Вкусности Луи

Эта история началась тридцать лет назад, когда Элеонора встретила человека, навсегда изменившего её жизнь. Тогда ещё молодые и горячие, они мечтали о счастье и славе, много работали и даже в нищете не испытывали недостатка, упиваясь своими чувствами и верой в светлое будущее. Они поженились спешно, не раздумывая, ибо такие союзы заключаются на небесах, и тянуть время было ни к чему. Дилан, муж Элеоноры, был начинающим писателем. Его работы публиковались редко, денег платили нечтожно мало, но Эли всегда поддерживала любимого и верила, что однажды его имя прогремит на весь мир. Ради этой цели два сердца бились в унисон и не знали усталости или униния. Он уехал три года спустя. К тому моменту в голове мужчины уже созрел сюжет, которым он бредил даже во сне. Постоянно твердил супруге, что это их шанс изменить жизнь и Элеонора верила. Денег едва хватило, чтобы собрать его в дорогу, о путешествии на двоих речи даже не шло. Дилан все медлил, не желая оставлять жену одну, но она сама его уговорила. Отпустила с лёгким сердцем и заверениями, что дождётся. А потом началась тяжёлая пора для Эли: она много работала, брала дополнительные смены и подработки, чтобы не умереть с голоду и отправить денег возлюбленному на чужбину. Он часто писал, подробно рассказывая о странах и культурах, которые повидал. Эти письма грели душу и придавали сил в самые тяжёлые моменты. Так прошёл год. Письма приходили реже, короче, но чувства, которые они несли, были понятны женщине без лишней мишуры. И однажды Дилан вернулся. Просто появился на пороге их дома уставший, истощенный, но счастливый, ведь он привез жене настоящее сокровище — законченный роман. И вновь начались трудные будни — походы по издательствам, переговоры, звонки редакторов и бесчисленные отказы. В стране был кризис и никто не желал браться за роман. На пике популярности были политические мотивы, войны и агитация. И на фоне всего этого самым страшным ударом стало состояние здоровья Дилана: он подхватил в путешествии неизвестную болезнь, которая протекала бессимптомно и прогрессировала слишком быстро. Врачи разводили руками, рекомендуя обратиться к другим специалистам. И пока медицина искала причину, та уже вылилась в следствие: мужчина скончался дома, рано утром одного дождливого дня. Он уснул, сидя в кресле с пачкой писем от издательств и просто не проснулся. В последний путь писателя провожали супруга и несколько близких друзей. Родных у него не было. Несмотря на злой рок судьбы, Элеонора была благодарна, что её возлюбленный не испытывал боли, не горел в агонии и до последнего дня был счастлив рядом с любящей женой. Спустя шесть месяцев на свет появился их ребёнок. К сожалению, Дилан так и не узнал, что станет отцом. Эли назвала сына Исайя — спасение, посланное Богом. И в каком-то смысле он действительно стал спасением: в бесконечной суете между работой и воспитанием малыша, у матери просто не было времени оплакивать покойного супруга. Время шло, мальчик с каждым годом все больше походил на отца: пытливый ум и жажда знаний огнём горели в маленьком сердечке. Любовь и забота матери воспитали в нем сострадание, усердие и ответственность. К пяти годам Исайя уже бегло читал и складывал двузначные числа в уме. Элеонора каждый вечер вместо сказок рассказывала сыну о приключениях и жизни его отца, показывала единственную фотографию, сделанную в день свадьбы родителей и всячески прививала мысль о том, что Исайя — сын выдающегося писателя, только пока не признанного обществом. Старый друг Дилана — профессор наук при одном из местных университетов — взял мальчика под крыло: занимался с ребёнком два раза в неделю и водил его на разного рода культурные мероприятия. К ежемесячным тратам на жилье и еду добавились покупки книг и письменных принадлежностей. Но Элеонора не унывала, с восторгом воспринимая все новые увлечения сына. Проблемы начались, когда Исайя пошёл в первый класс. Дети с завистью восприняли таланты мальчика и стали дразнить и задирать из-за мелочей вроде старой одежды, которую Эли приходилось зашивать и перешивать многократно, ведь ребёнок рос, а лишних денег в семье не водилось. Но самым страшным ударом стали издевки над историями о Дилане. Исайя часто плакал, потому