"Портить тебе жизнь..."

- Хёнджин, я дома! - счастливо заявляет Сынмин, стягивая кеды. Он бежит вглубь квартиры в поисках старшего. Он так хочет увидеть его, ведь соскучился очень сильно. Хван сидит в гостиной на диване, повернувшись к Киму спиной. Младший налетает на него сзади, обвивая его руками и прижимаясь сильнее к крепкой спине. - Как прошёл твой день? Я так соскучился. - Сынмин улыбается и ластится как котёнок, но в ответ получает лишь холод. Хёнджин скидывает с себя руки младшего и вскакивает с дивана. - Д-джини? Всё хорошо? Хёнджин дышит тяжело, сжимает челюсти чуть ли не до скрежета зубов и кулаки до выступающих вен на белой коже. - Не смей мне врать. - медленно цедит сквозь зубы Хван. - Ты о чём? - Сынмина начинает пугать такое поведение старшего. - Ничего ты по мне не соскучился! Враньё! Я видел, как ты обнимал Феликса! Вот и иди к нему! - Джини, он - мой лучший друг. - Ким пытается призвать Хёнджина к здравому смыслу. Хван закипает, рвано вытягивает воздух через нос. Он хватает Сынмина за плечи (младший даже вскрикивает от боли и неожиданности) и тащит его в коридор. Он открывает дверь кладовки (маленького помещения без окон, где они хранили всякий хлам) и заталкивает Кима туда. Сынмин теряет равновесие, из-за чего падает на кучу коробок в углу. Хлопает дверь и раздаётся щелчок замка. Младший поднимается, толкает дверь, но она не поддаётся. Дёргает ручку - бесполезно. - Хёнджин, выпусти меня! - Ты останешься здесь. Видеть тебя не хочу! - Джини, Феликс же просто мой друг... Между нами ничего нет! Я тебя люблю! - Друзья так не обнимаются! - в голосе Хёнджина звучит злость и детская обида. Сынмин понимает, что нужно придумать аргументы посерьёзнее. Он пытается думать, но не выходит. Темнота душит его. Он совсем ничего не видит сколько бы не всматривался во тьму. Из-за этого он теряется в пространстве. Ему кажется, что стены давят на него. Воздуха не хватает. - Д-джини... - из груди вырывается всхлип - выпусти меня... Пожалуйста. Мне страшно. В ответ тишина. Это пугает ещё сильнее, как будто и за дверью ничего нет, только тьма. - Джини, здесь темно! Я ничего не вижу... Пожалуйста, открой дверь! В ответ лишь удаляющиеся шаги. - Хёнджин! Не уходи! Молчание, прерываемое равными вдохами. Слёзы уже во всю скатывается по щекам. Его тело трясёт. Младшего охватывает настоящая истерика. В затуманенном страхом сознании вдруг появляется здравая мысль - позвать по телефону на помощь. Слава всем богам, телефон у Кима в кармане джинсов. Он снимает блокировку, и свет от экрана заставляет жмуриться. Он дрожащими руками набирает Чану сообщение, отправляет его. Телефон тут же отключается. У него совсем на осталось зарядки. Ким надеется, что сообщение дошло до Криса. Страх оказывается сильнее, и истерика полностью накрывает младшего. Сынмин долбит в дверь до разбитых костяшек, кричит до хрипоты, в надежде, что его услышат и выпустят, но в ответ ничего. Ким не знает сколько времени прошло, сколько он сидит один в темноте. Истерика прошла, остался только страх, что разъедает изнутри и заставляет тихо плакать от безысходности. Но вот слышится шум в коридоре. Ключ в замке поворачивается, дверь открывается. Сынмин почти ничего не видит, глаза не привыкли к свету и болят из-за пролитых слёз. - Сынмин? – голос Чана звучит обеспокоенно, а Ким тянет к нему руки словно ребёнок, а слёзы с новой силой скатываются по щекам. Бан прижимает младшего к себе, но тут из комнаты выходит Хёнджин. - Что ты тут делаешь? Но на вопрос Чан лишь замахивается и ударяет Хвана по лицу. Хёнджин падает на пол. Он прикрывает лицо руками и стонет от боли. - Джини… - Сынмин в испуге произносит имя парня и хочет к нему подойти помочь, но Чан хватает его за плечо. - Пошли, я тебя с ним не оставлю. – и тянет младшего за собой. Ким провожает взглядом скулящего от боли Хвана. Они выходят из квартиры и садятся в машину Чана. У Сынмина вырывается. - Хён, Хёнджину надо помочь. Нельзя его оставлять… Я поднимусь к нему и приду. Ким уже тянется к ручке двери, но Крис блокирует двери. - Хватит. Никуда ты не пойдёшь. Сколько ты ещё ему будешь позволять портить тебе жизнь? Пристёгивайся и поедем. – Чан злиться. Он не позволит Хвану сделать младшему снова больно. Не сейчас, когда у младшего глаза красные, лицо опухшее и уставшее, а костяшки разбиты в кровь. - Он не портит мне жизнь. – тихо говорит Ким себе под нос. Ремень пристёгнут. Они едут в квартиру Криса.