Вкусности Луи

      Зак припарковал свой байк у чёрного хода в кондитерскую, недалеко от центральной улицы элитного района города. Обычно здесь на него смотрели, как на бездомную собаку, коих в этих местах не водилось, но сегодня он надел рабочую форму и скрыл вопиющие дреды под темно-синей кепкой, так что вполне мог сойти за разнорабочего.       Он бросил шлем в седельную сумку, поправил видавшую виды футболку и постучал в дверь. Изнутри доносились оживленные звуки и весёлые голоса работников. Секунду спустя дверь открылась, и высокий темнокожий мужчина вынырнул из складского мрака.       — Зак! Проходи. Давненько к нам не заглядывал, — мужчина дружески похлопал парня по плечу и пропустил вперёд. Его длинный серый передник был испачкан мукой, как и большие крепкие руки, облаченные в целлофановые перчатки.       — Трудишься, не покладая рук? — усмехнулся Зак и протиснулся между высокими стеллажами с продуктами в прохладный склад, заставленный всевозможными ингредиентами для приготовления выпечки. — Перчатки сменить не забудь, иначе я отказываюсь есть приготовленные тобой эклеры.       Мужчина рассмеялся.       — Какой ты бука, я ведь торопился приветствовать старого друга, вот и запамятовал снять их.       — В следующий раз и руки помой, а то мне потом отстирывать робу после твоих липких поползновений, — молодой человек брезгливо снял с плеча остатки теста. — Где она?       — Чахнет над бухгалтерскими книгами в своём кабинете, — сочувственно протянул кондитер. — С тех пор, как управляющий сменился, там сам черт ногу сломит. Наворовал от души, падлюка.       — Спасибо, — на ходу бросил Зак и скрылся в лабиринтах склада.       — Эх, мальчишка, — мужчина поторопился в цех, где уже полным ходом шла работа.       За огромной дубовой дверью, открывшейся с протяжным скрипом, показался красивый резиной стол у окна, высокие аккуратные шкафы и целый отряд кактусов на широком подоконнике. За столом сидела невысокая, средних лет женщина с короткими волосами, уложенными в незамысловатую причёску. Она подняла голову и радушно улыбнулась гостю:       — Сынок!       — Мам, я пришёл, — эти слова прозвучали по-детски тепло и довольно.       Женщина вышла из-за стола и поспешила обнять негодника.       Зак подхватил свою уже изрядно располневшую мать и сжал в медвежьих объятиях.       — Ты надорвешься! — громко охнула та, но сын-то знал, что она без ума от его внезапных порывов нежности.       Элеонора Заккарт была очень мягкой, добродушной и смешливой женщиной. Самой большой любовью в её жизни был единственный сын, который заботился о ней вот уже несколько лет. Было время, когда она отдавала ему последний кусочек хлеба, однако сейчас, когда финансовое положение их семьи, наконец, стабилизировалось, Зак, не стесняясь, баловал её всевозможными деликатесами. Она знала, что всегда может положиться на своего мальчика, и никогда не перечила его словам или поступкам.       — Что случилось? Зачем ты пришёл?       — Хотел помочь с разгрузкой сырья, — улыбнулся сын во все тридцать два. — Сегодня же ожидается крупная поставка, не хочу, чтобы ты опять до ночи разгребала накладные и сверяла остатки в одиночестве. Давай поужинаем вечером в «Олснен и Гарднер»? Я уже заказал столик.       На сердце у Элеоноры потеплело. Каким же чудесным человеком вырос её малыш.       — Ты не обязан это делать, мог бы провести время со своей девушкой.       — Свою любимую девушку я только что пригласил на ужин, но, кажется, она решила меня отшить!       Женщина заливисто рассмеялась и приложила руку к заалевшей щеке. Зак был собой по-настоящему доволен.       — К тому же сезон в самом разгаре, ребятам на кухне и так приходится тяжко, увеличились ведь не только поставки, но и заказы. Хочу заработать несколько лишних плюсов в карму моей прекрасной мамули.       