Хладнокровный

      — Знаешь, вот сколько ни смотри…лучше не становиться. Херово выглядишь.       Несмотря на сложившуюся ситуацию, Маркус сдержанно улыбнулся, снимая испорченную рубашку.       — Ага, ты тоже.       Они снова были в его старой комнате, восстанавливались после боя. Маркус не терял времени и раздобыл запасную одежду для себя и Коннора, показал где ванная комната — снимал напряжение, всем своим видом изображая занятость.       Конечно, у них была парочка моментов близости, но это на самом деле ни капли не решило проблему — Коннор только что дал обещание Карлу, так что Маркус знал насколько он серьезно настроен.       Не то чтобы это хоть как-то убавляло его беспокойство по поводу повисшего ‘что теперь? ’ в воздухе.       Коннор следил за движениями Маркуса — его руки медленно скользили по спине, снимая рубашку и стараясь не задеть синяки, выявляющиеся дюйм за дюймом, когда он поднимал ткань. Движение столь выученные, будто он не в первый раз это делал.       Слишком много для наивного, невинного человека, обучающего детей искусству.       Черт возьми, Коннор должен прекратить цепляться за образы прошлого — Маркус, похоже, отлично справлялся с задачей абсолютно не обращать внимания на собственную ложь. Что ж, он мог ответить тем же.       Ужасная линия фиолетовых пятен, бегущих вниз по диагонали от правого плеча — от лопатки до левого бедра — должно быть, Маркус получил их, когда бросился на землю, уворачиваясь от пули и пытаясь застрелить обидчика…приземляться на колчан наверняка больно.       Это не слишком высокая цена, если подумать, что альтернативой была смерть, но все же.       Затем Коннор внезапно осознал, что Маркус не собирался ждать, пока он сольется наконец из комнаты, и просто начал раздеваться. Его тело напомнило ему, как сильно он хотел до него дотронуться.       Считалось ли это плохим тоном, просить чего-то подобного так скоро?       — Маркус, я…       Он даже не знал, что сказать. Как бы он мог выразиться в любом случае? ‘Эй, я знаю, что вокруг все творят серьезные дела, но мой член все еще твердый, и я хотел бы спросить, не хочешь ли ты попрыгать на нем? ’       …да, это определенно было бы плохим тоном.       — Знаешь, люди обычно раздеваются перед душем.       Маркусу снова удалось лишить его дара речи десятью словами и меньше. Он, что предлагает ему принять душ вместе?       Коннор был уверен, что выражение замешательства на его лице, можно было по праву назвать самым идиотским на свете.       — Что?       Маркус, кажется, понял это и просто пожал плечами.       — Послушай. Сейчас…много всего происходит. Черт, я едва могу понять, что вообще произошло. — сказал он, быстро сбрасывая оставшуюся одежду и шагая к Коннору, чтобы помочь ему сделать то же. — Я не могу сказать, что знаю больше тебя про…все это, но я точно знаю, что сойду с ума, если попытаюсь понять все это разом. Я устал, болен, напуган, я чуть не умер. Если ты не возражаешь, я бы хотел довольствоваться моментом, прежде чем мы начнем решать что-то более масштабное.       Это…не было лишено смысла, учитывая обстоятельства. Он уловил одну конкретную деталь: удерживая здесь, Маркус ‘контролировал’ его без какой-либо дополнительной охраны, одновременно не давая Коннору чувствовать себя пленником и при этом обеспечивая безопасность семье — пока они вместе в душе, Коннор не будет шпионить от нечего делать и не влезет в очередную заварушку.       — Присматривать за мной это бонус? — спросил он, позволяя Маркусу снять его рубашку — они достаточно близко, чтобы Коннор мог чувствовать тепло такого разгоряченного тела.       Маркус ухмыльнулся.       — Многое изменилось, но я все еще тебя знаю.       — Туше.       — Я серьезно, Коннор, они доверяют тебе, но ровно до того момента, как ты дашь усомниться в себе. Тогда ты получишь девятимиллиметровую пулю в задницу.       Это немного поубавило пыл Коннора и, наконец, заставило его улыбнуться: это настоящий Маркус. Все тот же разноглазый заботливый придурок, которого он помнил. Но также парень, с которым лучше не связываться лишний раз, тот, у которого не возникнет сомнений, говорить правду или нет.       — Ну, если так…то совместный душ звучит великолепно. — уверил Коннор, начиная избавляться от лишней одежды. Дьяволята запрыгали в его глазах: — Мы могли бы…продолжить с того момента, где остановились.       Коннор был бы лжецом, если бы сказал, что ему не понравилось, как Маркус опустил глаза, как слегка покраснели его щеки. Уже поздно было смущаться, но Маркус всегда был немного застенчивым, что было частью его мягкого очарования в стиле ‘мальчик по соседству’…за исключением того, что этот мальчик по соседству мог повыбивать дурь в стиле Вильгельма Телла, если ситуация того потребует.       Надо отдать Маркусу должное, он быстро переместил взгляд обратно.       — Давай просто…переведем дух и просто посмотрим, к чему это приведет.       Коннору не нужно повторять дважды.       Он пошел за Маркусом в душ — и мальчишеская часть его души обрадовалась, что богатые люди разбирались в роскошных, просторных ванных комнатах, потому что, Господи, он в раю.       Горячая вода, льющаяся по его уставшим конечностям, сняла ломоту в плечах Коннора, которую он даже не замечал, следуя советам ‘пройдись, и само пройдет’ или ‘держись до последнего’.       Это также напомнило ему лучшие времена, когда они с Маркусом сталкивались с разными неприятностями в доках, возвращались из Иерихона в пыли и моторном масле. Карл не давал им есть, пока они не смывали это с себя, так что, если подумать, ничего нового не произошло — они всего лишь оттирают кровь друг с друга, покатываясь со смеху, как раньше.       Черт, как он мог быть настолько сентиментальным, когда у него все еще стояло на Маркуса?       Все воспоминания отошли на второй план, когда он сконцентрировался на Маркусе. Капли воды скатывались с его плеч, а он стоял на расстоянии меньше вытянутой руки. Затем Маркус двинулся в неправильную сторону — или, может быть, в совершенно правильную — и застыл на месте, явно чувствуя возбуждение Коннора оголенной кожей спины.       В душе, каким бы вычурным он ни был, так много места, что скрыть это невозможно.       Маркус рвано выдохнул и начал оборачиваться, но Коннор положил свои руки поверх его бедер и удержал того на месте.       Он наклонился вперед, шепнув Маркусу на ухо:       — Ты веришь мне?       Одного маленького, почти неощутимого смешка с его стороны достаточно, чтобы колени Коннора подогнулись.       — Это нечестно, спрашивать подобным образом…       Это не ответ, но его действия говорили куда больше, чем слова — он повернул голову и поцеловал Коннора.       Он был более чем счастлив ответить ему.       На самом деле это был всего лишь их второй поцелуй, но Коннор мог с уверенностью сказать, что это занятие занимало лидирующую позицию в списке его любимых вещей.       Его ладони проделали свой путь вверх по бокам Маркуса, пока они целовались под струями воды, медленно и чувственно. Он не смог удержаться и провел рукой по его твердой груди, отчего Маркус едва заметно выдохнул в его губы.       Затем Коннор скользнул одной ладонью вниз, вызывав одобрительный вздох Маркуса и достигнув своей цели. Маркус вжал предплечье в плитку, пытаясь удержаться на ногах.       — Черт…у нас нет… Я…блять… Я никогда…не без…       Коннор тут же угадал смысл бессвязной речи.       