный и нам его нужно пройти за день. Алое небо, видное через черные ветки старых деревьев выглядит еще более жутким. Вцепившийся в волосы Усяня Таньчжан был полностью с этим согласен. Скрип прогнивших веток, сопровождающих их путь, казался чьими-то шагами. Можно было бы списать все на больное воображение, но это Луаньцзан. Здесь нельзя быть уверенным ни в чем. — Когда-то давно, — начал малютка, но был прерван очередным скрипом, только более громким, чем до этого. Усянь оглянулся, подозрительно всматриваясь в жуткие деревья. — Твари? — предположил Цзысюань. — Скорее всего, — кивнул он, — только где? Здесь же одни деревья… А те, словно этого ждали вытащили свои корни, сверкнули алыми глазами и двинулись в сторону заклинателей. Юноши переглянулись, сложили руки вместе, направив на бревна огонь. — Надоело мечами махать, — закатил глаза Павлин. — Так быстрее. Глаза болели от яркости пламени. Зло скрипели ветвями горящие монстры. А потом все стихло, медленно оседал пепел, и только слегка зеленела вдали живая часть леса. Они настолько привыкли к постоянным стычкам с монстрами за эти пять дней, что внимания на ожившие деревья не обратили. Приблизительно к полудню юноши добрались до обычного леса. Хотя можно ли назвать обычными диковинные деревья с уже знакомыми, но от этого не менее странными фруктами? Вряд ли… — Сколько у тебя цянькунь? — спросил Усянь, осматриваясь. — Пять, — ответил Цзысюань, — у тебя? — Я прячусь от Вэнь. — Пять значит, — и оглядев деревья предложил, — попробуем не мешать разные фрукты? Вэй Ин кивнул в ответ, соглашаясь. Лазить по деревьям не самое веселое занятие, но выбора особого нет. Благо, ветки крепкие. Изломанные ветки, еле живые пожухлые листики бурого цвета. Назвать этот лес живым можно было с трудом. И все же на ветках спели фрукты. Собирать их такое скучное занятие, и Таньчжан с этим полностью согласен. — Когда-то давно, — начал он свой рассказ, — Луаньцзан была самым прекрасным местом во всей Поднебесной. Люди жили тут бок о бок со многими теперь мертвыми народами. Хранили свои деревья, растущие только в этом месте, красавицы дриады. Маленькие феи стоили свои домики в лотосах озёр, а помогали им в этом русалки. В небесах парили сверкая на солнце чешуей драконы, да чистили свои перья могучие фениксы. И заклинатели жили здесь в мире с ними, и в гармонии с собой. Они не делили ци на свет и тьму, принимая все ее грани. В некотором роде это их и сгубило. — Тьма их убила? — прервал его Цзысюань. — Нет, — покачал головой листик, — люди. Такие же заклинатели. Гармония тьмы и света дарила им гораздо больше сил. Местный клан заклинателей постепенно объяснял остальным, понятные им с детства истины. И конечно нашлись недовольные. Их всех убили, тьму кровавым ритуалом отделили от света и в «наказание» заперли здесь. С тех пор райская долина стала адом. — Это просто ужасно, но, — Усянь замялся, не решаясь продолжить, — ведь тьма это зло? — А разве она тебе навредила? — Я не… — Не стоит, ты сам все поймешь. — А все эти народы жили только здесь? — спросил Цзысюань, отвлекая внимание, — Или селились по всей Поднебесной? — Именно Луаньцзан их дом. Со временем, когда равновесие светлой и темной ци начали понимать другие ордена, стали селиться по в других селах и лесах… — И погибли, стоило нарушить баланс, — закончил за малюткой Усянь. — Не погибли, — покачал головой Тяньчжан, — впитав загнанную сюда тьму стали монстрами. Вэй Ин покачал головой, зажмурив