Он ещё раз шикарно улыбнулся, показал ей пальцами Peace и быстро ретировался, дабы исключить дальнейшие возражения.       Ребята в цехе ожидали машину во всеоружии: нацепили разгрузочные халаты, перчатки и бахилы, чтобы не натаскать грязи в рабочие помещения. Они тепло, по-дружески приветствовали товарища по «несчастью», отпускали колкие шуточки насчёт его бродячего образа жизни и детского обожания к матери, но все это были просто слова, Зак прекрасно знал, что эти люди были ему почти семьёй и никто бы не посмел обидеть его или мать.       Машина пришла с запозданием, и молодой суетливый водитель получил заслуженный нагоняй: в их бизнесе, да ещё и в разгар сезона не было времени прохлаждаться.       — Вот кому нечем заняться, — кивнул в сторону Зака Уилл — уже немолодой старший кондитер цеха. — Слоняется целыми днями без дела, кое-как припахали работать. — Компания дружно рассмеялась, продолжая активно разгружать грузовик.       — Я сам пришёл, — нарочито обиженно потянул Зак, передавая по цепочке тяжёлые коробки. — Где ещё могу позаниматься халявным фитнесом?       — Так и быть! — махнул рукой кондитер. — В конце смены возьмёшь с полочки тортик за мой счёт.       — Ни за что! Зря я, что ли, так много работал над своим телом?!       Тут и там слышался смех, загрузка шла полным ходом, но даже при активном содействии добровольца на это ушло немало времени.       Зак попрощался с друзьями и отправился домой, чтобы переодеться и встретить мать после работы. Приподнятое тяжёлым трудом и добрыми шутками настроение не отпускало.       Тихонько насвистывая Санта-Лючию, молодой человек поднялся на крыльцо своего дома. Дверь, к его большому удивлению, оказалась открытой.       Лия нервно расхаживала по чисто убранной гостиной в ожидании хозяина и, едва он показался на пороге, без предисловий устроила ему головомойку.       — Ты с ума сошёл, Зак?! — верещала она разъяренной фурией.       — Когда? — молодой человек слегка опешил, пытаясь понять причину внезапной вспышки гнева знакомой.       — Обязательно было трахать Диану?! Она совсем не твой тип!       — Ну, начнём хотя бы с того, что эту игру она сама затеяла. Я просто не отказал. И, как мне кажется, она уже совершеннолетняя и имеет право вступать в половые отношения без разрешения «мамочки», — он выглядел совершенно спокойным, словно говорил о погоде, но внутри него каждый нерв звенел от напряжения. — Прекращай нести чушь и вали уже домой, твои родители наверняка с ума сходят, гадая, чем же посторонние друг другу мужчина и женщина заняты одни в пустом доме целую неделю.       Лия зашипела от злости.       — Ты хоть понимаешь, что она обручена? Что прикажешь делать, если её парень обо всем узнает?!       Зак замер, удивлённо глядя на девушку.       — Что ты имеешь в виду?..       — То и имею! — она обессиленно опустилась на старенький диван и закрыла лицо руками. — Бедная Ди, она просто с ума сойдёт от угрызений совести и наверняка выложит Стиву все, как есть.       Мужчина скинул грязную футболку на пол и направился в свою комнату. Ему нужно было время подумать, но Лия буквально наступала ему на пятки.       Открыв шкаф, Зак провел рукой по аккуратно выглаженным рубашкам, висящим на плечиках. Потом достал белую и торопливо надел. Поражённый услышанным, он едва мог попасть пуговицами в петли.       — И куда ты собрался? — удивилась девушка, глядя, как он так же непринуждённо скинул рабочие джинсы.       — На свидание со своей возлюбленной, — парировал он, но, кажется, дерзость собеседница не оценила.       — Так вы уже вместе?       — Мы всегда были вместе.       — И ты так легко занимаешься сексом с первыми встречными, пока твоя любовь-до-гроба ждет свидания, сидя у окошечка?       — Я могу сам разобраться со своей жизнью, а вот ты со своей — нет. Так что иди решай собственные проблемы, а мои оставь при мне!       Он знал, что этими грубыми словами обидел подругу до глубины души, но сейчас просто не мог иначе. Ему нужно было осмыслить услышанное.       — Ну и катись к чертям! — злобно крикнула Лия и направилась к выходу. — Желаю счастья тебе и твоей проклятой подружке!       Дверь с треском захлопнулась.       Зак достал из шкафа классические брюки, свежие носки, торопливо оделся и выудил из ящика над стеллажом ключи от машины. Он немного постоял, нервно притопывая каблуком кожаных туфель, а потом резко всадил кулак прямо в стену.       — Проклятье!       — Что ты сказал?! — Роберт Бёрн наотмашь ударил по лицу сына. Ярость просто клокотала в каждой клеточке его тела. Мало ему было забот с открытием, теперь ещё и бестолковый отпрыск явился с проблемами.       Стивен отчасти был готов к негодованию отца, поэтому стойко выдержал удар и не отвёл взгляд. Но такой резкой смене настроения все же изрядно удивился. В конце концов, за папашей тоже накопилось немало грешков, и как мужчина мужчину понять его должен был.       — Диана застала меня врасплох, я все равно не смог бы выкрутиться, — произнёс Бёрн-младший уверенно, хотя прекрасно понимал, что это были оправдания. — Она взрослая и достаточно умная девочка, когда обида пройдёт, непременно первая выйдет на контакт.       — Кретин! — Роберт схватился за голову и упал в кресло.       Они вели беседу в его кабинете, аккурат после возвращения родителей домой. Поездка прошла не так гладко, как планировалось, однако, обладая железной хваткой настоящего бизнесмена, мужчина умудрился-таки залатать дыры в погрешностях. Измученные дорогой и долгими переговорами с партнёрами, старшие Бёрны рассчитывали на небольшую передышку, но тот сюрприз, что подкинул им сын, окончательно вывел Роберта из себя.       — Какой же ты идиот... — причитал он, глядя куда-то в пустоту. — Если Макгрегоры разорвут контракт, нам конец, ублюдок ты никчёмный...       Стивен пришёл в замешательство от слов родителя. На секунду в его голове даже мелькнула мысль, что отец сошёл с ума, но он быстро прогнал эту дурь, очень надеясь, что психическое здоровье его кормильца в полном порядке.       — О чем ты говоришь, пап? — осторожно поинтересовался заботливый сынок и тоже опустился в кресло напротив рабочего стола. — Что ты имеешь в виду?       — Да то, ничтожество ты эдакое, что мы почти банкроты! И если Макгрегоры разорвут помолвку, то мы окажемся не иначе, как в гетто, рядом с твоей сладкозадой подружкой!       Стивен растерянно взирал, как отец рвёт на голове волосы и едва слышно стонет. Изумление его быстро сменилось непониманием, затем ужасом и отчаянием, отражающим состояние его родителя.       — Как такое возможно?! — зло выкрикнул он и вскочил на ноги. — У нас ведь полно денег! Вы только что открыли два новых филиала компании! В прошлом месяце купили особняк на Филиппинах! И машины в гараже сменились не так давно...       — Ты просто бестолковый юнец, — зло бросил отец и с ненавистью глянул на отпрыска. — Ещё не понял, что мы пускаем пыль в глаза Макгрегоров?! Все давно заложено, все! Этот дом, бизнес, каждый новый особняк мы покупаем и закладываем! Потому что весь наш бизнес решительно идёт ко дну! Ничего уже не осталось, только наше громкое имя и куча долгов.       Стивен не верил своим ушам. Ему казалось, что земля уходит из-под ног. Реальность происходящего заставляла в себе усомниться. Будучи наследником огромного, процветающего бизнеса, он вдруг понял, что в итоге не получит ровным счётом ничего. Это было абсурдно. Нелепо. Неправда!       — Отец, я уверен, здесь какая-то ошибка...       — К черту все! — Роберт швырнул бумаги, лежащие на столе в лицо сына. — Сам посмотри!       Стив опустился на колени и дрожащими руками стал собирать листки, упавшие на пол. Все они были закладными, некоторые давно просроченными, с красной пометкой. В них значились баснословные суммы, речи о которых в его доме никогда не шло.       — Что происходит?..       — Ты что, тупой?! — истерика отца переросла, казалось, в нервный срыв. Брызжа слюной, он стал бросать в Стивена все, что попадало под руку. — Мы все потеряли! Мы банкроты! А ты посмел отшить золотую жилу — девчонку Макгрегор!       И тут Стив впервые серьёзно подумал о своём поступке. Он отчётливо вспомнил сцену у бассейна: как занимался сексом с Беллой, как легко бросил отвратительные, едкие слова в лицо невесты. Как ликовал в душе, что, наконец, поставил на её место.       — Почему ты раньше не сказал об этом?..       — Да потому что все шло, как нельзя лучше! Ты даже уложил её в постель! Если бы свадьба прошла без сучка и задоринки, ты бы вообще не узнал обо всем этом!       Стивен поднялся на ноги и аккуратно сложил документы на стол. Сердце готово было вырваться из груди.       — Как же теперь быть?       — Да мне плевать, идиот! — Атласная коробка с печатью достигла своей цели и стукнула младшего Бёрна чуть выше виска. — Моли о прощении, ползай на коленях, клянись ей в вечной любви! И не дай бог Макгрегоры узнают о твоём постыдном провале! Я живьём с тебя шкуру спущу!       — Я понял, отец.       Стив пальцами стёр тонкую тёплую струйку крови и поклонился. Угрозы отца перестали быть угрозами тогда, когда его сын пересёк черту. Это больше не его беззаботная жизнь. Теперь он один в ответе за свою семью.       А тем временем в доме Макгрегоров тоже шли ожесточённые дебаты, но совершенно по другому поводу.       Родители, извещенные почтой об «успехах» в итоговых экзаменах своей дочери, разошлись не на шутку. Мать театрально, очень по-аристократичному пила валерьянку и прикладывала ладонь ко лбу, откинувшись в кресле. Отец сидел за письменным столом и внимательно следил за переминающейся с ноги на ногу Дианой.       — Как ты объяснишь свои оценки? — властно, но в то же время спокойно спросил он.       — Прости, отец, — она опустила глаза и склонила голову, как жертвенный агнец перед расправой.       — Ты меня сильно разочаровала. Сказала, что будешь готовиться к экзаменам, а сама где-то шлялась всю ночь. Да не одну. После экзамена дома ты так и не появилась. У тебя есть возможность оправдаться, действуй.       — Прости, отец, — белокурая голова опустилась ещё ниже, демонстрируя абсолютное раскаяние.       — Что скажет Стивен, когда узнает о твоих ночных приключениях?       Девушка залилась краской, вспомнив про Зака, но отец воспринял это совсем иначе.       — Понятно, он ещё не в курсе. Надеюсь, так будет и впредь.       — Я хочу разорвать помолвку, — едва слышно выдохнула девушка.       — Что ты сказала?       — Я сказала, что хочу разорвать помолвку, — уже громко и отчётливо повторила она и подняла голову.       — Ты в своём уме? — отец поправил сползшие очки и поднялся из-за стола. Мать в очередной раз разразилась громким оханьем и припала к стакану с водой. — Это даже не обсуждается.       — У него есть любимая девушка, он открыто заявил об этом и чётко выразил нежелание связать наши судьбы.       — О такой мелочи, как ваши судьбы, речи вообще не шло, — как гром среди ясного неба прозвенели жестокие слова. — Мы связали наш бизнес. Наш и Бёрнов. А свою сентиментальную чушь оставь при себе, если не хочешь лишиться финансовой поддержки.       Диана молча проглотила обиду и сморгнула набежавшие слезы.       — Я считаю подобное поведение оскорблением моих чести и достоинства и не вижу причины продолжать эти лже-отношения.       Отец пристально посмотрел на свою не обремененную умом, судя по всему, дочь. Напряжённое молчание повисло в воздухе, даже мать прекратила причитать.       — Если ты надумала вылететь из этого дома сию минуту и этот вариант тебя вполне устраивает, то можешь идти — я не держу. Однако ты автоматически лишишься всего, чем так охотно пользовалась все эти годы: деньги, имя, машины, вещи — все это, включая свои развратные трусишки, ты оставишь в своей комнате и уйдёшь ни с чем. Если же ты намерена и дальше пользоваться благами моих усердных трудов, то, будь добра, закрой свой рот и делай то, что говорят. Тебе ясно?       Ди вспомнила, как сильно плакала Лия, лишенная возможности учиться. Потом со стыдом представила, что выходит из дома совсем обнажённая и люди вокруг смеются над ней. Подумала о том, что хороший стейк на ужин стоит гораздо больше, чем её подруга зарабатывает в месяц. И как от грубых, дешёвых тканей кожа покрывается красными пятнами. Однажды она видела бездомных, когда приезжала к Лие в бар, и это было самое страшное зрелище в её жизни. А ещё Диана прекрасно знала, что работать руками не умеет.       Она вновь склонила голову и едва слышно вымолвила:       — Да, отец.       — А теперь иди в свою комнату и подумай хорошенько, как вернуть расположение Стивена и избавиться от досадного недоразумения в виде его подружки.       Диана вышла из кабинета отца и беззвучно зарыдала. Она прекрасно знала, что для родителей представляет собой лишь выгодное капиталовложение, но боль от униженного достоинства все равно сильно ранила её. Ей так хотелось громко хлопнуть дверью, сбежать, гордо объявить о своём решении жить самостоятельной жизнью, но в то же время она прекрасно понимала, что к такой жизни совершенно не готова.       Со всех сторон её обложили презрением и упреками, словно такой личности, как Диана Макгрегор и вовсе не существовало, а была лишь маленькая девочка на побегушках по имени Ди, которой каждый вертел, как только мог.       Она поднялась в свою комнату, закрыла дверь на замок (да-да, эту привилегию ей оставили на случай, если Стивен все же снизойдет до её тщедушной фигурки и соизволит устроить сексуальное сношение с той, на которую даже не стоял), раскрыла сумочку, вытряхнула на кровать содержимое и принялась нервно искать телефон.       Первым делом она перевела кругленькую сумму на счёт Лии, затем в поисковике открыла список университетов Нью-Йорка. Если и оставлять себе путь для побега, то продумать его стоило тщательно. Она сама ещё не знала, чего боялась больше: независимости или неопределённости. А может, перспективы навсегда остаться пуделем в гостиной богатого дома?       В любом случае это был конец. И её беззаботной жизни, и последним крохам самоуважения.       Через несколько минут позвонила удивленная Лия, которая серьёзно считала их разговор простой попыткой утешить её после неудачи со сбережениями. Однако Диана заверила, что все в порядке и деньги возвращать не нужно, а ещё попросила о встрече, только не в доме Макгрегоров, а где-нибудь в другом месте.       Подруга предложила позавтракать вместе у Карла, где они частенько зависали ещё школьниками.       Ди завершила вызов, как только услышала время встречи. Она ещё долго листала страницы в браузере и делала пометки в записной книжке, пока просто не заснула от избытка эмоций и усталости.       К утру её состояние ухудшилось, и если накануне девушка ощущала лишь злость и обиду, то сейчас к ним добавились жуткая мигрень и отечность лица. Вставать совсем не хотелось, но время уже поджимало, поэтому Диана торопливо запрыгнула в узкие белые шорты, надела тонкий, расписанный серебряными узорами чёрный кроп-топ, белые босоножки и в этот раз прихватила маленький рюкзачок.       