что никак не мог понять, почему он безотцовщина и бедняк. Элеонора обнимала сына, сидя на полу в маленькой обшарпанной комнате и рыдала также сильно и отчаянно, как её ребёнок. Профессор был более сдержан в своих чувствах, но часто повторял: "Исайя, на пути к вершине ты всегда один. Не удивляйся тому, что кто-то хочет опустить тебя на дно. И в этой битве ты либо станешь сильнее и достигнешь пика, либо навсегда останешься тем, кем так хотят видеть тебя окружающие. Будь храбрым, как твой отец — не бойся мечтать и верь в свои силы". В день, когда эта истина стала для него мантрой, он подрался с мальчишками из своего класса. Их было много, его били долго, со смаком, словно он был не просто ребёнком, а прокаженным. Исайя сидел в парке на лавочке, вытирал кровь с лица, а потом пытался в фонтане отстирать пятна с куртки. Все те же мальчишки, сидя на качелях поодаль, выкрикивали обидные слова и смеялись над плачущим Исайей. — Дурацкие! — громко крикнула какая-то маленькая девочка, глядя на издевательства, и кинула в них камень. Мальчишки разбежались, гогоча ещё пуще и к злобным словам добавились "жених и невеста". Исайя молча подошёл к малышке, опустился на колени и отряхнул её грязные руки. — Тебе родители не говорили, что некрасиво бросаться такими словами? — Мне говорили, что нужно защищать слабых! — Это я слабый? — мальчишка закатился смехом, глядя на недоумение девочки. — Не делай так больше, иначе они могут обидеть и тебя. А мне, возможно, не хватит сил тебя защитить. — А я тебе верю, — шепелявый голос звучал уверенно и отважно, а у голове у Исайи моментально всплыли курицы на насесте, которых он как-то видел на ферме. — Я вырасту, научусь читать и обязательно прочту книгу твоего папы. Улыбка сползла с лица мальчишки, а сердце забилось громко и сильно. — Откуда ты знаешь про книгу? — Я вас здесь часто вижу. Мы с няней всегда гуляем в этом парке. Она говорит, что много хороших писателей не смогли издать свои книги, потому что в стране нет денег. В груди потеплело от бессознательно добрых и ласковых слов. Исайя снова улыбнулся и взял девчонку за руку. — Тогда я научу тебя читать. И он приходил в парк каждый день после школы, приносил книги, по которым учился читать сам и проводил много времени с этой поразительно умной малышкой. Её няня, познакомившись с Исайей, сначала отнеслась к нему скептически, но видя, что её подопечная занимается с интересом, махнула рукой. Мальчишка рассказывал новой знакомой о космосе, науках и музеях, об искусстве и музыке, об удивительных странах, в которых побывал его отец и однажды он, Исайя, тоже там побывает. Девочка говорила, что живёт в новом районе, в красивом особняке с красной черепичной крышей. Папа её был большой начальник, а мама ему помогала. В библиотеке у них дома было много книг, но никто их не читал, поэтому они выглядели как в магазине. Прошёл месяц с момента их знакомства и малышка уже читала бегло, Исайя подарил ей одну из своих любимых книг. Но в один прекрасный день девочка в парк больше не пришла. И на следующий день и даже через год. Мальчик чувствовал себя опустошенным и потерянным, ведь она стала для него единственным другом. Он не знал, где искать это дитя, ведь единственной зацепкой был дом с красной черепичной крышей. О том, что такое черепица, он и не подозревал. — Я вырасту и опубликую книгу отца, чтобы она могла её прочесть и найти меня, — уверенно говорил Исайя матери вечерами, когда они обсуждали за ужином прошедший день. Элеонора улыбалась сыну и заверяла, что обязательно все будет так, как он решил. Шли годы, мальчик рос, продолжая заниматься с профессором помимо уроков в школе и однажды в музее изобразительных искусств он мельком увидел ту девчонку. Она подросла, вытянулась, даже как будто расцвела и длинные косички виляли из стороны в сторону, стоило ей повернуть голову от одной картины к другой. Исайя хотел подойти, сказать, что он помнит свое обещание. Что он помнит эту милую малышку, так отважно защищавшую его от старших ребят. Но пока он пробивался сквозь медлительную толпу, потерял из виду свою знакомую. Так они расстались во второй раз, даже не обменявшись приветствиями. В шестнадцать лет, вопреки всем законам логики, юноша сдал государственный