Удивительно, что у Маркуса были подобного рода условности — опять же, это многое значило для людей с нормальной жизнью, которые не привыкли сталкиваться с такими трудностями. Коннор нежно поцеловал его шею и плечи.       — Я регулярно проверяюсь, но, если ты так хочешь.       Маркус наградил его дрожащим кивком и таким же вздохом.       — Аптечка слева от зеркала.       Коннор ухмыльнулся в его шею, правая рука на мгновение задержалась на члене Маркуса.       — Скоро вернусь. — шепнул он. — И я хочу, чтобы ты разработал себя, хорошо?       Маркус лишь растянуто промычал, что Коннор принял за комплимент.       Ему потребовалось меньше минуты, чтобы найти необходимое. Он не беспокоился о смазке, они были достаточно мокрые и влажные, чтобы пережить и что похуже.       Он чуть не выронил только что взятый презерватив, когда он обернулся. Маркус все еще прижимался к плитке и, верный своему обещанию, ‘разрабатывает себя’.       Коннору даже не потребовалась его фантазия, он увидел все, что хотел увидеть.       Убийца облизнул губы, вернулся к художнику, проводя рукой от макушки до задницы Маркуса, мягко и едва-едва касаясь синяков и ушибов.       — Боже, ты просто охуенный…       Маркус дрожа прильнул к его руке, следуя за лаской, и громко выдохнул, чувствуя, как Коннор прислонился к нему — это произойдет прямо сейчас. Они должны были заниматься сотнями других вещей, но в этот момент, Маркус хотел ухватить с собой этот маленький кусочек тишины и немного побыть эгоистом.       Не говоря ни слова, Коннор медленно соединил пальцы с Маркусом, переплетая их.       — Готов?       — Я ждал пятнадцать лет. — сказал Маркус, не осознавая, что признался в своих чувствах. — Более чем.       Он чувствовал своей спиной, как тяжело вздымалась и опускалась грудь Коннора.       — Маркус… — слабо прошептал он.       Это было единственным звуком, который Коннор был в состоянии произнести, когда он свободной рукой вцепился в бедро Маркуса и медленно вошел.       Коннор не был самым гиперболичный человек на свете, и не склонен к преувеличениям, но вжимая Маркуса в плитку, убийца с уверенностью мог сказать, что он в раю.       Не то чтобы он там был, но все же.       Маркус стонал, выгнувшись дугой и прижимаясь к стене предплечьем и трясь спиной о Коннора.       Струи горячей воды ни капли не выражали того, насколько сильно пылала кожа Маркуса под пальцами Коннора, который исследовал каждый дюйм его тела.       Говоря о дюймах… Коннор усмехнулся в плечо Маркуса, начиная двигаться и перемещая руки с его бедра.       Удушливый вздох, когда Коннор сжал член Маркуса, посылал по нему волны удовольствия — Боже, Коннор хотел услышать больше этих восхитительных звуков.       Маркус опирался о стену и второй рукой, прижимаясь к плиткам и заодно перемещая ладонь Коннора — их пальцы все еще были сплетены вместе. Взаимовыгодная позиция.       Секс в душе не настолько хорош, как многие думают — слишком скользкая поверхность и слишком высокий риск ссадин. Поэтому Коннор старался сделать это быстрее и сильнее, набирая темп и кусая плечо Маркуса, пытаясь не стонать слишком громко.       Несмотря на то, что сказал Карл, кто-нибудь наверняка где-то поблизости, на случай если он что-нибудь выкинет…не то чтобы Коннора вообще это заботило, он просто привык делать это тихо.       Это невероятно сложно, учитывая то, что каждый вздох Маркуса, каждое его движение сводили с ума Коннора. В его голове не было ничего кроме стучащего в висках пульса и мыслей да, пожалуйста, и еще. Коннор, как и следовало ожидать, потерял контроль. Он начал вколачиваться в Маркуса все сильнее и быстрее, наслаждаясь потоком стонов и вздохов, которые он получал взамен.       