Тhe healer of death

      У Шото болит голова от всего этого. Хочется побыстрее свалить уже домой со своей мамой. Вокруг все были нервными и такими странными, что невольно становилось страшно.       Он о многом думал, но в конечном итоге все мысли сводились к тому пареньку. Глаза, волосы, веснушки, перемешанные с родинками- все это казалось таким безобидным, что он снова и снова задавал себе один вопрос: «Что это солнышко забыло в таком месте?»       А еще, ему кажется, что он впервые захотел подружиться с кем-то. Прям очень. Такого интереса у него еще не было, хотя может это отчасти и из-за того, что своих сверстников он видел максимум на коротких прогулках в город, где всё общение с ними ограничивалось взглядами и лёгкими улыбками.       Тодороки хотел пройтись здесь. Сам не зная для чего. Что он хотел увидеть? Или может быть кого? Он даже не понимал, откуда такая мысль. Сорвиголовой он никогда вроде не был.       Он взъерошил свои волосы, думая о плане побега и невольно задумался о кое-чем еще. А у Изуку так же? Волосы такие же на ощупь? Жесткие? Или до безумия мягкие? Лёгкие или тяжелые на ощупь? Как пахнут?       Он даже не заметил, как подобного рода мыслишки стали пробираться одна за другой в его мозг, не желая оттуда выходить, по-хозяйски занимая все место в бедной голове ребенка. — Господин Шото, все в порядке? Вы весь красный. — спросила вежливо одна из служанок, имени которой он даже не помнил. — Да… — и отвернулся. Так они еще просидели около часа, пока все не услышали стук маленьких каблуков о мраморный пол здания и пока из тени не показалась горничная, приветливо улыбавшаяся каждому. — Вы наверняка проголодались господа. Пройдёмте в столовую. — приглашающим жестом окинула проход незнакомка. — прошу, идите за мной. Я проведу вас. — и скрылась во мраке тени.       Вся толпа засуетилась, но всё же пошла за девушкой, а Тодороки понял — это его шанс.       Дождавшись, пока все окончательно в толпе про него забудут, увидев сына хозяйки в и, очевидно, полагая, что тот теперь никуда не потеряется, гетерохром начал глазами искать удобный проход для скрытия.       Около пяти минут ходьбы и вот он. Почти полностью черный от нагнетающей тени, по видимому, светильники здесь либо сломались либо выключены — идеально для Шото. Ловко лавируя сквозь прислугу, он почти подошел к коридору, стараясь не шуметь, как вдруг: — Господин, пожалуйста не отставайте. Вы можете потеряться! — выкрикнул кто-то из толпы, обращая всеобщее внимание на ребенка. — Хорошо — коротко ответил он им. Пришлось терпеть всю эту долгую возню. Но все же, столовая в Доме Комут была не так уж и плоха. Кто откажется от мраморных полов и колонн, длинных и красивых столов и прекрасной еды, с трепетом приготовленной поварами? Он выбрал яблочный сок и булочку с такой же начинкой. Есть он не особо хотел, а вот прислуга наоборот- начала хватать все, что попадалось под руку, забывая о манерах. — Надеюсь, вам все понравилось. — с лёгкой улыбкой проговорила повариха. — Мы славно постарались, гости тут бывают не часто.       Путь назад был такой же нудный как и вся эта затея со столовой. Но здесь Тодороки точно не прогадает.       Тот же проход. Та же темнота, тот же план. Только теперь он старался действовать как можно более аккуратно. И как только он прошел в коридор, сразу спрятался за вазу, так кстати стоявшую у стены.       Толпа, ничего не заметив, прошла дальше. — Наконец-то. — со вздохом, вытирая нервный пол со лба тыльно стороной руки, вздохнул Тодороки.       Дальнейший путь выглядел довольно-таки жутким. Где-то на периферии сознания проскользнула мысль о том, что не плохо бы и вернуться, но мальчик быстро отогнал назойливые вещи, однако, все равно пошел вперед. В самую черноту.       Несмотря на сковывающий страх, холодными цепями охватывающий тело, он шёл уверенно, не спотыкаясь, вперед и ни шагу назад. Тодороки внимательно осматривал всё вокруг, запоминая детали «А вдруг?»       В конце концов он вышел в новый поход. Правда здесь всё было иначе- огромные окна полностью освещали красивую стену, на которой виднелись двери комнат.       