Хладнокровный

      Это не всегда было так, нет.       Ночь тиха, и когда эта тишина наполняла воздух, Коннор всегда предавался воспоминаниям, особенно когда слежка затягивалась.       Он вряд ли мог вспомнить, когда его последний раз кто-то звал Коннор, он слишком долго был RK800.       О, у него много имен, он быстро перевоплощался в новую личность, меняя те, как перчатки. Также он держал несколько козырей в рукаве, которые хранил в качестве запасного плана. Одним из его наилюбимейших тузов был Коннор… Прошли годы с тех пор, как его действительно знали.       Десятилетия.       По какой-то причине его воспоминания завели его в начальную школу, может даже среднюю — к застенчивому, наивному ребенку, столь далекому от реальности. Простодушные представления о черном и белом куда чаще, чем могли бы, доставляли неприятности как мальчику, так и Коннору.       Он изо всех сил пытался вспомнить имя ребенка. Митч? Мэтт? Марк?       Оно определенно начиналось на «М».       Черт возьми, это будет беспокоить его неделями. Коннор равнодушно поинтересовался, что стало с этим наивным ребенком.       Иногда, столь же медленными ночами как и эта, он удивлялся, какого дьявола он оказался профессиональным убийцей, но вовремя захлопывал крышку ящика Пандоры. Коннор предпочитал держать его закрытым.       Вздохнув, он зарылся носом в капюшон толстовки и притворился, что пытается закурить. Это не выглядит неуместно — курить в одиночестве под стенами запущенного, но считающегося приличным клуба, здесь в порядке вещей.       Вдалеке. Приближаются к его 1100.       — Господи, наконец-то, — бормочет он себе под нос, натягивая капюшон еще глубже и вываливаясь из переулка, в котором искал смысл жизни, как какой-то пьяница или наркоман.       Все что нужно — это укол. Он заваливается на руки своей цели. Дело в шляпе.       Невнятное «извини, чувак», быстрое загребающее движение кистью, рука цели уже в его, Коннор пытается встать, времени ровно столько нужно, чтобы кольнуть и оттолкнуть. Прямо за несколько секунд до того, как его отогнали телохранители этого «чувака».       Один бодигард толкнул Коннора, да так, что тот упал на асфальт. Он не поднимался и лишь всхлипнул, когда ради развлечения этот бугай наступил ботинком на живот. Телохранители поглумились над безликим наркоманом и лишь потом повели своего нанимателя в машину.       Уже поздно.       Коннор ввел хлорид калия в вены мужчины — у того будет сердечный приступ в течение ближайших семи минут.       Это был Мартин? Мардас?       …Имя определенно было с двумя слогами.       Разочарованно смирившись с ошибкой памяти, он решил отложить это до лучших времен. Коннор поднялся с тротуара и ушел.       Одним заброшенным паркингом позже Коннор разглядывал себя в зеркале заднего вида собственной машины. Чуть-чуть поправил галстук и разгладил несуществующую складку на своем идеальном сером пиджаке.       Пришло время ехать домой и отпраздновать хорошо выполненную работу, а именно слушать дурацкую поп-музыку девяностых в своей пижаме, тиская кота.       Он сделал всего два шага в сторону входной двери прежде чем снял с предохранителя пистолет и взял на прицел незваного — по сути уже мертвого — гостя.       — Успокойся, RK800, это я.       — Проклятье, Хлоя! — фыркнул он, убрав оружие, — Это что, равносильно самоубийству для тебя просто постучать и подождать меня?       Блондинка закатила свои идеально подведенные глаза.       — Конечно, я буду светиться и рисковать собой в надежде, что меня не заметят. И исключительно ради твоего чувства приличия.       — Поседею так из-за тебя…       Тем не менее, Коннор в каком-то смысле благодарен. Хлоя не такая, как все в агентстве — ему действительно нравилось говорить с ней. Она не цеплялась к нему, к его прошлому или к его прошедшим чувствам. Блондинка на самом деле интересовалась тем, что именно он чувствовал в данный момент.       