В какой-то момент Коннор услышал глухой стук, который определенно был от удара предплечья Маркуса о плитку. Наверняка этот идиот поцарапал локоть. Это было почти немыслимо, беспокоиться об этом, когда он по самые шары в Маркусе. Но убийца хрипло сказал:       — Маркус…       — Я в порядке, не останавливайся! — Коннор едва ли уловил первую букву его предложения, а Маркус уже успел прорычать ему это. — Блять, Коннор, не останавливайся…       Он ухмыльнулся, конечно Маркус будет ‘держаться до конца’.       Оно и к лучшему. Тело Маркуса было столь же опьяняющим, как и все остальное в нем, и Коннор чувствовал, что больше не сможет держать себя в руках. Самоконтроль уходил толчок за толчком, вздох за вздохом.       Еще чуть-чуть.       Коннор задал более быстрый темп, быстрее и быстрее, он надрачивал Маркусу, так же быстро, как и вколачивался в него.       Маркус дрожал всем телом, имя Коннора было на его губах — снова.       Сам Коннор был не в состоянии продержаться ни секунды дольше и кончил.       Они так и застыли на несколько секунд под струями душа, Коннор прислонился лбом к широким плечам Маркуса, в то время как тот стоял, руки сжаты в кулаки, предплечье все еще прижималось к плитке.       Коннор постепенно успокоился и начал губами исследовать плечо Маркуса, находя пару синяков. Тогда он заметил красную полосу на его руке:       — У тебя кровь.       Маркус засмеялся, низко и хрипло, и, Господи, этого почти достаточно, чтобы Коннор захотел вновь вернуться в подростковые годы и пойти на второй раунд.       — Царапина. Все в порядке. — сказал художник со вздохом, вновь поворачивая голову и находя губы Коннора. — Давай по-настоящему примем душ, хм?       Коннор не отклонил бы эту просьбу, даже если бы захотел, не тогда, когда Маркус клюнул его в уголок губ, целомудренно и чувственно, что было куда важнее, чем только что произошедшее. Он даже еще не вышел.       Он сделал это медленно и осторожно, выбросил презерватив на пол ванной комнаты, и старательно начал промывать царапину Маркуса под струей воды.       — Ты не обязан…       — Я хочу. — прервал Коннор с улыбкой, и нежно взглянув на Маркуса из-под ресниц.       Он с усердием принялся за работу с максимальным целомудрием — настолько максимальным, насколько может быть целомудренность к человеку, в которого только что вколачивался. Коннор сопровождал процесс отмывания нежными, осторожными прикосновениями и жгучими взглядами.       Маркус позволял ему, по крайней мере до тех пор, пока не захотел сделать тоже с Коннором.       Из всех возможных вариантов того, за что он мог бы взяться, он выбирал волосы Коннора, ополоснул и начал мыть их. Коннор на мгновение растерялся, пока не понял, что Маркус просто пытался выторговать себе повод потрогать его волосы.       Просто смехотворно.       Вода была в лучшем случае теплой. Коннор осмотрел Маркуса с ног до головы, прежде чем глубоко вздохнул.       — Как бы неприятно мне ни было говорить это… — он медленно водил руками по груди Маркуса, сделав небольшую паузу, прежде чем вернуться к своему занятию. — …Нам нужно вылезать и одеваться.       Этот небольшой пузырь, что они себе выцарапали, лопнет о суровую реальность, поджидающую снаружи, хотели они этого или нет. ***       Домашняя одежда Маркуса была заляпана краской на рукавах, а колени протерты.       Он извинился за это, упомянув, что он почти не бывает здесь и оставил лишь самое необходимое по настоянию Лео, но Коннор уверил его, что все в порядке.       RK800 посмотрел в зеркало, разглядывая свое лицо, вьющиеся и спутанные волосы, а не идеально прилизанные назад. На нем была безразмерная футболка, из-за которой он выглядел меньше. Коннор слегка ухмыльнулся — идеальный обман.       