***
Лютик растирает замёрзшие пальцы, мысленно ругая Геральта за его привычку ходить в одиночку, не предупредив. Ведьмак и раньше пропадал на несколько часов, но если обычно он шёл за информацией или на разведку, то на этот раз просто не вернулся в снятую комнату. И это настораживает, потому что здесь Йеннифер, а уж эта женщина ради какого-то примитивного чудовища сюда бы не приехала. Значит, дело серьёзное, и даже Геральт может пострадать. Или ещё хуже. Тряхнув головой, Лютик сосредотачивается на выглядывании среди прохожих и теней у домов знакомую мощную фигуру, но безрезультатно. Темнеет, и найти Геральта ночью будет ещё сложнее, к тому же близится зима и на улицах по ночам жутко холодно. Он вот уже почти не чувствует пальцев на ногах. — Клянусь, Геральт, если я найду тебя в обнимку с выпивкой в теплой комнате, я тебя прибью, — бубнит себе под нос Лютик, засовывая ладони под мышки в попытке согреть. Рядом вырисовывается знакомая таверна, и он решает зайти и пропустить кружку чего-нибудь покрепче и расспросить хозяина, не видел ли тот беловолосого ведьмака и не знает ли, куда тот направился. Открыв дверь, Лютик с наслаждением вдыхает тёплый воздух, пропитанный запахом свежего хлеба и пива. Благо, здесь уже убрались и народу мало, так что немытым телом почти не воняет. Лютик улыбается знакомой девушке, и та отвечает робкой улыбкой, кивнув на столик в углу. Видимо, она видела их вместе, когда они зашли в первый раз, и поняла, кого он ищет. Шутливо поклонившись, Лютик переводит взгляд на нужное место и замирает, увидев Геральта и Йеннифер. Геральта и Йеннифер, которые страстно, самозабвенно целовались. В груди что-то сжимается и рвётся, подобно струнам на лютне, одна за одной, хлестая по и без того измученной душе с каждым разом всё больней и острей, оставляя глубокие кровоточащие раны. Лютику хочется броситься к ведьмаку и чародейке и разнять, затем хорошенько врезав Геральту и спросив, почему. Почему ты так поступаешь со мной?! Хотя, Геральт ведь ему ничего не обещал. Не клялся в вечной любви, не говорил о том, что хочет провести с ним всю жизнь. Он просто переспал с ним. А Лютик, такой глупый Лютик, сам себе всё придумал — и любовь, и нежность, и счастье. Издав нервный смешок и чувствуя, как горло сжимают рыдания, Лютик бросается к выходу, падая на колени прямо за дверью, не обращая внимания на прохожих, косящихся на него с презрением и недоумением. Он прячет лицо в ладонях, не зная, чего ему хочется больше — плакать от собственной ненужности или смеяться от своей глупости. — Эм, Вы в порядке? Лютик поднимает глаза на девушку, ту самую, и вымученно улыбается. Та поджимает губы, быстро осматривается по сторонам и берёт его под локоть, мягко, но уверенно утягивая за собой. Лютик не сопротивляется, понимая, куда она его ведёт. Может, так даже лучше? Таинственный чародей освободит его от болезненной зависимости от Геральта, тот сможет посвятить себя убийству монстров, разборкам с ребёнком-неожиданность и Йеннифер. А он продолжит колесить по миру, исполняя свои баллады всем желающим и заглядывая под платья красивых женщин. Ну разве не прекрасно?***
— Дальше иди один. Лютик смотрит на небольшой замок с тёмными окнами, увитый зеленью, на высокие деревья, возвышающиеся вокруг и заслоняющие почти весь свет от луны. Он не помнит, как они пришли сюда и не понимает, где вообще находятся. Ветра нет, из чащи доносится тихое щебетание птиц и вой, от чего в памяти всплывают сюжеты страшных историй, которые он слышал в детстве от других ребят. Про монстров, утаскивающих ночных гуляк и выгрызающих их внутренности. Мысль о монстрах напоминает про Геральта, и только отступившая истерика снова оплетает сознание, отодвигая страх и сомнения. К чёрту всё. Лютик оглядывается, но девушки уже нет. Он равнодушно хмыкает, игнорируя тихий голос, похожий на ведьмачий, шепчущий про странность и подозрительность происходящего, и решительно направляется по слегка заросшей дорожке к стальным дверям с выгравированным изображением паука, толкает их и заходит в коридор, едва освещённый слабым светом свечей. В нос тут же ударяет запах цветов и чего-то сладкого, но с лёгкой горчинкой. Аромат приятный и ненавязчивый, и Лютику хочется завернуться в него, как в одеяло, и уснуть. А проснуться где-нибудь ещё.***
