Однажды в пабе

Драко нервничал. Это не было для него необычным состоянием, но он никогда раньше не нервничал из-за женщины. С Асторией с самого начала было все понятно, ясно, кристально четко, и потому ему никогда не приходилось нервничать из-за встреч с ней, когда он делал ей предложение, когда они женились... Теперь, в пятьдесят лет, он вдруг нервно потирал ладони, потому что женщина назначила ему встречу. Женщина. Девушка. Девочка. Ребенок. "Ребенок, с которым ты переспал, поздравляю" – сказал ехидный голос в его голове. Она совершеннолетняя, напомнил он себе. Она совершеннолетняя, взрослая, развитая, разбитная и бесстыжая женщина. Каждый раз вспоминая, что она творила той ночью, Драко краснел и покрывался потом. Такого ему не приходилось переживать никогда. Их отношения с Асторией были полны нежности, взаимоуважения и заботы. Когда у них еще были отношения. Драко потряс головой, он не желал об этом думать, тем более, что у него уже были поводы для тревоги. После пары месяцев полного молчания Лили вдруг написала ему с просьбой о встрече. И это его обеспокоило. На следующее утро после той ночи Драко проснулся один. На комоде рядом с его запонками лежала записка: "Твой эльф напоил меня кофе и антипохмельным. Он лапочка. Целую". На этом было все. "Лапочка" Зиппи сменил простыни, пахнувшие ею, и следов ее присутствия в его жизни больше не осталось. Ну, если не считать ворчания Зиппи под нос о блуде и продажных женщинах. Судя по всему, его эльфу Лили не понравилась. Драко честно пытался все забыть, но... Как можно было забыть такое? Стыдно было признаться, но Лили Поттер была права. Драко всегда был верным мужем и примерным семьянином, и, наверное, его невинность в этом деле была забавна и трогательна. Несколько дней после той ночи Драко паниковал, как неопытный подросток, пытаясь понять, что ему делать – написать ей? Ждать, что она напишет? Послать ей цветы? Шоколад? Ожерелье? Поющую валентинку? Наконец он не выдержал и рассказал все Тео. Потом он час слушал, как Тео Нотт разорялся, самым нелестным образом отзываясь об интеллектуальных способностях Драко. По счастью, Драко хватило хотя бы ума не называть Тео имя его "малолетки", потому что тогда Нотт однозначно помчался бы в Визенгамот с иском о недееспособности. Но после долгой и нудной нотации, на которые Тео был мастер, Драко успокоился, поняв, что "такое бывает", "приключение на одну ночь – это нормально", "не зацикливайся", "думай головой, а не головкой", "больше так не делай" и адресом немецкой кузины Тео, тридцатипятилетней вдовы с приличным состоянием. Вдове Драко писать не стал, пытаться связаться с Лили – тоже. А теперь Лили вдруг написала ему и попросила о встрече. Драко весь день провел в офисе как на иголках, и сбежал с работы пораньше, к ужасу своей секретарши, и теперь он нервно мерял шагами гостиную, каждые полминуты поглядывая на часы. Наверное, если бы он был в своем привычном доме, то был бы куда спокойнее, но... Встречаться с Лили Поттер в его привычном доме было бы очень неудобно, учитывая, что дом тот достался Астории. Мать предлагала после развода переселиться в Мэнор, но Драко решил, что в пятьдесят лет возвращаться жить к маме слишком жалко даже для него, и открыл один из запечатанных лондонских домов, который был когда-то холостяцкой квартирой деда Абраксаса. И судя по тому, как Драко пришлось потратиться на новую обстановку, холостяцкую жизнь дед вел куда более богемную, чем предполагалось по его пуританским суровым патриархальным портретам... Драко снова дернул головой, отгоняя воспоминания об отвратительных картинах, висевших раньше в этой самой комнате, как дверь распахнулась. – Мисс Поттер, сэр, – произнес Зиппи таким тоном, словно заранее давал понять, что он не при чем, умывает руки, и вообще, он предупреждал. Тут