экзамен и окончил школу. Элеонора так гордилась им, что счастью не было предела. Они целый вечер готовили торт, рецепт которого был описан в книге отца и долго смеялись, потому что ничего не вышло. Поедая подгоревшие коржи, обильно смазанные текучим кремом, Исайя подумал, что однажды приготовит для матери настоящий вкусный и красивый торт. В семнадцать лет юноша впервые выступал с лекцией в университете под руководством профессора. Он нервничал и переживал, что не сможет и рта раскрыть, но когда оказался перед огромной аудиторией, страх исчез сам собой. Исайя говорил так вдохновенно, увлекательно, словно сам писал тему для лекции, а не прочёл её пару лет назад. Аудитория ловила каждое слово, стояла гробовая тишина и только юноша, жестикулируя и расписывая материал на доске, произносил речи. После окончания пары собралась целая толпа студентов. Исайе задавали вопросы, в том числе и личного характера, никто не обращал внимания на его старую, хоть и опрятную одежду, не интересовался достатком и составом его семьи. Люди были увлечены им самим, его знаниями и достижениями. Это был второй важный в жизни урок для юноши: "Человека определяют не деньги, а то, что он из себя представляет". В этом же году профессор скончался: он жил одинокой жизнью, много пил и мало спал. В один прекрасный момент сердце просто не выдержало. Так Исайя потерял своего второго отца. Как только ему исполнилось восемнадцать, он решил, что пришло время исполнить задуманное. Юноша собрал рюкзак, взял рукопись отца и уехал, крепко обняв плачущую мать на прощание. Он шёл тем же маршрутом, который описывал в книге отец: теми же городами и странами, записывал оригинальные рецепты в повареную книгу и хранил как зеницу ока. Исайе приходилось много работать, чтобы хорошо питаться и позволять себе дорогостоящие перелёты из страны в страну. А между городами он шёл автостопом, желая сэкономить. Два года он скитался в поисках рецептов и новых знаний, пока в один прекрасный день не очутился в Индии. Тогда его взгляды на мир претерпели сильные изменения. Один монах позвал его с собой в храм, расположенный высоко в горах, обещая раскрыть секрет одного из местных блюд. И лишь два года спустя мужчина покинул то место. Медитация, как феномен, настолько захватила его, что все планы полетели к чертям, осталось только острое желание изучить тонкое мастерство. Путешествие его продолжилось, однако смотрел на мир мужчина уже другими глазами. Ещё год спустя он достиг контрольной точки своего путешествия: Папуа — Новая Гвинея значилась последней в книге отца. Это место он полюбил особенно: Люди и пейзажи, речь и обычаи — все было настолько знакомо и близко сердцу, что внутри что-то трепетало. Как-то помогая на местном рынке, он стал свидетелем издевательств толпы босяков над двумя девушками. Совсем ещё дети, они плакали и жались к стенке от криков и ругательств этих отморозков. В голове у Исайи всплыли воспоминания о малышке, кинувшей камень в толпу, и сердце сжалось от нахлынувших чувств. Он подошёл к ребятам и попытался выяснить, что произошло. Здоровяки наперебой принялись рассказывать, как эти две "курицы"(как выразилась "пострадавшая" сторона) на мопедах сбили бедного несчастного парня. Судя по вполне себе бодрому виду потерпевшего стало ясно: детей просто разводят на деньги. Этой распространённой схемой местные пользовались часто, особенно когда на горизонте появлялись такие вот детишки. А по их виду сразу было понятно, что это приезжие: слишком хорошо одеты и черты лица совсем не типичные. Но спорить было бесполезно, стоило только возразить и босяки моментально поднимут вой, а люди с рынка всегда встанут на сторону «своих». Смерив пострадавшего презрительным взглядом, Исайя достал из кармана деньги и отсчитал несколько купюр. — Хватит с тебя. А теперь валите, пока полицию не вызвал. Знаю я ваши трюки, циркачи бездарные! Толпа быстро ретировалась, не желая связываться с явно сведущим в этих делах мужчиной. Он помог близнецам, один из которых оказался-таки пацаном, подняться и проводил до дома. Отец детей был так благодарен, что пригласил спасителя на ужин. Так началось знакомство Заккарта с семейством Лауна. Они жили втроём: дети и отец. Мать двойни умерла