Большая маленькая разница.       Имя «Хлоя» скорее всего фальшивое, и они очень мало знали друг о друге, но она была ближайшим к Коннору человеком, как никак приближенным к званию «друг». Хотя, будучи его помощником, она фактически его начальник.       Семантика, как она часто любит говорить.       Хлоя уже устроилась на одном из его барных стульев, в своего элегантной юбке-карандаш и голубой блузке, в ее руке плавно покачивался бокал с какой-то жидкостью. Наверняка достала из его же коктейльного шкафчика.       — Ну…как все прошло? — спросила она, мягко улыбнувшись.       Он бы смерил ее недовольным взглядом, если бы не знал, что это был риторический вопрос. Вместо этого он просто взял себе пиво из холодильника.       — Я хочу половину на Барбадосском и половину на Немецком счете.       Хлоя усмехнулась, кивая в знак одобрения:       — У тебя было разрешение на побочный ущерб, но ты сработал чисто. Аманда впечатлена.       Любой, кто когда-либо знал Аманду, хотя бы немного, был бы удивлен, услышав эти слова в одном предложении. Не то чтобы кто-то действительно знал Аманду… Коннор был наемным убийцей с подростковых лет, и побывал в одной комнате с Леди всего лишь раз. И даже во время этой встречи они были разделены экраном, поэтому он видел только ее тень.       Коннор гордился тем, что он лучший из лучших, его личным девизом было — «Я всегда выполняю задачи», и какие бы сомнения не одолевали его, он всегда выполнял свою задачу.       Он не задавал глупых вопросов, никогда не требовал больше предоставленной информации, и всегда делал все настолько чисто, насколько это было возможно. Коннор также гордился отсутствием каких-либо жертв.       Хлоя снова кивнула.       — Очень впечатлена тем, что у тебя целых четыре недели отпуска.       Конечно. Это наверняка означало, что следующее задание потребует именно такое количество времени на подготовку.       — Новая миссия?       — Тебя трудно надуть, верно? — Хлоя снова улыбнулась, и Коннор равнодушно на нее посмотрел.       — Не первый день меня знаешь.       С этим сложно не согласиться.       — И то верно. Старый добрый Детройт. — Она полезла в сумочку и вытащила из нее конверт, который тут же отдала ему. — Смени лицо, выбери личность. Внутри договор на аренду, который нужно заполнить выбранным тобой именем, дебетовая карта и стандартная бумажка о трудовом договоре.       — Цель?       — Ты получишь сведения, как только заберешь ключи от квартиры.       Ничего необычного. Коннор кивнул.       — Понял. — сказал он, — Тебе налить?       Он отвернулся, доставая бутылку из коктейльного шкафа, неторопливо обдумал, что именно предложить, но, когда он повернулся обратно, Хлоя уже исчезла.       Однажды он узнает, как ей это удается. ***       Для своей новоиспеченной миссии Коннор решил немного отрастить волосы и снова выкрасить их в коричневый. Он слишком долго ходил со светлым ежиком. Он также выбрал свою любимую личность — всегда лучше остановиться на чем-то знакомом, а не свыкаться с новым именем.       Переезд никогда не представлял особой сложности, и он занялся этим, как только коричневый цвет снова осел на его волосах. Прежде всего такое рвение к выполнению своего задания обусловлено дополнительным реализмом, ну, и тем, что он не мог позвонить сиделке, что смотрела за его котом на свой настоящий адрес. Коннор даже взял своего питомца с собой.       Он распаковал свои пожитки, заполнил холодильник, а после провел шкафной осмотр, выявляя места, где можно сделать двойное дно. Светить оружием и прочей атрибутикой, свойственной его профессии, не стоит даже у себя дома.       Коннор пошел в магазин «Золотые ручки».       