же, не дожидаясь приглашения, в комнату вошла Лили, и уши Зиппи раздулись от возмущения. – Спасибо, Зиппи, ты просто душка, – пропела Лили столь фальшиво сладким голосом, что Панси скончалась бы от зависти. Зиппи удалился, спиной и ушами демонстрируя негодование. – Я ему не нравлюсь, – отметила очевидное Лили. – Здравствуй, Драко. – Здравствуй, Лили, – ее имя прозвучало для него странно, сорвавшись с его языка. Оно звучало нормально тогда ночью, когда они перешли на ты, неловко завалившись в его комнату, звучало нормально в его голове, когда он думал о ней, но при свете дня, вслух – это снова напомнило, что она, вообще-то, мисс Поттер, и дочь этого засранца Поттера. – Как поживаешь? Как поживает... – он вовремя поймал себя, едва не спросив ее снова о ее отце. – Скорпиус? Лили вскинула брови, присаживаясь на диван. – Ты его еще не видел? Драко покачал головой. Их отношения со Скорпиусом всегда были сложными, а после развода... Скорпиус был маменькиным сынком и в лучшие времена, теперь же он и вовсе считал Асторию святой, а его – бросившим жену негодяем, пусть развода на самом деле просила Астория, пусть они с женой расстались мирно, и теперь их отношения были намного лучше, чем когда они были женаты, Скорпиусу это не мешало. Лили выглядела серьезной и неуверенной, совсем не похоже на то, какой она была в прошлый раз. Тогда на ней было короткое красное платье, рыжие локоны спускались к лопаткам, она была красивой, яркой и блестящей, как экзотическая птица, которая непонятно как залетела в его старый паб. Он тогда долго искоса разглядывал ее, пока она пила вино, возилась в какой-то маггловской штуке и то сплетала, то расплетала свои длинные голые ноги. Неудивительно, что "те парни" – старые похотливые козлы Мортимер и Донахью – положили на нее глаз, да только она подскочила к нему и в раз взяла его в оборот, чуть ли не за галстук выволокнув его из паба. Сегодня на ней были черные брюки, темно-синий свитер, волосы были собраны в гладкий пучок, в руках она нервно мяла мешкоподобную сумку. – Ты о чем-то хотела поговорить? Лили глубоко вздохнула и одним движением достала что-то из сумки, и положила это на кофейный столик перед ней. Маленькая фиолетовая баночка. Драко сразу узнал, что это было. В его голове стало пусто, в ушах зашумело, застучало. Он начал ощущать, как его заливают волны паники. Он не отрывал взгляда от этой баночки. Зелье проверки на беременность. Положительный результат. Драко тяжело опустился в кресло. У него пересохло во рту, и он нервно ухватился руками за подлокотники. Слова Лили доносились, как сквозь вату, но каким-то образом он слышал их, слышал, и даже смутно улавливал смысл. – Прежде всего, я хочу объяснить, и чтобы ты это понял – я это не планировала. Я понимаю, как это выглядит, я не дура, я уже видела такое, это самая обычная грязная история – девица окручивает мужчину с деньгами и беременеет – так вот, это не так. Я этого не планировала. Во-первых, мне не нужны твои деньги. Я не имею в виду, что я, мол, бессребренница, и все такое, конечно, я не против денег как таковых, но ты должен понимать, что конкретно твои деньги мне без надобности. Я всегда могу заработать миллионы, продавая в газеты сплетни о своей семье, и если честно, этим я занялась бы раньше, чем начала бы отлавливать богатых мужчин с целью размножения. И я не хочу детей. Я не хотела детей. Я собиралась замуж, да, но детей я хотела бы завести лет через десять, а то и двадцать. Детей надо заводить осознанно, я всегда так считала. Заводить детей от случайной связи от случайного человека – безответственно, а я не безответственная. Я очень ответственная, но я совершила ошибку. Это была случайность, несчастный случай, и ты должен это понять. – Несчастный случай. – Повторил Драко, к его горлу подкатывала