глаза. Будто это поможет сбежать от правды. С громким треском сломалась под его ногами ветка, он упал практически с макушки дерева… Будто наяву видел Усянь, как перья огненных фениксов чернеет, как озлобленная тьма выворачивает их тела в жуткую форму с тысячью лиц, обращая правителей неба в тех жутких птиц, что напали на госпожу Дерево. Он закрыл глаза руками, больше всего сейчас желая ослепнуть, но каким-то внутренним чутьем понимая, что это не спасет от образов. Пред внутренним взором стояли красавицы Дриады. Тьма впитывалась в их деревья, и место в этом мире у них не осталось, они разделили участь своих растений, сливаясь с ними воедино, теряя свой истинный облик. Мягкий поток светлой ци, гармонично сплетаясь с тьмой нового ядра, развеял жуткие образы. Юноша неуверенно приоткрыл глаза, натыкаясь на взволнованный взгляд Цзысюаня. Тот не стал расспрашивать Усяня, подал воды, набранной в кровавой реке и очищенной множествам заклинаний до кристально чистой. — Тебе лучше посидеть пока. Вэй Ин кивнул в ответ, не доверяя сейчас своему голосу. Как бы ему не хотелось, но признать правоту Павлина пришлось. Внезапные видения слишком измотали, а свалиться с дерева еще раз совсем не хотелось. Как юная госпожа себя веду. Знать бы откуда эти образы. И почему их видел только я? Мертвая тишина леса разбивалась лишь тихим скрипом веток, и дыханием юношей. Малютка Тяньчжан совсем притих, коря себя за не своевременный рассказ. Когда Усяню немного полегчало, Цзысюань уже собрал все шипастые фрукты. Справедливо опасаясь очередного приступа, тот не пустил злого Вэя лезть на верх: — Толку от тебя будет, когда сломаешь шею? — Да как ты… — Видения могут повториться… Обиду пришлось поглотить. Его передернуло, жуткие метаморфозы определенно не то, что хотелось лицезреть вновь. Ближе к ночи все фрукты наконец были собраны. Пять до краев наполненных цянькунь — весь запас их еды неизвестно на какой срок. Долго ли еще отсюда выбираться, и выберутся ли они вообще? О запасах воды и говорить было нечего. — Я создам заклинание, чтобы улавливать воду из воздуха, — скорее для себя пробормотал Усянь, — этой воды слишком мало, до следующей небольшой речки не хватит. — Тут очень холодно ночами, — не впопад ответил Цзысюань, отводя взгляд, — мы могли бы, — он замялся, не решаясь продолжить, — спать ближе… — Разве мы так не делаем? — Вэй Усянь! — Цзысюань, я все понимаю, не нужно уточнять. Мы просто греемся. Выдохнул. Ему не хотелось начинать эту тему, но с этим надо было что-то делать. Слова Усяня успокоили наследника Цзинь. Под очередным деревом они оба заснули. Единственное из всех оно цвело, темно-фиолетовыми, бардовыми и даже красными цветками, и отдаленно напоминало глицинию, только веяло от этого дерева чем-то жутким. К сожалению юноши не стали слушать интуицию. И не видели, как оно опустило свои ветки к земле, не желая отпускать своих жертв. Морок развеялся, и от красивого древа не осталось ничего, лишь небольшие черепа росли на месте цветов. Из них посыпалась дурманящая разум пыльца. Проснуться ли они теперь?***
