Вторая жизнь

Киеши ушел только около полуночи, оставив Такао растекаться по постели безвольной, удовлетворенной по самое не хочу массой. Давно вернувшийся домой Суга опасливо заглянул в его комнату и разинул рот, покрываясь стыдливым румянцем. – Ты бы хоть прикрылся! – Не хочу... – протянул Такао, блаженно щурясь в потолок. Он и не думал, что Киеши так его ушатает. Хотя почему бы и нет, если учесть, что у них было три... нет, целых четыре захода. Вот интересно, это только Киеши такой выносливый или другие могут не меньше, например тот же Ши?.. – Ты настолько растерзанный, что мне на тебя даже смотреть жалко, – Суга заботливо накинул на него покрывало, обрывая мысль на полуслове. И правильно, а то они, эти мысли, какое-то опасное направление выбрали. – Сильно больно? – Не-е-е... мне кайфово, ты даже не представляешь насколько. – Да уж, что не представляю, это точно. Но ты такой довольный, сытый, аж завидно. Это действительно так приятно? – Советую обязательно попробовать. Они синхронно расхохотались. Потом Казу попытался встать, но ноги совершенно не держали, и пришлось хвататься за заботливо поддержавшего ангела. Покусав губу, Суга все-таки решился и быстренько провел ладонями по бокам и спине подопечного, захватывая бедра и ягодицы. Такао поперхнулся от неожиданных прикосновений. – Суга?! – Чтобы не болело, иначе ты завтра вообще не встанешь, а ведь первый учебный день, – пояснил тот, отворачиваясь и раздумывая, что ему нестерпимо хочется точно так же касаться обнаженного тела сурового Касамацу. Казу наклонил голову к плечу привычным движением и проницательно посмотрел на его пунцовое лицо, расплываясь в понимающей ухмылке. Но говорить ничего не стал, лень как-то, и поплелся на трясущихся ногах в ванную. Этот душ был самым быстрым в его жизни, дольше он просто не выстоял бы. В спальне Суга – нет, он реально ангел, если не учитывать его тягу к правилам! – уже перестелил постельное белье, а грязное утащил в стирку. Такао с блаженным стоном обвалился на постель, закутываясь в одеяло, а вернувшийся Коуши присел рядом. – Скажи, как у вас с Киеши? Все ведь замечательно? – Ну, как тебе сказать... – Казу помедлил, с досадой ощущая, как томная нега сходит на нет. – Этот вечер был просто невероятно жарким, но... теперь я все больше ненавижу себя за то, что приходится притворяться его парнем, обманывать... Он заслуживает знать правду, Суга. – Он тебе не поверит, Шун, – Коуши предупреждающе выставил перед собой ладонь, затыкая вскинувшегося Такао. – Шун! И не спорь! Возвращаясь к Киеши... как я уже сказал, даже если бы я мог закрыть глаза и не доложить на тебя, он попросту тебе не поверит, посчитает, что ты издеваешься над ним, ведь ты не можешь ничем доказать правду. А этого он, по твоему мнению, заслуживает? Казу сник, ведь Суга был прав – он не может никак доказать, что он не Изуки Шун, а Такао Казунари. И все же... – Я так не могу, – он покачал головой, – я все время думаю, что я не тот, за кого себя выдаю, что просто пользуюсь им. – Хочешь сказать, он тебе не нравится как парень? – Он очень добрый и еще просто невероятный в постели, но... что-то я сомневаюсь, что этого достаточно для настоящего "нравится". Суга сочувственно посмотрел на него и прилег рядышком. – Ты всего лишь неделю как вернулся, возможно через какое-то время вы сблизитесь сильнее и чувства возникнут. Просто подожди немного. Кивнув, Такао прикрыл глаза и тихо прошептал: – А еще я постоянно вспоминаю Шин-чана. И гороскопы эти дурацкие смотрю... прикинь, недавно талисманом Раков был детский чепчик, я так ржал, когда представил Шин-чана с чепчиком. И ершик для унитаза... Боже, почему меня не было рядом, чтобы полюбоваться Шином с ершиком в руках?! Я бы никогда не