***
— Сядем вместе? — спросил Брайан, как только прозвенел звонок на обеденную перемену. Он давно ел ланч за столом, где сидели в основном старосты и зубрилы, а потому просто мечтал о другой компании, тем более, если этой компанией был Роджер, и тем более, что теперь Роджер не должен был быть против этого. Или?.. Мэй млел буквально от каждого взгляда на этого всё так же неуверенного в себе зажатого подростка, сжимавшегося, когда учительница вызывала к доске и ещё совсем недавно плакавшего от нескольких нежных слов. Такого хотелось прижать к себе и не отпускать, лишь бы уберечь от всех обид и несчастий враждебного мира, окружить заботой и любовью, просто согреть. И неужели вышло, неужели теперь Тейлор доверяет ему и готов остаться в этих объятиях, принимая помощь Брайана? Он всматривался в отчего-то потемневшие голубые глаза за стёклами круглых очков, ожидая ответа, но услышал лишь тихое: — Я... Я не... — тут Роджер закусил губу и развернулся, а через несколько секунд его матерчатый потрёпанный рюкзак уже мелькал где-то вдали школьного коридора. Такой реакции Брайан точно не ожидал. Что только что произошло? Будто не было этого долгого привыкания друг-к-другу, вчерашнего признания, слёз то ли ужасной грусти, то ли счастья и долгожданного поцелуя, взволновавшего, как Мэй был уверен, не только его. Но тогда почему сейчас Роджер так поспешно ретировался, не дав ни объяснений, ни ответа? Это Брайану было абсолютно непонятно. Он так хотел схватить Тейлора за руку, посмотреть в эти прекрасные глаза цвета летнего солнечного неба и дать возможность не только объясниться, но и выговориться. Ведь что-то точно было не так, Мэй это чувствовал, чувствовал ещё с того момента, как заметил странную дрожь, бившую Роджера всю их совместную дорогу до школы. Знать бы ещё, что эта дрожь обозначает… — Эй, — окликнула его за ланчем Лиз, сидящая за соседним столом и подошла чуть ближе, обращаясь исключительно к Брайану. — Хотела спросить уже давно, — тут она покосилась на сидящих сзади подружек и чуть приглушённым голосом продолжила. — Вы с Тейлором случайно не… встречаетесь? Тут она озорно улыбнулась во все тридцать два белых зуба, сверкая глазами. Кажется, этот вопрос её (и ещё нескольких сидящих сзади девочек) волновал действительно давно. Не растерявшись, Брайан тоже улыбнулся и посмотрел ей в глаза, дожёвывая сэндвич со шпинатом. — А вы с Джексоном встречаетесь? Слышал, ты подарила ему валентинку вчера, — проговорил он, чутко наблюдая за реакцией одноклассницы. Та покраснела, снова кидая короткий взгляд на подруг и чуть ли не прошептала, мелко дрожа: — Мы вчера обменялись валентинками… А что, уже вся школа знает?.. — она так жалобно и испуганно посмотрела на Мэя, что невольно ему стало жалко эту девчонку, всегда розовевшую в компании звезды класса и кидавшую на него полные страсти взгляды чуть ли не весь учебный год. Что уж там говорить о прямом признании в чувствах, пусть и другому человеку… — Нет, что ты, — замотал он кудрявой головой. — Просто услышал… — Услышал… — пробормотала Лиз со вздохом — Ладно, надеюсь, что такое произошло с тобой одним, — с этими словами она ретировалась, поспешно вставая в очередь за салатами. Видимо, вопрос Брайана смутил её больше, чем он ожидал. Один плюс в этом, безусловно, был — не пришлось отвечать на её каверзный вопрос. Перед тем, как разбазаривать всей школе, нужно было убедиться, что Роджер не против, а в этом Брайан ой как сомневался… Роджер, Роджер Тейлор. Где он сейчас?.. Почему сбежал? Всё это жутко пугало обескураженного таким поведением Мэя, и теперь он не знал, что и думать. Доедая второй сэндвич он подумал, что, возможно, он поторопился с выводами и лучше подождать ещё немного, ведь во многих экспериментах, по его личному опыту, конечный результат не всегда оказывается таковым. А за сэндвичами со шпинатом, как известно, всегда приходят лучшие идеи.***