Кабриолет остался скучать в гараже, а в дело пошёл старый добрый Жук, непримечательный для этих мест и довольно мобильный: с наступлением лета в город выезжало слишком много людей, и парковки порой были забиты до отказа.       Дорога до Карла много времени не заняла, Ди бросила машину на противоположной стороне улицы и направилась в заведение. Лия ещё не подошла, так что девушка сделала заказ на одного и попросила принести кофе.       Охваченная манией преследования, она надела солнцезащитные очки и все время оглядывалась по сторонам, чтобы не наткнуться случайно на знакомых. Сердце бешено колотилось, словно Диана готовилась убить человека, а не позавтракать с подругой.       Звон дверного колокольчика в очередной раз привлёк внимание девушки, и на пороге, наконец, появилась Лия.       Она дружелюбно махнула рукой Ди и поспешила занять место.       — Уже сделала заказ?       Блондинка кивнула.       — Тогда я тоже закажу. — Официант принял заказ и быстро удалился, а запыхавшаяся Лия перевела дыхание и всем своим видом изобразила готовность слушать. Но в этот момент принесли кофе, и Диана продолжила молчать.       — Что случилось? — наконец спросила Лия. — Почему так неожиданно и в таком месте?       — Не хочу, чтобы родители знали, — тихонько начала Ди. — Вчера у нас состоялся очень напряжённый разговор и... Мне указали моё место.       — О чем разговор?       — О моих оценках, ночных гулянках, о том, что я для них удачная инвестиция в их светлое и безбедное будущее.       — Да ладно?! — ужаснулась подруга и отставила чашку кофе в сторонку. — Так и заявили?       — Ага, ты же не знаешь... Я решила разорвать помолвку. — И она рассказала Лие о событиях прошедших двух недель: о Белле в доме Стивена и их разговоре, ответе родителей на отказ от помолвки и их жестоких условиях. О своих многочисленных переживаниях и решении попытаться все изменить.       Принесли завтрак, и какое-то время обе ели молча, пытаясь переварить информацию.       Диане стало намного легче, ведь она смогла поделиться этим неподъемным грузом с той, кто всегда был готов поддержать.       — Если честно... — Лия вдруг смущённо замялась. — Я вчера столько гадостей наговорила Заку... Рассказала про твою помолвку и обвинила в совращении.       Диана подавилась беконом.       — Как ты узнала?!       — Уж извини, дорогая, но ты так истошно орала, что я сначала подумала, будто тебя грабят. А потом догадалась в чем дело. Мне было ужасно стыдно за поведение Зака, вот я и устроила ему разбор полётов...       Блондинка бросила вилку и прикрыла руками раскрасневшееся лицо.       — Какого черта, Лия, это ведь я на него залезла!       — Да я теперь в курсе.       Обе театрально закатили глаза и прыснули.       — Это так смущает! — хныкала Ди и истерично трепала волосы руками.       — Но это ещё не самое страшное. Он сказал мне, что идёт на свидание со своей девушкой. И для меня это стало последней каплей. Понятно, что он не отказал тебе, потому что ты сама захотела, но так обидеть «любимую» девушку — уже перебор.       Блондинка как-то вымученно улыбнулась.       — Прошу тебя, давай сменим тему. Мне и так неловко за свое поведение, если бы я знала о его девушке, то даже рядом не стояла. Боюсь представить, что он теперь думает обо мне, зная о Стивене.       — Пусть катится к чертям! У самого совесть не чиста, чтобы думать о чужих поступках. Сейчас совсем не это важно. Расскажи лучше, что ты планируешь делать дальше?       Диана благодарно взглянула на подругу, пересела поближе и начала долгий рассказ...