Я доеду до края Цитадели

      С мягким шуршанием колес кабриолет плавно заехал в гараж, и Майами Рик, выйдя из салона, пошел искать свою детку. Та обнаружилась на своем любимом месте, несмотря на то, что в голубоватой воде бассейна уже отражался закат — сидя в шезлонге, Морти рассеянно глядел вдаль, побалтывая остатками коктейля в стакане, но при виде деда сразу вскочил, с неожиданной для такого облика детской непосредственностью кинувшись ему на шею. — Ну наконец-то, я тебя уже заждался! — капризно надул он губы, и Рик тут же снял эту кислую гримаску с его лица поцелуем. — Ты не замерз? — тихо поинтересовался он, гладя мальчика по голой спине, на что тот только зарделся. — Замерз, очень замерз, н-не согреешь меня, папочка? Ох, до чего же ты хорош. — Конечно, согрею, — широкая ладонь привычно легла на обтянутые тесными шортиками маленькие ягодицы. — Хоть прямо здесь… Вокруг их дома — ни души, на то и элитный район, так что можно было бы и прямо во дворе, а Морти, чтоб его, слишком вызывающе себя ведет. Никакой неловкости и неуклюжести, как у большинства пиздюков, этот Морти будто перепрыгнул в своем сексуальном развитии на несколько лет вперед и прекрасно знал, что ему делать и как, искренне наслаждаясь производимым на Рика впечатлением… Вот ведь чертова сладенькая сучка. Он даже сам не знал, как ему хватило дотерпеть до дома, но барная стойка оказалась идеальным местом для того, чтобы разложить на ней свою крошку и оторваться от души. Оставить следы от засосов на загорелой шейке, намотать на кулак светлые мелированные волосы, вставить в узкий проход по самые яйца, слушая бесстыжие стоны и крики… Правда, провести этот вечер спокойно ему было, видимо, не суждено. — Опять съемки?! Морти был так возмущен, будто Рик собрался бросить его в другой Галактике (о чем он иногда и мечтал во время очередной истерики). — Д-да ты все время там пропадаешь, а я… а я тут торчу один целыми днями!.. — Пфф. Проблемы белых людей, Морти… Вот ведь зарвавшийся гаденыш — ему, значит, дом с бассейном, гардеробная в три комнаты и неограниченные траты на шоппинг, а он еще и недоволен! Послать его, что ли, на недельку в Морти-таун, чтобы мозги прочистились? Хотя, если честно, Санчез примерно догадывался, откуда ноги растут у всего этого недовольства его работой. Он ведь крутится в шоу-бизнесе. Вокруг ошивается столько разных Морти, мечтающих о славе, и некоторые вполне согласны подставить свои попки старому режиссеру в обмен на продвижение… Подобные предложения Рик слышал уже не раз и не два, но каждый раз отказывался. Среди толпы разных версий его внуков был только один, вызывающий желание выебать как следует, и точка! Морти из Майами никогда не признал бы этого вслух, но круглосуточное нахождение Рика в обществе жадных до славы актеришек не могло его не задеть, и тщетно он убеждал себя, что лучше него сучки в Цитадели не найдется — в глубине души он сам в это не верил! Морти всегда остаются Морти, эти глупые, закомплексованные и наивные малыши…       Пиздюк мог кричать на него сколько угодно, точно трехлетка, которому не купили конфетку в магазине, но ничего поделать он не мог — такова работа Рика. Шестидесятый ремейк "Риксажа" — это вам не шутки, и всей съемочной группе предстоял напряженный долгий труд. Обиженный Морти отвернулся от него, положив под щеку плюшевую подушку-сердце, а он и не стал возражать — пусть дуется, сколько угодно! — Спокойной ночи, пес, — пожелал он в пустоту и выключил свет. На Цитадель опустилась ночь…

***

      Морти не смог уснуть сразу — напряженные мысли крутились в голове. Опять Рик уходит. Конечно, ему грех было жаловаться на жизнь, но… но, значит, вот она какая — золотая клетка? Каждый день — одно и то же. Никаких друзей, только светская тусовка, на которую даже смотреть противно, огромный, одинокий и пустой дом, в котором, наверное, только привидений и не хватает (хотя с ними точно было бы веселее), и никакие бездумные покупки уже не заполнят пустоту в маящейся душе… А Рика вечно нет и нет! Иногда Морти вообще казалось, что дед заезжает домой только выспаться и потрахаться, а больше его здесь ничто не держит. Женился бы уже, что ли, на своей съемочной площадке, ничего бы и не изменилось! Он так хотел бы провести со своим Риком хотя бы один спокойный день. Без постоянных звонков, без боязни, что его вот-вот выдернут на работу — один спокойный день, разве это много? Видно, много — парня разбудил назойливый писк мобильника. — Ч-черт, — ругнулся спросонья Рик, не глядя схватив телефон, и поспешно вышел из комнаты, шлепая по полу босыми ногами. Морти хотел бы продолжить спать и дальше, но слово, вдруг донесшееся из-за приоткрытой двери, заставило его резко сесть. — Дорогой… По телу пробежала неприятная дрожь. — Да, дорогой. Ну, не надо опять тут устраивать, все на мази будет! Да, Морти. Как думаешь, шампанского и роз хватит? Если нужно будет еще, я оплачу… Да, он точно не узнает. Он у меня такой дурачок… В ушах у Морти зашумело. Закрыв рот ладонью, чтобы не было слышно предательского всхлипа, он поспешно рухнул обратно в постель за секунду до того, как старик вернулся. Кряхтя, Рик вернулся на свое место, устало вздохнул и мимоходом потрепал внука по волосам прежде, чем снова захрапеть, а тот в это время кривил губы, силясь не заплакать… Работа, значит? Долгие съемки, значит?! Сон ушел, как будто его и не было, и мальчик, уставившись тяжелым взглядом в темноту, думал. Долго, уныло думал, размышлял, прикидывал… Наверное, целую вечность спустя он выбрался из постели. Тихонько оделся и вышел из комнаты на цыпочках. Прихватил вместе со своей сумкой ключи от машины, беззаботно кинутые Риком в коридоре, и, дав по газам, отчалил, даже сам пока не зная, куда. Только записка на зеркале осталась от него в коридоре: "Рик, я заебался жить так, как живу, и я знаю, что ты от меня скрываешь. Мне нужно побыть одному и о многом подумать. С любовью, Морти"…