А Роджеру сейчас было ужасно страшно. Всё же он совершил ту самую глупость — сбежал, глупо сбежал, поджав хвост, услышав лишь слово от Брайана. Вернулся к истокам их странных и запутанных отношений, испугавшись самого себя, того, что он мог ненароком сказать или сделать. И это было страшнее всего. Избегать человека, с кем целовался, пусть и в первый раз, буквально вчера — такое себе удовольствие, учитывая, как на самом деле хотелось зарыться в эти мягкие (он был уверен в этом) блестящие кудри, коснуться пахнущей мылом, кофе и немного деревом кожи, снова увидеть эту обезоруживающую добрую улыбку, заставляющую сердце биться чаще, а голову кружиться и наконец обнять человека, о близости которого мечтал так давно… Но теперь он, как самый последний идиот, теряет это, словно не обрёл с таким волнением буквально вчера. Но пути назад, кажется, уже не было. Роджер понимал, что ему срочно нужна помощь. Он закинул на плечо рюкзак и оглянулся, заходя в кабинет физики. Брайана ещё не было, но задняя парта, за которой Тейлор сидел ещё несколько месяцев назад, была свободна. Подумав пару секунд, он прошёл через весь класс и под пару удивлённых взглядов одноклассников сел туда, кинув рюкзак на пол рядом. — Ты разве не с Мэем сидишь? — удивлённо спросил худощавый Джордж, обернувшись с парты спереди. В ответ Роджер дёрнул плечами, опустив взгляд и как бы говоря этим жестом: «Не твоё дело». Одноклассник хмыкнул и отвернулся, раскладывая учебники на парте — либо ему не было так уж интересно на самом деле, либо же он понимал, что вразумительного ответа от Тейлора не дождёшься. Если честно, сам Роджер тоже не мог ответить себе, зачем делает всё это, почему так настойчиво отталкивает того, кого любит, да ещё и настолько жестоко, не спросив и не найдя ни единой причины поступать так. Просто оттолкнул и всё. А ошарашенный взгляд Мэя, вошедшего в класс и заметившего его за последней партой, окончательно добил Тейлора. Вы когда-нибудь плакали на уроке за последней партой, прикрывшись учебником так, чтобы одноклассники и учитель не заметили?***
После урока он первым вылетел из класса, не успев ещё даже нормально надеть рюкзак, и поправляя лямки, устремился к следующему классу, боясь, что кто-нибудь окликнет, а то и вовсе схватит за плечо, чтобы расспросить о чём-то важном, но находящимся под строгим запретом для обсуждения у Роджера (то есть буквально о чём угодно). И при одной мысли о том, что это мог быть Брайан, сердце его билось ещё сильнее, не оставляя возможности здраво мыслить и рассуждать. Он шёл и боялся этого, шёл и боялся, думая и рассуждая лишь об одном, пугаясь не только образов, роящихся в его голове, но и самого себя и своего же страха. Бояться страха — ну не глупо ли, но именно эта странная вещь сейчас с ним происходила, и это подавляло ещё больше. Так и прошел его путь — в самокопаниях и бесконечной дрожи при мысли о людях. Что-то в нём словно противилось существованию общества вокруг, и прежде всего это был страх. Глупый, возможно даже бессмысленный страх. Ему на плечо легла рука. Чёрт. Это он. Тейлор обернулся и уткнулся в мягко-ореховый, полный изумления и заботы беспокойный взгляд. — Роджер, что происходит? — послышался такой же обеспокоенный голос, и на этом моменте парень почувствовал, что мозг окончательно отключается, давая путь лишь страху и непониманию происходящего. — Ничего… — промямлил он, отводя глаза в сторону и судорожно думая, что же делать дальше. — Эй, — Брайан наклонился, пытаясь заглянуть в лицо Тейлору. — Ну я же вижу. Прошу, неужели ты больше мне не доверяешь? Я что-то сделал не так? И лицо его при этом было таким обеспокоенным и одновременно виноватым, что сердце у Роджера обливалось кровью. Но остановить ложь, кажется, он уже был не в состоянии. — Правда