Вода озер цвела лиловым от сотни лотосов. Прямо в лицо светила кровавая луна. В комнату тихо зашел шиди Усяня, оскалив острые как ножи зубы, алым загорелись его глаза, рассматривая своего шисюня. — Еще не время, — и скрыл настоящее лицо. — Посмотрим какая на вкус твоя ци. А после растворился, погружаясь глубже в воспоминания жертвы. Пристань лотоса, детские забавы, заботливая шидзе, добрый дядя Цзян, строгая мадам Юй и шиди. В какой же момент прошлого вернуть жертву? Вариантов так много, но проще всего в момент его пробуждения дома после победы над Черепахой-губительницей. Можно все списать на кошмар после победы над монстром. Наступал рассвет, приходилось выныривать обратно. Жертва медленно открывала глаза. Спектакль начинается. Потолок родной комнаты. Вовсе не это ожидал увидеть Усянь с утра. Он сел на кровать, осматривая такие знакомые вещи. Взгляд цепляется за Суйбянь, и в этот момент заходит Цзян Чен… — Наконец-то, — в своей манере пробурчал тот, стремительно приближаясь, — думал ты месяц спать будешь. Он обнял шисюня, от чего тот поразился еще больше. А после резко отстранился, и ударил Усяня. — Еще раз посмеешь так долго дрыхнуть и я тебя… — Что произошло? — никак не мог поверить он, — Пристань же сгорела. — Не смешно, — нахмурился Ваньинь, — черепаха сильно стукнула? — Какая черепаха? — Губительница, — и взволнованно уточнил, — ты не помнишь? — Помню, — неужели это все был просто сон? И дом не горел, и шиди живы?.. — Мне кажется снился кошмар о сожжении Пристани… В этот момент зашла Яньли… Все шло по плану, ровно как в тот раз. И клятва, и ссора приемных родителей… Он сильно сомневался, и все же позволил себе поверить. Небольшое затишье перед бурей. Все же крови, ненависти и боли в прошлый раз было маловато. А вот и главные действующие лица: прибыл Вэнь Чао со своими преданными шавками. Зверь оскалился, на мао теряя контроль над иллюзий. Краем глаза Усянь заметил это, но не придал значения, списав на слабость после долгой индие и борьбы с черепахой. От ужаса Вэй Ин перестал дышать. Он смотрел на разукрашенную стерву, а видел мертвое лицо мадам Юй мама, смеялся Вэнь Чао, но ему мерещилось тело дяди Цзян папа, неподвижной тенью стоял их верный пес Чжулю, а он видел сломленного потерей золотого ядра шиди диди… Кошмар повторяется. Нет, умоляю, что угодно только не это! Я не переживу их смерть еще раз. Чуть потеплел браслет на запястье. Да разве обратил на это внимание Усянь? Я не позволю им погибнуть снова, поэтому пойду с чертовыми псами. Так будет лучше… Звери хищно улыбнулись, как сладок его ужас и боль… Елейно улыбаясь, Линцзяо вынесла свой приговор: — Пусть Цзян Яньли сломают все пальцы. — Нет! — кричал он захлебываясь слезами, но с места сдвинуться не смог. — Нет! — молил глядя на мадам Юй. Она не позволит… Но та равнодушно смотрела, как осколки костей разрезают кожу на руках Яньли, как самая лучшая на свете шидзе цзецзе кричит и воет от боли на радость шлюхе. Язык будто приклеился к небу, не давая кричать проклятья и мольбы. Усянь взглядом просил прекратить эту пытку, да все словно ослепли. Не удерживаемая боле никем шидзе шагнула вправо, падая на пол. Пытаясь доползти до родных, она сдвинулась чуть левее, в сторону Вэнь Чао. Бешенный пес Чжулю посчитал это нападением, и подняв ту над землей пробил ей живот рукой. Сломанной куклой осела цзецзе… Ее кровь быстро утекала из раны, пачкая полы ханьфу. — А-Сянь, — просипела она онемевшими губами, и затихла стеклянными глазами смотря прямо на него. В это не хотелось верить, но что еще оставалось Усяню? Только ад не хотел прекращаться, а он не мог увернутся, будто кто-то его держал, заставляя смотреть. Его родные голодными зверями набросились на тело Яньли, разрывая плоть острыми зубами. Чавканье вызывало рвоту. Вэй хотел закричать Очнитесь! Что вы творите?! Но