Вторая жизнь

Дома Такао, захлебываясь словами, рассказал внимательно слушающему Суге об их с Шин-чаном встрече. Он и не подозревал, что будет так... счастлив, что ли... видеть Мидориму. Эта встреча напомнила о прошлом, и теперь Такао горел желанием снова увидеть бывшего напарника, чтобы поиграть (он не он будет, если не сломит мидоримино сопротивление), например, или снова пообедать вместе, или хотя бы просто прогуляться и пообщаться, ведь Шин-чан не знает его как Изуки Шуна. Суга одобрительно кивнул, когда услышал, что он смог сдержаться и не выдать себя. Признаться честно, он сомневался, что у Такао получится, но тот справился. Так что теперь Суга может больше так не волноваться за подопечного, раз у него оказалась такая выдержка. И он в свою очередь поведал о тренировке, которую Рико закончила раньше из-за каких-то там проблем у Кагеторы-сана, ее отца. Больше таких проблем не было, тренировки проводились по полной программе, выжимая из ребят по семь потов. Десяток человек покинул-таки клуб, зато остальные стискивали кулаки и со скрипами вновь и вновь штурмовали кольца и мячи. Обо всем этом Такао рассказывал Суга, ничуть не меньше устающий, чем игроки. Ведь ему нужно было проследить за каждым, отметить все плюсы и минусы, решить, как улучшить первое и избавиться от второго... Казу все еще обижался, что его не пускают на тренировки, и в отместку постоянно использовал соколиный глаз, когда они выходили на вечернюю прогулку с Сорой. Суга ругался, но исправно лечил трещавшую головушку неугомонного подопечного. Зато Такао мог все сильнее растягивать, расширять, углублять обзор, быстро перечисляя всякие отличительные черты прохожих. День, когда он смог рассмотреть небольшую родинку под подбородком девушки, идущей впереди них метрах в пятнадцати, был переполнен ликованием. Вернувшись домой, парни закатили мини-вечеринку, заказав побольше пиццы, кимчи и еще несколько острых блюд и устроив марафон фильмов-ужасов, от воплей в которых бедный Сора пытался забиться под диван. Когда приходил Киеши, чаще всего они с Казу сидели в его комнате, то делая втроем с Сугой домашку, то, уже только они двое, вовсю миловались. После того вечера Киеши долго извинялся за накатившую ревность и считал, что навредил таким энтузиазмом, а Такао все никак не мог его успокоить и заверить, что с ним все в полном порядке и ему вообще все очень понравилось. Бесполезно, как об стенку горох! Дальше поцелуев и тисканий они не заходили. Хотя, если уж совсем честно, Казу и не особо рвался, ему сильно стало не по себе. Пару раз он съездил на их с Шин-чаном площадку, но того больше там не было, видимо его все-таки впрягли в полноценные тренировки. Эх, жалко, но да ладно, так даже лучше, пусть Шин-чан тренируется с командой. Глядишь, рано или поздно они столкнутся с Сейрин, и тогда... От предвкушения Такао хищно ухмыльнулся, ему уже не терпелось сыграть с... нет, даже против Шин-чана. Хоть разочек... Хотя больше он привык играть с ним в одной команде, этого не отнять. Долгожданный последний день вынужденного больничного еле наступил, как казалось Такао. Он с самого утра места себе не находил и порывался поскорее отправиться в больницу, чтобы ему сказали наконец, что сотрясения больше нет. И плевать, что сегодня воскресенье и выходной, дежурный врач все равно работает в эти дни! – Успокойся уже, – проворчал сонный Сугавара и поплелся на кухню заваривать кофе, иначе рисковал уснуть стоя. Он полночи разбирал свои записи о новичках и пытался составить для них оптимальный график упражнений, чтобы хоть немного разгрузить Рико, которая обычно тащила все на себе. – Да-да, – отмахнулся Казу, – ты как, пойдешь со мной? Секунду Суга раздумывал, потом медленно