ничего. Не беспокойся… И ты не виноват. И зачем он сказал последнее? Ведь теперь Брайан точно будет думать, что он виноват, либо ему покажется, что Роджер слишком надменный. Идиот. Теперь уже точно. Тейлор закусил губу, думая, что сказать ещё, чтобы Мэй перестал смотреть на него вот так вот, но в голову ничего не приходило, и от этого парню становилось только хуже. В глазах плясали тёмные пятна, то ли от жуткого недосыпа (его уже даже начинало клонить в сон), то ли просто от волнения, да ещё и такого затяжного — шутка ли, весь день беспокоиться. — Эй! — послышался оклик сзади. Только не эти придурки. Снова. — Лиззи! Снова со своим бойфрендом тусуешься? Решил кучерявого захапать, чтобы все контрольные списать? — Мы не… — начал было Роджер, тут же заводясь и чувствуя, как к лицу приливает гневная краска, но был прерван спокойным и чётким голосом Брайана. — Прентер, Рид, пожалуйста, идите, куда шли. Это не ваше дело. Идиотским голосом посмеиваясь, парочка придурков прошла мимо, при этом Джон словно нарочно (а так и было, скорее всего) задел Тейлора плечом, надменно хмыкая. Нельзя не заметить, что в этой парочке именно он скорее являлся «мозгом» — все самые хитрые и изворотливые проделки по праву принадлежали ему. Конечно, и Прентер отличался воображением на такое, но Рид, пожалуй, был чуть искуснее. И нельзя сказать, что это делало им честь. Практически забыв о страхе и робости, Роджер дёрнулся в сторону спины Джона, еле сдерживаясь от разрывающего изнутри гнева, но был остановлен коротким, словно электрическим прикосновением Брайана. — Не надо, — тихо проговорил он. — Это их ничему не научит. «Или он так говорит, потому что я слабее? — пришло в голову Роджеру. — Ведь их двое, да и я особой силой не отличаюсь…» — Я не знаю, что произошло, — продолжал тем временем Мэй — но сядь на следующем уроке рядом со мной, ладно? Роджер сдавленно кивнул, тут же словно угасая и отступая под одновременно мягким, но несколько приказным тоном Брайана. Что-то в этих словах звучало такое, что слышавший их мгновенно понимал — это то, чего от него ждут, и это то, что он сделает, обязательно, без вариантов, и в то же время по своему желанию, будто оно появлялось, как только Мэй говорил это. И хоть у Тейлора промелькнула в голове мысль ослушаться и сесть подальше от того, кто так пугал его своими искренними чувствами, глаза Брайана выражали такую мольбу и нежную просьбу, что намерение это парень тут же отсёк. Да и, по правде говоря, разве не этого он хотел? Сутки назад он лил слёзы на потрёпанном матрасе. А теперь же он просто не знал, что делать.***
Всё ещё странным казалось Брайану поведение Роджера. Да, согласился, да, смирно пошёл за ним, так же вздрагивая от каждого шороха или взгляда одноклассника, но слишком уж тих он был для того, кто сам вчера поднялся на носочки, пусть и нерешительно, и с такой прелестной робостью коротко чмокнул Мэя в щёку. И вовсе не отказался от дальнейшего. Казалось, что именно сейчас Роджер должен быть наконец счастлив и более свободен и доверителен с тем, кого любит (ведь любит же?), но вместо этого он замыкается ещё сильнее, чем до их обоюдного признания. Что же не так? Не мог же Брайан вчера всё неверно понять? Он проводил взглядом Тейлора, садящегося рядом, но кидающего украдкой взгляды на пустую заднюю парту и сам сел, привычно доставая учебник физики и задачник, приобретённый, впрочем, по собственному желанию. Сейчас всё выглядело так, как до рокового Дня Святого Валентина — немногословный Роджер садится рядом с Мэем, разве что теперь сам Брайан был не спокоен, как обычно, а крайне взволнован — и было ведь, чем. Надо сказать, мало того, что Тейлор пугал его своим поведением — он к тому же и выглядел на редкость помято и как-то обессиленно: мешки под огромными глазами с чуть покрасневшими белками, лихорадочный