несколько лет назад от туберкулёза, и глава семейства бросил все силы на то, что ты его отпрыски не испытывали одиночества от потери мамы. Исайя с удовольствием рассказал о своей жизни, мечтах и планах на будущее. Пинаэ слушал, кивал головой или хмурился, а потом предложил парню остановиться в их доме на время пребывания в Порт-Морсби. В последующие дни они много времени проводили вместе, общались и обсуждали рукопись Дилана, которую Лауна потребовал практически сразу, как узнал о её истории. — И что ты планируешь делать после того, как книга будет опубликована? — Я открою кондитерские, в которых каждый сможет попробовать блюда, рецепты которых хранятся в романе моего отца. И Лауна, тогда уже директор издательства в Новой Гвинее, опубликовал рукопись. Он был увлечён рассказами и энтузиазмом Заккарта не менее, чем сам Исайя. Они вместе написали эпилог, в котором подробно рассказали жизненный путь сына писателя, желавшего, чтобы однажды девочка, подарившая ему надежду, прочла книгу. Это была своеобразная реклама тех самых кондитерских, открытие которых планировал Зак. Помимо прочего, Пинаэ выплатил молодому человеку аванс в размере ста процентов от ожидаемой прибыли и инвестировал в открытие бизнеса, приняв залог в виде всех прав на книгу и саму рукопись. Первая кондитерская открылась здесь же, в Порт-Морсби. Наряду с публикацией книги, она имела оглушительный успех. Занимаясь делами производства, Исайя сильно сдружился с детьми Лауна — Элмой и Абелем. Они таскались за ним повсюду и воспринимали как старшего брата. Девчонка заплетала мужчине косички на сильно отросшие за время путешествия волосы и в конце концов, скрутила дреды. Её брат интересовался бизнесом и делами Зака, помогал с концепциями и маркетинговыми фишками, которые изучал в школе менеджмента. Когда работа шла уже полным ходом и вполне могла функционировать самостоятельно, пришло время возвращаться домой. Ведь там ждала его мама. Этот символ бесконечной веры и преданности стал для Исайи маяком на пути к родному городу. Он вернулся уже человеком, неуверенно, но все же стоящим на ногах, с контрактом на издательство рукописи отца в США. Пинаэ позаботился, чтобы в родных краях о писателе тоже узнали. Так слава о Дилане прогремела на весь мир. Кондитерские, которые открывались в городах, где «Вкусности Луи» появлялись на прилавках, приносили хороший доход. И первым делом мужчина выкупил дом, в котором прошло его детство. Позднее мать переехала в центр, а Зак так и остался жить в гетто. И потом на пороге его дома появилась девочка, однажды бросившая камень в обидчиков Исайи. Внезапно, без предупреждения, она ворвалась в стабильную и размеренную реальность и перевернула её вверх дном. Заккарту нравилось в ней абсолютно все: обычная, ничем не примечательная внешность, излишняя худоба, высокий рост. В её глазах скользила какая-то совсем не детская мудрость, о которой Ди даже не подозревала. Зато Исайя приметил её с первого взгляда. Ему хотелось касаться пушистых светлых волос, держать её за руку, рассказать о всех тех событиях, что произошли за время расставания, но... Девушка его не узнала. И даже позже, когда он вручил ей роман отца, она не вспомнила детское обещание. Зак не расстроился, нет. Мужчина посчитал это знаком судьбы. Возможностью все начать сначала. Он намеренно искал встреч и, завидев её однажды в книжном, сломя голову бросился в магазин, схватил с полки первую попавшуюся книгу и сделал вид, что столкнулся с Дианой случайно. Как потом оказалось, купил он краткую энциклопедию охоты и рыбалки, которыми никогда не промышлял. И несколько дней спустя Заккарт угодил под колеса красного кабриолета, пытаясь выяснить, что эта плутовка делает возле его дома. Девушка так мило злилась, узнав, что он уехал в путешествие ради неё, и ни слова не сказал, что Исайя окончательно потерял голову. Её фиктивный брак, конечно, расстраивал мужчину, но надежда теплилась в душе: рано или поздно она ответит на его чувства и расторгнет помолвку. Стивен оказался придурком со стажем, и это раздражало бесконечно — разве его девочка могла связать судьбу с таким человеком? Невозможно. А потом начались мелкие неприятности: арест склада, арест самого Зака, звонок из