Я доеду до края Цитадели

      По пустынной дороге ранним утром ехал один грустный Морти. Несмотря на весь его помпезный внешний вид, начиная от дорогой машины и заканчивая маленькими бриллиантовыми гвоздиками в ушах, на душе у него было паршиво, будто кошки насрали. "Дорогой", значит? Шампанское и розы, значит?! Да пошел ты нахуй, Рик! Горечь разливалась во рту, кишки перекручивало узлом, и ему стоило больших усилий не заплакать. Он хоть и "дурачок", но у него тоже есть чувства, по которым так протоптался любимый дед… Хотя, когда вообще Рикам было дело до морального состояния Морти? И кто тут еще пошел нахуй — этот козлина наверняка может привести домой хоть с десяток желтофутболочных шлюшек, а он? А куда деваться ему?.. Трель мобильника на приборной панели заставила Майами вздрогнуть, выйдя из мрачных мыслей. Увидев имя на дисплее, он задержал дыхание, нерешительно кусая губы, но в итоге, собрав все мужество в кулак, снял трубку. — Что за хуйня?! Где ты? Рик, судя по его тону, пребывал в крайне дурном настроении. — Ты куда смылся? — рычал он. — Что вообще тебя за муха укусила, может, соизволишь объяснить?! Все силы Морти уходили только на то, чтобы не дать своему голосу задрожать. — Я… я уезжаю, Рик, — еле выдавил из себя он. — Остановлюсь, б-быть может, когда доеду до края Цитадели, не знаю… Мне надо прочистить голову, понимаешь? — От чего прочистить — от мозга?! — Рик, кажется, даже по чему-то ударил от злости. — Так его там, блядь, и не было никогда! Если ты, идиот, думаешь, что тебе позволено угонять тачку и сваливать втихушку неизвестно куда и зачем, оставив только какую-то невнятную записку, то ты сильно, блядь, заблуждаешься! Быстро тащи свою жопу домой, а не то!.. Печаль парня сменилась злобой прежде, чем он успел сам это осознать. — А что тебе не так? — ядовито протянул он, барабаня длинными ногтями по рулю. — Ведь пока меня нет, ты сколько угодно можешь водиться со своими блядями… — Ч-что? Вот ведь подлец — так искренне изображать удивление в голосе! — Сволочь! — взорвался Майами, стукнув кулаками по рулю, и слезы все же побежали по его щекам. — Блядун, кобелина н-несчастный, не звони мне б-больше!.. Разговаривать на ходу точно было плохой идеей. Отключившись, парень сквозь мутную пелену, застилающую зрение, выкрутил руль, спасая машину от фонарного столба впереди — хорошо, что на дороге больше никого не было! Противно взвизгнули тормоза, и он, выехав на обочину, остановился. Его трясло и колотило, он скулил, поджав под себя ноги на тесном сиденье, и что безжалостно отражалось в лобовом стекле? Правильно. Разряженная кукла, надоевшая своему хозяину. Напуганный подросток с разбитым сердцем в теле холеной загорелой сучки… Ради чего теперь все это? Ради чего теперь вообще все? Правильно, Морти ведь бесконечны. Рики могут менять их, бросать, использовать сколько угодно, но разве он не старался быть хорошим внуком? Чем я хуже? Что есть в этом "дорогом Морти", чего нет во мне? Работа, съемки — какая ж это все херня! С ним просто не хотели проводить времени больше, чем нужно. Его просто использовали, как инструмент — похвастаться перед другими Риками да присунуть, когда захочется… Самое обидным оказалось осознание, что у Морти нет ничего своего. Рик оплачивал все прихоти своей статусной игрушки, но стоило той уйти, как оказалось, что она практически гола. Даже тачка, на которой он ехал, принадлежала деду, даже кредитка и смена одежды, которые он взял с собой, были обеспечены дедом… Ну и что? Слезы вдруг закончились так же быстро, как и начались, и, глядя в лобовое стекло на свои припухшие глаза, юноша