румянец на щеках, то и дело перетекающий в болезненную бледность, будто Роджер был светофором, и наконец чуть дрожащие руки, когда тот доставал что-то из учебника. Всё это ещё больше напрягало и без того напуганного донельзя Брайана, как будто непонятное беспокойство Тейлора передалось и ему, тревожа сердце и душу. В действительности же Роджер выглядел так, будто не спал всю ночь, либо был сильно болен, но и то и другое было абсолютно нежелательно и всё так же страшно. — Эй, — негромко проговорил Брайан, обращаясь к нему. — Посмотри-ка на меня. (Тейлор поднял чуть бегающий небесный взгляд) Ты не заболел случаем? И он по-матерински протянул ко лбу Роджера прохладную сухую руку, чтобы проверить температуру. Тот, словно забывшись, не воспротивился, а лишь ещё удивлённее посмотрел на Мэя, впрочем, тут же вздрагивая и чуть отворачиваясь. — Всё хорошо, — пробурчал он, облизывая потресканные и искусанные губы. — Тут просто немного жарко. Конечно, Брайан решил промолчать, что лоб у Тейлора был напротив странно-прохладным, будто организму просто-напросто не хватало энергии на обогрев организма. «Надеюсь, он просто не выспался» — думал Мэй, слушая привычную дребезжащую трель школьного звонка и наблюдая, как в класс вплывает миссис Хилл, которую за глаза в классе уже успели прозвать Шизичкой. Она что-то проговорила (думая о Тейлоре, Брайан не услышал, что именно) чуть спешной речью, доставая из ящика стола стопки листов с тестами и быстро раздала их, напомнив, что на выполнение у них хоть и есть весь урок, стоит поторопиться. Далее она, чуть успокоившись, села заполнять журнал, зорко поглядывая на класс то и дело, чтобы убедиться, что никто не списывает. Сзади, впрочем, то и дело слышались тихие шепотки, и было несложно предположить, что кое-кто умудрялся скатать ответы с лучших учеников класса (в число которых, конечно, входил и сам Мэй). Он быстро и точно выполнил все задания, и, глянув на часы, обнаружил, что до звонка на перемену перед последним уроком осталось ещё порядка пятнадцати минут. Повернув голову, чтобы оглядеть класс от скуки, он с удивлением заметил, что Роджер… спит, положив блондинистую (не без помощи краски) голову на сложенные руки. Листок с тестом лежал рядом, и выполнено в нём было шесть заданий, и то лишь половина ответов была отмечена верно, не говоря уже о том, что это было лишь малой частью теста. Вздохнув, Брайан покосился на учительницу и аккуратно высвободил из-под руки спящего Тейлора лист, незаметно кладя его на свой и рассматривая задания. Они были не такими, как у него, но основная мысль и тема оказались практически идентичными. Почти не задумываясь, Мэй принялся за работу, молясь, чтобы хватило времени. …Звонок, такой, кажется, скорый, оповестил учеников о том, что до свободы остался всего-навсего жалкий час нудной географии, а значит, есть смысл жить и радоваться жизни. Брайан устало повернул голову, чтобы увидеть, как мигом встрепенувшийся Тейлор беспокойно оглядывается, пытаясь понять, сколько он уже проспал. — Доброе утро, — мягко улыбнулся Мэй, смотря на него. Роджер поднял на него глаза и тут же опустил их, словно стыдясь чего-то. — Тест… — пробормотал он, бегая взглядом по парте и ища собственный листок. — Он тут, — протянул ему искомое Брайан, снова чуть улыбаясь краешками губ. — Я сделал его. Иди сдавай, пока учительница не подумала ничего. Шизичка чуть удивлённо приняла лист из рук Роджера, рассматривая обведённые ответы. — Тейлор, не могу поверить, что ты всё сделал, — чуть надменно заметила она. — Списал у Мэя, что ли? Брайан тут же замотал головой, смотря ей прямо в глаза. — Миссис Хилл, вы же знаете, я не поддерживаю списывания. «Лжец, никто тебе не верит.» Учительница подозрительно сощурилась, стараясь найти в словах Мэя подвох, но он говорил лишь правду — просто сегодняшний случай