Папуа, поездка, Элма... Мечтая только о том, чтобы вернуться домой, Исайя понял, как устал... Самолёт, покинувший аэропорт Порт-Морсби рано утром, улетал все дальше, моргнув на прощание заливу огнями. Погода стояла чудесная: ни облачка, словно небо расчищало маршрут одинокому путнику в долгой дороге. Зак задумчиво смотрел, как дорогое его сердцу место отдаляется, будто все события, что случились там — просто сон. Он знал, что у Лауна все будет хорошо. Вороша воспоминания о ночи чествования близнецов, мужчина все больше ощущал тоску и желание все изменить. Ему было больно, что так поступил с людьми, которые радушно приняли его в семью и сделали так много. Он прокручивал случившееся раз за разом, пытаясь убедить себя, что поступил правильно... ...Заккарт резко сел на кровати, схватив Элму за обнажённые плечи. Девушка продолжала улыбаться, несмотря на грозный взгляд, устремленный на неё. Это напоминало битву характеров, в которой тот, кто первым отведет глаза — проиграл. И мужчина не намерен был уступать. — И чем это вы заняты, маленькая леди? — Неужели не понятно? — Лауна вновь потянулась к полуспущенным брюкам. — Хочу ускорить неизбежное. Зак перехватил руку и отвёл в сторону. Прижимать её к нагому телу было как-то... извращенно. Хотя все, что творилось в эту минуту, и без того было именно таким. Он вздохнул и погладил девчонку по щеке. — Эх, ты... Почему такой, как я? Объясни мне. — Исайя, ты такой глупый, — в глазах её засверкали две маленькие слезинки. — Ты ведь и сам знаешь, что я люблю тебя с самой первой встречи! Мне в тебе все нравится! И даже не будь ты богат, я бы все равно вышла за тебя замуж! Я не заставлю тебя ждать так долго, как та девушка! Чем я тебе не нравлюсь? Скажи, я все исправлю! — Вот ненормальная, — Заккарт усмехнулся. — Ты потрясающая! В тебе все так. Настоящая принцесса. И однажды ты встретишь своего принца, только не меня. Потому что я свою принцессу уже нашёл. Она даже наполовину не такая красивая и умная как ты, но она моя. И я люблю её каждой клеточкой кожи. — Это потому, что ты встретил её раньше, чем меня? — губы девушки задрожали, а носик скривился. Зак понял, что она сейчас расплачется, поэтому накинул ей на плечи свою смятую рубашку и сжал в объятиях. — Конечно, нет, глупенькая, — огромная ладонь заскользила по длинным волосам. — Это потому, что она — это она. А ты — моя драгоценная жемчужинка, моя маленькая сестрёнка. Ты моя семья, без тебя я бы чувствовал себя одиноким. А без неё я чувствую себя пустым. Её глаза, смех, само её существование наполняет меня содержанием. Элма рыдала громко и протяжно, как плачут дети, у которых отобрали игрушку. Ей было не больно, а просто обидно, поэтому Заккарт гладил её по голове и молчал, пока девушка не уснула. Он отнёс её в комнату и уложил в постель, а утром огласил Пинаэ свое решение. Старик вздыхал и хмурил брови, но возражать не стал. На следующий день в аэропорту перед самым вылетом Лауна вручил Заку конверт. — Это права на книгу и рукопись. Договор купли-продажи там же, сумма и подпись вписаны. Оплатишь, когда вернёшься в штаты. Мужчины пожали друг другу руки. Исайя обнял близнецов и прошёл на посадку. Чувство тоски не покидало его всю дорогу. Он сжимал конверт в руках и думал о том, что обязательно встретится с Дианой и все ей расскажет. Даже если девушка не примет его чувства, он сможет переступить через себя и поставить, наконец, точку в этом долгом путешествии к мечте. Зак достал рукопись и аккуратно перелистнул страницы. Она выглядела такой хрупкой, что даже дышать было страшно. Нужно выделить ей специальный бокс и поставить в кабинете, чтобы сохранить вид хотя бы ещё на несколько лет. Со страниц легко соскользнул листок бумаги для заметок и упал на колени мужчины. Заккарт поднял его и прочёл напутствие Пинаэ: «Моему дорогому другу и союзнику в этой трудной и петляющей дороге. Пусть мой подарок станет твоим личным бонусом за проделанную работу и верность целям. С уважением, Лауна». Сердце Исайи забилось быстрее, он отыскал среди бумаг договор купли-продажи и открыл последнюю страницу. В пустом поле для указания цены размашистым почерком старика было написано: «1 доллар (один доллар)». Молодой человек прижал контракт к груди и громко рассмеялся.