кивнул, прихлебывая крепкий кофе. – Так уж и быть, схожу, все равно надо Сору выгулять заодно. – Вот и чудненько, – просиял Такао, – тогда дуй одеваться. Сора, ко мне! Ретривер примчался моментально и запрыгал вокруг рассмеявшегося Казу, мешая ему прицепить поводок. За это время ангел успел влезть в первые попавшиеся шмотки и выползти в коридор. Такао внимательно смерил его слегка обеспокоенным взглядом. – Слушай, ты уверен? Тот кивнул, обулся, и они вышли из дома. До больницы добрались в рекордные пятнадцать минут, Суга остался с псом на улице, примостившись на лавочку, а Такао помчался к врачу. Он впервые в жизни так спешил на осмотр! И вердикт... – Йес! – он вылетел из больницы, крепко сжимая в руке справку о том, что полностью здоров. – Эй, Суга, наконец-то я... Казу резко затормозил и, поморгав, прыснул – Суга мирно дремал, облокотившись щекой о спинку лавки, а Сора бдительно сторожил его, улегшись рядом. Такое зрелище... Не выдержав, Такао достал телефон и сделал несколько кадров. – У-у-у, настоящий ангелочек... – он хихикнул и потряс Коуши за плечо. – Просыпайся, спящая красавица... – Я что, уснул? – Суга недоуменно захлопал еле разлепленными глазами. – Да, еще как. Пойдем, вернемся домой, и сможешь еще немного поспать, выходной же. О, Суга определенно был не против, он поспешно вскочил, схватил заржавшего Такао за руку и практически бегом помчался в сторону дома. По дороге Казу похвастался, что полностью здоров и сможет завтра присоединиться к своей новой команде, и Суга обрадованно стиснул его в объятиях. По возвращении ангел сразу завалился отсыпаться дальше, а вот Такао заскучал. Кровь кипела, хотелось действовать, двигаться, он и так целых две недели херней страдал вместо любимого баскета. – Сора! – свистнул он, тряся поводком. – Пойдем-ка еще погуляем. Сора был в абсолютном восторге от такого активного хозяина и с удовольствием позволил снова нацепить на себя поводок, а на улице долго бегал и прыгал вокруг посмеивавшегося Казу. Они удалялись все дальше от дома, Такао беззаботно напевал, когда пес замер, прислушался, а потом рванул вперед. Вскрикнув, Казу едва не упал, но сумел устоять на ногах и помчался за Сорой, прущим с упорством бульдозера и не замечавшим бесплодных попыток хозяина остановить его. – Стой, Сора! – Такао дергал поводок и пытался размотать его с запястья, которое уже слегка посинело. Его занесло на повороте, он выругался и поспешно активировал соколиный взгляд, чтобы не снести кого-нибудь и не вписаться в столб, одновременно продолжая терзать поводок. Пес притащил его на окраину парка, пробежал через кусты, и послышалось задорное тявканье еще одной собаки. Сора ответил звонким лаем, влетая на стритбольную площадку. – Стой, зараза, тебе говорят! Ну ты у меня получишь... – Такао наконец освободил многострадальное запястье и остановился, хватая ртом воздух. – Че-е-ерт, чуть руку мне не вывихнул, не пес, а танк какой-то! – Изуки-семпай? – рядом материализовался удивленный Куроко. Казу его вполне себе увидел и даже не вздрогнул. – О, привет, Куроко. Ты чего тут де... – он осекся, когда виновато поскуливающий Сора сперва подбежал к нему, тычась носом в его живот, а потом отбежал к... Мидориме?! – Э, Ш... Мидорима? И... Он успел уловить Момои, Акаши и Мурасакибару, когда со стороны раздался предупреждающий окрик. Разгоряченные Кагами и Аомине заигрались и не успели среагировать на ввалившегося на площадку Такао. Но могли и не предупреждать, он прекрасно видел все еще задействованным соколиным глазом летящий на полной скорости со спины мяч, развернулся, поймал и абсолютно машинально передал его привычным пасом Мидориме. И только потом понял, что сделал, когда все пораженно уставились на