тошнота. Он резко встал. – Ты не против, если я выпью? – Против, – резко ответила Лили. – В прошлый раз с этого все и началось. Я думаю, нам обоим надо на время забросить выпивку. Драко закатил глаза и налил себе огневиски, он не собирался потакать капризам еще одной женщины, только освободившись от другой. – И зачем ты спрашивал у меня, если не собирался слушать? – Из вежливости, – Драко осушил бокал единым глотком и налил еще порцию на два пальца. Он собирался и ее прикончить лихо, в один глоток, но передумал. Она была права. Сейчас надо было думать трезво. – Когда ты узнала? – Две недели назад. Драко вскинулся. – И почему ты не сказала мне сразу? – Мне нужно было время на «побиться в истерике». – Ты не похожа на истеричку. – Ты не видел меня две недели назад. Драко снова уставился на ужасную фиолетовую баночку. Один только ее вид приводил его в ужас. Он с трудом заставил себя отвести глаза. – Что нам теперь делать? – Для начала мне придется все рассказать своей семье. – Голос Лили звучал сухо и деловито, но пальцы, сжимавшие сумочку, были белыми и застывшими. – Так себе перспективка. Папа сойдет с ума. Драко содрогнулся. – Я попаду в Азкабан. Лили вздрогнула и изумленно уставилась на него. – С чего бы? Я совершеннолетняя, уже давно. Не говори глупостей. – Я соблазнил дочку главного аврора и племянницу министра. Я точно сгнию в Азкабане. – Если будет нужно, я расскажу им, что это я тебя соблазнила, не волнуйся. Если на то пошло, нам даже не обязательно говорить, что это твой ребенок. Скажу, что переспала с каким-то магглом с горя на пьяную голову. Так хотя бы смогу объяснить, как так вышло. Скажу, что маггловские методы не подействовали, а заклинание при нем применять было нельзя. Пришла очередь Драко изумленно смотреть на нее. – Но как же мы тогда поженимся? Лили долго молча смотрела на него, и Драко заерзал под ее взглядом, словно ученик, неверно ответивший на вопрос разочарованного в нем учителя. – Драко, – медленно начала Лили. – Давай расставим все точки над i сразу. Мы не будем жениться. Я не планирую за тебя замуж. Если уж на то пошло, я вообще замуж больше не планирую вовсе. – Но… – у Драко пересохло во рту. – Но как же ребенок? – Что «ребенок»? – Он же родится вне брака! – И что? – Малфой не может быть бастардом! Лили встала на ноги и так перехватила сумку, что ему показалось, что она готовится врезать ею ему по голове. Но Лили закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, и открыла глаза снова. – Значит так, мистер Малфой. Твои старорежимные консервативные манеры казались мне очаровательными в ту ночь, но это было просто опьянение и инстинкт охотника, скажем так. Я не собираюсь потакать твоим ретроградным крайне правым взглядам. Ты не станешь загонять меня в брак, и ты не посмеешь больше называть моего ребенка бастардом, ясно? Ты, как и я, не имеешь никакого желания вступать в брак, и для этого нет никаких причин. «Рождение во грехе», как, наверное, называет это твой пуританский кодекс, уже давно не является стигмой. Если ты захочешь, ты сможешь принимать участие в воспитании ребенка, но никаких обручальных колец. – Это в твоем левацком магглолюбском окружении не является стигмой, но ты ошибаешься. Волшебный мир косо смотрит на незаконнорожденных детей, не говоря уже о том, что большую часть состояния Малфоев может унаследовать только законный ребенок. Без брака для ребенка закроются многие другие двери, не говоря уже о деньгах… – И какое счастье, что у тебя уже есть законный сын, чтобы твое состояние не отошло государству, – фыркнула Лили. – Нет уж, Драко. Этого не будет. – У нас нет другого выбора. Я назначу встречу с твоим отцом на завтра… – Ты спятил?! – взвизгнула она. – Даже думать об этом не смей! Я еще никому не сказала! – Тогда мы должны все рассказать