Хладнокровный

      Чем больше он смотрел на записку, тем меньше в ней было смысла.       » Маркус Манфред       » 29 лет       » Рост 6`2``       » Отличительные черты: разноцветные глаза       Кроме того, здесь была краткая сводка основных занятий Маркуса в течение дня. Он в основном рисовал или преподавал искусство детям…по воскресеньям он посещал стрельбище — прикрепленная к файлу фотография казалась достаточным доказательством, хотя Маркус, держащий составной лук на изготовку, показался Коннору странным. Непривычным.       Страсть к стрельбе по мишеням не обязательно подразумевала страсть к убийству.       Коннор задержался взглядом на одной фотографии — фотограф определенно знал свое дело. На ней Маркус обвязал толстовку вокруг своей талии, а бисеринки пота скатывались по его широким плечам.       Что-то внезапно щелкнуло у убийцы в голове. Предпочтения Маркуса не могли резко переметнуться в сторону острых и режущих предметов. Он наверняка начал заниматься стрельбой из лука, чтобы накачаться! Ничто так не натренирует плечи и руки тощего паренька как старая добрая стрельба из лука. Коннор невольно усмехнулся.       Очевидно, что при вступлении в пубертатный период, Маркусу надоело быть извечной тонкой веточкой, что и породило в его голове серьезную мысль отработки стандарта — «высокий, загорелый и привлекательный».       И все же…это ничего не объясняло.       Маркус был всего лишь художником со своими причудами в виде необычных привычек, а не преступником или тем, на кого могут объявить охоту. У него не было детей, поэтому не было ни одного человека, который впоследствии мог получить хоть какую-то выгоду от его смерти. Это все просто не имело смысла!       Лицемер.       Это никогда не имело значения для Коннора.       Он убивал главарей бандитов, политических деятелей и состоятельных людей даже не вникая в суть контракта. Убивал просто потому, что они были занозой в чьей-то заднице. Коннор никогда не спрашивал почему или зачем — он мог собрать все детали воедино до или же после самого убийства.       Цена за Маркуса… Не так чтобы со спокойной душой уйти в бессрочный отпуск, но это много. И у него было разрешение на большое число жертв. Это показалось Коннору странным: последний раз, когда ему давали подобный заказ, он должен был снять наркобарона. Барыга настолько заигрался, что его клиенты часто оказывались в морге из-за некачественного красного льда, да и «коллегам» он немало насолил — постоянно подбрасывал наводки полиции, пытаясь убрать конкурентов.       У Коннора было разрешение уничтожить всю их шайку. Он даже привел остатки банды в ДПД.       Все эти деньги и силы, чтобы убить поклонника Моне, который гуляет с детьми с отклонениями в развитии по воскресениям казались…неуместными.       Он положил папку обратно на стол и откинулся назад, прикрыв глаза.       Воспоминания о том, как они катались с Маркусом на велосипедах или играли в прятки на причале, наводнили его разум.       — Это просто смешно…       Затем, когда лицо Маркуса мелькнуло в его сознании, все его улыбки и щенячьи мордочки проплыли перед глазами, Коннор осознал, что именно он потеряет.       — …Пошло оно нахер       Если он действительно должен убить единственного человека, к которому был неравнодушен, убийца сначала выяснит зачем.В конце концов, клиент не установил никаких ограничений или конкретных сроков миссии, так что у него впереди еще несколько месяцев. Ну, пока аренда не закончится. ***       Маркус как обычно забыл дать Коннору свой номер. Ничего страшного. Коннору просто выпадет случай абсолютно случайно прогуляться мимо галереи, где выставлялись работы Маркуса, и узнать, околачивается ли где-то рядом этот забывчивый придурок.       