него, в том числе и закинувший трешку Шинтаро. – Надеюсь, я не сильно помешал? – Такао обезоруживающе улыбнулся, пытаясь их отвлечь. Кисе и Момои просияли улыбками в ответ. – Нет, Изуки-семпай, не помешал, – Куроко едва заметно приподнял уголки губ. – Но как ты тут оказал... – Эй! Уберите его от меня! – их оглушил панический вопль, и все повернулись к Кагами, повисшему на кольце в попытке спрятаться от любопытного ретривера. – Т-ты еще на стойку залезь, Кагами, – Такао не выдержал и заржал, глядя, как Сора, припав к земле и размахивая хвостом, прыгает под дрыгающим ногами сейриновцем, а Ниго, звонко тявкая, вовсю подражает. Следом раздался смешок Аомине, прыснул Кисе и через секунду все громко хохотали, даже Акаши и Мурасакибара. Только Мидорима лишь едва заметно хмыкнул. Стерев выступившие от смеха слезы, Казу сжалился над сокомандником: – Сора, хватит пугать Кагами, иди с Ниго поиграй. Пес, ко всеобщему удивлению, послушался и затеял игру в догонялки с маленьким хаски. Кагами, весь багровый то ли от стыда, то ли от злости на оборжавших его ребят, опасливо спрыгнул на землю и подошел поближе. – Прекрати так бояться, Кагами-кун, – укорил его Куроко, – ты ведь знаешь, что Сора дружелюбный пес, в прошлый раз он же тебе ничего не сделал. – О, так ты уже виделся с ним? – поинтересовался Такао и недоуменно приподнял брови, когда на него во все глаза уставились чудесатые. – Что? – Это же твоя собака, как ты можешь не знать, виделся ли с ним Кагами-чи? – не врубился Кисе. Казу снова машинально дотронулся до пластыря на лбу, приковывая к нему всеобщее внимание. – Я просто не помню. – В смысле? – встревожилась Момои. – У тебя?.. – Ну да, у меня частичная амнезия, схлопотал вместе с сотрясением, когда треснулся башкой об камень пару недель назад. Девушка ахнула, прижав ладошку ко рту, ребята посерьезнели, а Мидорима закаменел. Все вспомнили, что именно две недели назад Такао... – Но сейчас сотрясение должно было пройти, – в голосе Куроко четко слышался вопрос, и Казу легкомысленно отмахнулся. – Ну да, сегодня был в больнице, сказали, что все нормуль. Да я и так это знал, могли бы так не волноваться. – Мы не могли не волноваться, Изуки-сан, – возразил Куроко, – ведь ты едва не умер. – Но не умер же! – Умер! – выпалил Кагами, сурово сдвинув сдвоенные брови. – Боже, вы о чем? – встрял Кисе, малость испуганно осматривая надувшегося Такао. – Как это, умер? Ребята подошли поближе, ведомые любопытством, даже Мидорима приблизился на шаг. Кагами скрестил руки на груди. – Изуки-сан практически утонул на источниках. – Что... как? – выдавила искренне сопереживавшая Момои. – Вопрос не ко мне, я ничего не помню, – мгновенно открестился Казу, и все перевели взгляды на остальных сейриновцев. Куроко слегка поежился, но все же ответил: – Изуки-сан поскользнулся, ударился головой об камень и, потеряв сознание, ушел под воду. Мы... расшумелись и не заметили этого, а потом увидели, что вода покраснела. А когда вытащили Изуки-сана из воды, он не дышал уже несколько минут. Пришлось делать искусственное дыхание и... – Черт, больше всего мы боялись, что не сможем откачать, – Кагами встревоженно уставился на Такао, тот утешающе похлопал его по плечу. – Расслабься, Кагами, откачали же. – Кошмар какой! – впечатлительный Кисе вздрогнул. – Хорошо, что ты выжил! – Спасибо, что ли... Ну, в общем, с тех пор я мало что помню из личного. – И не только, ты даже не помнил, что мы были на источниках в это время, – поправил его Куроко, – пока не огляделся. – И шутить перестал совсем, – надо же, Кагами таки заметил это... – И вообще очень изменился, – голубые глаза Тецуи слегка сощурились, как в последнее время часто делали при взгляде на семпая. – Люди