дал ему этого забыть! Не сдержавшись, Суга сдавленно расхохотался в подушку, рядом трясся от смеха Казу. – А еще мне не хватает наших практически ежедневных игр на стритбольной площадке, наших тренировок небесного паса... – успокоившись, продолжил он тоскливо. – Наших прогулок по магазинам за теми самыми талисманами, наших... – Хватит, Шун, – взмолился Суга, судорожно сжимая его ладонь, – прекрати себя изводить! Я не думал, что он так много значит для тебя... Знаешь, если хочешь, можешь попробовать подружиться с ним – как Изуки Шун. Если ты, наконец, примешь свою новую жизнь, нового себя, то можешь попытаться заново сблизиться с ним. Вдруг получится снова пробить его барьеры? – Это будет намного тяжелее, Суга... после моей смерти это будет почти невозможно. Он же ни с кем не общался толком, кроме меня, вряд ли он подпустит чужого человека снова. – Но попробовать ты можешь. Такао благодарно улыбнулся, сжал его руку в ответ и окончательно зарылся в одеяло. Уже через мгновенье они оба засопели. Рассеянно решая какой-то математический пример, Казу обдумывал слова ангела. Его поддержка оказалась как нельзя кстати и вселила в Такао уверенность, так что он твердо решил действительно снова подружиться с Шин-чаном. Без него, этого отпетого цундере, все было не так, каждый день словно проходил впустую, если Такао не смеялся над его талисманами, не восхищался его трехочковыми, не возил на пресловутой рикше за талисманами, чтобы в промежутке заглянуть в какую-нибудь забегаловку и отогреться кофе для него и этим дурацким фасолевым супом для Шин-чана. Да много чего теперь проходит мимо... нет, все-таки он реально завязал почти всю свою жизнь на Шине, это же уму непостижимо! Короче, решено – он обязательно попытается снова с ним подружиться! Только даст еще немного времени, чтобы оправиться, а то знает он его, до сих пор по-любому промороженный весь. Хотя тут, вздохнул Казу, он его понимает, очень больно лишаться близкого человека, друга. По-своему он ведь тоже лишился Шина. Прозвенел звонок с последнего урока, и Такао недоуменно уставился на свою тетрадь, поля которой были испещрены зелеными баскетбольными мячами. Когда он успел их нарисовать? И... кстати, Изуки, оказывается, замечательно рисует, пальцы прям сами собой порхали над бумагой, выводя четкие линии. Ну хоть какая-то замена потерянному музыкальному голосу. – Шун, – Суга замахал перед его лицом рукой, и он отпрянул. – Тренировка! Уроки кончились, а ты все сидишь. – Иду. Такао поспешно сгреб учебные принадлежности и поспешил за ангелом. На небольшом отдалении за ними последовала стайка щебечущих девушек, буквально пожирающих глазами бледноватого Сугу, а заодно и Такао. – Делать им больше нечего, – простонал Коуши несчастно, а Казу заржал, хватаясь за живот. – Это они еще не знают, как им не повезло в плане твоей "ненатуральности". – Даже боюсь представлять, что тогда будет... Стоило войти в зал, как весь смех словно рукой смело при виде наливающейся зловещей краснотой Рико, когда она увидела ту самую стайку девиц. – Мы чего, мы ничего... – Казу поднял руки и шмыгнул в раздевалку, оставляя тренершу самой разбираться с незваными гостьями. – Фух, думал, она нас уроет, – выдохнул Суга, переодеваясь. Собственно, ему это было необязательно, он же только менеджер, но в гакуране оказалось слишком жарко, поэтому он предпочел комфортные спортивные штаны и футболку. Такао в этот раз вообще переодеваться не стал, не видел смысла, все равно опять на скамье сидеть. И просто так пялиться на сокомандников... Обидно, что он даже особый взгляд применить не сможет, ребята по-любому просекут, а сказать, что Суга запросто избавит его от головной боли, он не может. Так что пришлось устраиваться