Однажды в пабе

Лили ощущала на себе недоверчивые и подозрительные взгляды, но ей было плевать, она привыкла к тому, что на нее обычно пялились везде, куда бы она ни заходила. Правда обычно на нее пялились или потому что она дочь Гарри Поттера, или потому что она просто вполне ничего себе на вид, но было понятно, что сегодня ее разглядывали по другой причине. Паб "Гадкая Гарпия" не был модным и популярным местом, которые она обычно посещала. Это был респектабельный и уважаемый паб, для респектабельных и уважаемых джентльменов, собиравшихся пропустить по стаканчику после работы и обсудить дела за ужином. Никакой громкой музыки, никаких коктейлей по последней моде, никакого хипстерского крафтового пива. Короче говоря, последнее место, где можно было бы встретить друзей Лили. Именно поэтому здесь она и была. Бармен окинул ее таким же подозрительным, как у других взглядом и молча налил ей вина, которое она попросила. Лили оглядела зал - несколько человек сидели в кабинке в дальнем углу и что-то увлеченно обсуждали, двое мужчин за столиком с интересом разглядывали ее, и Лили быстро отвернулась. За стойкой бара сидели трое - мужчина и женщина средних лет перебирали какие-то бумаги, а в стороне в одиночестве сидел Драко Малфой. Лили присела за стойку и сделала глоток. Она спиной чувствовала взгляды мужчин за столиком, но отказывалась обращать на них внимание. В зеркале за полками с напитками она увидела свое отражение. Жалкое зрелище. Молодая женщина пьет в одиночестве. Первый шаг к алкоголизму, поздравляю - фыркнула она про себя. После еще пары глотков ей стало неуютно. Идея утопить свои печали в вине в одиночестве казалась ей уже не такой заманчивой, как час назад, когда она еле вырвалась из объятий жалеющих ее подруг и родственниц. Лили достала телефон, надеясь уткнуться в интернет, как это делали одинокие женщины в маггловских пабах, но магический фон был слишком силен, и связи не было. Некоторое время она просто разглядывала старые фотографии и удаляла фотографии Алистера, которые пропустила, запивая горечь от разглядывания каждой из них глотком подливаемого барменом вина. Через некоторое время она могла уже поклясться, что теперь фотографий ее чертова бывшего в ее телефоне нет совершенно точно, и теперь она могла покляться, что Алистер исчез из ее жизни, словно испаренный заклинанием, и он не оставил в ней никаких следов. Странным образом, она не испытывала от этого скорби. Было только немного обидно. Вернее, чертовски обидно, за чертовски даром потраченные годы, юность и красоту. Лили хихикнула в бокал непонятно откуда взявшейся последней мысли - скорее всего, что-то в этом роде сегодня ей говорила Молли. В двадцать два года было, конечно, нелепо обвинять никчемного мужичонку в потраченных на него годах, юности и красоте, но почему-то очень хотелось. Было чертовски, мать вашу, обидно. Лили снова огляделась по сторонам. Мужчины за столиком переговаривались, поглядывая на нее, кроме них появились и другие персонажи, пялившиеся с любопытством и интересом, и Лили поняла, что скоро придется делать ноги. Может быть, напиваться в одиночестве в собственной квартире было бы удобнее. Но с другой стороны, в ее квартире ее опять могли найти подруги и родственницы, или, что хуже, родственники мужского пола. Слушать их наполненные токсичной маскулинностью рычания о том, как они покажут Алистеру, было еще противнее. Проблемой было то, что скоро ей придется поиметь дело с токсичной маскулинностью другого рода. Лили быстро опустошила бокал, сделала знак бармену и двинулась к Драко Малфою, который, как и она, надирался в одиночестве, не опасаясь, что его одиночество нарушат скучающие респектабельные бизнесмены – и потому к нему рванулась нескучающая и нереспектабельная Лили. – Добрый вечер, мистер Малфой, – Лили