меняются, Куроко, – авторитетно заявил Такао, внутренне поежившись от его проницательности. – А уж после клинической смерти тем более. Теперь я такой. На миг воцарилась неуютная тишина, все с жалостью косились на помрачневшего Мидориму, который опять вспомнил своего напарника, не выжившего в отличие от "Изуки". Соре это затишье явно не понравилось, и он не придумал ничего лучше, как подкрасться со спины к Кагами и звонко гавкнуть. Такого подлета ребята еще не видели! Грохнул хохот, Кагами переглушал его матами на английском, убегая от собак, а ребята держались за животы. Наконец, когда все успокоились и остановили злющего Тайгу, Казу перехватил Сору. – Ладно, с вами весело, парни, но не буду мешать. – Ты не мешаешь, Изуки-сан, – неожиданно улыбнулся Акаши, заставив его удивиться. Надо же, сам Акаши не против его компании. – Может, присоединишься? – добавил Кисе. – А то у нас неровно, семь человек, а Момо-чи уже устала. Такао захлопал глазами, разглядывая компанию талантливейших... и привлекательных (а ну цыц, неугомонная физиология!) парней и недоумевая, каким боком он к ним. Но никто не возразил, даже Шин равнодушно пожал плечами. Казу прищурился – ах так?! Ну теперь, Шин-чан, ты не отвертишься! – Почему бы и нет? Сора, место, – скомандовал он псу, показывая на лавочку, чтобы под ногами не мельтешил, не хватало еще ему лапу отдавить. Тот послушно уселся, куда показали, и Такао принялся разминаться. После быстрой разминки ребята бросили жребий, кто в какой команде будет играть. Кисе тут же недовольно заныл, что он хотел в одной команде с Куроко-чи быть, а ему выпало общество Мидоримы-чи и Мурасакибары-чи. Единственный, против кого он не возражал, был вошедший туда же Казу. Сам Такао довольно ухмыльнулся, посматривая на Мидориму. Ну держись, Шин-чан! Момои подкинула мяч, Кагами и Мурасакибара подпрыгнули... поправочка, Кагами подпрыгнул, а Ацуши только руку протянул и с легкостью перехватил мяч прямо из-под носа выругавшегося Тайги, отправляя его в руки Такао. Тот немедля пасовал, как давно привык, Шин-чану, и первая трешка была за их командой. Кисе радостно перестукнулся с Казу кулаками, пока Мидорима непонимающе переводил взгляд с Такао на собственные руки, в которые так до боли привычно влетел мяч. Пас был совершенно таким же, как с его... бывшим напарником, но не могут же два разных человека подавать одинаково. Тем временем игра не стояла на месте, Аомине уже разогнался, пробираясь к кольцу соперников, только обойти Мурасакибару не удалось даже ему, и мяч перешел к Кисе. Рёту попытался остановить Кагами, пока Куроко не выбил мяч вперед, к Акаши. Такао, с самого начала применивший соколиный глаз, предвидел его действия и внаглую перехватил пас, отправляя мяч к себе за спину, где находился Мидорима, который легко подхватил его и снова заколотил трехочковый. Аомине зарычал от злости. Акаши снисходительно улыбнулся, но в его улыбке проглядывалось напряжение, и оно вскоре вылилось в серию подножек противникам. С невнятным воплем Такао шлепнулся на задницу. Блин, а он и забыл, как это бесит. Рядом так же ворчал Кисе, пока Акаши, не подходя близко к Мурасакибаре, закидывал свою трешку. – Вот, – перед лицом Казу возникла ладонь с длинными пальцами, он поднял глаза на Мидориму и схватился за нее, поднимаясь. А потом еле заставил себя отпустить эту ладонь. Эх, что-то он совсем расклеился, так соскучился, что ли?.. – Спасибо, Мидорима. Они еще долго гоняли мяч таким составом, и неизменно все пасы Такао прилетали Мидориме. Хотя нет, иногда перепадали они и Кисе, но Казу куда привычней было играть с Шин-чаном. Все поражались, как ему удалось так легко сыграться с самым нелюдимым членом их компашки, только Момои, мучительно хмуря