был особенным, но этого он ей, конечно, не сказал. — Ладно, — наконец пробормотала она, снова обращая взгляд на работу. — Возможно, действительно начал учиться. И почерк-то какой аккуратный… Последняя фраза была сказана очень тихо, но тем не менее она заставила Брайана вздрогнуть — ведь он так старался писать криво. Тут Роджер попытался улизнуть из класса один, но как-то нерешительно, словно сомневаясь в собственном же решении. Спохватившись, Мэй выскользнул из класса за ним, кинув на учительский стол свою работу. Они снова шли в тишине, и лишь когда вокруг почти не осталось учеников, Тейлор поднял на него чуть заспанный, но по-прежнему ясный взгляд. — Ты не должен был, — проговорил он хриплым, немного дрожащим голосом. Брайан ободряюще улыбнулся, умиляясь этому детскому страху перед чужой помощью. — Кажется, ты очень устал, — заметил он. — И мне ничего не стоило решить это. Вот теперь истинная ложь, тест в действительности был достаточно сложным. Роджер порывисто вздохнул, будто решаясь на что-то важное и заливаясь румянцем. — Спасибо тебе… — наконец сказал он, окончательно тушуясь и сжимаясь так, что хотелось прижать к себе покрепче и укрыть его от страхов и обид. Не успел Брайан проговорить привычное «Не за что, серьёзно!», как вдалеке вновь послышались голоса Прентера и Рида.***
— Эй, голубки, опять воркуете у нас на пути, — Пол подошёл ближе, нахально улыбаясь Роджеру прямо в лицо, отчего его тут же начало бить мелкой дрожью. В душе медленно поднимался гнев, заливая краской и без того порозовевшее лицо и заставляя мозг практически отключиться из-за единственного, но очень сильного желания. Тейлор поднял потемневший взгляд, и, сделав шаг вперёд, почти не задумываясь, нанёс Прентеру средней силы удар в скулу, невольно отмечая, что кулак тут же отозвался болью в костяшках. — Ты что творишь, очкарик, — тут же подскочил Рид, замахиваясь на Тейлора. Они немедленно сцепились, пылая ненавистью друг-к-другу и покатились по полу, стараясь ударить поточнее. Из состояния неконтролируемой ярости Роджера вывел громкий и строгий голос миссис Хилл. — Молодые люди, будьте добры объяснить, что у вас тут происходит, и по какому праву вы устроили драку в школе? Тейлор нехотя отпустил трещавший воротник Джона, поднимаясь и хватая очки, валявшиеся чуть в стороне и чудом уцелевшие. — Это всё он начал! — противно и чуть плаксиво доложил Прентер, которого Брайан крепко держал за руки, чтобы тот не набросился на них с Роджером. — Очкарик напал на нас с Джоном, а этот, — он кивнул на Мэя. — этот с ним заодно. Он посмотрел в глаза миссис Хилл, излучая энергетику прилежного ученика, подлизывающегося к каждому учителю. — Это не так! — воскликнул Брайан, и Тейлор с восхищением посмотрел на него — сейчас светло-карие глаза сверкали не столько гневом, сколько желанием справедливого суда. — А вот я подтверждаю слова Пола, — отряхиваясь и вытирая кровь, тонкой струйкой вытекающую из носа (это Роджер удачно ударил лбом), проговорил Рид, мрачно ухмыльнувшись. — Меня не интересуют ваши разборки, — ещё больше нахмурилась Шизичка. — Кто начал драку? Пол тут же радостно вздрогнул: — Тейлор! Он ударил меня по лицу! Роджер отчаянно посмотрел на Мэя, съёживаясь под гневным взглядом учительницы, но тот ничего не мог сказать — ведь это была чистая правда. Тем не менее что-то в его глазах промелькнуло такое, чего Тейлор прежде не видел, и вот Брайан уже выступает вперёд, глядя на этот раз только на миссис Хилл. — Драку начал я, — твёрдым голосом сказал он. — Я толкнул Рида, а за того заступился Прентер, вот Роджер и… не сдержался… Он так посмотрел на Тейлора, что тому самому захотелось съёжиться в маленький комочек размером с зёрнышко риса, а то и вовсе исчезнуть. Сердце всё ещё билось под воздействием адреналина, глаз болел, и, кажется, вокруг него начинал образовываться очередной фингал. — Тогда и Тейлор, и Мэй — оба остаётесь на полтора часа после уроков в кабинете мистера Кларка, — даже с некоторым злорадством решила Шизичка, смотря то на одного, то на другого. — А вам, — она повернулась к Джону и Полу — нужно немедленно посетить медпункт. Уходя, Рид ехидно ухмыльнулся через плечо, и Роджера снова затрясло от злости, так он ненавидел этого надменного подростка, вышедшего из богатой семьи и обладающего пусть и незаурядной, но чертовски продажной душонкой. Его разрывало изнутри от бессилия и гнева.***