он мог лишь смотреть. Его родители и диди обернулись на него, с лиц стекала кровь… Сверкая острыми как ножи зубами, его шиди, его родной А-Чен с издевкой спросил: — Ты же этого хотел, вечно ища неприятностей? — он облизнулся, сглатывая кровь Яньли, — неужели не знал к чему это может привести? — Ты будешь последним, — припечатал человек ставший ему отцом, — сначала мы разорвем на части весь орден, и ты нам поможешь. — Нет! Дзинь… Набатом прозвучал колокольчик Юньмэнь. Я же потерял его? Когда потерял? Вот же он, на поясе. Я обронил его в бегах. От кого я бежал? Дзинь… Треснули стены, скрывающие истинные воспоминания. Беспорядочными осколками мелькали они перед глазами. Браслет с фигурками — они живы, пустота в груди — у диди снова есть ядро, шелк волос и тяжесть на плече — он в аду не один… Дзинь… Мелким крошевом рассыпались ложные стены. Смыла озерная вода иллюзию с монстров. Красные глаза на родном лице, вздувшиеся черные вены, острее стали когти на руках. — Вы не они! — Верно, — не стал отпираться дядя Цзян, — только какая разница кто мы? Ты уже один из нас! — Чувствуешь зимнюю стужу? — вторил ему диди, — Это тьма в тебе! — Борись сколько хочешь, — засмеялась мадам Юй, — а ты станешь одним из нас! — Думаешь мы всегда были такими? — поднялась Яньли. Кости да куски мяса на них… — Я была дочкой императора, пока отец не перешел дорогу советнику, желавшему власти. А теперь что? Съедена заживо мертвецами! А Усянь смотрел на все это и не мог поверить, не мог даже понять что происходит?.. Единственное в чем он был уверен: это не Пристань Лотоса, и не его семья. Воспоминания все еще обрывочны, и цельная картина никак не складывается. Повеяло легкой прохладной от темной фигуры появившейся за спиной. — Я помогу, — произнесла та, по-родительски обнимая за плечи. Ставший таким родным поток темной ци бережно перебирал воспоминания, соединяя одно за другим. Видения, дерево, листик и Павлин… — Вы просто мой сон! — Скорее твой вечный кошмар. — Я выберусь отсюда! — Конечно, — согласилась не Яньли подходя ближе, — только для этого нас придется убить. Хоть умом он понимал, что тварь приняла облик его цзецзе, но сердце твердило это она. Усянь взял родной Суйбянь, почему-то существующий в этом месте, замахнулся… Но не острые клыки, ни торжествующая ухмылка не мешали видеть перед собой Яньли. Дзинь… О чем я думаю? За сотни ли меня ищет диди, а я сижу здесь? Он больше не мешкал. Разрезал монстров на части, а огонь сжег их останки. Как только сгорел последний из них, Вэй Ин проснулся. Перед глазами только ветки, только не цветы на них, а черепа людей и зверей. Сотни костей… Промычал что-то Цзысюань, качая головой. Мертвенно бледный… Да сморщенным черным листом лежал Таньчжан. Не мешкая, Усянь стал вливать в них свою ци. Они не просыпались! Нет, я не потеряю больше ни кого! И ударил по ним волной темной ци: захрипел Цзысюань, желтый огонек его светлой ци сжег дурманящую разум пыльцу. Заплакал малютка, волна ци оказалась слишком большой для него. Слезы боли смыли мертвенно белую крошку, больше похожую на чей-то прах, чем цветочный нектар. Медленно стал зеленеть листик, уходила болезненная белизна с Цзысюаня. Вэй Ин разрубил мечом ветки, вытаскивая обоих наружу. И обернувшись сжег притаившегося средь живого леса монстра. Как медленно оседал пепел, так сел на земь Усянь, воя раненным зверем. — Я убил их! Я сам их убил! Сам… убил… Это только моя вина… Я монстр… Такой же монстр как