присела рядом с ним, и бармен подвинул к ней новый бокал. Малфой резко развернулся, оглядывая ее. Он не был пьян, с удовлетворением отметила Лили, и даже как будто еще не в подпитии. Впрочем, огневиски могло ударить внезапно. Малфой некоторое время разглядывал ее, а она разглядывала его. Поредевшие волосы, несколько костляв, но в остальном прекрасно сохранившийся для своих лет мужчина. Лили осеклась. "Да ты уже отчаялась, девочка" – обругала она себя. – Добрый вечер, мисс Уизли, – ответил Малфой, с тенью вопроса в голосе. – Мимо, – ответила она. – Поттер. Лили. – О, – Малфой развернулся лицом к бару, отворачиваясь от нее. – Как поживает ваш отец? – Благодарю, прекрасно, – быстро ответила она. – Как поживает ваш сын? Он покосился на нее, и она пожала плечами. – Раз уж мы задаем вопросы об общих знакомых. Малфой фыркнул. – Полагаю, как раз о том, как поживает мой сын, вы знаете лучше меня. – И снова мимо, – Лили улыбнулась в бокал. – Я не видела Скорпиуса уже... – она посчитала в уме. – Месяца три или четыре? – Что ж, я не видел его дольше. – О. Ну что же, тогда и о нем скажу то же. Он поживает прекрасно. – Так было месяца три или четыре назад? – Судя по рассказам моего брата, неделю назад тоже. – Что ж, только рад. Некоторое время они сидели в молчании. – Вы чего-то хотели от меня, мисс Поттер? – Защиты. Малфой резко развернулся к ней, и Лили хихикнула. – Для этого вам достаточно просто здесь сидеть. Парни за столиком на четыре часа собирались ко мне подкатить, но сдается мне, теперь передумали. В зеркало бара она видела, что те мужчины за столиком смотрели на них с явным неудовольствием и разочарованием. Их неудовольствие стало еще заметнее, когда они заметили, как их разглядывает Малфой. – Разве вы пришли сюда не для того, чтобы к вам "подкатили"? – недоверчиво осведомился он, и Лили закатила глаза. – Я пришла сюда с той же целью, что вы – надраться в тишине и покое. К сожалению женщинам это дается тяжелее. Он некоторое время разглядывал ее, поджав губы, снова развернулся к бару и одним глотком прикончив напиток. Бармен тут же подскочил и наполнил стакан снова. – Не сказал бы, что ставлю целью именно надраться... – он искоса посмотрел на нее. – Да и вы, если именно этого и желаете, движетесь довольно медленно. – На самом деле я планировала воспользоваться методом подсчета министров, но эти парни – она дернула головой в сторону все еще разглядывающих их мужчин из-за столика, – убедили меня, что это опасная идея. – Подсчета министров? – Вы не знаете этот метод? Он приподнял брови. – Лучший способ быстро напиться, – объяснила она. – Перечисляете министров магии, одного за другим, и выпиваете каждый раз, когда это оказывается гриффиндорец. Если хотите напиться экстра-быстро - то на каждом слизеринце. Если министры закончились, начинаем сначала, выбирая другой факультет. Малфой расхохотался. – Нет, этого метода я не знал. Но для этого нужно помнить всех министров магии, неужели вы?... – Могу вас заверить, – фыркнула Лили, – мои одноклассники помнили их всех. Малфой продолжал смеяться. – Полезное знание. – О да, уверена, в Министерстве были потрясены, когда мы все на отлично сдали СОВ по истории. Малфой резко замолчал и повернулся, глядя на нее во все глаза. – Вы имеете в виду, что вы делали это еще в школе? – его голос просто сочился недоверием и возмущением. Лили приподняла бровь. – Конечно. – Глядя в его расширенные глаза, она хихикнула. – Вот только не надо прикидываться святым родителем. Я знаю все эти сказки. "Мы в вашем возрасте уже такими не были, мы уже в семь убирали весь дом и растили детей, мы уже в двенадцать платили по счетам, а алкоголь попробовали только в двадцать пять". О да, мамочка, верю. – Вообще-то это чистая правда, – начал Малфой, но приподнял руку, заметив, как она закатила