Часы прилежно оттикали час и ещё пятнадцать минут, и к этому моменту Брайан уже успел сделать всё домашнее задание. Мистер Кларк сидел и проверял тетради, не обращая внимания на двух учеников, сидевших за соседними партами в том же классе — его задачей было следить за тишиной и порядком, а Роджер снова превратился в молчаливую статую и вот уже которую минуту бессмысленно пялился в стену, сложив руки на своём драгоценном блокноте. Было видно, что его тревожит что-то ужасно серьёзное, но что — узнать возможности не представлялось. Словно откликаясь на это, мистер Кларк встал, забирая со стола несколько папок и подошёл к двери. — Сидите тихо, — наказал он, строго смотря на сидящих, и быстрым шагом вышел из класса. Брайан тут же обернулся на Тейлора, на первый взгляд не изменившего своего положения, но от него укрылось, что парень чуть сильнее сжал искусанные губы, а блеск глаз стал лихорадочным, словно внутреннее напряжение блондина изменилось не в лучшую сторону. — Роджер, — не выдержал в конце-концов Мэй, неотрывно смотря на это прекрасное, но такое зажатое существо. Тейлор тут же испуганно вздрогнул и несколько панически посмотрел на него. Кажется, ему не очень хотелось разговаривать, точнее, его пугала такая возможность. Но Брайан, понимая, что больше не может держать все свои опасения и вопросы внутри, продолжал. — Пожалуйста, объясни, что происходит, — он невольно пододвинулся ближе, отчего Роджер ещё больше напрягся. — Я не хочу принуждать тебя к этому, просто… Я же вижу, что-то происходит с тобой, и мне важно знать, что именно. Особенно, если это из-за меня. Если не хочешь встречаться со мной или… Тут он прервался, потому что Роджер, как заведённый замотал головой. При этом светлые пряди чуть секущихся волос запрыгали из стороны в сторону, то и дело открывая вид на закрытую воротником свитера шею. Через несколько секунд он перевёл блестящий взгляд на Брайана, и было видно, что ещё немного, и он разрыдается. — Нет, нет, — шептали его губы, и Мэй с интересом уставился на него, ожидая, пока тот чуть придёт в себя. — Брайан, честно, ты не виноват… Хотелось прижать к себе этого неуверенного в себе подростка, поцеловать в лоб, утереть выступающие на прекрасных голубых глазах слёзы и успокоить, просто дать понять, что он рядом и никакой опасности вокруг нет, что всё хорошо. — Просто расскажи, что случилось, — наконец выдохнул Брайан, глядя ему в глаза и, сам не замечая, что хватает его холодные руки в свои, тёплые и мягкие, гладя большими пальцами сбитые костяшки и всем своим видом и прикосновениями стараясь успокоить. — Я так беспокоюсь… Губы Роджера всё ещё дрожали, и он несколько раз выдохнул, видимо, стараясь прийти в чувство. — Мне показалось… Я подумал… — всем своим видом он выражал мучение, не так уж легко выражать в словах чувства, когда всю жизнь молчишь о них. — Я боялся, вдруг тебе не понравилось, и ты не хочешь встречаться со мной… Мне было так страшно, и я не мог ничего сказать, когда видел, как ты… Тут он закусил губу и снова замотал головой, не в силах вымолвить больше ни слова. Было видно, насколько тяжело сейчас дались ему эти слова, сколько боли он выразил в них, и сколько таилось ещё в его наполненных слезами бессилия и страха глазах. Брайан и сам ужасно