Его было смехотворно легко отследить, и Коннор снова задал вопрос, что это за дело с заказом и профессиональным убийцей. Подвыпивший подросток мог случайно убить Маркуса, споткнувшись о поребрик и нечаянно заехав по его голове бутылкой. Контракт и некоторые детали настолько противоречили увиденному своими глазами, что Коннор начал думать о неправдоподобности происходящего. Как минимум что-то одно было подделкой. ***       Маркус выглядел поглощенным его собственным миром. Он размахивал кистью по холсту и взбирался на вершины музыки, звучащей в его наушниках. Обе его руки были запачканы краской, футболка усеяна разноцветными капельками, а на джинсах ярко выделялся отпечаток руки.       — Привет художникам. — поздоровался Коннор, махнув рукой.       Маркус, что удивило RK800, не подпрыгнул. Он слегка приподнял брови и улыбнулся, снимая наушники.       — И тебе привет. — ответил он добродушно. — Что привело тебя в мою обитель?       Убийца несколько помедлил с ответом, вслушиваясь в приглушенную песню хэви-металл. Маркус выловил плеер из кармана и нажал на паузу. Коннор прочистил горло:       — Да так, начал чинить стеллаж в квартире, а потом вспомнил, что гулял последний раз неделю назад. К тому же, день слишком приятный, чтобы проводить его в четырех стенах.       — Моя родственная душа.       Коннор снова задался вопросом, кому вообще сдалась голова художника и зачем. Он не сказал бы, что Маркус легковерный, но тот действительно многое воспринимал слишком серьезно. Коннор не имел ни малейшего понятия о потенциальном клиенте. Кому вообще мог помешать этот придурок?       — Хочешь ненадолго составить мне компанию? Правда предупреждаю, что наблюдать за тем, как люди рисуют, может быстро наскучить.       Вспоминая те дни, когда они рисовали карту Семи Миров или охотились за сокровищами, вооруженные цветным мелком, Коннор качнул головой и легко улыбнулся:       — Соскучишься с тобой.       Проклятье, не это ли настоящая ностальгия?       Маркус метнул взгляд с сумки для красок у его ног на Коннора.       — Как хочешь. — пожал он слегка плечами и откинулся на спинку его складного стула, а Коннор сел на траву по-турецки.       Как только RK800 посмотрел на холст, ему пришлось проморгаться, чтобы понять что это за чертовщина.       Фон картины был смесью цветов, которые можно ассоциировать с травой и небом. От этого пятна расходились полосы оранжевого, коричневого, красного и золотого, кружащиеся и петляющие, образовывая все что угодно кроме пейзажа.       Это было похоже на некую крылатую фигуру, летящую с закатного неба.       — Что ты рисуешь?       Маркус ни на секунду не отвлекался от холста — совсем как в старые добрые — лишь слегка наклонил голову к Коннору.       — Видишь, как солнечный свет проникает сквозь облака, омывая все и вся в огненных лучах? — спросил он, жестикулируя. — Это выглядит так, будто бы сама Валькирия спускается к нам в лучах славы.       Если бы Коннора попросили описать этот вечер, он бы просто сказал, что солнце мягко окрасило все в рыжий цвет. Но это Маркус. Маркус, которого он помнил. Там, где все видели лишь очевидное и обыденное, он видел странное и необычное. И простые солнечные лучи в его глазах предстали Валькирией.       — Хах… Ты ничуть не изменился. — прокомментировал Коннор, усмехнувшись.       Маркус усмехнулся в ответ, смешивая еще больше белого и желтого:       — Виновен по всем пунктам!       Забавно, что он использовал именно эти слова. По мнению Коннора нет никого более невинного чем этот художник.       Как кто-то мог назначить за твою голову несколько миллионов долларов?       Нужно выждать. Кто знает, может быть милая личина художника — фальшивка, а Маркус в тайне невероятно ужасный человек. Класс с «особенными» детьми на самом деле может быть прикрытием для пересадки и продажи органов.       Воу, слишком быстро — не удивительно, учитывая с какими людьми обычно имеет дело Коннор.       