Он ненавидел ездить на автобусах, но его мотоцикл все еще был в ремонте. Перед тем как его металлический любимец вновь станет пригодным для езды, пройдет не одна неделя. Он купил себе несколько нужных вещей и пару бесполезных безделушек, чтобы все выглядело так, будто он собрался чинить сломанный стеллаж. Коннор вежливо улыбнулся девушке за кассой и попрощался с ней, напоследок пококетничав. Теперь она будет стесняться говорить не только с ним, но и о нем.       Коннор все еще думал о том пареньке — его имя вертелось прямо на кончике языка.       Мервин? Майкл?       Коннор помнил пару деталей о нем. С возрастом у мальчика проявилась необычная черта. Его глаза стали двухцветными после того, как тот грохнулся с велика. Убийца помнил, как они встретились. Какие-то придурки смеялись над ним из-за его цвета глаз. Мальчик храбрился и делал вид, что его это нисколечко не заботило, но Коннор просто не мог смотреть на этот маленький вздернутый нос, и он подошел и сказал, что ему нравятся его глаза.       Кто-то наткнулся на него, резко выдернув из пучины размышлений.       Чувствуя обжигающее смущение из-за того, что его застали врасплох, да еще и таким отвлеченным от реальности, Коннор обнаружил источник беспокойства — мужчина уже поднялся с земли, подбирая целый ворох красок, холстов и прочих стандартных вещей из набора «маленький художник».       — Извините пожалуйста! Прошу прощения, в это время обычно так рано, и вокруг никого нет, и я просто иду прямо и не смотрю по сторонам. С вами все в порядке?       Время казалось замедлилось для Коннора, когда незнакомец встал и посмотрел на него. Убийца чувствовал и слышал, как его губы без его ведома двигались и бормотали в ответ:       — Да, в порядке…       Как на автопилоте.       Он выглядел куда выше, чем помнилось Коннору, хотя это было очевидно, учитывая, что прошло уже около четырнадцати лет с момента их последней встречи. А остальное… Таковым и осталось.       Разноцветные глаза, веснушки, даже шрам, рассекающий его правую бровь. Шесть футов роста, сам он куда шире в плечах, чем среднестатистический человек его возраста. И имя, которое ускользало от Коннора в течение нескольких недель просто встает на ноги, открывая и закрывая рот, все еще бормоча извинения. Вот же придурок…       — …Маркус?       — Извините пожалуйста, простите, и…что?       Он так и не научился плавно менять тему. Маркус моргнул пару раз. По началу он просто смотрел на него, сбитый с толку, но на смену удивления пришло узнавание:       — Не могу поверить… Коннор?       Дело плохо. Каждая частичка его ассасинской души говорила ему, что это плохо. Любой узнавший тебя человек это плохо. Но узнавший тебя человек и знавший тебя в твои сопливые годы?       Еще хуже.       И все же левое полушарие RK800 рационализировало это: он новое лицо в жилом районе, «старый друг», радующийся, тому, что Коннор оказался в городе, может стать неплохим прикрытием. Если использовать это с умом.       Плюсы и минусы пролетели в его голове, а рот уже двигался сам по себе:       — Это я, Коннор! — подтвердил он, отражая улыбку Маркуса, — Как жизнь? Все хорошо?       — У меня? Хорошо, хорошо…       Маркус похоже все еще удивлен тем, что они вообще встретились. Четырнадцать лет и не такое с человеком сделают.       — Просто…вау! — воскликнул он, посмеиваясь и оглядываясь по сторонам, словно ожидая появления скрытых камер, — …ух ты.       Он мог вырасти крепким орешком, но он едва изменился. Коннор улыбнулся еще шире, почти по-настоящему.       — «Ух ты» что?       — Ничего, просто… — слова подвели Маркуса в эту минуту, поэтому он просто активно помахал руками, прежде чем сдался, переходя от безудержного удивления до ностальгической нежности. — Ты хорошо выглядишь.       — Спасибо. У меня все было хорошо. — ответил Коннор, слегка прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.       — Я думал ты переехал в Канаду! Когда ты вернулся?       Ах. Идеальное время опробовать его легенду.       — Пару дней назад. У компании где я работаю неполадки в системе, и я тот самый парень, который должен надрывать задницу и учить всяких придурков их работе.       — Ты всегда был лучшим в IT-технологиях.       Маркус не был идеальной целью, на которой стоило проверять его «историю». Слишком мил и наивен. Но то, как он не усомнился даже на мгновенье и сразу же начал копошить воспоминания, уже о чем-то говорит.       — И все же я скатывал у тебя большую часть домашки по химии.       Господи, он будто бы на самом деле общается со старым другом. Надо быть осторожнее.       Такой мысли нужно было возникнуть раньше — Маркус уже шел с ним нога в ногу и приобнял рукой за плечи.       — Я так рад тебя видеть!       Энтузиазм в речи Маркуса определенно присутствует. Коннор позволил своему другу детства провести его по улице таким образом. На всякий случай, чтобы определенно разбудить уснувшие воспоминания о детстве.       Маркус все еще улыбался так ярко, что солнце вполне могло обидеться и уйти.       — Давай позавтракаем вместе! Я угощаю, я ведь наткнулся на тебя как слепой мудак!       — Если, поливая меня своей любовью и предлагая бесплатную еду, ты был мудаком, то не стесняйся им быть всю мою оставшуюся жизнь. — Коннору даже не нужно подделывать его энтузиазм.       Осознание пришло к нему запоздало, вероятно потому что он был занят, оценивая ситуацию как наемник, но…действительно «ух ты». Он серьезно почти все забыл о Маркусе?       Нет, не совсем. Маркус просто один из тех людей…сложно запомнить, невозможно забыть.       Вот черт, Коннор уже говорит, как он, в его собственной голове. Он покачал головой, пока совершенно счастливый Маркус был достаточно радостен, чтобы вести беседу за двоих, задавая вопросы, начинавшиеся с «ты помнишь?», и сам отвечая на них. ***       Маркус привел Коннора в маленькое кафе на площади. Они сидели и смеялись, отвлекаясь на тосты. Чашки с кофе, достаточно большие, чтобы использовать те в качестве тарелок для супа. Это казалось сюрреалистичным. Сидеть здесь и разговаривать с кем-то, кто знал его по-настоящему, знал его как человека, и все же ничего не знал о том, кто и что он есть сейчас.       Маркус хранил школьные поделки, любил игры-симуляторы, играл в прятки в этом смехотворно огромном особняке отца.       Один вопрос пришел Коннору на ум:       — У твоего отца все еще стоит это чучело жирафа?       — О, Господи, это.       Понятно, что это было чем-то новым, да и просто интересным предметом для исследований в детстве, но теперь, уже не нося застекленным розовым очки, Маркус знал, что такое таксидермия:       — Да, мы перенесли его в холл перед парадной лестницей. Не то чтобы о нем кто-то вспоминал после аварии.       — Аварии? — тихим эхом отозвался Коннор, отчаянно пытаясь не ударить самого себя по губам — типичная ошибка новичка.       Ему нужно собраться.       — Да, он уже восемь лет в кресле.       Маркус, судя по всему, вполне спокойно к этому относился.       Все же. Ситуация требует сочувствия.       — Мне так жаль слышать это.       Это прозвучало настолько искренне, что нежность в глазах Маркуса мягко растаяла и растеклась розовой лужицей. Разноглазый протянул руку через стол и сердечно сжал плечо Коннора.       — Спасибо. Это было давно, но…да. Спасибо.       Намек на неловкость скользил в тишине. Коннор отпил кофе из чашки и раздумывал о том, что же сказать дальше, поскольку он не был совсем уверен какие слова уместны после якобы печальных новостей.       — Хм, так… Чем еще ты занимался? — Коннор посмотрел на сумку с художественными принадлежностями рядом с Маркусом. — Ты наконец стал знаменитым художником?       — Я не знаю, ты случаем не секретный агент?       