Мазохист.

Когда я говорю, что такого, как он больше нет и не будет, я говорю это от всего сердца. Чимин мог пойти по наклонной дорожке, он мог стать таким избалованным, таким напыщенным и таким эгоистичным. Успех мог вскружить ему голову, ведь он стал знаменит в таком раннем возрасте. Но вместо этого, он взял все самое лучшее. Он научился быть добрым, быть открытым, быть благодарным… Пак научился радоваться каждой секунде, что у него есть. И даже если у него отобрали его детство, даже если это все ещё призраком гоняется за ним с вопросом: «Кто же я?», на этот вопрос у него всегда будет ответ, разбросанный между тысячами лиц, которые готовы поддержать его, готовые протянуть ему руку, похлопать по плечу и крепко обнять, шепча: «Ты тот, кто дарит счастье другим. Ты тот, кто делится своим счастьем с другими». Хотелось бы, чтобы он знал, насколько его голос окружает этим ощущением «Дома»; Как стены вокруг выстраиваются и не дают ничему плохому проникнуть в это место. Место, где улыбки и слезы только от счастья; Только от удовольствия, которое проникает внутривенно с его голосом, с его словами, с его улыбкой, что до боли родная. Удивительно, что он рождает в других ощущение, словно знакомы сквозь века; Словно все детство за руку ходили и шутили позабытые сейчас шутки. Удивительно, что если бы он был рядом, было бы ощущение, что рядом не популярный танцор, не мультимиллионер, а просто близкий человек, с которым можно дойти до кафе и рассказать повседневную историю, что приключилась вчера. В ответ же он расскажет, как протанцевал целую ночь, а может, начал смотреть новую дораму, а может, у него сейчас болят мышцы, потому что вчера он потерялся на день в спортзале. И его смех будет таким же знакомым, отзывающимся где-то глубоко внутри. Он будет таким же, как и всегда. Таким же, как и пять месяцев назад. Возможно, чуть более открытым. Возможно, чуть более громким. Возможно, без капли усилий сдержать. Но все такой же искренний. И в самые тёмные дни он всегда будет рядом. Он всегда останется на моей стороне, даже если отвернутся все. Потому что он любит меня. И хранит глубоко-глубоко в своей душе. Любит так сильно, что порой слез не может сдержать. Любит, надеясь, что я никогда этого не забуду. Он такой один на всем белом свете. Он — ребёнок, потерявшийся во взрослом теле. Он — маленький человек, что освещает тысячи миров.

Он — Пак Чимин

. — Я… Изменил тебе, — я опустил голову, а тот замолчал. — Хватит шутить! — он нервно засмеялся и взглянул на меня, — Ты серьёзно…? Чимин бьёт кулаком в стену несколько раз, пуская свою злость, к чертям разбивая свои костяшки. Я закрываю глаза и сжимаю руки. Сейчас тошнит от самого себя и от невыносимой злости внутри, из-за которой хочется убивать и уничтожать все, что вижу на своём пути, или хотя бы в своём окружении, выблевать все органы и убиться головой о кафельный пол. — Прости меня… — я хотел подойти к нему, но тот, как ошпаренный отскочил и начал плакать, — Чимин, я ненавижу себя и этот гнев, который копится с каждым днём внутри, затем в какой-то добивающий меня день выплёскивается и грозится разбить меня, как и всю душу на осколки. Он засмеялся и оттолкнул меня, вместо доброго и милого парня я вижу этот сгусток негатива, ненависти и агрессии. Парень теряется в мыслях, хватаясь за волосы на своём затылке, крича и опадая по стене на пол, жмурясь от невыносимой боли, что раздирает Пака прямо изнутри, не смотря на невыносимую физическую боль от нанесённых увечий самому себе. Я начинаю плакать следом и садиться перед ним. — Чимин, я умоляю тебя, — я беру его лицо в свои руки и всхлипываю, но он ударяет меня… — Я пожалел обо всем, но… — Прекрати подходить ко мне! Я больше не хочу тебя видеть! Не хочу видеть, как мы счастливы! Как ты улыбаешься и смотришь мне в глаза! — Нет, нет, нет! — я захлёбывался слезами и вновь пытался обнять его. — Хочу забыть тепло твоих рук… *********** Я проснулся в холодном поту и начал тяжело дышать. — Тэ малыш… Тише! — Чимин, — я обнял парня, и слезы сами по себе полились. — Эй, это просто сон. Да? — он провёл по моим волосам и чмокнул в висок, — Чего ты? Детка, все в порядке. — Ничего не в порядке! Чимин, вчера я отсосал парню за деньги! — я всхлипнул и сжал его свитер, — Моя семья нуждалась в этих бумажках… Прости меня… — Ну, я знаю, — он обнял меня крепче, а я замер, — Я говорил с Хосоком утром. Я ни в чем тебя не виню. — О чем ты г-говоришь? — Ты сам виноват в том, что такой гордый. Лучше бы занялся сексом со мной, и я бы заплатил за это… Но ты не просишь помощи, а я всегда готов помочь. — Так ты не бросишь меня…? — А ты хочешь? — он засмеялся, а я уткнулся в его грудь, — Я понял, что не бывает вечной идиллии. Ссоры — серьёзные или просто на пустом месте. Обиды — иногда не больше недели, а иногда длинной в два месяца. Пререкания, крики, слезы. Всё это — тоже отношения. Не обязательно плохие или обречённые на провал, а жизненные такие. Семейные. Мы можем не всегда понимать друг друга. Ревновать. Злиться. Обижаться. Но прежде чем говорить вслух, уверенным голосом с безразличными глазами. «Я больше не хочу быть с тобой» — нужно задуматься над этим. Нет отношений, которые были бы наполнены только положительными моментами. — Я боюсь, что сделал тебе больно… — На самом деле, любой человек причинит боль. Просто я нашёл того, кто достоин моих страданий, — он ухмыльнулся и отпустил взгляд, — Это сложно. Прощать другого человека. Мириться с тем, что не нравится. Признавать свои ошибки. Отношения — дружеские или любовные — полны моментов, когда кажется «Всё, хватит с меня этого». Но действительно ли хватит? В гневе и обиде я мог так легко выбросить из головы все хорошие воспоминания. Те моменты, которые возможно мы не успели запечатлеть на камеру, но долго на повторе просматривали в своей голове. Мгновения, которые потом долго не давали уснуть. Но они ведь вернутся. Понимаешь? Это не мелочи, но… Я не чувствую того, что ты меня предал. Хосок сказал, как ты убивался вчера. Детка, если тебе сложно скажи мне! Я брошу все и буду с тобой… Неужели ты не можешь пересилить себя? — Чимин, прости меня. — Переезжай ко мне.