поудобней и тоскливо разглядывать товарищей, хотя руки и ноги прямо зудели от желания взяться за мяч. Может, стоит все-таки попробовать? Они с Сугой вон на каникулах даже играли немножко, и ничего страшного не произошло! Хьюга что-то злобно рявкнул какому-то хамоватому первогодке, который явно надолго не задержится в команде, и Казу понял, что лучше пока не высовываться. Упс, не вышло – он совершенно машинально применил соколиный (или какой он теперь стал остроты?..) глаз, продолжая изучать сильные и слабые стороны новичков и старой гвардии. Только когда Хьюга дернулся и грозно обернулся к нему, он опомнился, но было уже поздно. – Изуки! – рявкнул капитан, откалываясь от бегающих с мячом ребят и направляясь к Такао. – Я тебе что говорил?! – Ой-ой... – пробормотал тот, моментально схлопывая особое зрение и морщась от головной боли. – Кажется, я влип... – Сам виноват, – отрезал Суга, тем не менее, незаметно касаясь его виска пальцами. Ответить ему Казу не успел, на него налетел Хьюга, ругаясь на все корки. В итоге он выставил вице-капитана, то есть бывшего Изуки, из зала с наказом приходить только через неделю. Такао надулся, но поплелся в раздевалку за вещами – здесь ему делать больше нечего. Жаль, что Суга не пойдет вместе с ним домой, он еще нужен там как менеджер. За пределами школы он задумчиво огляделся. Идти пешком не хотелось, и поэтому он направился к автобусной остановке. Тот подошел довольно быстро, Такао устроился в самом конце, забившись в уголок, и занырнул в интернет в телефоне, выискивая и скачивая любимую музыку. А то до этого у него все никак руки не доходили... – Конечная, – вторгся в наушники механический голос. Такао вздернул голову, вперился в окно и разинул рот. – Какого хрена?! Вот это заслушался, называется! Он поспешно выскочил из уже опустевшего салона, потерянно оглядываясь. Где это он вообще?! Пройдя пару кварталов, он сообразил, наконец, о своем местоположении. – Надо же, я совсем недалеко от своего дома... Бывшего дома, если быть точным. Остро захотелось посмотреть, переехали ли его родители с сестренкой, и он машинально зашагал в нужную сторону. Перед глазами пронесся Суга, строго выговаривавший, что ему нельзя говорить правду, Такао отогнал его и ускорился, моментально встав как вкопанный при виде таблички "Продается". Значит, они действительно... даже более того, они уже переехали, судя по пустым провалам окон, отсутствию маминых любимых цветов на подоконниках и штор, которые бы прикрывали от яркого солнечного света и чужих любопытных глаз. Дом был пуст и тих. – Ну... оно и к лучшему, – Такао попытался улыбнулся, но быстро сдался, уставившись на асфальт. – Зато не будет искушения все им рассказать. А они обязательно справятся с моей потерей. Еще раз напоследок окинув бывший дом тоскливым взглядом, он твердо отвернулся и поспешил прочь. Он совсем не обращал внимания, какой дорогой идет, погрузившись в воспоминания, поэтому даже не заметил, как почти врезался в сетку, огораживающую... ту самую стритбольную площадку. – Изуки-сан? – равнодушный голос пробрал до костей, и Такао вздрогнул. Совсем не это он привык слышать этим голосом. Стоп!.. – Ш... Мидорима?! – он вскинулся, уставившись на Шинтаро. Блин, чуть не проговорился! Но он совсем не ожидал так скоро встретиться лицом к лицу с Шин-чаном и теперь давил порыв накинуться на него с обнимашками. Тот едва заметно кивнул, и Казу закусил губу при виде осунувшегося лица с тусклыми зелеными глазами, под которыми залегли глубокие темные круги. Видно было, как нелегко пришлось Мидориме после его смерти. – Я думал, ты на тренировке, эм, Мидорима... Или ты... бросил?.. Пока Шин-чан молчал, Казу едва инфаркт не схлопотал, ну нельзя же так издеваться над