Они провели еще несколько минут в приятной тишине. Коннор внимательно следил за Маркусом, выискивая намеки на обман или подвох, но…каким бы потенциально ужасным ни был художник, он был поглощен своей картиной настолько, что не заметил, как мазнул кисточкой по виску. Разноглазый совсем не обращал внимания на окружающих.       Эта мысль взбодрила Коннора, он огляделся по привычке — всегда лучше убедиться, что никто не висит на хвосте. Державшиеся за руки мужчина и женщина попались на глаза наемнику.       Они смотрели на Маркуса уже несколько минут, но тут же отвели глаза, как заметили, что Коннор заметил их взгляд.       Маркуса преследуют? Они там чтобы убить или защитить его? Маркус знает, что за ним следят?       — Это странно, верно? — внезапно спросил Маркус, привлекая внимание Коннора к себе.       Убийца внимательно посмотрел на него:       — Что верно?       — Когда за тобой так наблюдают.       Пяти слов достаточно, чтобы Коннор уже начал мысленно перебирать в голове всевозможные сценарии. Он успел пожалеть, что не взял с собой оружие. Думал, что это будет всего лишь разведка обстановки. Но Маркус снова заговорил:       — Людям всегда интересно, что ты рисуешь. Только большая часть слишком застенчивая, чтобы просто подойти и спросить.       Оооооох. Да. Маркус сидел перед холстом 48 на 36 дюймов.       Проклятье, теперь он чувствует себя идиотом.       Терпение Маркуса достойно восхищения. Он игнорировал бросаемые на него взгляды до самого конца. Художник провел рукой по лбу, оставив еще одну разноцветную полосу.       — Ты, кажется, не особо обеспокоен наличием аудитории.       Маркус просто отмахнулся от него, встав и сложив табурет. Он закинул рюкзак на плечо.       — Привык. — просто сказал он. — Не хочешь прогуляться?       Господи, это слишком просто. Коннор кивнул, довольный тем, что ему даже не нужно пытаться следовать за Маркусом. Его пригласили.       Затем его друг детства кивнул на улицу:       — Может быть перекусим где-нибудь? — предложил он. –Можем удариться в наши старые излюбленные места.       Когда они ушли, Коннор заметил, что Маркус не взял свой холст.       — Ты собираешься просто оставить мольберт здесь?       — Краска должна высохнуть. Я часто здесь бываю, смотритель знает меня, все в порядке. — объяснил он.       Логично, это действительно была хорошая идея, если он дружил со смотрителем. ***       Маркус привел Коннора в паб с едва живыми автоматами для игры в пинбол. Они часто играли в них в детстве.       — Знаешь, ты все еще удерживаешь высший счет на том дальнем. — сказал Маркус, когда официант принес им еду.       Это удивило Коннора, но он также почувствовал себя…счастливым.       — Серьезно? Никто не смог побить его за эти годы?       — Признаюсь, давно не пробовал. Не чувствовал себя достаточно уполномоченным, знаешь ли.       Ох, Маркус, сентиментальный идиот. Коннор почти почувствовал себя тем еще гадом из-за того, что постоянно врал художнику.       — К тому же, я больше не интересуюсь пинболом.       — В самом деле? А чем же Маркус Манфред интересуется сейчас?       Это идеальное начало для расспроса, чем не преминул воспользоваться Коннор. Пусть художник ведет эту беседу — так он точно не сможет соскочить.       — Ты будешь смеяться.       — Эй. — упрямился Коннор, наклоняясь так и эдак, удерживая на себе взгляд Маркуса. Как будто если этот дуралей отвернется в сторону, убийца возьмет и исчезнет. — Расскажи, мне же интересно.       В конце концов Маркус вздохнул и посмотрел Коннору в глаза.       — Ладно. Стрельба.       Коннор не смог сдержать смешок, и Маркус обвинительно воскликнул:       — Видишь? Я же говорил, что засмеешься!       — Я смеюсь не над тобой, клянусь, это просто… — качая головой, Коннор внимательно осмотрел Маркуса, задержавшись в нужных местах дольше чем обычно, — Многое объясняет.       