вместе. Лили, ты не понимаешь, о чем ты говоришь. Общественное мнение… – В жопу общественное мнение! – Лили остановилась, закрыла глаза и резко вздохнула через нос. – Так. Я догадывалась, что с тобой не удастся договориться по-хорошему. Правда, я думала, ты поступишь как нормальный мужчина и будешь вопить, что ты тут не при чем, но ладно, этот момент мы тоже разберем, – она говорила скорее будто себе, чем ему. – Я… – Молчи! – она предупреждающе подняла руку. – Молчи! Если мы не договоримся по-хорошему, то придется по-плохому. Мой адвокат свяжется с тобой. Подготовь своего. Если будет нужно, дойдем до Визенгамота… – Лили… – он вздохнул. – Давай без глупостей. – Вот именно. Давай без глупостей. Я уже знаю адвоката, он занимался таким делом, поговорю с ним завтра. – Лили! – А потом поговорю со своими родителями. До тех пор, ради всего святого, даже не вздумай на милю приближаться к моему отцу. Я и правда не уверена, что мой ребенок не останется сиротой еще до рождения, но если ты сунешься к папе до того, как я смогу его успокоить, то это будет абсолютно точно. Она двинулась к двери, все так же крепко сжимая сумку, держа ее перед собой, как какой-то щит. У двери материализовался Зиппи, еще больше трепыхаясь от негодования – негодник наверняка подслушивал. Драко схватил ее за руку. – Подожди. Я хотел спросить, – он почувствовал, что его руки начинают трястись, и убрал их в карманы. – Ты уже ходила к целителю? Лили резко оглядела его с ног до головы и покачала головой. – Нет. Я назначена к маггловскому доктору, – на его вопросительный взгляд она пояснила. – Я же не могу сунуться в акушерский отдел Мунго без того, чтобы слухи полетели во все стороны? У меня там работают кузены и тетка. – Ты должна сходить к целителю, – Драко нервно потряс головой. – Не к маггловскому, кому там как его, к целителю. – Я же сказала… – Стой, – он подошел к столу и быстро набросал на листке пергамента имя и адрес, которые знал слишком хорошо. – Вот, – он протянул ей записку. – У нее частная практика и отдельный вход. Запишись к ней. Я скажу, чтобы записали на мой счет. – Что это? – она с сомнением посмотрела на записку. – Кто это? – Она занимается беременностями, одна из лучших в мире. Назначь к ней, а не к магглам или Мунго, она лучше них, и от нее никогда не расходятся сплетни. Мы с женой… – он осекся. – Мы с Асторией… Она вопросительно смотрела на него. – Это неважно, – отмахнулся он. – Запишись к ней. Поговори со своими родителями. Потом свяжись со мной. Может к тому времени ты придешь в чувства и поймешь, что за бред ты только что несла. – Драко… – начала она, но передумала и махнула рукой. – Ладно, мы поговорим позже. И она развернулась на каблуках и вышла, оставив Драко одного в качающейся вокруг него комнате. Драко тяжело выдохнул, схватившись рукой за голову и нервно заходил по комнате. Он не знал, что делать, не представлял, но одно он знал точно – он покойник. Что бы там не говорила Лили об успокоении ее отца, он отлично понимал, что Поттер вместе со всеми своими шуринами Уизли, явится по его душу и убьет. Драко оглянулся и увидел, что ужасная фиолетовая баночка все так же стояла на столике. Он поперхнулся воздухом и присел, не отрывая от нее взгляда. Сколько их было, этих баночек? Десять? Двадцать? Больше? Меньше? Он уже не помнил. Он только помнил чувства, которые они у него вызывали. Сначала счастье и восторг. Потом опаску и тревогу. Под конец он при виде них испытывал ужас и ненависть. Потому что всегда все кончалось горем и слезами. Астория всегда хотела иметь детей. Много детей. Целую квиддичную команду детей. Так она сказала ему, когда они еще не были женаты, только-только помолвленные, счастливые и полные надежд. Она не хотела одного наследника, она хотела много детей, больше чем у Уизли, больше всех, чтобы