Прикусив язык и останавливая себя от саркастичного комментария, Коннор подумал, что это должно быть «да», и Маркус действительно художник. Убийца не ожидал, что это так освежает. Поговорить с кем-то, кто не боится его и не пытается его контролировать. Маркус шутил, подшучивал и отвечал, находясь в блаженном неведении о тридцати восьми способах убийства, которые Коннор мог применить сию же минуту.       Конечно Маркус также не знал о том, сколько энергии несли его яркие, по-щенячьи преданные глаза. Коннор уверен, что любой сделал бы все что угодно, если бы этот говнюк просто обиделся. ***       Они провели почти целый час в кафе, вспоминая свои старые выходки и идиотские поступки. Коннор почти забыл, что такое нормальная жизнь… Знакомиться, обсуждать всякую ерунду, заводить друзей и видеть их взволнованные лица, когда барменша флиртует с ними…       — Все более чем очевидно, Маркус.       — Нет! Она просто…хотела получить побольше чаевых?       Коннор мог побыть немного честным хотя бы у себя в голове. Он действительно скучал по тому, как Маркус бесится. Такая легкая цель.       — Она написала свой номер у тебя на руке. — Он не смог сдержать смешок, когда Маркус смущенно зарылся носом в ладони. — В чем дело? Она тебе не нравится?       — Давай просто сочтемся на том, что у меня свои предпочтения и двинемся дальше.       Интересно.       Либо Маркусу некомфортно флиртовать на людях, что было бы понятно, либо он не увлекается девочками, что объяснило бы такой высокий уровень дискомфорта. Его мозг застопорился сразу после того, как он подумал: почему он счел это интересным? Это не так.       Что ж. Он должен найти что-то, что займет его мысли перед миссией.       — Ладно, так… Это моя остановка. — сказал Маркус, как только они дошли до автобусного парка.       Остановка Коннора прямо через дорогу, но он уже мог видеть мигающие фары автобуса, на который Маркус, скорее всего, сядет.       — Было приятно врезаться в тебя, Маркус. — Непринужденная улыбка появилась на лице Коннора.       — Согласен! — кивнул Маркус, — Ты…ты правда хорошо выглядишь. Рад, что встретил тебя сегодня.       — Тогда увидимся.       — О, в этом я не сомневаюсь!       Коннор смотрел, как Маркус садился в его автобус, шутливо отсалютовав и подмигнув. Убийца убеждал себя, что ему просто любопытно, почему кто-то вообще пользуется автобусом вместо такси. Он задержался там только для того, чтобы точно оценить насколько хорошо Маркус вырос и изменился. Его задница отлично смотрелась в этих джинсах, уж это Коннор мог признать. ***       — Шредингер! Я дома!       Полосатый рыжий кот был все еще там, где Коннор последний раз его видел, выходя из дома. Кошак разрывал пустую коробку, оставшуюся от переезда. Наемник посмеивался над ним, зная насколько недолговечно занятие питомца.       Шредингер прибежит на кухню сразу же, как учует запах открытой банки с кормом.       До сегодняшнего дня Коннор мог с уверенностью сказать, что его единственным другом был кот. После утра с Маркусом он уже сам с легкостью готов был поверить в собственную сентиментальность.       Шредингер, как бы предсказуемо это ни было, пришел на кухню и начал бодать головой ноги Коннора, как только убийца открыл банку и осторожно опустил еду в кошачью миску.       — Ты не поверишь, с кем я сегодня столкнулся.       Хм…то есть он говорит со своим котом. Отлично.       Жизнь убийцы одинока, он либо говорит со своим питомцем, либо с окружающей средой. Коннор предпочитает первое.       — Я думал, что все в этой жизни уже утрачено. Считай меня сентиментальным, но это почти похоже на…       Звук чего-то, проскальзывающего прямо под дверью, остался бы незамеченным для кого-то еще, но не для Коннора. Он ждал этого       — …На…судьбу…       Он открыл конверт, посмотрел на фотографию и прочел содержимое.       Затем моргнул и прочел еще раз.       — Но…       Впервые за всю свою карьеру наемного убийцы Коннор задает себе вопрос, который никогда не задавал своему начальству. Ни разу.       — …Зачем???       Зачем кому-то нужна смерть Маркуса?