глаза. – Не о детях и счетах, конечно. Но мы не пили алкоголь в Хогвартсе. – Да уж, конечно. – Это правда. – Это смешно, мистер Малфой. Серьезно? Вечеринки в Выручай-комнате? Пикники в Запретном Лесу? Игра в бутылочку в Визжащей Хижине? Никогда? – Мерлин преподобный, – Малфой махнул бармену рукой. – Во что Лонгботтом превратил школу? Тони, оставь бутылку, пожалуйста. Бармен быстро оглядел их обоих и поставил перед Лили стакан для огневиски. Малфой тут же плеснул в него напиток, Лили стукнула стаканом о бутылку, которую тот продолжал сжимать. – Вы это серьезно, мистер Малфой? Ничего из этого? Никогда? – Единственной вечеринкой в Хогвартсе на моей памяти был Рождественский бал, и мы не пили ничего крепче сливочного пива. – Какая скука, – Лили сморщила нос. – Я рада, что не жила в ваше время. Малфой возмущенно покосился на нее. – Знаете, у вас есть причины радоваться этому и посерьезнее. – О, только не начинайте. Если еще и вы затянете старую песню о том, как хорошо живется нам, какие мы неблагодарные, и как тяжело пришлось вашему поколению, я оболью вас из стакана. – Да, я уже в курсе, что такие "песни" на ваше поколение не действуют. Кстати, а мой сын... Он тоже принимал участие в этих ваших... Пьяных оргиях? Лили засмеялась, запрокинув голову. – Мистер Малфой, честное слово, вы просто мастерски притворяетесь. – Малфой нахмурился, и она, все еще смеясь, пояснила. – Пожалуйста, я же отлично помню, ваша жена приезжала в Хогвартс с другими родителями, когда Скорпиуса и ребят поймали на ныряние голышом в Черном Озере? Малфой, который собирался сделать глоток, вдруг замер, потом медленно поставил стакан на стойку. – Вот как? – глухо произнес он. Лили осеклась. Некоторое время она разглядывала его в неловком молчании, а он смотрел перед собой. – Она вам не рассказывала, – наконец произнесла она. – Нет, – согласился он. – Не рассказывала, – он снова поднял стакан, – и больше уже может и не рассказывать. Лили приоткрыла рот, собираясь что-то, она не знала, что именно, сказать, но тут она посмотрела на руку, которой он держал стакан, левую. На безымянном пальце был след от обручального кольца, но самого кольца не было. Лили тихо ойкнула, и Малфой проследил за ее взглядом. Он тут же снова опустил стакан и убрал руку под стойку, но сразу же передумал и опять положил ладонь перед собой. – Да, – он пожал одним плечом. – Нет смысла скрывать, завтра это будет во всех газетах. – Он приподнял руку и покрутил ей в воздухе. – Непривычно немного. Сегодня я начал мыть руки и оказалось, что первым моим движением было снять кольцо и положить его перед собой на раковину. Вот только кольца уже не было, и я просто стоял, дергая палец, как идиот. Лили неловко помялась, глядя, как он невидяще смотрит перед собой, и подняла стакан. – Улик Гамп, Дамоклес Роул, Персеус Паркинсон, Элдритч Диггори... – Малфой удивленно оглянулся, и она сделала большой глоток. – Ну же, вы должны были отпить уже два раза, я назвала уже двух слизеринцев. – То есть, вы пьете на гриффиндорцах, а я на слизеринцах? – его губы скривились в подобии улыбки. – По умолчанию, если не договориться иначе, бывает так. Слизеринцев обычно после выносили на руках. – Он рассмеялся и сделал два глотка. – Вот, теперь лучше. – Да, – согласился он. – Намного лучше. – Я хотела сказать, что мне очень жаль, – сказала она после короткой паузы. – Насчет вашего брака. Он отмахнулся. – К этому шло давно. Она скорчила гримаску. – Если честно, я думала, что... – она замолчала, поняв, какую бестактность собирался произнести ее уже явно пьяный язык. "В вашем возрасте уже не разводятся". Ха. – Что? – Что мужчины в таком случае, ну не знаю, устраивают вечеринку в честь обретенной свободы? – Это сексизм, мисс Поттер? – Скорее, неосознанное следование гендерным стереотипам. – Что