в их доме было не протолкнуться от детей. Тогда они еще не знали, что рождение одного только Скорпиуса будет чудом, тяжелым, выстраданным, выплаканном чудом. Но она не хотела останавливаться, не хотела мириться, все не оставляла надежды на хотя бы еще одного ребенка, «девочку, Драко, я всего лишь хочу еще девочку, чтобы у меня была дочь, мы должны еще попытаться». Драко закрыл лицо руками. Раз за разом появлялись фиолетовые баночки, и раз за разом все заканчивалось горем и слезами. Астория все больше отдалялась от него, все больше замыкалась в себе, все больше концентрировалась только на Скорпиусе, и вскорости они уже почти ненавидели друг друга, она – переполненная своим разочарованием, он – уставший от ненужных ему попыток. Дафна, чертова стерва, подливала масла в огонь, она была уверена, что это он заставляет Асторию беременеть снова и снова, она совершенно не слушала, что ему было достаточно одного ребенка, что он был бы счастлив и вовсе не имея детей, нет, она вбила себе в голову, что это Драко мучает ее сестру, вбивала эти мысли Астории, Скорпиусу, всем. Скорпиус… Драко застонал сквозь зубы. Его маленький мальчик, которого он так любил в детстве, вырос в монстра, который целью жизни поставил портить жизнь своему отцу, Драко не представлял, что случится, когда он узнает о том, что случилось… Когда они все всё узнают. Драко снова нервно заходил по комнате, и наконец не выдержал и рванулся к камину. – Малфой-Мэнор! – крикнул он в зеленое пламя. Словно маленький ребенок, он, в свои пятьдесят лет, побежал к мамочке. – Мама! – заорал он сразу от камина. – Мама, нам нужно поговорить! В двери мелькнула голова Мерсера. – Миссис Малфой пьет чай в саду, мастер Драко. – Принеси туда коньяку, ей понадобится, – Драко рванул в сад, едва не срываясь на бег. Мама сидела в беседке, защищенная утепляющими заклинаниями от свежего весеннего ветра. – Драко, мальчик мой, – изумилась она. – Я не ждала тебя до субботы. – Непредвиденные обстоятельства, мама, – Драко отошел от дверцы и сел на стул, впуская Мерсера с графином коньяка и двумя стопками на подносе. – Что это, Мерсер? – Разлей, Мерсер. – Драко, я не пью до восьми вечера. И тебе не советую, что за новая… – Мама, будь уверена, скоро ты захочешь пить прямо из горла. Мерсер навострил уши, и Драко взмахом руки прогнал его. Нарцисса проводила удаляющуюся спину эльфа задумчивым взглядом, и наконец повернулась к нему. – Так что случилось, милый? Драко поколебался, выпить и сказать, или сначала сказать, а потом выпить, и сошелся на последнем. – Ты скоро снова станешь бабушкой, – быстро произнес он и опрокинул в себя рюмку коньяка, запрокинув голову. Потом посмотрел на мать. Та глядела на него, приподняв брови. – Астория?... – Нет, мама, не Астория. – О, – она задумчиво посмотрела на коньяк, но передумала и подлила себе чаю из чайника. – О. – Она наполнила вторую чашку. – Сахар, милый? – Не надо. – Я уже положила. – Тогда зачем ты спрашивала? – взъярился он. – Потому что ты всегда сам после кладешь сахар. – Может быть я хочу сам класть сахар! – Чепуха, милый, просто ты никогда сам не знаешь чего хочешь. Кстати, об этом, как это вышло? – Что я не знаю, чего хочу? Понятия не имею, может воспитание? – Нет. То, что я снова стану бабушкой. – А как ты думаешь это случилось, маменька? Ветром надуло? В тыкве нашлось? Сова принесла? Древним традиционным способом, мама! Нарцисса осуждающе прищелкнула языком. – Признаться, я не думала, что ты так быстро позабудешь Асторию… – Мама, Салазара ради! – Ты всегда казался мне однолюбом, и мне трудно представить, что ты так быстро встретил другую женщину… – Это была просто одна ночь в пабе, мама, никого я не встретил! Мать шокировано прижала левую руку к своим жемчугам. – В пабе! – скандализовано воскликнула она. – При