Мой любимый учитель

— Что? — Брюнетку охватила настоящая паника. Она попыталась остановить девушку, которая пошла к выходу, но её руку ловко отбили. Следа алкоголя не было абсолютно. Тело пробила дрожь. Маринетт знала, что будет сложно, но чтобы настолько? Она и подумать не могла, что Хлоя может уехать. Если подобное случится, оставалось надеяться, что блондинка имела в виду всего лишь съем другой квартиры. Маринетт вышла из оцепенения и поспешила за подругой. Хлоя уже одевала куртку. Да что такое? — Хлоя, ты же пошутила? Из-за чего? Из-за Агреста? — Маринетт произнесла это с таким отчаянием и злостью, что подруга даже опешила. Хотя сама Маринетт тоже удивилась. — Я не шутила, — развернувшись к брюнетке, холодно ответила Хлоя. Её глаза остекленели, будто Маринетт произнесла что-то запретное. Возможно так оно и было, но сама девушка этого не знала. — Я уеду. Сейчас же. — В подтверждение своим словам, Хлоя дернула ручку двери, но её резко и довольно грубо схватили за плечо, разворачивая к себе лицом и чуть ли не впечатывая в стену. Блондинка даже вскрикнула от неожиданности, схватившись за руки на плечах. — Я ничего не понимаю! — Страдальчески застонала брюнетка, понурив голову так, что волосы скрыли лицо. — Что с тобой творится? Я не узнаю тебя! — Вскинув голову, прошипела Маринетт. Однако это была не злость, а страх из-за своей невозможности исправить ситуацию. Из-за своей беспомощности. Маринетт давно не чувствовала себя настолько подавленной. — Ты готова разорвать нашу дружбу? И из-за чего? Из-за того, что я влюбилась? Из-за парня? Ты сама говорила, что никогда бы так не поступила! Так что изменилось?! — Маринетт уже не контролировала эмоции, как громом пораженная. По щекам текли слезы. Состояние Хлои не изменилось, и если несколько минут назад Маринетт могла увидеть сожаление, то сейчас только бескрайнюю тоску. Её пыл даже поубавился. Хлоя смотрела будто сквозь подругу. В пустоту. — Знаешь, ты всегда была такой доверчивой. — Не двигая губами, сказала Хлоя. — И вечно наивной. — Продолжила блондинка, видя, как её слова действуют на девушку. Маринетт была шокирована. — Использовать тебя — проще простого. Ты до сих пор не поняла? Я никогда не считала тебя своей подругой. Сожительницей? Да. Тем, с кем можно выпить, расслабиться? Да. И скажи мне теперь, за что ты борешься? Что так отчаянно хочешь защитить? — Хлоя попыталась вырваться, но руки брюнетка не ослабила, хоть и была разбита. Слишком сильно она кичилась их дружбой, слишком сильно привязалась. Она не могла поверить. Боже, что происходит? Почему всё так?       Маринетт закрыла глаза, громко вдохнув воздух. И опустила руки. Хлоя отпрянула от стены, дернувшись, и демонстративно толкнув брюнетку плечом, ушла, хлопнув дверью. Маринетт пустым взглядом уставилась на дверь, за которой скрылась девушка. Хлоя сказала чистую правду. Маринетт слишком большое значение придавала дружбе. Дружба для неё была чем-то волшебным, тем, на что можно надеяться всегда, в какой бы ситуации не оказался. Однако жизнь ей постоянно преподносит болезненные сюрпризы. Сначала развал отцовской компании, развод родителей, а потом и смерть отца. Их компанию купила какая-то другая, более крупная и, которая приложила немало усилий, чтобы развалить отцовскую. Это произошло уже больше шести лет назад, Маринетт даже не помнила название той компании, но отлично помнила слезы матери, отца в больничной койке, а потом его могилу. Она до сих пор не может смириться с его смертью. Мать впала в депрессию, но ради неё старалась изо всех сил. И вот — Маринетт в универе, но не полная воодушевления, как она думала, а полная разочарования, которое она утопала в алкоголе и парнях. Хлоя ей помогла тогда. Она сделала её другой, поменяла её взгляды, помогла излечиться. Пусть и несознательно, но благодаря ей, Маринетт теперь такая, какая есть. Терять её — значит потерять себя. И почему она это только сейчас поняла? Почему не придавала значения всему происходящему вокруг? Почему же она не может все исправить?! Сколько ещё она будет поступать неправильно? Вместе с болью отчаяния, Маринетт предприняла последнюю попытку вернуть Хлою. Девушка уже давно стала чем-то родным, они так долго жили вместе, дружили. У Хлои никогда не было других подруг, она вообще мало кого терпела, однако с Маринетт всегда была дружелюбной. Вдруг брюнетке вспомнилась мать. Она уже давно её не видела, даже не звонила ей. Почему? Все просто. Она боялась вспомнить, но она и не забывала. Она затмила ту пустоту вечной привязанностью к Хлое. Будь та хоть сотню раз стервой, эгоисткой, но с ней она всегда менялась. Всегда была рядом. Быстро выбежав из подъезда, Маринетт впопыхах стала оглядываться, чтобы найти знакомую фигуру, однако увидела она её уже садящуюся в машину, которая тут же тронулась, когда дверь закрылась. Внутри что-то оборвалось, что-то, что держало её все это время. То, что держало все ужасное глубоко в душе, в самых темных уголках.       