ж, в моем случае гендерный стереотип дал осечку. Как и в вашем, кстати, – на вопросительный взгляд Лили он пояснил. – Вы ведь тоже не едите шоколад, заливаясь слезами, в окружении воркующих подруг? О том, что от воркующих подруг ей еле удалось ускользнуть пару часов назад Лили решила не упоминать. Как и о том, что шоколада они не принесли, сучки. – С чего же вы взяли, что я в ситуации, когда нужны шоколад и подруги? – Вы тоже не носите кольцо, – он ухмыльнулся. – А моя старая подруга Панси хвасталась, что ее сын сделал предложение дочери Поттера. Полагаю, приглашения на свадьбу мне не ждать. Жив ли вообще юный Алистер? – он схватил ее за руку и провел пальцами по сбитой коже на костяшках. Лили втянула воздух сквозь зубы, когда он коснулся ее. Его пальцы были прохладными и нежными, красивой формы кисть, аккуратно подстриженные наманикюренные ногти... Лили одернула себя. – Юный Алистер, – злобно сказала она, – еще жив, но это скоро изменится, если его найдут мои братья, кузены и друзья. – Что он сделал? – Малфой отпустил ее руку. – Он всегда казался мне респектабельным и уважительным юношей. Хотя, сознаюсь, вы открыли мне глаза, что я многого не знаю о нынешней молодежи. Лили фыркнула. – Респектабельный и уважительный, вот уж точно. Вечно ныл, как он меня уважает, и как хочет "подождать до свадьбы". Великий Годрик, мне пришлось опоить его, чтобы затащить в постель, и то после этого мне приходилось чуть не наизнанку выворачиваться, чтобы поиметь хоть какого-то секса. Малфой смотрел на нее, вытаращив глаза. – Ради Мерлина и Морганы, если вы сейчас затянете песню, что в ваши времена все трахались только после свадьбы, в темноте под одеялом и ради продолжения рода, я вас точно оболью. Малфой приоткрыл было рот, но тут же его захлопнул и приподнял раскрытую ладонь, словно показывая, что сдается. – Я думала, что у него проблемы с либидо. Сомневалась, не стоит ли мне порвать с парнем, который не может меня удовлетворить. Стоит ли выходить за него замуж... Но мне было жалко его, черт побери, жалко этого чертова импотента. Вот только оказалось, что он не импотент. Вот уж я сама видела. Стоял как каменный, пока он накачивал этого чертова французского ублюдка из "Пушек Педдл". Малфой издал полузадушенный звук, и Лили раздраженно оглянулась на него. Тот смотрел на нее, приоткрыв в изумлении рот. – Франсуа Ажинкур? – Это не то имя, которое мне сейчас хочется слышать. – Но он же... Лили закатила глаза. – Мужчина. Мистер Малфой, вижу, вас совершенно внезапно нагнал двадцать первый век. Такое случается, только приличные мужики при этом не прикидываются, ради карьеры обманывая и заманивая взамуж дочерей героев нации. Скотина. Не могу поверить, что я столько времени на него убила. Сколько я терпела, жалела его, лживого ублюдка, самоудовлетворялась, пока эта тварь разливала свое семя по мужским задницам... – Альберт Бут, Бэзил Флак, Гефестус Гор, Максимилиан Крауди. – Резко оборвал ее Малфой. – Ну же, – добавил он более мягко, – теперь вы пропустили сразу два глотка. Лили хихикнула, послушно в два глотка опустошая бокал. – Вы так чисты и невинны, мистер Малфой, это даже трогательно. – Смешно, – кивнул Малфой. – Я просто предпочитаю не говорить о таких вещах, особенно на людях и с незнакомыми женщинами. Лили расхохоталась в голос, развернувшись к нему всем телом. – С незнакомыми женщинами? Значит, предпочитаете женщин знакомых? Или просто приступаете к делу без "разговоров о таких вещах"? Малфой раздраженно передернул плечами. – Давайте закончим этот разговор, мисс Поттер. Лили снова засмеялась. – Это и правда чертовски трогательно. Вы верный муж и примерный семьянин. – Меня учили чтить брачные клятвы, – сухо ответил Малфой. – Не очень вам это помогло... – Лили тут же осеклась. – Извините. Это было лишнее. Поняв, что