***
Его родители всегда были хорошими людьми. Их нельзя было назвать идеальными, но, как и любые другие родители, они хотели для своего сына всего самого лучшего. Кушина была доброй и заботливой матерью, что готова была убить любого за свою семью, а Минато был строгим отцом, но только на словах. На деле же он часто баловал сына в тайке от матери. Однако даже в самой дружной семье бывают разлады. Тот день был жарким и солнечным, обычный летний день, в который родители хотят гулять со своими детьми в кафе или в парк развлечений. Так поступила и семья Узумаки, направившись в парк в центре города. Наруто был очень счастлив. Они играли в автоматы, покупали множество сладостей и, в конечном итоге, вышли к большому озеру. — Наруто, смотри! — радостно сказал Минато, указывая рукой в центр озера. Маленький мальчик на это резко повернул голову и заулыбался. — Ого! Сколько лебедей! Мама, смотри! Мамочка! — малыш потянулся своими маленькими ручками к маме, которая в тот момент была занята, разговаривая по телефону. Ее вид был напряженным, и разговор явно переходил на повышенные тона. Заметив крики сына, она сначала попросила его подойти попозже, но затем резко махнула рукой. После этого, все, что помнит Наруто это толща воды и чьи-то крики. Вода обволакивала его и хотела утянуть все глубже и глубже, как бы мальчик не сопротивлялся. Тогда он в первый раз услышал его голос. Сначала Наруто подумал, что ему показалось, или, что его напуганный мозг придумал это. Но сейчас он отчетливо понимает, что нет. То был первый звонок о том, что с ним что-то не так. Голос шептал ему: — «Они тебя предали, из-за них ты сейчас в таком положении» — «Нет! Это случайность! Мама случайно это сделала…» — «А может ты ее достал, и она решила от тебя избавиться? Иначе, почему они тебя еще не вытащили?»***
Следующий раз стал отправной точкой в безумие. Наруто играл в зале, когда родители начали ругаться. Причины той ссоры были ему неизвестны, но крики родителей заставили мальчика вжиться в диван так сильно, чтобы создавалось впечатление, что он с ним единое целое. Слезы стекали по его лицу, а руки продолжали держать плюшевых игрушек. Вскоре крики начали придвигаться ближе, от чего Наруто становилось только страшнее. — Да как ты смеешь так говорить, Минато! Я же уже объясняла! — разрывалась Кушина, словно убегая от мужа в зал. Ее глаза горели адским пламенем, а волосы казалось вот-вот начнут извиваться в воздухе словно змеи. Следом за ней появился и отец. — Что ты, черт возьми, объясняла?! Что хочешь бросить нас и уехать в другой город? Да как ты вообще додумалась до этого! — Это необходимо для работы! Что мне еще остается? Слушая их крики, Наруто старался не поднимать глаз, боясь расплакаться еще сильнее. Только вот когда в ход пошли стеклянные предметы, слезы сами потекли ручьем. Тогда голос снова появился в его голове. А вместе с ним существо обрело и личность. Последнее, что он помнил, это как Ями пробрался на кухню и забрал нож…***
Начинай. Такое простое и одновременно такое сложное слово. Наруто то и дело ковырял кутикулу на пальцах, сдирая ее до мяса и крови, словно не чувствуя боли. Вид крови его успокаивал. Он смотрел на чем можно остановить взгляд: то на окно, где бушевал ливень, то себе в ноги, то на кружку с чаем, что так заботливо поставил его собеседник, но поднять глаза прямо на него так и не осмелился. Саске же не торопил его, медленно попивая свой чай и отодвигая телефон в сторону, — на котором тайно включил диктофон. Кто знал, что именно поведает ему этот ребенок. Поставив кружку на стол после очередного глотка, Саске посмотрел прямо перед собой, словно вынуждая парня сделать так же. От этого по телу Наруто пробежали мурашки, но, немного замявшись, он посмотрел. Прямо в темные глаза доктора. И стало как-то проще, только вот почему — Наруто понять не мог. Лишь сделал глубокий вдох и действительно начал. — Э… Это было может десять или одиннадцать лет назад. В заключении время течет незаметно, и я даже с трудом понимаю, сколько мне лет. В тот день мы с родителями собирались ужинать, когда…***