и они. Нет! Я хуже их! Убил родителей, убил диди, убил цзецзе… Мягкое касание к губам и теплая золотистая ци. Вэй Ин будто только сейчас очнулся от кошмара. Цзысюань с беспокойством смотрел на него. — Лучше уйти подальше отсюда. — Нет, — покачал головой Усянь, — на ночь глядя идти куда-то самоубийство. — А остаться на съедение монстра тут нет?! — Прости меня, — отвернулся Усянь, — я чувствовал неладное, но не придал значения. — Вчера было не то состояние, — покачал тот головой, — ты был ослаблен, а тварь хорошо замаскировалась. — Спасибо, Цзысюань, — улыбнулся Усянь. И почему я раньше не видел, каким он на самом деле? Как я мог быть так слеп? — Лиу, друзья зовут меня Лиу. — И много их? — Надеюсь один есть, — улыбнулся он. — Один есть, Лиу. И ты зови меня Вэй Ином. Цзысюань, нет Лиу кивнул. Они сидели думая каждый о своем. — Как Тяньчжан? — вспомнил Усянь. — Без сознания, но жив. Не сговариваясь, они обнялись, прижимаясь как можно ближе друг к другу, ложа Тяньчжан на себя. Оба понимали, что нужно поспать, они по сути не отдыхали два дня, но после тех кошмаров… Усянь спрятал лицо на груди Цзысюаня. Красный закат напоминал кровь, зато желтые одежды Лиу о золотом ядре. И вскоре он тихо засопел в объятьях уже друга.***
Желтая луна освещала дорогу ненасытной твари, принявшей чужой облик. Остановившись у изголовья кровати, где тихо спал юноша, та ухмыльнулась, ныряя в воспоминания жертвы. — Да тут и менять нечего, — рассмеялась та. — Его жизнь и так сплошной ад! Разве что сгустить краски? Легким движением руки обращались года в кошмаре вспять. Правду скрыла она за туманом. Пробиравшие сквозь него лучи слегка искажали настоящую картину. К чему сильно стараться? Свет слишком слаб в одиночку. И ушла, стуча каблучками, когда декорации были готовы. Сменила луну такое же ядовитое солнце. Завозился от яркого лучика мальчик лет пяти. — Молодой господин, — кричала его верная служанка, — занятия начнутся через бао. Я опаздываю! Суетливо забегал малыш Цзинь по комнате, стараясь и одеться, и расчесаться, и проснуться… А-Джи влетела в комнату, швыряя поднос с завтраком, и так же быстро вылетела. Опять ее мама гоняет… Цзысюань естественно опоздал, о чем учитель обещал сегодня же сообщить госпоже Цзинь. Мальчик тяжело вздохнул. Снова мама ругаться будет… Не смотря на утреннее опоздание, весь день был хорошим. Учителя хвалили, занятия были легкими. Вступление перед основным действием… Отца снова нет за столом на ужине. По стонам на всю башню, прекрасно было понятно, почему он не явился. В звенящей тишине был слышен лишь стук палочек о тарелки. Цзысюань боялся поднять глаза, заранее зная, что ничего хорошего ждать не стоит. Интуиция его не подвела. Шаги мадам Цзинь казались мальчику громом. Фигура в золотистом ханьфу возвышалась над ним. — Как ты посмел опоздать? — Прости, — залепетал мальчик, — я… — Мне плевать почему ты это опоздал! — рявкнула мадам Цзинь, не желая слушать оправдания. — Как ты посмел считать свои дела важнее уроков учителя Джанджи?! — Да эти уроки пустая трата времени! — не выдержал Цзысюань, — Я заклинатель! Зачем мне полдня слушать о том, как правильно говорить с леди, как ей понравится… От сильной пощечины мальчик отлетел к стене. Лицо женщины исказилось от злости. Она схватила сына за волосы, заставляя смотреть в глаза. — Ты никто! Я родила тебя только для того, чтобы породнится со своей дорогой подругой, Цзыюань… Единое что от тебя требуется жениться