Лютик неохотно открывает глаза, прикрывая их ладонью от солнечного света, настойчиво бившего через небольшое окно. Он привстаёт на локтях, недоумённо оглядывая незнакомую комнату, которая, тем не менее, похожа на десятки других, в которых Лютик останавливался во время путешествий по Континенту. Но что он тут делает? Ведь вчера они с Геральтом сняли совсем другую комнату, да и как он вообще сюда попал, если был в лесу у дома чародея? — Проснулся. Лютик вскидывает голову, настороженно смотря на зашедшего ведьмака, ощущая, как в горле встаёт ком, а глаза начинает предательски щипать. — Мм. Удивлён, что ты не с Йеннифер. Вчера мне показалось, что я тебя ещё несколько дней не увижу, — он старательно пытался придать своему голосу твёрдость, но получилось плохо. — С Йеннифер? — Геральт озадаченно хмурится, внимательным взглядом сканируя его от макушки до пят, и Лютик смущённо натягивает на голые ноги одеяло. Осознание собственной полной наготы выбивает из равновесия, вызывая ещё больше вопросов. — Я не видел её уже несколько месяцев. — Что? — Лютик шокированно распахивает глаза, нелепо хлопая ресницами и пытаясь осознать услышанное. Геральт не станет врать, да и беспокойство, написанное на его обычно равнодушном лице, не успокаивает и ничего не проясняет. В последний раз Геральт так смотрел на него, когда он умирал от проклятья джинна. Геральт подходит к нему и трогает тыльной стороной ладони лоб, затем тщательно осматривая голову, и это окончательно вводит Лютика в ступор. Что, чёрт возьми, происходит?! — Лютик? — Геральт мрачнеет с каждой секундой всё больше, а Лютику хочется истерично рассмеяться. Потому что волнение ведьмака не может быть настоящим. Как и всё, что происходит. — Прекрати, — он отталкивает горячую руку, хотя часть него желает прижаться, потереться щекой о ладонь, напрашиваясь на большую ласку. — Не знаю, что происходит и почему, но прекрати. — Я не понимаю, — Геральт покорно отстраняется, и озадаченность явственно проступает на его лице. — О, неужели? — Лютик ядовито скалится, чувствуя, как в душе поднимается злость, перемешанная с обидой. — А на что ты рассчитывал, целуясь прошлым вечером с Йеннифер? Или думал, я не узнаю? — Я не целовался с Йеннифер. Лютик презрительно хмыкает и поднимается, торопливо натягивая одежду, не смотря на ведьмака. Если тот хочет и дальше притворяться — пускай, но он участвовать в этом больше не будет. Он уйдёт, уйдёт прямо сейчас — из комнаты, из деревни и из жизни Геральта — и не вернётся. Никогда. Ни-ког-да. Потому что боль и надежда царапают грудь изнутри, будто пытаясь разломать рёбра и порвать плоть, выбираясь наружу, а рыдания стискивают горло сухими пальцами, не давая глубоко вдохнуть. Он хочет убежать как можно дальше, спрятаться от фальшивого волнения Геральта и его золотых глаз, хочет забыть тихое «прости» и горячие руки, нежно касающиеся его тела. Он хочет накричать на ведьмака, который не может выбрать между ним и Йеннифер, и разбить ему лицо в кровь, заставить почувствовать хотя бы сотую часть испытываемой им самим боли. Он хочет схватить его за ворот и встряхнуть, крича и спрашивая, к чему всё это притворство. Но Лютик лишь молча натягивает рубаху, с силой поджав губы, и старается не смотреть на Геральта. — Стой, — Геральт ловит его за руку у двери, не сильно, но крепко держа. — Отпусти. — Лютик. Что происходит? Я сказал тебе правду — я не видел Йеннифер с той истории с драконом. Мы расстались, всё кончилось. Лютик поднимает слезящиеся глаза на Геральта и чувствует, как рушится уверенность в правдивости того, что он видел вчера — потому что Геральт не может так лгать. Потому что Геральт вообще никогда не лжёт. Потому что Геральт смотрит с мольбой и страхом, и от этого взгляда у Лютика всё переворачивается в душе, сердце сжимается так больно и так радостно, ведь ведьмак, бесстрашный Белый Волк, сражающий жутких чудищ больше себя в несколько раз — боится. Боится потерять его, Лютика. — Г-геральт?.. Он робко зовёт его по имени, не зная, что должен сказать и сделать, но просто желая, чтобы Геральт прижал его к себе и сказал, что всё будет хорошо. Что всё это — настоящее. И Геральт рывком привлекает его к себе, обнимая и гладя по спине, позволяя уткнуться носом себе в шею, и говорит: — Я здесь. Всё хорошо. И Лютик верит.