Проснулся Гаара от спазмов в области груди. Он надеялся на то, что это лишь очередные галлюцинации, но боль не прекращалась в течение долгого времени. Легкие сводило судорогой, от чего сделать даже малейший вздох было сложной задачей. Гаара вцепился руками в горло и грудь, толи пытаясь закончить свои мучения, толи облегчить их. Ногти, которые успели немного отрасти за время его пребывания в клинике, царапали кожу, оставляя красные следы, но даже так боль была невыносимой. Он не мог понять что с ним происходит, ведь все было хорошо и после того случая… больше не было ни припадков, ни галлюцинаций. Так что же успело пойти не так? Поток этих мыслей был бесконечен и атаковал парня в самые больные места его памяти. Спустя минут пять таких страданий боль медленно отступила, так же неожиданно, как и началась. Гаара начал быстро хватать ртом драгоценный воздух, пытаясь насытить легкие. Его трясло от испуга и чувства собственной беспомощности, ну и немного от холода. Окно было открыто, а пижама была насквозь мокрой от пота и слез, которые дорожками высохли на юношеских щеках. Он продолжал держать себя за горло и грудь боясь, что если отпустит, то боль вернется. Однако этого не происходило, и вскоре Гаара снова заплакал, но уже от усталости. Сначала он пытался сдерживать крики при помощи подушки, но в конечном итоге просто разрыдался так, что было слышно даже в соседних палатах. Эти крики похожи были то на смех сломанного человека, то на слезы обреченного. Но на помощь никто не приходил, как бы сильно он не звал. Да и кто захочет? В этом месте все были сами по себе, боролись за свою жизнь и чужая никого совершенно не волновала. Зачем мне жить, если это приносит только боль? Сначала отец, только и делал, что издевался над ним. Бил, ругал, насиловал, выгонял из дома, продавал, а потом удивлялся, что его сын начал сходить с ума и отправил в это Богом забытое место. Затем Шукаку, припоминающий каждую ошибку, пытающийся захватить власть над телом и разумом, показать «как правильно» себя вести, убивая всех на своем пути. А потом… он плохо помнит, что было. Только пропасть, в которую он с каждым днем погружался все больше и больше. Бился об каждый выступ, получал царапины и переломы, пытаясь выбраться. Но теперь шансов не осталось и вовсе. Видимо, его судьба с самого начала не взлюбила и пророчила короткую жизнь. Что было бы, если в тот день умер он, а не его мама? Все было бы совсем по-другому… Мама… Я так устал. Я больше не могу. Мамочка, что мне делать? Помоги, пожалуйста, ответь! Мама. Что мне делать?! Захлебываясь от слез Гаара закричал громче, боль душевная перешла в сердце, сдавливая его комом обиды, непонимания и желанием все оборвать. Он метался по кровати как раненый зверь, крушил и швырял все, что было в зоне его доступа, а после уснул. Усталость оказалась сильнее, поэтому сидя на полу, со слезами на щеках, в обрушенной палате, Гаара наконец-то дышал спокойно.***
— Так значит, Ями начал появляться в сложные для твоей психики моменты? Как самозащита? — Думаю, можно сказать и так. — ответил Наруто. Он наконец-то смог поведать ту правду, с которой жил бок о бок. Возможно, он надеялся, что если поделится этим, то груз станет хоть немного легче? — Как это ощущается? — задал новый вопрос Саске. — Разговоры, припадки, замена — как все это происходит и. что ты чувствуешь в эти моменты? Саске постарался аккуратно вести диалог, чтобы Наруто неожиданно не замкнулся в себе и не решил уйти. Хотя по взгляду парня он и так понимал, пока не выскажется ему, он никуда не уйдет. Наруто немного задумался, погружаясь в себя и как следует обдумывая ответ на поставленный вопрос. Он не знал с чем сравнить и как описать те чувства, которые он испытывал при встречах с Ями. Ярость, ненависть, обиду? Определенно. Только вот было еще кое-что — интерес. Ему всегда было интересно, к чему эта связь приведет. — Эту связь сложно описать. Мы делим одно тело, но являемся совершенно разными людьми. У нас разный характер, мнения и отношение ко всему. Но как бы я не хотел, я не могу от него избавиться, потому что мы одно целое. Я сразу чувствую, когда ему что-то не нравится, или когда он хочет заменить меня. Остановить это бывает сложно, но не невозможно. Только если я в здравом уме. Хах, однако, этот гад умеет подбирать нужный момент и является хорошим манипулятором. Так что, я редко бываю готов к его атакам. Но вот разговоры… Я слышу его постоянно. Он комментирует всю мою жизнь и все мои действия. Даже поход к вам не оставил без комментария. — Наверняка это сложно, контролировать его. Но ты хорошо держишься, Наруто. — коротко ответил Саске. Смотря прямо на парня перед собой, он не мог не удивляться силе этого ребенка. На его месте, вряд ли он бы справился так же хорошо. На его слова Наруто лишь усмехнулся. Хорошо держится? Контролирует? А как же все те жертвы в виде медицинского персонала, что пали от руки его безумия? Его родители? Как его могут называть сильным, когда его сила зависит от препаратов, что в него вливают тоннами. Его лицо озарила грустная улыбка. — Вы не правы. Я вовсе не такой. Если бы не вы и не другие врачи, вряд ли бы я протянул так долго. — Никто не может справиться в одиночку. Я не говорю о том, что ты справишься один, но я знаю, что благодаря нашей помощи я могу проложить тебе путь в будущее. То будущее, что