попытка убить Лили взглядом не удалась, Малфой отвернулся, досадливо вздохнув. – Лишнее, верно. Но вы правы. – Он раздраженно ослабил галстук и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. Лили скользнула взглядом по открывшейся голой коже и мелькнувшей серебряной цепочке и мысленно обругала себя. Кто-то определенно отчаялся. – Моему браку это не помогло. – Мне очень жаль, – повторила Лили. – Мои родители, – горько сказал он, – всю жизнь прожили вместе и у них никогда не было никого, кроме друг друга. Я думал, у меня будет то же. – Мы не обязаны повторять за своими родителями, – Лили пожала плечами. – Например, я не собираюсь замуж за лучших друзей своих братьев. Ну, во-первых, потому что лучший друг Джеймса - мой кузен, а лучший друг Альбуса... Вы уж извините, мистер Малфой, но Скорпиус – редкостный идиот. Малфой заметно обиделся. – Скорпиус был одним из лучших учеников своего курса. – Я знаю. Я не говорила, что он интеллектуально неполноценен. Он просто восторженный болван, и мне хочется прибить его через пять минут разговора с ним. Неудивительно, что Роуз бегает от него, как от огня. – Роуз? – Моя кузина. Скорпиус носится за ней, как щенок с их первого курса. Рано или поздно она его убьет, предупреждаю. – Это было бы очень некстати, – кивнул Малфой. – Как многого я не знаю о своем сыне. – Вы даже не представляете, как многого обо мне не знают мои родители. – Да уж, – усмехнулся он. – Думаю о том, что вы пили сегодня со мной, они не узнают точно. – Наш маленький секрет, – она протянула к нему бокал, и он стукнул о него своим. – Наш маленький секрет. Она откинулась на спинку барного стула и снова оглядела его с ног до головы. Дорогие туфли, хорошо пошитый костюм, серебряные запонки, хорошо ухоженные руки, серо-зеленый (она фыркнула про себя - как типично) галстук, вечерняя щетина на щеках и подбородке, ярко-серые глаза... – У меня что-то на лице, мисс Поттер? – хмуро спросил он. – Я пыталась представить, как вы выглядете без одежды, – честно призналась она и с удовольствием похлопала его по спине, когда он поперхнулся. – Очень смешно, – заметил он, откашлявшись. – Может быть, вам виднее, – согласилась она. – Некоторые мужчины без одежды смотрятся чертовски забавно, хотя мне не кажется, что вы будете из них – лишнего веса вроде бы нет, осанка хорошая. Разве что какие-нибудь смешные родимые пятна? Его глаза потемнели, и он приблизился к ней, к самому ее лицу, она ощутила пряный запах его одеколона. – Нет, – тихо, почти под нос сказал он, – несмешные татуировки. Лили снова втянула воздух сквозь зубы, глядя ему прямо в глаза. – Где вы живете? – прямо спросила она. Он непонимающе отстранился, вопросительно глядя на нее. – Прошу прощения? – Ко мне мы ехать не можем, там наверняка сидят в засаде мои подруги с желанием меня пожалеть. Значит, мы едем к вам. Куда именно? – Зачем? – в его голосе было искреннее и наивное непонимание, и Лили закатила глаза. – Смотреть на ваши несмешные татуировки. Его лицо окаменело, и она, фыркнув, взяла его за руку. – Я предлагаю вам немного развеяться. Догнать двадцать первый век. Расслабиться. Мерлином клянусь, нам обоим это нужно. Он ошарашенно смотрел ей в лицо. – Вы сошли с ума. – Наверное. Я несколько месяцев знала только свои руки, пока мерзавец, которому я хранила верность, обрабатывал французские задницы. Мне нужен мужчина, и я решила, что вы подходите. – Но я... – Да, я помню. Не разговариваете об этом с незнакомыми женщинами, – он явно собирался сказать что-то другое, но ей не было дела, что он именно. Она посмотрела на его губы. – Мы будем молчать. Он быстро допил огневиски, не отрывая от нее взгляда и встал, бросая горсть монет на стойку бара. – Что же, идем. Выходя из паба, Лили заметила, что те мужчины за столиком так и продолжали разглядывать ее.