Затем ему в голову пришла мысль: он действительно мог быть таким. Простым, невинным, с руками, не запятнанными по локоть в крови.       Он осознал, что обижен на свое отражение — его двойник выглядел как то, что у него никогда не было и не будет. Коннор смотрел на свое отражение, взгляд заледенел, губы сжались в тонкую нить, и убийца вырисовался в зеркале и хмурился на него. Изображение наемника было столь же очевидно и четко, как и его сожаление.       Маркус ворвался в его островок задумчивости, обнимая сзади и целуя в шею.       — О чем бы ты ни думал… Не думай. — прошептал он. — Мы со всем разберемся, со всем этим.       Ох, Маркус.       Коннор закрыл глаза и положил ладонь поверх его рук. Маркус пытался сделать то, о чем убийца даже не задумывался: он пытался отойти от дел, зажить тихой, спокойной жизнью, пока окружающие его ублюдки не вытащили его за шкирку к грани вражды, которой он даже не интересовался, и такие идиоты как Коннор позволили этому произойти.       Коннор молча поклялся сам себе, что собственноручно сотрет с лица земли человека, из-за которого это все произошло.       Когда они вышли из комнаты Маркуса, Лео многозначительно смерил взглядом брата, его брови подняты, а взгляд колкий — к счастью, он не прокомментировал его исцарапанные руки.       Они все собирались в салоне, чтобы обсудить с чего именно начать. Норт сидела на диване, сжимая стакан скотча, а Хлоя рядом с ней. Карл в своем кресле расположился у кофейного столика, Лео покорно стоял рядом с ним, а Маркус, что Коннор мог оправдать лишь желанием приблизиться к недостижимому чувству комфорта, решил сесть за роялем.       Коннор встал рядом с ним, просто потому, что хотел быть рядом, и возможно потому, что глупо надеялся, что его присутствие немного утешит Маркуса.       Карл смерил своего сына суровым взглядом, прежде чем начал говорить:       — Мои ребята прочесывали подполье, но, кажется, никто не знает откуда именно взялся первый контракт.       Что было самым тревожным. Были только две банды, которые выступали против Карла в Детройте или пытались проникнуть в подпольную империю Манфредов, но, если хотя бы одна из них ‘загорелась’ подобной идеей, это бы уже отобразилось в их сети.       Не говоря уже о том, что любой из этих двух лидеров должен был для начала узнать, что брат Лео вообще существует. Если конечно забыть о дополнительном геморрое в виде подтверждения его личности.       Карл узнал бы о таком расследовании задолго до первого покушения на стрельбище. Вместо этого они в основном находили информацию о цене на голову Маркуса.       Они провели какое-то время, обсуждая это, пока у Лео не возникла своего рода идея.       — Что если это посторонний?       Все глаза в комнате были обращены к нему.       — Кто выиграет от смерти Маркуса и выставит это все так, будто это идея ваших соперников? — спросил Коннор, заинтригованный теорией Манфреда младшего.       Лео пожал плечами.       — Кто угодно? — начал он, прочистив горло. — Ну, кто угодно, кто хочет кусочек Детройтского подпольного торта. Конечно, Риверсайдские парни и Орловы — та еще заноза в заднице, но отцу удавалось поддерживать железную дисциплину. Никакое ‘чужое’ преступление не может произойти без нашего ведома.       В конце концов, это и было причиной, по которой Коннора относительно быстро раскрыли.       Сердце Карла пропустило несколько ударов в ожидании.       — Конечно…если кому-то из наших соперников удастся убить Маркуса, несмотря на все наши попытки защитить его, мы сойдем с ума от горя и потратим все наши ресурсы и энергию на то, чтобы отомстить — очень вероятно, сделав глупость и разоблачив слабые стороны. И они это знают.       — Таким образом, чужак составляет контракт на жизнь Маркуса, отправляет его в Детройт, где это имеет смысл, и когда ваши конкуренты спрашивают, кто именно настолько съехал с катушек, чтобы пойти против вас. После чего жажда власти завладеет ими, и они сделают это своей идеей… — мрачно завершил за него Коннор. — Умно…и эффективно.       Он мрачно ухмыльнулся — это звучит как-то, что вполне могли сделать и задумать в Киберлайф.       Они свергли одну другую мафию похожей тактикой, нападая, пока банды были заняты убийством друг друга.       Эта теория была ничем не лучше или хуже других, хотя она основывается на тревожном предположении, что этот таинственный чужак уже знал, что Маркус на самом деле есть и что он сын Карла. Так что вся эта операция, вероятно, являлась результатом очень долгих усилий.       — Если позволите… У меня есть предположение. — сказала Хлоя после долгого молчания. — Никто не может быть защищен вечно, и Маркуса уже дважды чуть не убили…       Коннор мог бы назвать пять или шесть подобных случаев, но заткнулся и дает ей продолжить.       — Но никто не будет посылать убийцу за уже убитым. Маркус может взять отпуск в своей школе. А мы будем распространять в подполье слух, что он погиб в перестрелке в галерее…и что его лучший друг убил его. — предложила Хлоя, поймав взгляд Коннора и обнадеживающе улыбнувшись. — Наш подрядчик просто будет ждать весточки о нем. Обе банды попытаются связаться с ним, чтобы присвоить себе убийство или же воспользоваться его услугами против Вас и Лео…       Даже Маркус присоединился:       — И чужак, скорее всего, вмешается, чтобы заплатить обещанное вознаграждение или чтобы избавиться от неудобных третьих сторон.       — Именно. — подтвердила Хлоя. — Мы могли бы распространить слухи, послать весточку многообещающему претенденту о том, что собираемся забрать ‘тело’, и вместо этого сделать засаду.       — И поставить Маркуса под угрозу? Не обсуждается.       Вокруг них творился полный бардак, но в груди Маркуса тут же потеплело от осознания того, как сильно его оберегал младший брат — это причина, по которой он не ушел с концами…он не одобрял действия семьи и ее решения…но они все еще любили друг друга. Он бросил страдальческий, но ласковый взгляд на брата.       — Лео…моя жизнь уже под угрозой. — сказал он. — Моя жизнь была под угрозой с самого начала. Вы можете либо отправить меня с надлежащим прикрытием, либо оставить меня где-нибудь, пока основная часть наших сил уйдет на то, чтобы с этим справиться…давая кому-то достаточно умному идеальный шанс поставить мне засаду.       — Это так. — встряла Норт, неловко посмеиваясь за бокалом скотча. — Никто не тратит впустую стрелы на уже убитого оленя.       И никто в здравом уме не наведет на него прицел, предпочтя живой добыче.       Карл кивнул.       — Это может сработать.       — Это сработает. — уверил Коннор. — Мы избавляемся от этого врага, а затем переключаемся на нее.       Да, таинственная Леди, контролирующая все операции Киберлайф. Карл покачал головой — где бы она ни была, у нее была возможность позволить людям поверить в то, что Киберлайф заправлял мужчина, поскольку женщин в этом мире все еще недооценивали, что, несомненно, было большим преимуществом в сохранении секретов…но у людей, пытающихся оставаться невидимыми, должна была быть хотя бы капля эго.       Конечно, если эта ‘Леди’ действительно была.       — Лео. Переговори с Джошом и Саймоном, подготовьте пару слухов и распространите их, но не начинайте, пока Маркус не отправит запрос на отпуск в школу.       Маркус немного неохотно кивнул.       — Я сейчас же этим займусь.       Таким образом, то, что он сам проинформирует людей о его уходе и отсутствии, не будет противоречить тому факту, что он должен быть мертв. Так даже лучше, поскольку все это будет выглядит так, будто он пытался сбежать и был убит в процессе.       — Как только слухи распространятся, я закрою стрельбище на несколько дней по ‘личным обстоятельствам’. — добавила Норт. — Все знают, что мы с Маркусом близкие друзья, никто не усомниться в этом.       — Осталось одно…где все это организовать?       Они обдумывали это, пока Маркус наконец не встал со своего места.       — Доки. Старый списанный корабль. — заявил он. — Если эти придурки хотят оттяпать от меня кусок, им придется ехать к Иерихону.       Лео выглядел так, будто готов запретить ему не то что туда идти, а выдвигать подобные идеи в принципе. Этот старый ржавый корабль буквально разваливался, был небезопасен и опасен. Но именно поэтому это была хорошая идея: Маркус, Коннор и даже Норт, Джош и Саймон знали его как свои пять пальцев.       Знание территории могло сыграть им на руку.       Похоже, у них был план.       — Хорошо…если все всех устраивает, то я пойду, найду себе кровать и упаду.       Хлоя сочувственно улыбнулась, услышав слова Норт. Недавняя ночь была той еще заварушкой, не говоря уже о всей этой неразберихе с ее самым близким другом.       Она поймала стакан скотча, когда тот выскользнул из ослабевших пальцев рыжей, не обращая внимания на то, что ликер запачкал ее красивую блузку.       — Полегче… Держу тебя. — шепнула она, придерживая свободной рукой Норт за плечи. — Мистер Манфред, если кто-нибудь показал бы нам где Норт может отдохнуть…       Наконец Карл сбросил с себя маску криминального лорда и улыбнулся, как старый отец, которым он и являлся. — Конечно.       Напряжение наконец спа́ло, и Коннор почувствовал себя так, будто скоро отключиться. Маркус переплел с ним пальцы, перейдя на шепот.       — Пошли.       Лео шел в ногу с ними до определенного момента — его собственная комната была всего в нескольких дверях от комнаты Маркуса.       — Знаешь, Коннор, ты мне действительно нравишься. — начал он, беззаботно и собранно. — Я думаю, это здорово, что ты и мой брат нашли друг друга…       Убийца знал, что именно он хотел сказать, даже прежде чем младший Манфред это сказал.       — Но?       — Но если ты ранишь его, или ранят его по твоей вине, ты никуда не сможешь убежать. Я найду тебя, и когда я покончу с тобой, никто не найдет даже оставшихся от тебя костей…если они конечно останутся. У нас есть небольшая ферма в пригороде, и свиньи будут есть все.       — Я здесь, знаешь ли. — фыркнул Маркус в знак протеста, слишком уставший для того чтобы смущаться.       — Все в порядке, Маркус…твой брат заботиться о тебе. — уверил Коннор, а затем переключил внимание на Лео. — И если что-то подобное случиться, то я буду рад посмотреть на его попытки.       — Отлично, но сейчас я вполне себе жив. Парни, вы можете просто отложить все свои жестокие планы на жестокие убийства? Возможно на следующие лет восемьдесят или около того?       Лео сдался первым.       — Конечно. Только ради тебя.       В такие моменты они могли притвориться, что они действительно та семья, которой могли бы быть. Маркус ненадолго задумался над этим, а затем кивнул.       — Спасибо. Спокойной ночи, Лео.       — Хорошо, я знаю, что я третий лишний. Спокойной ночи, парни!       Лео исчезнул в коридоре, и Коннор позволил Маркусу увести его в постель. В его постель. Коннор думал, что сегодня ночью он не сомкнет глаз, но, когда он упал на кровать и обнял Маркуса, он почувствовал себя спокойнее, чем когда-либо.       Он заснул через несколько минут, и его последней мыслью было то, что он сделал правильный выбор.       Предавать Киберлайф, идти против Аманды, бросить все…это стоило того. Хотя бы одного такого момента.       Он будет сражаться до самой последней капли крови.