В жёлтом круге арены

[5 глава (Офелий веселится)] Офелий проснулся от голоса брата, который нагло забрался прямо на него, обхватив руками. — — Вставай быстрее, я уже час тебя жду! — Ни за… Ни за что, пока не слезешь. Минор притворно закашлялся, и брат слез на пол, ничуть не смутившись. — А теперь рассказывай, почему от тебя не пахнет альфой. Испугался в самый ответственный момент? Оделий чуть не прыгал от нетерпения, и младший рассказал всё. Сначала хотел поведать лишь сухие факты, но вовремя понял, что нуждается в том, чтобы выговориться. — Неужели он считает меня шлюхой? Это же нормально — проводить течки с понравившимся альфой, да и обычные ночи тоже. Офелий тяжело вздохнул, опуская голову. Брат стиснул его плечи до лёгкой, но отрезвляющей боли. — Просто он идиот! Мало ли, что там думают в их варварском лесу, к тебе это не имеет никакого отношения. Не ходи туда больше, наслушаешься ещё каких-нибудь гадостей и будешь переживать. Лучше давай сходим за покупками, развеешься, а потом можно зайти к Аррию. Офелий прикрыл глаза и закусил губу, когда перед глазами появился образ Теора, отчего быстрее забилось сердце, но попытался отвлечься. — Да, хорошо. Сто лет его не видел. *** Аррий встретил братьев с распростёртыми объятиями. Двадцатилетний омега рано овдовел и жил один, принимая в гостях аристократов и богатых. Даже сейчас, почти утром, у него собралось человек десять. — После целого года заточения Офелий Минор почтил нас своим присутствием! Он приобнял омегу за плечи, представляя гостям. Офелий влился в общество довольно быстро. Улыбаясь альфам и омегам, он пил разбавленное вино, как губка впитывал сплетни и рассказывал про пансион, где даже во время течки запрещалось видеться с альфами. О, как же он тогда намучился! Старшего сына никуда не отправляли, а вот у Офелия отец увидел особую тягу к знаниям и потому устроил в пансион на год. — И что ты делал в течки? Омеги, да и некоторые альфы, обступили его и слушали рассказы с интересом и большим удивлением. — Омега в эти дни должен не вставать с колен и благодарить богов за способность рожать, — процитировал Офелий, сморщив носик. — Три дня в молитвах, когда разрывает живот и всё горит от желания… Но они также давали отвар, который сокращал эти дни почти вдвое, и на четвертый я мог вернуться к делам, хотя и ослабший очень. Он содрогнулся, вспоминая свою первую течку в пансионе, последующие были куда легче. — Надеюсь, следующую течку ты не собираешься провести у алтаря бога плодородия? Аристократ Полоний приобнял Офелия за талию, широко улыбаясь. — Разумеется, нет. Омега улыбнулся ему. Вино расслабило его, и потому он позволил себе прислониться к сильному телу рядом. Полоний ходил в лудус его отца практиковаться с гладиаторами и, в отличие от многих других альф, действительно тренировался, а не занимался унижением рабов, пользуясь своей неприкосновенностью. Когда Полоний потянулся за поцелуем, Офелий ответил, не задумываясь. Когда спустя пару минут он открыл глаза, то со смущением уставился на двоих омег, что прижимались к какому-то альфе с двух сторон и самозабвенно покрывали его обнаженную грудь поцелуями. Он почувствовал, что краснеет, и всё же ещё раз потянулся к губам Полония. Много времени прошло после его последнего секса, может, и правда пора узнать, что такое оргия? На самом деле, давно пора. Он повернулся к незнакомому омеге, который положил руку ему на талию, но вдруг в голове пронеслись слова Теора. «Только римляне и животные трахают всё, что видят.» Омега выбрался из объятий, чувствуя себя каким-то грязным и вытирая губы. — Прости, я, наверное… Он захотел уйти отсюда вместе с братом, но Оделий уже был в объятиях двух альф и явно не собирался уходить, поэтому Минору пришлось идти домой одному, кусая губы от досады. Если бы не знакомство с германцем, он бы мог с удовольствием провести время с кем угодно. *** Придя домой, омега почти сразу направился в свою комнату и сел у окна, набросив на плечи ярко-синюю паллу, чтобы германцу было проще его увидеть. Да, он злился на Теора и его обличающие слова, но не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за ним. Отсюда гладиаторов было видно ничуть не хуже, чем с балкона, зато рядом не было отца с его строгим взглядом и разговорами про приближающуюся свадьбу. Движения Теора были четко отточенными, его грация и сила заставляли биться сердце Офелия быстрее. А когда германец взглянул на него и нагло усмехнулся, омега замер, жутко краснея и надеясь, что слой пудры это хотя бы немного скрывает. Теор отвернулся, чтобы не выдавать себя, и тогда Офелий закрыл лицо руками. Как же смущающе было вспоминать все-все вчерашние прикосновения, особенно когда альфа то и дело поднимал на него насмешливый взгляд… Когда тренировка прервалась и гладиаторам позволили пойти на обед, Офелий наконец расслабился и отошёл от окна, чтобы выпить разбавленного вина. «Брат сказал не ходить туда больше, но я пойду. Он прав — скоро я выйду замуж, поэтому нужно по максимуму использовать это время. А насчёт его слов про то, что омеги берегут себя для мужа — мне уже поздно беречь себя, поэтому пусть возьмёт меня.»