находиться за стенами этого ада. — Вы явно шутите… Разве у кого-то в роде меня оно есть? По-вашему, я могу позволить себе мечтать о таком? Человек, что забрал будущее у других, не смеет просить о большем. — Боже, ну что за глупости. Эти люди знали, на что шли, работая в психически больными людьми. Да, не были готовы, но знали. Так что не вини себя. Я считаю, что ты не виноват. Виноват тот, кто сидит внутри тебя, но его тоже можно остановить. Только если ты поверишь в себя и свои силы. Подобная речь не могла оставить Наруто равнодушным. Он поднял взгляд на врача, ища в его глазах намек на шутку, но видимо тот действительно так считал. Это удивляло. Как кто-то может быть настолько уверенным в нем? Верить в человека, который не верит в себя сам. Абсурд. От этого хотелось смеяться, но смех не шел. Что-то встало комом в его горле, не пропуская ни смех, ни слова, ни оправдания. Намного ближе были слезы благодарности. — Спасибо… за ваши слова, доктор. Выпрямившись, дрожащая рука наконец-то коснулась уже давно остывшего чая.***
Гаара пролежал на кровати, глядя в потолок, больше часа. Изредка к нему заходили медсестры с лекарствами, и ветерок из окна. Он много размышлял о том, что произошло за эти дни и о том, что же ему стоит делать дальше. Нужно ли ему вообще лечиться? К чему это вообще может привести? Да и будет ли кто-то ждать его выздоровления… Ответ на все один: нет. Человек, которому он был нужен, умер из-за него, а больше у него никого не осталось. Погрузившись в свои мысли, он вздрогнул, когда в кабинет постучали. Это был старший Учиха. Гаара не знал зачем тот так следит за ним, но по слухам от медсестер он узнал, что тот каждый вечер сидит в его палате, контролируя его состояние. Он не знал, с чем связано такое поведение и что таилось в голове у этого человека, но по-началу он радовался, что хоть кому-то он нужен. Только вот сейчас эта забота начинала душить его. Она казалась ему ненужной жалостью. Он безучастно следил за тем, как врач зашел в палату и сел на свое место рядом с кроватью. Он выглядел уставшим, но продолжал улыбаться, словно улыбка могла решить все проблемы. Гаара считал это глупым, но невольно смотрел и успокаивался. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Итачи. — Не очень, если честно. Утром чуть не умер от боли, но пронесло, к счастью. — устало произнес Гаара сиплым голосом. — Понятно. Наверное, из-за сильного стресса. Эта неделя была слишком тяжелой. — переведя свой взгляд на тумбочку, Итачи снова спросил: — Ты так и не выпил лекарства. Почему? — Не смог. — Не захотел, если быть точнее. После утреннего шока, он действительно не видел в этом смысла. Что толку от этих таблеток, они не лечат, а оттягивают неизбежное. Следовательно и в их приеме смысла было как от его нахождения здесь. То есть ноль. Но прямо так он сказать не мог. — Тогда прими сейчас, я помогу. — И действительно, встав со своего места Итачи подошел к кровати и, подхватив парня под спину, помог ему сесть. Взяв с тумбочки стакан воды и три капсулы, Гаара выпил лекарство и почувствовал спасительную влагу, что наконец-то попала в его измученный организм. Итачи сел на место и прикрыл глаза. Гаара воспользовался этим моментом чтобы снова лечь и отвести взгляд в сторону окна. И когда все стало таким бесполезным? Он перестал понимать, что происходит в его жизни очень давно, но видимо сейчас все окончательно пошло под откос. Прикрыв глаза, он стал слушать тишину, думая о том, что это первый раз, когда им с врачом не о чем поговорить. Раньше казалось, что их разговоры это единственное, что никогда не измениться в эго жизни. Но, судя по всему, он снова все испортил.***
— На этом можно считать что разговор окончен? — Думаю, да. Я рассказал вам все, что хотел. — «рассказать долгие годы хоть кому-то…» подумал Наруто, но не решился произнести это в слух. Саске и так понял все без слов, сегодня они были им не нужны. Он мог понять состояние своего пациента и без них. — Тогда ты можешь идти к себе. — сказав это, Саске взял документы и встал со своего места, чтобы положить их в шкаф к другим бумагам. Попутно он взял телефон и выключил диктофон, что записывал весь разговор от начала до конца. Наруто же вставать не сильно торопился, не хотел покидать кабинет. Он не был готов снова вернуться в палату и остаться наедине с собой. Эта мысль душила его, но озвучивать ее он боялся. Ладони сильно вспотели во время их беседы, поэтому он раз за разом вытирал их о штанины. Еще немного подумав, она все же решил спросить то, что его так тревожило. Повернувшись ко врачу, что стоял от него в паре метров, он сказал: — А можно мне еще посидеть у вас в кабинете? Я не очень хочу возвращаться в палату? — Да, конечно, Наруто.