людях? – О господи, – простонал он. – О чем ты только думаешь. Не при людях, Мерлин великий, что за фантазии. Я встретил ее в пабе. Это была просто встреча на одну ночь, случайность. Нарцисса молча смотрела на него, на ее лице читались шок, осуждение и изумление. – Вот как. – Она некоторое время помолчала. – Что ж, мы не будем обсуждать то, что ты докатился до того, что встречаешься с сомнительными женщинами в сомнительных пабах, – Драко попытался запротестовать, но она заткнула его, подняв руку. – Единственное, о чем я спрошу – почему ты не предохранялся? – Мама! – Это справедливый вопрос. Ты должен был предполагать, что такое возможно. Охотницы за деньгами так и рыщут, и теперь, когда ты свободен и волен снова жениться, ты должен был предполагать, что снова станешь целью одной из таких женщин. Конечно, я не в силах заставить тебя хранить целибат, но ради всего святого, почему ты не воспользовался специальным заклинанием? – Она сказала, что принимает зелье. – Само собой, она это сказала. Она много чего могла тебе сказать. Ты должен был озаботиться о себе сам. Просто заклинание, если бы ты просто подумал головой, а не тем, чем ты думал тогда… – Мама! – Неужели это было настолько сложно? Неужели она была настолько хороша! – О Мерлин и Цирцея, мама, замолчи! – он едва не заткнул ей рот рукой. – Не знаю я этого заклинания. Мать вскинула брови. – Прошу прощения? – Я не знаю этого заклинания, потому и положился на нее. – Как можно не знать такого заклинания, оно же совсем простое, просто навести палочку на… – Замолчи, господа ради! – Драко чувствовал, что его лицо все горит. – Я не знаю этого заклинания, потому что нам с Асторией оно было не нужно. – О, – снова произнесла Нарцисса. Ее глаза округлились, когда она поняла, о чем он говорит. – О! – Мы не будем говорить об этом! – предостерегающе поднял он палец, но конечно же, она его не слушала. – Признаться, я думала, что ты пользовался этим заклинанием в Хогвартсе… Я всегда предполагала, что ты и Панси… Кроме того, там было полно других девушек, и так мало надзора со стороны учителей… – О Мерлин, мама, почему вы все выставляете Хогвартс какой-то цитаделью разврата! Это школа, и там полагается учиться, и мы там учились! – Мне с трудом в это верится, мальчик мой, я сама училась в этой школе и помню, как… – Молчи, ради бога, молчи, – взвыл он. Мать с жалостью посмотрела на него. – Признаться, это открытие вызывает во мне двойственные чувства… С одной стороны, меня восхищает твоя нравственность, но с другой… На ее лице было написано осознание, что ее сын – жалкий неудачник. – Когда мне было гоняться за девочками, мама?! – злобно ощерился он. – Когда я весь год строил тот проклятый шкаф, чтобы убить директора? Когда в школе творилось черт знает что? Когда мы каждую минуту могли умереть? Когда вы с отцом жили с… с… С Этим?! Думаешь, у меня было настроение скакать по девчоночьим постелям и учить это чертово заклинание?! Нарцисса побледнела, и он опомнился. – Прости, прости, – он схватил ее за руку. – Я не хотел… Она взяла обе его руки в свои. – Все в порядке, милый, – заверила она. – Я это заслужила. Я знаю. – Мама, я не это… – Не надо. Замолчи. Я все понимаю. Она глубоко вздохнула. – Мы справимся. Все будет хорошо. Она задумчиво посмотрела на остывшую чашку чая, но вместо того, чтобы согреть ее заклинанием, опрокинула в нее рюмку коньяка и осторожно поднесла чашку к губам. – Кстати, кто эта женщина? – спросила она, делая маленький глоток. – Лучше поставь чашку, мама. Нарцисса приподняла бровь. – Не думаю. Мне нужно ее содержимое. – Именно поэтому, лучше поставь чашку. Она упрямо смотрела на него, держа чашку у губ. – Делай что хочешь. Это Лили Поттер. Раздался звон, и во все стороны полетели брызги и осколки. – Я же говорил, – удовлетворенно заметил Драко.