его бедными нервными клетками! Но тот наконец отрицательно покачал головой. – Нет, не бросил, вот что. Просто предпочитаю ежедневную норму бросков выполнять тут. А, ну да, в школьном спортзале-то они всегда вдвоем оставались, а сейчас Шин-чану, видимо, тяжело там находиться. – А как же сама тренировка? У вас же должна быть сейчас тренировка, нет? У нас вот есть, но меня выпнули, ну, в смысле, отправили отдыхать, – Такао закатил глаза, – потому пришлось катить домой. Точнее, докатился бы, если б не чертов интернет – засасывает как пылесос, я даже не заметил, как до конечной на автобусе доехал, представляешь? Пока он болтал, зеленые брови приподнялись в слабом удивлении, все было до острой, режущей боли похоже – знакомая расслабляющая болтовня ни о чем, негодующе взмахивающий руками черноволосый парень напротив. Совсем как раньше... Только... парень совершенно другой, и еще... разве Изуки раньше был таким? Кажется, он всегда был более сдержанным, хоть и с юмором. Такао замолчал, переводя дух, и уставился на задумавшегося Шина. И только сейчас вспомнил, что вел себя совсем как прежде! – Эм... Мидорима? Тот моргнул, поправил очки одной рукой, а второй поудобней перехватил мяч и ответил-таки: – Да, у нас есть тренировка, но я... – он не договорил, но Казу прекрасно понял его и так. – Ясно, решил тут потренироваться, да? А с новичками у вас как? У нас вот человек сорок, прикинь! Офигенная разница по сравнению с прошлым годом. А еще мой... э-э-э, двоюродный брат стал менеджером, так что команда неплохо пополнилась. Мидорима подошел к лавке, опуская на нее мяч, и взялся за бутылку с водой. Такао страдальчески проводил глазами его механические движения – Шин-чан двигался словно через силу, как робот. Он вновь закрылся за сотней барьеров, погрузился глубоко в себя, и Казу не знал, сможет ли снова выцарапать его оттуда. – У нас также немало поступивших, но Мияджи-сан очень похож на своего брата, и тренировки наверняка будут слишком суровыми для многих из них, вот что. – Он хоть ананасами не кидается? – не подумав, прыснул Такао и осекся, когда Мидорима замер, настороженно прищурившись. – Откуда ты знаешь про ананасы, Изуки-сан? – Слышал как-то, – нарочито беззаботно пожал плечами Казу и слегка поморщился: – Кстати, давай без "сан", ладно? Не люблю я этого. Ему ну вот абсолютно не нравилось слышать от Шин-чана фамилию с приставкой "сан". Как и вообще чужую фамилию в свой адрес, но с этим-то уже ничего не поделать, а уважительное обращение казалось сплошным обманом. Да что там, все его общение с другими – сплошной обман... Он тяжело вздохнул и приободрился, когда Мидорима, помедлив, все же кивнул. Потом указал на мяч, который снова оказался в перебинтованных пальцах. – Не против, если я присоединюсь? А то с тренировки меня выгнали, даже не поиграть толком... – Не думаю, что это хорошая идея, вот что, – холодно ответил Шинтаро, явно не горевший желанием играть именно здесь с совершенно посторонним, малознакомым парнем. Такао его прекрасно понял, так что не стал настаивать, а вместо этого легко улыбнулся. – Ладно. Слушай, а может, сделаешь перерыв? Я так есть хочу, но... эм, не знаю, где здесь можно нормально перекусить. Не присоединишься? На сей раз Мидорима думал дольше, пока Такао ждал, затаив дыхание. Ну же, Шин-чан, согласись!.. – Хорошо, Изуки. Йес! Ему так и захотелось подпрыгнуть, но Казу кое-как обуздал глупый порыв. Прихватив сумку, Мидорима направился к прекрасно известной Такао закусочной, где они не раз раньше бывали. Но он делал вид, что впервые тут, и покорно шел рядом, рассказывая о несправедливом решении капитана. – Наверняка у него была на это причина, вот что, – из вежливости сказал Мидорима. Такао машинально потер