Брюнетка еле стояла на ногах, вглядываясь в темноту. Вдалеке загорелись огни, сверкая переливающимися цветами. Одним из них был зеленый. Маринетт почувствовала холод всем телом и только сейчас заметила, что она одета совершенно не для такой погоды. Однако ноги идти не хотели, поэтому она замерла, вглядываясь в темноту. Она не знала, что делать теперь. Вернуться и смириться? Забыть подругу и жить счастливо дальше? Продолжить встречаться с тем, по чьей вине она потеряла подругу? Да что за бред! Уж Агрест тут точно не причем. Это её вина. Она не отказалась. Она не думала о чувствах подруги. И кто она после этого?       За мгновения стало безумно одиноко. Хотелось услышать хоть какой-нибудь знакомый голос, увидеть хоть кого-нибудь, кто поможет. Кто поймёт       Фонари освещали улицу, отпугивая темноту, что так и рвалась поглотить все вокруг. Но Маринетт она уже поглотила. Последний фонарь, последний луч света уехал вслед за светлой макушкой в машине.       Холодный порыв ветра, который пробирал до костей, породил море мурашек и дрожь по всему телу. Решив не губить себя, брюнетка пошла обратно в квартиру. В пустующую квартиру. Когда тело почувствовало тепло, оно благодарно расслабилось, прекратив дрожать. На кухне был найден чай, который должен был восстановить баланс тепла в теле, чтобы завтра Маринетт не слегла с температурой под сорок... Хотя ей было безразлично, она делала это больше по инерции, как мама учила, а не из-за страха. Чай был быстро заброшен, а потерявшая жизненный свет Маринетт положила голову на стол, прикрыв глаза. В голове больше не было мыслей, только сплошная темнота.       Светлые стены, белые потолки, странные картинки на стенах, стулья, расставленные вдоль стен, такие же белые, как потолок. Если вначале все это не вызвало эмоций, то сейчас ужасало. Огромное растение раскинуло свои ветки, как клешни, а дна идентично отбрасывала тень, похожую на не что иное, как косу. Плотные листья перекрывали поток света, создавая огромную тень, из которой выделяется та самая «коса».       Маленький ребёнок сидел в коридоре совершенно один, внимательно вслушиваясь в голоса за дверь. Руки были сжаты и лежали на напряженных коленях, глаза прикрыты. Вдруг дверь открылась, пропуская человека и маленький лучик света, который исчез так же быстро, как и появился.       Ребенок подскочил, ринувшись на взрослого, обнимая. Женщина натянуто улыбнулась, гладя мягкие иссиня-черные волосы. Ребенок довольно прижался ближе, кажется, совершенно не замечая состояние взрослого. Набрав воздуха в лёгкие, женщина отстранила от себя ребенка, присев на корточки. Девочка не понимающие посмотрела на родителя, а потом в удивлении расширила глаза, в которых сверкала влага. Уже через минуту по коридору пробежит звонкий детский крик.       Небо заволокло тучами, дождь медленно начинал усиливаться. Грязь под ногами неприятно хлюпала, но на это уже давно перестали обращать внимание, смотря на надгробную плиту. Среди взрослых стояла одна девочка, которая стирала мокрые дорожки слез с щек, сжимая зубы, чтобы снова не закричать. Женщина обнимала её, прижимая к себе и безжизненно смотря на могилу. — Тогда у меня весь мир рухнул. Казалось, будто это происходит не со мной, словно я наблюдаю со стороны, но... Почему тогда было так больно, что хотелось сердце вырвать из груди? — Голос был тихим, его с трудом можно было слышать. Девушка прижимала руки к груди, прикусив губу. — Ты была ребёнком, удивительно, что ты сейчас можешь об этом говорить. — Спокойно ответила девушка, наливая неизвестно какой по счету бокал. — А знаешь, — Грустно усмехнулась. — ты ведь первая, кому я это рассказала. — Девушка в удивлении изогнула бровь. — Вот значит как.       Из сна брюнетку выдернула громкая мелодия. Телефон лежал на столе, вибрируя. Убрав мешавшие пряди за ухо, брюнетка дотянулась до телефона, не поднимая головы. Несмотря, она ответила, прижав телефон к уху. — Да? — Охрипший и сонный голос. — Разбудил? — Смутно знакомый голос заставил приоткрыть один глаз, в поисках часов. Не найдя подобных, девушка просто ненадолго отстранила телефон. — Конечно нет, сейчас же только десять часов. — Вернув телефон, пробормотала Маринетт, снова прикрывая глаза и возвращаясь в прежнее положение. — Понятно. Может встретимся? — Так, а это подозрительно. — Подожди, а ты кто? — Голос слегка прорезался. Маринетт с трудом выпрямилась, чувствуя ломоту во всем теле. Почему она спала за столом? — Ах, прости. Меня зовут Майк, мы в клубе встретились. Ты тогда ещё так пьяна была, что мне пришлось тебе такси вызывать. — Воспоминания начали восстанавливаться. Только не те, которые нужны. Всё произошедшее вчера одним ударом пригвоздила к стулу, лишая возможности говорить. Так это был не сон? — Прости, я... Я не могу, мне нужно срочно идти, — Быстро протараторила брюнетка, подскакивая. Если она поторопится, успеет на третью пару. Как она могла проспать? Если всё будет так, как она думает, то в универе она сможет увидеться с Хлоей. — Не спеши отказывать. Я не настаиваю на сейчас. Можешь предложить удобное тебе время. — Маринетт чуть не врезалась в косяк, залетая в свою комнату. — Да-да, я позвоню, когда придумаю что-нибудь, ладно? — В принципе ответа она не ждала, поэтому сразу сбросила вызов, кидая телефон в кучу одежды.