Далеко-далеко, где кончаются звёзды

Алекс Волков любил Селестину Святову

      Ей 16, а ему должно исполниться 17. Завтра. И да, он безусловно пригласит ее на свое торжество. Алекс планировал закатить огромную вечеринку на Яховских крышах, под полной луной. Следующий вечер обязательно должен стать лучшим, не только для него. Что будет завтра ?       Среди опьяневших лунатов, он будет с Лунной принцессой. Возможно, и Волков будет пьян, но только его астральной любовью. А Селест будет смеяться, так чисто, над его неумелыми шутками, будет что-то говорить про Астралис, про Селениду, а Алекс не будет сводить с нее хитрых, кошачьих глаз. Он ослушался отца и полюбил прекрасную астру, а ещё он позволил ей полюбить себя, а не того «безликого», Тима Князева. В этом он победил его. ***       Селест гордилась тем, что Алекс не знал ее маленькую тайну. Святова-лунастра, и имеет две нити, золотую и серебряную, которые она усердно прячет с помощью разнообразных мазей. Но, как бы они не были действенными, некоторые лунаты узнали, что она астра. Алекс и его компашка, его отец. «Простая, как они думают» — мысленно добавила девушка. Волков-младший ещё несколько дней назад прислал ей приглашение на свой день рождения. И не отменил его, даже когда узнал, кто она на самом деле.       Праздник состоится уже сегодня, вечером. Лишь бы это оказалось не ловушкой… Хотя, насколько известно лунастре, пойдут Яна и Никита, Илья и его рыженькая сестра. Неужели Волков будет рисковать друзьями? Нет, конечно. Он, наверно, истребит всех астров на континенте, если кто-то из них обидит кого-то из его компании.       И так, ей надо выбрать наряд. Может, платье? Не вариант, мало ли придется убегать, прыгать? Белую футболку и джинсовые шорты? Лучшее! Осталось только дождаться часа, когда он ее заберёт. Интересно, они полетят на его крыльях? *** Он напился.       Внешне он держался, спина была ровной, подбородок вздернутый вверх, а походка была тверда как и движения. Пожалуй, его выдавали лишь глаза: в них светилась забота и любовь, вперемешку с грустью. А ещё в них плескались маленькие, серебряного цвета, звезды, словно нарисованные из-за хищного света луны, точки отражались в зелёных глазах Алекса. Иногда, его взор блуждал по толпе, будто он кого-то искал, а когда находил — опасно улыбался.       Селест видела его оскал и взгляд, направленные в ее сторону. От этого становилось не по себе, ведь его пленящий взгляд говорил о том, что она здесь чужая. Лунастра среди подданных Луны. Надо было уехать домой или вообще не приходить…       Святова собиралась исчезнуть, но это заметил Алекс и поманил ее к себе, та занервничала, но подчинившись судьбе, девушка подошла к нему. Он взял ее на руки, и они прилетели в квартиру, комната была не Алекса, Селестина сразу поняла это. — Я люблю тебя, — хриплым, немного даже неуверенным голосом, — признался лунат, смотря в её глаза. — Ты серьезно? Или на тебя так действуют крепкие напитки? — попыталась съязвить, выкрутиться, но все было бесполезно. Парень взял ее за руки, они покрылись мурашками, они присели на диван. Он как-то грустно улыбнулся, вглядываясь в ее фиолетовые глаза. — Ты любишь меня? — Не знаю… Да? — неуверенно сказала Селест, закусывая нижнюю губу. — Хочешь, я буду тебя защищать? От лунатов, от отчима? — Почему-то ему это кажется важным. Очень и очень важным, ведь она такая хрупкая… — Нет, — вина показалась на ее прекрасном лице. — А хочешь на Луну? Я буду любить тебя на столько, на сколько процентов я лунат. То есть, на все сто лунатских процентов, — говорил он с надеждой в глазах. — Алекс… Нет, мне ничего не надо. — Как хочешь, — он произнес это холодно и отстранился от Селест. — Пора возвращаться. А то ещё подумают, что мы… — Волков хитро улыбнулся, на что его собеседница покачала головой, и резинка для волос порвалась, распуская длинные серебряные волосы. — Полетели. Мне только слухов не хватало! — немного грозно сказал парень. Через несколько минут они уже стояли на крыше. Толпа энергично танцевала, но знакомых лиц не было. К счастью. — Осторожней, — весело сказал лунат и исчез в толпе себе подобных. Селест осталась одна, стоя возле самого края. 17 этаж, надо быть действительно осторожней, а то мало ли что…       Через секунду Святова уже падала: ее кто-то сильно толкнул в спину и, не успев сохранить равновесие, она камнем полетела вниз. От страху, девушка не долго не думала. Даже о последствиях, что скоро настигнут ее.       И вот она уже летит, но вверх. Ее лунастральные способности помогают ей в этом, правда, на глазах врагов. Пьяные лунаты думают, что это галлюцинации и не обращают внимания на Алекса. Он напрягся, его взгляд стал угрожающим и жёстким. Он что-то приказал двум охранникам. Те посмотрели на подлетающую Святову и направились к ней.       Селест летала! Кажется, с приездом в Яховск она и забыла, как круто летать! Лунастру не покидало чувство эйфории, но оно быстро исчезло, потому что ей грубо заломили руки за спину и куда-то повели. Темное помещение, где они оказались, было кабинетом. Спросите Вы, какой кабинет на крыше? Чудеса чудесные. — Так ты — Лунастра ? Действительно? — Волков смотрел на нее, как на зверушку с диковинной внешностью. Она кусается, но тем самым ее все больше хочется приручить. Не важно, какой ценой. А она молчит. — Знаешь что? Убирайся от сюда, мутантка! — он буквально прошипел ей это в лицо. Та отвела взгляд. — Я сказал, убирайся! — Волков повторяется. Странно, несвойственно для него.        