лоб, поскреб ногтем уголок пластыря и надулся: – Подумаешь, башкой об камень треснулся и заработал легкий сотряс, это же не повод меня от трени отстранять! И голова не болит и не кружится, чего так паниковать? – Травмы головы очень серьезны, Изуки. – Ну да, мне про это все уши прожужжали, – Такао фыркнул. – Ну и ладно, осталось всего-то недельку подождать, пока не пройдет. Эх, а я надеялся хоть так поиграть, пока они не видят... Мидорима равнодушно проговорил: – Теперь я тем более против, вот что. – Вот так и думал, что ты будешь против, если узнаешь. О, пришли! Закусочная была полупустая, школьники и студенты поголовно на уроках и в клубах, так что Такао с Мидоримой сразу купили еды и направились к тому столику, который занимали чаще всего. Казу незаметно стер со лба пот – он едва не купил то, что всегда привык брать, но это было бы полнейшим провалом, и лишь в самый последний момент изменил решение. И без того Шин-чан стал как-то чаще посматривать на него, явно пытаясь соотнести прежнего Изуки с тем, кого он видит сейчас. – Ты прежде часто шутил, Изуки, – Мидорима все-таки не сдержался. Не то чтобы ему было интересно, после... после гибели Такао его уже ничто особо не интересовало и даже баскетбол не казался таким... увлекающим и захватывающим, просто эта разница между бывшим Изуки и нынешним сильно бросалась в глаза. Вот он и спросил, пытаясь отвлечься от острой боли и ощущения потери, которые не отпускали с того самого дня. А поразительно знакомо склонивший к плечу голову Изуки, смотревший из-под смоляных прядей пронзительными серыми глазами, казалось, прямо в изломанную душу, превосходно отвлекал, заставляя гадать, почему он так похож на... – Да, все время, – протянул наконец Такао, продолжая изучать Шин-чана из-под челки. Ему кажется, или тот едва заметно ожил? – Но после удара головой все как отрезало, ничего не придумывается. – Ясно, вот что, – односложно бросил Мидорима, принимаясь за порцию рыбы. Казу понимающе вздохнул и взялся за палочки, одновременно по привычке хватаясь за перечницу и обильно посыпая еду перцем. Только когда зеленые глаза напротив слегка расширись, он опомнился. Сидеть в тишине было невыносимо, поэтому Такао вскоре снова начал болтать, перемежая болтовню вопросами о первом учебном дне Мидоримы и ржачем во время рассказа о хищных девушках, едва не разорвавших бедного Сугу на сувениры, не замечая, как вздрагивает в эти моменты Шин. Зазвонивший телефон прервал очередную сагу об охоте на менеджера. От визга электрогитары подскочила добрая половина посетителей, Мидорима недовольно нахмурился, моментально узнавая одну из любимых песен Такао, которые тот мог часами слушать, а сам Казу расплылся в насмешливой улыбке. – Вспомнишь солнце... – и пропел: – Але-але, Суга? Мидорима сжал зубы и прикрыл глаза – все-таки они невероятно похожи и от этого странно больно. – Ты где пропадаешь, Шун? – послышался из трубки приятный голос. – Рико отпустила всех пораньше, я вернулся домой, а тебя нет. – Да я заслушался музыку и укатил аж на другой конец города на автобусе. Сейчас возвращаюсь, скоро буду, не переживай ты так. – Ладно, только постарайся осторожней по дороге, хорошо? – Хорошо, мамочка, – Такао закатил глаза и прыснул, когда Суга возмущенно что-то вскрикнул. Скинул звонок и посмотрел на Шин-чана: – Как раз брат звонил, потерял меня... – Значит, ты сейчас домой? – Да... Доели они в удивительно спокойном, даже почти дружелюбном молчании, а не неловком, и вышли на улицу. – Пока, Мидорима, увидимся, – махнул Такао, прежде чем уйти в противоположную от Шин-чана сторону. – Увидимся, вот что. Пожалуй, все прошло просто замечательно для "первой" встречи, и Такао заулыбался, счастливо насвистывая веселую мелодию.