на Цзян Яньли! И больше ничего! Ты ничтожество! Такой же бесполезный как и отец! Госпожа Цзинь направилась к двери, остановившись на мао: — Еще раз узнаю что ты махал тупым мечем вместо того чтобы учиться быть для ее дочери хорошим мужем, и я тебя удавлю! Давно стихли звуки ее шагов, а мальчик, свернувшись калачиком, плакал от обиды и боли. За что? Я стараюсь изо всех сил! Почему я должен забросить заклинательство? Для чего нужно переставать тренироваться? Он не знал ответов на эти вопросы. Но сидя всеми забытый в обеденном зале, принял самое важное для себя решение. Я никогда не отрекусь от пути меча! Словно страницы книги, быстро перелистываемой нетерпеливым читателем, мелькали самые худшие мгновения его жизни. Он рос, учился, убивал лютых мертвецов, крепко держа в руках родной Суйхуа. Неизменным оставалось одно: — Ты ничтожество! — Снова сбежал с занятий учителя Джанджи?! — Цзян Яньли твоя невеста запомни это! Увижу с какой-то размалеванной девицей убью ее! — Немедленно отдай мне меч и иди на урок! И как приговор повторялось одно единственное имя Цзян Яньли. На любой вопрос или просьбу, в споре или обычной беседе главным аргументом была она. Цзысюань ненавидел ее всей душой. Да кто эта Яньли такая? Небожительница? Зачем она вообще родилась? Сломать мне жизнь? Он часто плакал ночами, пряча слезы в подушку, а опухшие глаза залечивал ци. За каждую мелкую царапину или ушиб его наказывали. Чаще всего под этим понималось банальное избиение. Слуги, старейшины, старшие заклинатели, дети — никто из них не знал, как на самом деле живет наследник ордена. Его называли гордецом и неженкой. На ханьфу ни пылинки, ни пореза, на теле ни синяка, ни царапины. И никто не знал сколько бессонных ночей он потратил, чтоб научиться штопать разорванную ткань ци, сжинать грязь огнем из той же ци не трогая ни одежды, ни тела. А сколько сил и времени у него ушло на изучение целительства? Не счесть… В созданном им самим артефакте хранятся снадобья на все случаи жизни. С ним он не расставался ни на миг. «Как должно быть прекрасно жить в Башне Золотого карпа», — думали многие люди от заклинателей до простых рабочих. Для Цзысюаня она стала тюрьмой, полем боя, где вечно нужно быть начеку, ждать подвоха, удара в спину. Расслабляться нельзя ни на миг. Разве что в своей комнате, обвешанной сотней талисманов. Сама того не зная нежный лотос Юньмэнь Цзян Яньли стала для Цзысюаня судьей и палачом. Монстры не оставили ему ни целительства, ни заклинаний. Каждая мелкая провинность, пятнышко на ханьфу, царапина на щеке сопровождались подробными объяснениями кто он такой Ничтожество… и что с ним будет Боль и смерть… — Какой он слабак! Его ци почти на исходе. — Тогда его добьет госпожа, в облике приехавшей в гости Цзян Яньли. — Сделаем из дурочки уродину? — Естественно… В его личном кошмаре вновь встало солнце. Начался очередной из сотни одинаковых дней. Юноша сидел, опустив голову, аппетита конечно же нет, есть приходилось через силу. — В обед прибудет твоя невеста! — Цзысюань с трудом проглотил очередной кусок, — Ты меня понял, ничтожество? — Да. — Мне стоит напомнить, что с тобой будет, если расстроишь ее? — Не стоит, я помню. — Иди к себе подготовься. И не смей сбегать на охоту или тренировку! Наследник Цзинь поклонившись, вышел, сидящая за столом женщина оскалила острые зубы, хищно облизываясь. — Осталось немного… Почти все отведенное на подготовку на подготовку он провёл чередуя проклятья и