После такой темноты глаза болели от света, но что поделать. Сам захотел пройтись, пусть теперь терпит.       «Сколько же здесь дверей?» — задумался мальчик. И вправду, он конечно догадывался что это либо комнаты для гостей, либо для прислуги, но все же недоумевал — неужели тут так много работников?!       Задумывавшись, он и сам не заметил как одна нога задела другую и он начал падать прямо на холодный пол, встречаясь лбом с мрамором. Острая вспышка боли на секунду пронзила голову, ослепляя, Шото издал сдавленный стон. Он так устал, что уже начал спотыкаться не о что.       Только тот поднялся, как в уши ударил стук каблуков, раздававшийся из конца коридора. Все тело ребенка мигом стало каменным. Страх быть замеченным заставил его лихорадочно искать глазами место, где можно было бы спрятаться, но оно, как на зло, здесь не находилось. Коридор был буквально пустым — двери, пол и стены, деться некуда.       Он мысленно обругал себя за невнимательность, но решил, что бежать уже и не было смысла. Каменный пол выдаст его с потрохами стуком обуви и громким эхом прохода. Шото прислонился к двери, вздыхая. «Накажут? Надеюсь долго отчитывать не будут…» — все о чём он думал в тот момент.       Из-за мыслей Тодороки потерял бдительность, но вернулся к реальности благодаря ощущению падения.        Он падал.       Падал одновременно со скрипом открывающиеся деревянной двери, завалившись в незнакомую комнату, всё еще не понимающий, какого черта здесь происходит. Звук каблуков уже не нарастал, а наоборот — удалялся.        «Хоть здесь повезло» — Эм… привет? — поздоровался звонким голосом кто-то.       Гетерохром мгновенно вскинулся, поворачиваясь к говорившему. Ну конечно. Тот кудрявый мальчик, который помахал ему рукой, сейчас смеялся, нависая над ним, весело смотря на лежавшего. — Встать сможешь? — протянул руку Изуку.       Тороки несколько секунд смотрел на протянутую ладонь, но всё же потянулся и принял помощь, тяжело вставая. — Как ты? Не болит? — взволнованно спросил веснушчатый, попутно закрывая дверь. — Все в порядке. — сделал небольшую паузу, но затем продолжил, — Тодороки Шото. Можно просто Шото. — А эм я… хотя ты и так знаешь, я Мидория Изуку, можно просто Деку! — улыбнулся своей улыбкой Мидория, заставив маленького Шото буквально зажмуриться, — приятно познакомиться! — Деку? Звучит как-то странно. Тебе не обидно, когда тебя так называют? Это же вроде… бесполезный означает? — озадаченно смотрел на него гетерохром.       Честно, разноглазый еще не встречал никого с такой кличкой. Обычно, кличкой служат названия животных, типа медведя или оленя «хотя в его случае подошло бы солнышко». Он тут же застеснялся своего вопроса и мыслей, которые ему показались и обидными и смущающими. — А н-нет, в-все в порядке, я-я п-привык! — нервно воскликнул мальчик.       Тодороки кивнул. Он не знал, что ему делать и не нашел ничего более интересного, чем рассматривание помещения. Все выполнено в том же стиле, что и весь остальной дворец. Белые стены, большое окно, маленькая кровать в углу комнаты, стол и… — Всемогущий? — развернулся к зеленоглазому Шото. На стене виднелись рисунки и вырезки из книжек со Всесильным в главной роли. — Ты веришь в него? — Конечно! — замахал руками Изуку, но, видимо, постеснявшись этого, отвернулся, краснея, — В смысле, он такой крутой и хороший, конечно он существует, кто бы тогда защищал нас от зла?! — вновь воскликнул он.       Шото удивился, ему всегда говорили, что Всемогущий- просто герой сказок, он не может быть реальным и тем более не сражается ни с каким «злом». Но, услышав обратное от Мидории, он думает, что можно и поверить на мгновение.       Изуку наивный. Это видно сразу же. Изнеженный в любви, в его взгляде было что-то такое, отчего гетерохрому невольно хотелось съежиться не то от холода, не то от жары. — Присядь, пожалуйста, — веснушчатый рукой указал на кровать, — думаю, так нам будет удобнее.       