тонкие брови, изучала каждое его движение. Она прекрасно помнила, как раньше играл Изуки, а сейчас это был будто совершенно другой человек. Другой... тот, который погиб те самые две недели назад. Если бы такое было реально, девушка бы сказала, что теперь в Изуки находится Такао. Знала бы она, насколько близка оказалась к правде... Снова перемешавшись, ребята затеяли последний на сегодня матч. Теперь Такао противостоял Мидориме, ему предстояло сработаться с Акаши, Кагами и Кисе. Ну, с последними двумя никаких проблем не было, а вот Акаши он до сих пор недолюбливал после того поражения на Зимнем Кубке. Но на удивление сыгрались они неплохо, отдавали пасы друг другу так, словно давно играли вместе, и не забывали про пышущих энтузиазмом Кагами и Кисе, которые пытались обойти Аомине. У того в поддержке был Куроко, но только поначалу, потом Такао плотно обложил его, не давая исчезнуть. И именно теперь удалось проверить, насколько он смог отточить свои глаза – Куроко, получив кривоватый пас от Дайки, попытался применить невидимую обводку. Казу усилил четкость зрения, игноря вдарившую по вискам пульсацию, и... да! Куроко не исчез! Растянув губы в хищной улыбке, Такао специально пропустил его, делая вид, что финт удался, а потом на всей доступной скорости бросился за ним и выбил мяч из его рук. Пока ребята поражались его зорким глазам, Такао промчался к чужому кольцу, остановился перед Мурасакибарой и внезапно бросил мяч назад и вправо, где его подхватил Кагами. После короткой, но жаркой борьбы под кольцом тому удалось забить, и победила теперь их команда. Усталые довольные парни столпились около лавки, жадно заглатывая воду и вытираясь взятыми с собой полотенцами. Сразу видно, что они специально собрались все вместе, чтобы поиграть, и даже Мидориму умудрились притащить, не иначе Акаши посодействовал. У Такао не было с собой ничего, и с ним поделился Кагами. Сделав несколько глотков, Казу чуть не подавился от слов Куроко, пока остальные хлопали глазами. – Это... непрямой поцелуй? – непроницаемо посмотрел на него Тецуя. Кагами недоуменно почесал в затылке. – И что такого? – Вот именно, это же не прямой поцелуй, – поддакнул Такао, вспоминая Киеши, вот уж с кем самые что ни на есть прямые поцелуи были, а это... это так, мелочи. Однако Куроко явно не считал это мелочами и продолжал сверлить взглядом невозмутимо пьющего Казу. Кисе расплылся в едкой улыбке, стреляя глазами то в Куроко, то в Кагами, то в Такао: – Вай, Куроко-чи, ты что, ревнуешь? – Не говори ерунды, Кисе-кун. – Чего?! – Кагами побагровел под ехидным присвистыванием Аомине. – Ну, Кагами-чи же так заботливо отдал воду и полотенце Изуки-сану, а тебя так возмутил непрямой поцелуй... – Нэ, меня сюда приплетать не надо, – быстро встрял Казу, не заметив, как дернулся Мидорима от его слов. – Действительно, хватит, – остановил их Акаши. Несмотря на его запрет, Аомине не сдержался и принялся подкалывать мгновенно вскипевшего Кагами. Такао со смехом следил за баталией, грозившей вот-вот перетечь из словесной в кулачную, и периодически косился на Мидориму, который равнодушно собирал сумку и одевал спортивную куртку. – Классно сыграли, – искренне сказал напоследок Кисе. Казу согласно кивнул, ему тоже понравилось. – Да, неплохо, – лениво отозвался Аомине, смачно зевая и цыкая, когда Момои пихнула его в бок. – Пожалуй, мы будем не против, если в следующий раз ты снова присоединишься, Изуки-сан, – признал Акаши. У Казу чуть челюсть не отпала, такого он никак не ожидал. Но это приятно, черт возьми! – Я обязательно присоединюсь, Акаши. Перехватив поводок Соры, он устало, но с улыбкой попрощался со всеми и направился домой. Что ж, кажется, все складывается просто замечательно.