Восхищение

Мало кто знает, но Чарльз уходил ночами не по работе, а к Чику, что сидел в тюрьме. Они любили друг друга ещё с детства и это стало привычкой для обоих. И вот наступила ещё одна такая ночь. Парень рассказал заключённому про их «отношения» с Бетти, о том, что она в него влюбилась, и он решил подыграть. Чик лишь безразлично смотрел на своего любовника. — Чарльз, — безжизненно прозвучало в трубку, и собеседник затих. — А ты слышал, что вчера утром в город приехала девушка? В ответ — тишина. — Так вот, это Изабелла Эверневер. — Она что, дочь Эдгара? — Чарльз сильнее прижал трубку к уху, будто думая, что это поможет ему не пропустить ни вздоха собеседника. — Именно. Советую познакомиться с ней, — Чик наконец улыбнулся, — Между прочим, хороший человек. Может, наконец, перестанешь губить свою жизнь мной. — Чик, ты в своем уме? — Сквозь стиснутые зубы проговорил Чарльз. — Удачи, милый, — и парень повесил трубку, при этом как-то ненормально улыбаясь. Чарльз так и остался сидеть с трубкой в руке, даже спустя пять минут как Чика увели обратно в его камеру. — Блять! — Выругался он, швырнув трубку на место, и вышел, да что там, вылетел из здания. Выйдя на воздух, парень вздохнул, и подошёл к какому-то чуваку: — Извините, у вас не найдется зажигалки или спичек? — Держи, — змей протянул ему зажигалку, и, обмерив Чарльза весьма небезразличным взглядом, сказал, — Можешь оставить себе. Думаю, тебе сейчас это нужнее. Тот только кивнул в знак благодарности, поджигая сигарету со вкусом вишни. Аромат ягоды всегда действовал на Чарльза успокаивающе. А этот самый змей всё так же остался стоять рядом, то и дело бросая кроткие заинтересованные взгляды в его сторону. — Я раньше не видел тебя здесь, — Смит обернулся, — Ты приезжий, верно? — Змей приветливо, ну, насколько это было возможно для змея, улыбнулся. Чарльз кивнул, снова делая затяжку. — Я Хоакин, кстати, — аккуратно произнес парень. — Чарльз, — он пожал руку и только после этого увидел шрамы. Они тонкими полосками, будто стежками, тянулись вверх по локтю и скрывались под темной тканью рубашки. У Чарльза тут же в голове начали возникать теории, что были обычными, странными и невозможными… Он немедленно мотнул головой, стараясь выкинуть такие мысли прочь из головы. — Что это? — Хоакин кивком указал на пачку сигарет в левой руке парня. — Вишня? Так ты у нас экзотик? — Улыбка. — Да так, балуюсь, — Смит ухмыльнулся и, сделав ещё одну затяжку, выкинул сигарету. — Хоакин? Что ты здесь делаешь? — Послышался полный возмущения голос. — Это я должен спрашивать, Кевин. Келлер младший поднялся на носки и поцеловал его. — Я соскучился, милый, — Хоакин нежно провёл тыльной стороной ладони по щеке парня. — И я, — улыбнулся тот, — А это кто? — Чарльз, — он протянул руку и улыбнулся. — Кевин, — такая же приветливая улыбка. — Хоакин, можно с тобой поговорить? — Келлер потянул змея за рукав. — Говори здесь. — Ну, это личное, — Кевин закусил губу и глянул на Чарльза. — Ну хорошо, милый. Увидимся, — последнее Хоакин произнес уже в сторону Смита. — Пока. Чарльз так и остался стоять. Они его кинули наедине с мыслью о том, что их поведение было весьма милым. Чарльз улыбнулся. Ему приятно думать, что он не один. *** — Мам, я зашла забрать вещи, — Вероника положила ключи на тумбочку возле входной двери и, не получив ответа, произнесла громче, — Мам, ты дома? Мама. Она так и встала на пороге, не войдя в столовую. За столом сидели её мать и отец, черт его бери. — Мам, что он здесь делает? — Громко спросила Вероника, сделав акцент на третьем слове. — Милая, твой отец, он изменился, — неуверенно сказала Гермиона, смотря невидящим взглядом на бокал, наполовину заполненный вином. — Вероника, — начал Хирам, — Мама говорит правду. И я не просил ее врать тебе, так что успокойся, никого я не трогаю. — Ты говорил, что семья важнее всего! Как ты посмел после всего этого вернуться сюда и сказать «я изменился»?! А я знаю как. Ты просто лжец! — Вероника уже не сдерживалась и говорила все, что думает. Хирам встал и подошёл к дочери и обнял. А она выкрикивала упрек за упрёком и била мужчину в грудь, таким образом пытаясь высвободиться, но безуспешно. Через двадцать минут Вероника решила сдать позиции и перестала сопротивляться. Хирам поглаживал дочь по спине, которую оголяло ее платье, а она обмякла в его руках, прошептав: — Я так устала от всего этого. И Вероника заплакала. Впервые за эти четыре месяца она отдалась чувствам. Чувствам, которые её пугали — боль, страх и… симпатия к отцу. А Хирам стоял, всё так же поглаживая дочку по спине и говоря, что все будет хорошо. Ведь он не очень хорошо знал, что люди говорят и делают в таких случаях. *** — Пап, а я буду учиться в старшей школе Ривердейла? — Девушка подошла к Эдгару, который сидел на диване в гостиной. — Да, будешь, — с хрипотцой ответил Эверневер, не отрывая взгляда от книжки. — Надеюсь, у меня будут друзья, — она тяжело вздохнула, ведь за последние несколько лет у нее были одни лишь переезды. — Иди сюда, — Эдгар отложил книгу и похлопал по колену. Когда девушка уже сидела у него на коленях, он приобнял ее за плечи. — Эх, Белла, ты так похожа на мать… — Нет, пап, я похожа на тебя, — Изабелла отстранилась на секунду. Эдгар улыбнулся: — Ладно, на меня так на меня. Иди, готовься. Завтра у тебя первый день в новой школе. — А можно я потом погуляю? — Чтобы в восемь была дома, вот здесь, — Эверневер указал на место рядом с собой, а комнату залил звонкий смех его дочери. *** Пока жители городка занимались своими делами, в Торнхилле Шерил устроила чаепитие. — Это твой любимый, Джей-Джей, — девушка протянула Джейсону кружку черного чая. — Спасибо, сестрёнка, — он взял чашку и сделал глоток.