RK800 не чужд метод соблазнения, и если ему удастся заинтересовать Маркуса… Это невероятно облегчит его работу, когда придет время нажать на курок. Конечно, это может в той же степени невероятно усложнить ее, если он позволит ностальгии повлиять на его проницательность, когда они станут «ближе».       Что ж. Ему всегда нравилось ходить по острию ножа.       Как бы то ни было, Маркус внезапно смутился и попытался перевести все в шутку:       — Да, я кхм…вырос за это время, наверное.       А теперь надо отступить. Коннор сердечно рассмеялся и шутливо стукнул художника по плечу:       — Не скромничай! — весело сказал он, — Хотя, стрельба… Никогда бы не подумал, что тебе это понравиться! Это же не из-за того, что я лучше тебя в пинболе, так ведь?       Сработало. Маркус усмехнулся:       — Смелые слова! Это вызов?       — Ты же прекрасно меня слышал.       Они подошли к никому не нужной машине для игры в пинбол, смеясь так, будто это был их последний день на Земле. ***       — Я все еще думаю, что ты жулишь.       У Маркуса не было шансов. Коннор не побил свой личный рекорд, но его дорогой друг даже близко не стоял с ним. RK800 ничего не смог с собой поделать и в открытую веселился.       — Маркус, как вообще можно сжульничать в пинболе?       — У тебя надо спросить! Просто несправедливо, что ты так хорош во всем!       Коннор посмотрел на Маркуса так, как будто тот только что отрастил две головы.       — И этот комплимент я слышу от парня, который нарисовал чертову Валькирию.       Маркус отвернулся и пробормотал что-то. Видимо он не хотел принимать похвалу.       Либо. Либо он просто был настолько смущен до уровня, который просто непостижим для человека его возраста.       — Знаешь… — продолжил Коннор, решив ковать железо пока горячо, — Я почти ничего не помню, но… Я скучал по этому.       Маркус кивнул в ответ и хлопнул Коннора по плечу, подталкивая его обратно к их столику.       — Я тоже. Я скучал по тебе.       — По мне? — Коннор моргнул. Что-то в глаз попало, наверное.       — Да, Коннор, как ты думаешь, как много у меня лучших друзей? — спросил он, словно говоря, что небо голубое. — Ты был первым ребенком, который меня не боялся. Первым, кто решил, что это круто.       Быстрое касание к правому виску расставило все на свои места для Коннора.       Действительно. Когда они были детьми, все было иначе, и в некоторых местах ребенка с разноцветными глазами все еще могли принять за «демона».       — Как бы там ни было, я все еще считаю, что это круто. — ответил он.       Это была единственная правдивая вещь, которую он сказал Маркусу с момента их встречи.       — Ты должно быть очень популярен среди дам.       Маркус покачал головой:       — Как я уже говорил…у меня свои предпочтения.       — Какие же?       Коннор не спросил бы в обычной ситуации, но брошенная Маркусом фраза практически умоляла снять этот груз с его плеч.       — … не дамы.       Quod erat demonstrandum. Коннор моргнул, слегка наклонил голову к плечу и улыбнулся своему другу.       — Значит популярен среди парней?       То, как Коннор быстро исправился говорило о том, насколько неважной считал эту деталь убийца. А Маркус заметно расслабился.       — Не так уж и популярен, как кажется. Я провожу много времени за работой. То рисую, то стреляю.       — Знаешь, я бы чертовски хотел на это посмотреть — сказал Коннор полудразняще полуискренне.       Маркус казалось не заметил подкола, он лишь изогнул бровь.       — Могу научить если хочешь.       — Уверен, что смогу обойти тебя за один урок.       Коннор знал, что не сможет. У него меткий глаз и рука набита, но он никогда не держал в руках лук, в то время как Маркус занимался стрельбой около четырнадцати лет. Но все их годы постоянного братского соперничества говорили за него — он должен постебаться.       Маркус улыбнулся еще шире.       — Тогда обещаю, что ты шмякнешься в грязь лицом не слишком болезненно. — уверил он, доставая свой телефон и отдавая его Коннору. — Дашь мне свой номер, напишу когда и где.       Это слишком просто.       Если бы Коннор действительно хотел убить Маркуса, он уже бы сделал это и не один раз. И теперь Маркус без задней мысли предоставил ему свой номер телефона, по сути предоставляя свободу действий и возможность отследить его везде, где бы он ни был.       С другой стороны, Коннор мыслит, как убийца. Маркус же, насколько он мог судить, просто обычный парень.       В каком-то смысле.       Ничто в Маркусе не было «обычным», начиная своеобразным цветом глаз и заканчивая тягой к искусству. Коннор с нетерпением ждал следующих встреч. ***       Воскресенье длилось слишком долго.       Когда Коннор подошел к стрельбищу, его поприветствовала дружелюбная девушка с синими волосами. Когда он упомянул, что никогда не был здесь раньше, но его ждет друг, она воодушевилась.       — О, ты друг Маркуса? Проходи, он предупредил, что ты придешь! — весело сказала она, махая кому-то в лабиринтах крытого помещения. — Маркус!!! Твой друг пришел!       Что ж.       Он приоделся.       Лук Маркуса, что удивило Коннора, не походил на подобранную с пола палку и больше напоминал одну из его снайперских винтовок, что состояла из нескольких частей и была чертовски легка в сборке и не менее легка в руках.        Потом, Маркус почти всегда на его памяти носил повседневную одежду, мешковатые свитера, удобные вещи…сейчас…эластичная термофутболка, которая не скрывала, а наоборот подчеркивала то, насколько далек был художник от того «тощего паренька». Если бы Коннор впервые его увидел, то подумал бы, что Маркус действительно мог с ним сразиться.       Перчатка на его руке выглядела особенно интересно.       Коннор надеялся, что ему тоже выдадут такую — руки очень важны в его работе, он не мог представить ничего более плачевного потери спускового пальца.       — Эй, Коннор! — Маркус закончил свои дела и подошел к нему. — Пойдем. Не отходи далеко, мало ли пришпилят к столбу какому-нибудь.       — Я готов и жажду знаний.       Маркус настороженно посмотрел на него, словно прикидывая насколько это правда и насколько Коннор стебется над ним.       — Ладно…хорошо, сначала — терминология.       Он перебрал все слова из номенклатуры, которые они будут использовать — это небольшое удлинение процесса, учитывая, что Коннор знал кое-что из этого, но он не мог не оценить старания Маркуса.       Затем он дал Коннору ту же перчатку, что и на нем самом.       — Твоя нерабочая рука будет держать лук, а рабочая натягивать тетиву. Надевай перчатку на свою рабочую руку.       Это может стать проблемой. Коннор слегка прикусил нижнюю губу.       — У меня обе руки рабочие.       Маркус удивленно фыркнул:       — Кто бы сомневался…хорошо. Надень перчатку на правую руку, чтобы тебе было легче повторять за мной.       Коннор закрепил ремешки, и Маркус протянул ему лук, но без стрел.       — Теперь пройдемся по основным движениям и позам, хорошо?       — Не буду врать, прозвучало очень сексуально. — вырвалось из его рта, прежде чем он успел прикусить язык.       — Заткнись.       Интересно. Маркус куда раскованнее в своей стихии. Он просто смеялся и отчитывал Коннора за идиотские шутки. Художник объяснил как поставить ноги, сам несколько раз продемонстрировал, а затем вручил RK800 лук и дал попробовать.       — Не удивляйся, если не сможешь полностью натянуть его в первый раз. — сказал он с одобряющей улыбкой. — Это не столько зависит от силы, сколько от правильной стойки.       Именно это сподвигло Коннора все сделать с первой попытки.       Это определенно требовало большей выносливости, чем ожидал Коннор, просто наблюдавший за Маркусом, но он дотянул тетиву почти до подбородка, чем заслужил впечатленный взгляд.       — Хорошо, видимо ты держал себя в форме. Отлично. — прокомментировал Маркуса, немного изменив позу Коннора.       