слезы. Времени было слишком мало, привыкнуть за это время к мысли, что его мучитель будет здесь так неожиданно и быстро, просто невозможно. В положенный срок наследник Цзинь вышел встречать свою невесту, как на казнь. На лице вежливая улыбка, в душе слезы. Распахнулись двери и в обеденный зал вошла она. Цзысюань отвернулся, не в силах смотреть. Уродина. Мадам Цзинь ударила его царапая лицо когтями. — Немедленно подойти к ней и поприветствуй. Сглатывая ком в горле, пытаясь скрыть слезы, он медленно шел к ней. Девушка хищно скалила острые зубы. Темная ци обдувала его холодным ветром, желая привести в чувства, да разве обращал на это внимание Цзысюань? Снежная буря сбила его с ног, напоминая о Луаньцзань. Юноша закрыл глаза, качая головой. А придя в себя встал, с яростью глядя на монстров. Не мешкая, он направил на них огонь из ци. Сжигая и тварей, и годами накопленную боль. Медленно оседал пепел, Цзысюань падал в мягкую темноту, чтоб проснутся, и открыв глаза, увидеть как догорает дерево. На груди тихо спал Тяньчжань, так и не приходя в сознание. Сканирование ци показало, что теперь он в порядке, только сильно вымотан, как впрочем и все они. Измученный своим кошмаром, Цзысюань не сразу расслышать крики Усяня. Да у него же истерика… Что такого показали ему монстры? Вспоминай как привести его в чувства! Кажется встряхнуть, ударить или поц… Нет! Вот уж чего захотел! Только Вэй ни на что не реагировал. Слабые удары, сильнее ударить Цзинь не мог, эффекта не дали, встряхнуть его было сложно, только и это не помогало. В другой ситуации Цзысюань разозлился бы, но таким Усяня видеть не хотелось. Желая успокоить такого сильного и все же беззащитного Вэй Ина, он и сам не заметил как прижал того к себе, нежно касаясь его губ своими, как осторожно вливал в него свою ци. Усянь медленно приходил в себя, устало глядя на Цзиня. — Лучше уйти подальше отсюда, — тихо прошептал Цзысюань. Тварей тут может быть больше, а второго кошмара мы не переживем. — Нет, — покачал головой Усянь, — на ночь глядя идти куда-то самоубийство. — А остаться на съедение монстра тут нет?! — Прости меня, — отвернулся Усянь, — я чувствовал неладное, но не придал значения. — Вчера было не то состояние, ты был ослаблен, а тварь хорошо замаскировалась. — Спасибо, Цзысюань, — улябнулся Усянь. И глядя на его солнечную не смотря ни на что улыбку, на душе Цзинь тоже потеплело. — Лиу, — Надеюсь он не посмеется надо мной, — друзья зовут меня Лиу. — И много их? — Надеюсь один есть. — Один есть, Лиу. — И почему мне нравится как он произносит мое имя? — И ты зови меня Вэй Ином. Цзысюань, нет Лиу кивнул. Они сидели под сенью пугающего до дрожи леса, думая каждый о своем. — Как Тяньчжан? — вспомнил Усянь. — Без сознания, но жив. Тихо заснул Вэй Ин, щекоча дыханием. А ведь монстры не врали, скорее приукрасили. Неужели мама действительно всегда считала меня ничтожеством? Я нужен ей только из-за?.. Но так не закончил мысль. Надо же, я забыл про свои снадобья… По крайне мере серьезные травмы нам на время не страшны. И тоже уснул, проваливаясь в зыбкую темноту. Рядом соткалась темная фигура, с улыбкой глядя на юношей. Я в них не ошиблась. Они вернут мне сестру и дом… Она мягко погладила их, даруя свою ци, залечивая раны. Жаль, но и она не всесильна... С твитером у меня не сложилось. А группу вк я все же создала. https://vk.com/evangelina_kra_fic Добавляйтесь) Не обещаю много постов, зато информация там будет быстрее.