неожиданно понял, что ему надо делать. Просто двигаться дальше, и все. Наверняка Рик будет зол, как сам дьявол, когда застанет возвращение блудного внука. Будет сильно ругаться, а то и попытается наказать — ага, как же! Все, что собирался сказать и сделать старик, отныне не имело никакого веса для Морти, ведь у него больше не было Рика. — Ну да, ну да, — хмыкнул он, выключая снова затрезвонивший мобильник. — Пошел ты нахер… Он вернется позже. Отдаст Санчезу его кабриолет и право кувыркаться с любыми Морти, не отчитываясь ни перед какими "дурачками", а сам соберет вещи и отчалит куда подальше. Куда именно? А хуй его пойми! Он, конечно, привык к роскошной жизни, и перестроиться будет весьма непросто, как и понять, что вообще делать со своей жизнью, но… но… Не думай об этом! Тряхнув головой и сжав зубы, Морти дал по газам, позволив ветру осушить свои слезы. Об этом он будет думать потом. Потом, потом, потом — сейчас у него по плану путешествие на самый ебаный край Цитадели. Он теперь свободный Морти на угнанной тачке, и он будет делать все, что только, блядь, захочет! Мысль об этом оказалась неожиданно ободряющей, и он прибавил скорости, еще и еще, пока не стало дурно, и только потом позволил себе сбавить. Совсем чуть-чуть.       Время шло, и становилось жарковато — мальчик скинул свой полушубок, оставшись в желтой майке на тонких лямках и, закинув ноги на приборную панель, несколько демонстративно причмокивал сладким леденцом. Он ехал и ехал, петляя по дорогам, ловя заинтересованные взгляды редких Риков-водителей. Очаровательно и слегка хищно улыбался им в ответ, наматывая прядь высветленных волос на палец — черт возьми, да он хорош! Просто пиздец, блядь, как хорош! Этот кобель еще поймет, какую красоту потерял, да уже поздно будет… Через несколько часов пути у Морти заурчало в животе, и он был вынужден сделать остановку. Заправка, попавшаяся ему на пути, не вызывала никакого доверия — судя по бегающим глазкам чумазого Морти-заправщика, они явно не доливали бензина, да и местная еда вызывала некоторые сомнения, но голод оказался слишком силен. Потоки кетчупа, горчицы, дымящаяся сосиска, истекающая жиром, и слегка размякшая булка — чтобы запустить в это зубы, потребовалось определенное моральное усилие, но это оказалось… вкусно. Как давно он не жрал на заправках? Наверное, не меньше ста лет, и это дерьмо оказалось таким восхитительным, что Майами даже плюнул на риск подхватить парочку кишечных инфекций. Слизав пряный мясной сок с губ, он запил свой нехитрый обед холодным чаем из пластикового стакана и двинул дальше. Дальше — снова дороги, и снова заправки. Жилые районы и полная пустошь. Какой-то старый рок-н-ролл из личной подборки Рика в магнитоле, который неожиданно удачно вписался в настроение. — I'm on a hiiiighway to hell, — подпевал он, даже потряхивая гривой для убедительности. — Highway to hell!.. В его личном приключении был определенный шарм, но, что ни говори, а он начал уставать. Дело шло к вечеру, и у Морти банально затекла задница от постоянного сидения. Увидев еще издалека неоновую вывеску какого-то дешевого бара, он решил притормозить. В таких местах, наверное, только Рики и тусились — еще издалека несло крепким духом алкоголя, пота и чего-то еще такого… влекущего. Морти вышел из машины так, будто ступал на красную дорожку, а не на раздолбанный, нагретый солнцем асфальт. — Другим он розы носит, тоже мне, — фыркнул он, глядя в темные мутные окна на силуэты стариков, которые болтали друг с другом, пили и играли в бильярд. — А я, м-может, тоже хочу себе другого Рика… Почему бы, собственно, и нет?..