И тогда Селест действительно уходит, а Алекс остался совсем один в его кабинете, где через секунду в стену полетела дорогая ваза.       Почему она лунастра? За что, судьба? Его будут осуждать, шептаться за спиной и не уважать за то, что он любил лунастру. Возможно бы, если она была бы астрой или безликой, то его могли бы хотя бы понять. Но он никогда не привит ей боль, особенно такую! От мысли, что с его Лунной принцессой может что-то случиться, Волков налил себе виски в стакан и выпил полбутылки из горлышка. Пофиг! ***       Селест выбежала из дома Алекса с горькими слезами на глазах. Он же клялся ей в любви… А через 10 минут он называет ее мутанткой! Так нечестно! Из-за солёной пелены перед глазами, Святова не заметила машину, которая остановилась в нескольких сантиметрах от ее лица. За рулём был никто иной как Тим Князев. — Селест? — он вопросительно посмотрел на нее. — Прости, что чуть под машину не попала. — Пойдем в парк? Расскажешь? — машину он оставит возле парковки, в случае чего. Главное — успокоить милую девушку, попавшую в беду.       Девушка просто кивнула.       Они дошли до парка в абсолютной тишине ночной. Хоть они и астры, но любоваться лунным светом на домах, окнах и машинах никто не запрещал. Остановившись возле фонтана, Селест начала свой рассказ. О Лунате, о его словах, но умолчала на счёт любви. — Подлец, — к концу прошипел Князев, сжимая кулаки. — Тим, спасибо, но не надо. Лунаты… Они все такие. Подлые, двуличные…- девушка не успела договорить, как неожиданно, Князев наклонился к ее бледному лицу и поцеловал в губы. Та ответила на спасительный и желанный поцелуй, не замечая какой-то фигуры в тени деревьев. Они не отрывались друг от друга, пока не закончился кислород. Они начали больше дышать, пытаюсь схватить побольше воздуха. После, Селест смущённо добавила: — Тим, ты очень хороший парень… — тот не дал ей договорить, снова даря ещё один поцелуй. Я люблю твои волосы, волосы, волосы, они так круто летают. Когда ветер касается их, не могу устоять, да и в целом не знаю. А ты любишь мой голос, мой голос, мой голос и кажется это навечно. Но тогда почему мы с тобой потеряли, все то что казалось так вечно       Злой Алекс, вышедший из тени, послал в астра лунные цепи, которые опутали его, не позволяя двигаться. Зло усмехаясь, лунат подхватил растерянную Селестину на руки и понес ее на крыши каких-то домов. Та пыталась сопротивляться, но тогда Волков ещё сильнее стиснул в железных объятиях до хруста ее костей. И девушку вдруг стало действительно страшно, и не только от противного аромата виски, но и за свою жизнь… От безмолвного ужаса, Селест потеряла сознание. *** Разбери меня по частям, посмотри как тебя терял. Удиви меня, удиви меня, удиви меня вновь. Сколько слов я дарил тебе, вспоминай меня когда холодно по весне. Но я верю что мы вместе снова, найдем то тепло.       На крыше дома сидело двое человек. Время приближалось к рассветному часу, которым обычно любуются влюбленные. Жаль, это не увидит девушка, лежащая все еще без сознания, а ее голова покоилась на коленях луната. Он нежно гладил ее спутавшиеся волосы, шепча что-то о любви. Неожиданно, лунастра резко открыла глаза и отодвинулась подальше от Алекса. Он кисло улыбнулся, ведь его организм был под влиянием виски. — Успокойся, — прошептал он, глядя на восток. Солнце не спеша выходило из горизонта, постепенно окрашивая небеса в дымчатые тона. Но, спустя несколько минут мирной и непривычной тишины, золотой свет превратился в кровавый. Насыщенно багряный. — Посмотри, как тут красиво. — Да, — тихо ответила лунастра, отходя от Волкова как можно дальше. — Иди сюда, — приказал ей лунат. — Нет, — Селест дрожала от утреннего холода. — Я сказал, иди сюда, астра-лунастра! — насмешливо, но угрожающе повторил Алекс. Ей пришлось повиноваться, ведь помимо слов парень создал лунные диски. Очень острые лунные диски, которые запросто могут сильно поранить. Когда Селест подошла достаточно близко, он осторожно взял ее за запястье, чуть сжав. И наклонился к ее губам, поцеловав их. От такой наглости Святова аж задохнулась от возмещения, отстранилась, и с силой ударила его в щеку, которая тут же покраснела. — Что ты творишь? — глухо зарычал парень, отпуская девушку и прислоняясь к больной скуле рукой. Зло рассмеявшись, он снова ее поцеловал, и на этот раз она ответила ему. И ничего не предвещало беды, как они вдруг упали на бетонный пол. Алекс оказался сверху над бедной Святовой, придавленной его тушкой. Он, играючи, слегка прислонился губами к ее затылку и нитям, словно хотел ощутить едва пробивающуюся пульсацию. И зубы. Селест стала что-то мычать, но лунат ничего не мог разобрать. Волков вошёл в азарт и слегка укусил. Не больно, ощутимо. Селест задышала мелко и часто, боясь самого худшего исхода… Под действием алкоголя он не понимал на сколько сильно кусал…       …Над безлюдными крышами прозвучал истошный, нечеловеческий, надрывный крик боли.