Вспоминая свое прикрытие, Коннор кивнул.       — Когда ты проводишь весь свой рабочий день решая проблемы, созданные человеческой глупостью, приходиться ходить в спортзал так часто, как только можешь, чтобы не избить кого-нибудь на следующий день.       — И то верно. — сказал Маркус. — Попрактикуйся еще, а потом посмотрим попадешь ли в мишень.       Талант Маркуса к преподаванию и его постоянное беспокойство о безопасности становятся все более и более очевидными. Скорее всего занятия искусством были для детей от двенадцати до четырнадцати лет.       Наконец, Маркус выдал ему пояс с прикрепленным к нему колчаном и начал рассказывать, как стрелять.       Его первая стрела…ну, она попала в мишень, хоть и в самый ее край.       Маркус удивленно рассмеялся:       — Неплохо! Очень неплохо для первой попытки.       — Ты смеешься надо мной. — возмутился Коннор.       — Я не смеюсь над тобой. — мягко возразил Маркус, снова корректируя его стойку. — Я смеюсь над тем, что ты так расстроился. Привык подгонять себя под абсурдные стандарты?       Этот парень ничего не знал о его жизни, и все же…он знал его лучше, чем кто-либо. Это приятное чувство. Хотя это может быть и от тепла, исходящего от Маркуса, стоящего так близко.       Голова Коннора прояснилась, когда его друг отошел назад.       — Попробуй еще раз.       Глаза убийцы сузились.       — До конца дня я попаду хотя бы один раз в яблочко.       Маркус улыбнулся.       — Не сомневаюсь.       У него заняло девять попыток, чтобы наконец приблизиться к желаемому результату, и его десятая стрела находилась менее чем в пяти миллиметрах от середины мишени.       — Ну, этот точно считается. — прокомментировал Маркус. — Мы не на Олимпиаде.       Коннор всегда отрицал, отрицает и будет отрицать, что напрашивался на похвалу, но что правда то правда.       — Хорошо. Что насчет небольшого поединка один на один?       Бровь Маркуса снова изогнулась, когда Коннор вызывающе на него посмотрел.       — Ты серьезно.       — Конечно серьезно. Я всегда предельно серьезен.       — Ладно, тогда…победитель получает…?       Коннор пожал плечами:       — Права хвастовства?       Раньше это было их фишкой. Маркусу никогда не нравилось делать ставки на реальные вещи, поэтому, когда они спорили о чем-то, победитель получал право чертовски гордиться собой до следующего спора. Это было по-детски, но оставило множество ценных воспоминаний.       Эта лучезарная улыбка Маркуса, наверняка измеряемая в мегаваттах, расплылась на его лице, он тоже помнил.       — Права хвастовства.       Он ушел, чтобы собрать стрелы, которые они так далеко запульнули, и очистить мишени. Вернувшись обратно, Маркус заметил пару человек, прекративших свои дела и наблюдавших за ними.       Коннор услышал, как кто-то спросил:       — Кто-то на самом деле выступит против Маркуса? Господи…       Это не придало ему уверенности, но будь он трижды проклят если отступится.       Конечный результат был более чем предсказуем, но он успокоил себя тем, что он не проиграл бы так впечатляюще, если бы ничего не смыслил в оружии.       Маленькая группа зрителей, что собралась вокруг них, хлопала и улюлюкала.       — Отличный результат! — воскликнул Маркус, предлагая руку для дружественного пожатия. — Учитывая, что это первый раз, я просто в восторге. Позанимайся еще недель шесть, и ты заставишь меня попотеть за мою ставку.       — Погоди, ты сказал первый раз?! — спросила одна из наблюдавших.       — Брехня. — сказал парень слева от них.       — Это правда, я был здесь, когда он начал тренироваться!       — Черт, пойдем заниматься…       Коннор был бы лжецом, если бы сказал, что это не подняло ему настроение. Сразу же появилась возможность спросить:       — Значит, ты здесь что-то вроде местной легенды?       — Что? Нет…нет, эти ребята просто мои знакомые… — Маркус качнул головой. — Я просто довольно давно занимаюсь этим, ну и глаз у меня меткий, вот и все.       — Сама скромность. — сказал Коннор, стукнув его в плечо. — Ты только что выиграл права хвастовства, забыл?       Они все еще смеялись, когда сошли с расчерченных дорожек стрельбища. Лишь предчувствие заставило Коннора оглядеться вокруг и увидеть одну единственную фигуру, которая стояла поодаль.       Прицел следующего выстрела был ужасно сбит, даже на его любительский взгляд. Стрела отскочила от стальной балки и…       …у него было меньше трех секунд.       К счастью, ему не привыкать быстро реагировать, поэтому он просто притворился, что споткнулся и утянул за собой Маркуса. Стрела, которая должна была прилететь прямо меж глаз художнику, воткнулась рядом с ними в землю.       — Господи, парни, вы в порядке?       — Что, черт возьми только что произошло?       — Кто выстрелил?       Они несомненно были основным объектом обсуждения, а владелец тира пробивала себе дорогу сквозь толпу, крича:       — Какого хера здесь случилось? Сколько раз я должна напоминать о безопасности?       Хор извинений звенел вокруг них, Маркус пытался понять, что вообще происходит, а Коннор пытался с него слезть.       — Тысяча извинений, я потерял равновесие. — смиренно ответил Коннор, пока владелец стрельбища, девушка с клубнично-кремовыми волосами в хвостике, все еще суетилась над ними обоими и спрашивала, все ли в порядке.       Маркус пытался осмыслить произошедшее.       — Все в порядке… Меня бы прострелили насквозь, если бы не ты.       — Да… -ответила владелица. — Ты невероятно удачлив, Маркус.       — Не волнуйся, Норт. Кто-нибудь еще пострадал? — спросил он, на что Норт фыркнула.       — Нет, Маркус, ты единственный, кого чуть не превратили в шашлык! — упрекнула она.       Недовольство сквозило в ее тоне, очевидно из-за отсутствия у Маркуса чувства самосохранения, с чем Коннор не мог не согласиться.       — Тогда хорошо, что Коннор был здесь.       Она посмотрела на Коннора, бросив на него, возможно самый подозрительный взгляд, который он когда-либо получал от человека, который не знал о его профессии. Она, убедившись в чем-то, что известно ей одной, кивнула и признательно на него посмотрела.       — Хм. Я Норт. Рада встретить кого-то еще, кто в состоянии присмотреть за этим придурком.       — Коннор. — он пожал предложенную руку и подделал взгляд полный смятения. — Честно говоря, я просто споткнулся о него.       Они задержались почти на двадцать минут. Норт пыталась выяснить личность стрелка, который чуть не убил Маркуса, но Коннор знал, что преступник, скорее всего, давно ускользнул под шумок. Маркус настаивал на том, что нет никакой необходимости обвинять кого-либо, а Норт заверила, что проверит запись с видеокамер и сообщит им, если что-нибудь найдет.       Маркус предложил ему прогуляться вместе, чтобы снять напряжение, и Коннор согласился, хоть и не стресс являлся причиной его расшатанных нервов.       Такое возмутительное покушение на его жизнь средь бела дня.       Точный прицел и абсолютно не стоящий никаких усилий побег говорят о профессионале, но обстоятельства и легкость, с которыми Коннор это заметил, говорит о том, что это далеко не самые лучшие наемники.       Тем не менее, это добавило еще немного странности и без того необычной миссии, которую ему дали: по разным причинам за головой Маркуса охотились разные организации.       Похоже Маркус не знал о причинах.       Это еще больше усложнило сложившуюся ситуацию. Если Маркус от никак связанных обстоятельств или от чего-то еще откинется, Коннор потеряет и контракт, и деньги.       Поэтому если он хотел узнать зачем и почему на голову его лучшего друга детства назначена такая высокая награда, ему придется защищать Маркуса от других убийц.       Ну, для чистой работы, конечно же.