заволновался, глядя на эти мучения, ему было больно видеть Роджера в таком состоянии, хотелось помочь и выслушать, лишь бы не видеть этих дрожащих бледных рук и не слышать сбитого слезами дыхания. Сделать всё, лишь бы он был счастлив. — Господи, — он со смесью умиления и шока смотрел на него, не в силах поверить в причину отстранённости Тейлора. — Господи, Роджер, конечно нет! Поверь, если бы что-то было не так, я обязательно сообщил бы тебе, боже… Я хочу, нет, мечтаю быть с тобой, и наоборот как раз опасался, что ты избегаешь меня из-за того, что не хочешь… Он шептал ещё что-то глупо-успокаивающее, замечая, как горизонтальная складка на лбу блондина постепенно разглаживается, а слёзы, прокатившись по щекам одинокими каплями, быстро высыхают. Брайан уже даже не замечал, как гладил эти слабые руки, аккуратно касался длинными тонкими пальцами корочек на костяшках, растирал ладони. В любом случае, кажется, эти действия, равно как и его слова, успокаивали Тейлора, и вот он уже смотрел на Мэя, беспокойно выговаривая полное надежды: — Правда?.. — Конечно, Роджер. Кажется, Брайан уже и сам чуть ли не плакал, глядя на измученного Тейлора, но по крайней мере теперь он был уверен — всё хорошо. Никто не виноват, кроме глупого недопонимания, и теперь всё наладится. Их практически ментальный диалог, на деле длящийся лишь несколько минут (а ведь казалось, прошла вечность!), прервал шум из-за двери. Оглянувшись, Брайан невольно выпустил руки Роджера, оборачиваясь на звук и всматриваясь вдаль. Можно было распознать голос мистера Кларка, гремящего на весь коридор. Через несколько мгновений — он приближался — стали различимы слова. — Такой позор! На территории школы, да ещё и таким бесстыдным образом! Молодые люди, это непозволительно. Я сказал полчаса? Час, нет, полтора! И не забудьте пригласить родителей на беседу с директором, оба, завтра же! Дверь с грохотом распахнулась (Роджер невольно вздрогнул), и на пороге появился сам учитель, а за его спиной стояли… Джон Рид и Пол Прентер собственными персонами. Они выглядели довольно потрёпанно, и, к некоторому злорадству Брайана, хотя такая черта была ему абсолютно не присуща, ссадина на скуле Прентера выглядела достаточно неприятно. — Вы должны знать, что курение до совершеннолетия, да и после, особенно на территории учебных заведений абсолютно, абсолютно неприемлемо! — грохотал мистер Кларк. — Нет, я это дело так не оставлю. Живо за парты! Такими жалкими и пристыженными Прентера и Рида Брайан ещё не видел. И как эти недоумки догадались курить на самом виду, да ещё и на территории школы? И это после уроков-то… Полный бред, поступок, лишённый логики и справедливо наказанный. А справедливость, надо сказать, Мэй любил. Нет, он не был рад чужому горю, но эти двое ему совсем не симпатизировали, да и разве они этого не заслужили? Роджер тем временем затравленно зыркнул на обоих, тоже совсем не чувствуя, кажется, злорадства и поёжился, словно ему было ужасно неудобно и даже неуютно. — А мы? — с интересом спросил Брайан у учителя, наблюдая за тем, как Рид мрачно плюхается за парту в самом конце класса. — Мы ведь можем идти? — Да, свободны, — устало махнул рукой мистер Кларк, кажется, совсем измученный этой ситуацией. Прошло чуть меньше полутора часов, но напоминать об этом, конечно, ни Роджеру, ни Брайану в голову не пришло. Тейлор первый подскочил на месте, быстро кидая в рюкзак блокнот и ручку и подлетая к двери. Пока Брайан собирал свои учебники, он с теплом в сердце заметил, что Роджер ждёт его.***
По дороге из школы, проходя мимо музыкального магазина, Тейлор остановился, тормозя Брайана. — Я накопил немного денег… Хочу купить палочки, — он прервался и тут же продолжил, отвечая на немой вопрос во взгляде Мэя. — В центре подростковой занятости есть бесплатные уроки по игре на барабанах… Я хочу попробовать.