Тодороки сразу же завозился, но все же сел на кровать, свисая ноги вниз, но видя, что его новый знакомый сел по-турецки, решил сделать то же. — Так, я видел тебя рядом с новой пациенткой? Она твоя мама? — залюбопытствовал Мидория. — Да…- отвел взгляд в сторону разноволосый. — А ты не знаешь, когда её отпустят? — с надеждой заглянул в глаза Деку он. — Если честно, я сам тут недавно, — почесал затылок Изуку и как-то погрустнел.- прости, что докучаю тебя вопросами, прости, я просто за все время так и не увидел ни одного сверстника здесь, тем более, разговаривающего со мной.       Тодороки задумался. Значит, не только гости, но и дети в этом доме — редкое явление. Но разве это не означает, что… — Тебя не выпускают в город? — удивленной спросил тот, — в смысле, я не думал, что тебе вообще могут… отказать в чём либо, когда ты просишь. — и тут же покраснел и закрыл рот обеими руками. — ха-ха- Мидория тоже был не лучше- весь красный как рябина на фоне снега или вишня, на булочке из столовой, которую Тодороки так и не взял.       Шото наблюдал, за лицом нового друга. Ему понравилось наблюдать за Изуку. Он всегда удивлял младшего своим поведением. Своей доброжелательностью и улыбкой. — А как ты попал сюда? — спросил он. Это и вправду было очень интересно ему, — просто я еще не встречал детей, живущих в… домах целителей? Веснушчатый весь сжался. Перед глазами пролетели все события, разрушившие его счастливую жизнь. Ведь, все что принес в его существование Дом Комут- одиночество, боль и невероятную тоску по всему. Абсолютно всему. Раньше он жил «по течению». Сейчас Изуку ценил каждый день, каждый миг, с тех пор как стал жить на новом месте. Пение птиц, вкусный завтрак, сказки — все было волшебным. — Понимаешь, Шото, это все трудно объяснить.- почти шепотом все же ответил Мидория, — так получилось, что я никогда и не хотел попасть сюда. Моя ма-       Рассказ прервал громкий стук деревянной двери, заставивший обоих парней обернуться на него. Полночь в сопровождении из нескольких служанок из его усадьбы, стояли в дверном проеме. Почему так не вовремя?! — Господин Шото! — ринулась одна к нему.- Вы нас так испугали! — обняла она его. Мерзко. — скажите, это тот оборванец вас завел сюда, да? — крепче прижимая к себе его, взглянула недоверчиво на другого мальчика в комнате.       Глаза Полночь сузились, устрашающе глядя из-под челки на дрожащего мальчика. Она тихо прошептала ему на ухо, но ее голос был слышен Шото: — Паршивец, — прошипела она как змея.       Тодороки завозился, вырываясь из лап этой чокнутой, вставая и делая невозмутимое лицо. Он чувствовал: если не сделает что-то сейчас, потом будет еще долго жалеть: — Это я захотел пройтись по замку. Я почти заблудился и нашел комнату Мидории, а он согласился подождать со мной тут слуг.- на одном дыхании сказал гетерохром.- Единственный, кто виноват во всем здесь- это я. Простите. Я готов принять на себя любое наказание.       Изуку слушал Тодороки с замиранием сердца. За него вступились! Вступились! И, кажется, в первый раз в жизни.       И он не мог оставит это так! — Нет, во всем виноват я! — тоже вскочил с кровати он, поборов страх перед наставницей и незнакомыми людьми, — я сам заговорил Тодороки, вместо того, чтобы отвести его обратно, пожалуйста, накажите меня! Это абсолютно моя вина!       Тодороки был в шоке. Почему-то казалось, что слёзы вот-вот подступят к глазам. То, с какой решительностью заговорил этот робкий мальчик заставило его сердце дрогнуть.       Две девушки в смятении переглянулись. Как им быть? Повисло неловкое молчание. Полночь решила первой высказаться: — Я рада тому, что вы оба признались, — оглянула холодным взглядом их, — но это не отменяет ваше наказание, молодые люди. Изуку, с тобой мы поговорим позже, а судьбу Шото определят уже его родные подданные, все ясно?       Оба мальчика закивали одновременно, не веря тому, что не получили подзатыльник или еще чего. — Господин Шото, пройдемте- залепетала другая служанка.- Там все волнуются. и потянула его за руку.       Тодороки успел лишь обернуться и помахать рукой, увидев на прощание печальный взгляд и улыбку Изуку.