Соперники или нечто большее?

- Что, прости? – Павел резко вскинул голову, уставившись на вмиг смутившегося Альберта. - Мне… хотелось бы узнать, что у тебя за тяжелая ситуация, - Алмазов схватил парня за руку и потянул в сторону туалета. Звукоизоляция, как он выяснил опытным путем, здесь отсутствовала как вид, а нагрев ушей начальника не входил в планы Альберта. - Отпусти меня, - дергал рукой Залетайкин, но послушно переставлял ноги. В голосе слышалось разочарование, которое немного удивило Альберта. «Шефу, значит, он все рассказал, а я этого не достоин?» - подумал парень, впихивая Павла в небольшое светлое помещение и прикрывая за собой дверь. Скрестив руки на груди, Алмазов выжидательно уставился на соперника. Последний поежился под внимательным взглядом и тяжело вздохнул. - Оно тебе надо? – обреченно спросил он, с какой-то надеждой глядя в сторону единственного окна, выходящего на внутренний двор. Оно было таким маленьким, что даже кошка постеснялась бы в него протиснуться, дабы не примять шерсть и не оказаться в мусорном контейнере, услужливо установленном сразу под окном сердобольными соседями. - Если бы было не нужно, не интересовался бы! – буркнул Альберт, стараясь незаметно встать под окном (можно даже сказать, форточкой). А то мало ли… Залетайкин подошел к одной из кабинок, распахнул дверь и, опустив крышку унитаза, устроился на ней, опустив голову и рассматривая свои пальцы. Алмазов, усмехнувшись мыслям о странности выбранного помещения для серьезной беседы, подойдя, прислонился плечом к косяку двери и не торопил, изучая длинную шею, с бьющейся веной, длинные пальцы, волосы, в которые почему-то хотелось зарыться… - Три года назад мои родители погибли в автокатастрофе, - хрипло начал Павел. – На тот момент мне еще даже семнадцати не исполнилось, и тетя… Гаргена Дормидонтовна, - парень резко замолчал, уставившись на закряхтевшего Альберта. - Как, как её зовут? – у Алмазова на глазах выступили слезы от попытки сдержать рвущийся смех, ведь, как ни крути, ситуация явно к этому не располагала. Павел понимающе хмыкнул, но продолжил: - Гаргена Дормидонтовна очень волевая женщина, являясь сестрой отца, за один день оформила опекунство надо мной, оплатила все долги по кредиту на наш дом, предоставила свою квартиру… - Я что-то не въехал, как это касается… - Не перебивай! Владлен Илларионович – муж моей тети. Первый год моего проживания на их территории я терпел его нападки «Приживалка», «Сосешь с нас деньги», «Мне пришлось выбрать основной кусок прибыли, чтобы расплатиться с долгами твоих никчемных родителей…». При тете он был очень корректен, интересовался моим здоровьем, совал деньги… Альберт в ужасе уставился на парня, который к этому моменту поднял побледневшее лицо с лихорадочно блестевшими на нем глазами. - Я два раза убегал, несколько дней не жрал, спал на вокзале. Но меня неизменно находили и приводили обратно. Тетя тяжело вздыхала, оттаскивала меня за уши, но никогда не интересовалась, почему я так поступаю… Может, было все равно, может, ждала, когда сам созрею для разговора. Год назад дядя пришел ко мне в комнату и заявил, что я должен приносить доход его семье, и устроил к своему другу грузчиком. Я всегда был худым, и через три дня непрерывного таскания тяжестей попал в больницу с сильным кровоизлиянием в мозг и растяжением связок… Это был лучший месяц в моей жизни, - Павел улыбнулся, мечтательно прикрывая глаза. А Альберт резко стащил парня с унитаза и прижал к себе, зарываясь носом в волосы. Руки гладили поясницу, успокаивая. Ему хотелось разорвать шефа руками, вцепиться в глотку и душить, душить… Павел осторожно отстранился, но полностью отходить не стал. - Тогда дядя чуть сбавил обороты. Я брался за любой заработок, выгуливал собак, работал разносчиком пиццы, по вечерам официантом… Но какие это деньги? Мне нужно расплатиться за дом… Полгода назад дядя пришел ко мне в комнату. Он… Альберт нервно сглотнул и зажмурился. Пелена ярости застилала глаза, и он не хотел своей реакцией напугать парня сильнее. У Алмазова не было таких проблем. С родителями отношения были нормальными, квартира, купленная как подарок на восемнадцатилетие, полностью в распоряжении парня, друзья, развлечения. Работа приносила неплохой доход, а это соперничество… Он и сам не совсем понял, для чего согласился! - Тебя изнасиловали? – хрипло выдавил из себя Альберт, вновь притягивая Павла и прижимая к себе. Хотелось защитить этого нелепого воробья, отгородить от несправедливости, сделать своим. Кем? Любовником? Другом? Залетайкин дернулся, пытаясь отстраниться, но не получилось. - Нет, что ты! Он просто… трогал… У нас разные весовые категории. Тетя пришла вовремя. На следующий день я сообщил, что решил снять комнату в общежитии, Гаргена не протестовала, только хмыкнула и поинтересовалась: «А денег хватит?» Я старался накопить, не ходил по клубам, питался на работе… но… Когда позвонила тетя с сообщением, что буду работать в «Последнем пути» с высокой зарплатой, даже обрадовался. Я никогда не интересовался, кем является Владлен Илларионович. Алмазов пальцами приподнял подбородок Павла и уставился в его глаза. - Ты говорил, что имел опыт с женщинами, - тихо произнес он. - Я соврал… И Альберт его поцеловал. Осторожно, боясь причинить боль, едва касаясь чуть подрагивающих губ. И уж никак не ожидал удара коленом по бедру! Схватившись за пострадавшее место, он наблюдал за пятившимся задом Павлом в сторону выхода. - Ты! – шипел тот. – Ты такой же, как и он! Павлу не нужна была жалость. Он уже давно перестал считать себя полноценным членом общества, плывя по течению, но… А на что он, в принципе, рассчитывал, вываливая на, по сути, совершенно чужого человека свои проблемы? Выскочив за дверь, парень громко хлопнул ею и резко остановился. Альберт услышал громкий шум, звук удара, мат… - Да что опять случилось с этим ходячим несчастьем? – рыкнул он, поспешив в зал. Представшая его глазам картина вызвала шоковое состояние, дерганье глаза и истерический смешок. Залетайкин пытался помочь встать пожилой женщине, которая вцепилась руками в поваленный на пол гроб и категорично отказывалась покидать облюбованное помещение… - Что происходит? – спросил Альберт, подходя ближе. Из своего кабинета выглянула вся бухгалтерия в лице двух женщин, начальник появляться не стал, но дал понять, что все услышал звучным басом: - За все испорченное имущество придется платить из своего кармана! Павел заскрежетал зубами, пытаясь за талию вытащить из гроба маленькую, но цепкую старушку. - Молодой человек, я понимаю, что любовь с первого взгляда бывает, но я замужем! Была недавно… Лет тридцать назад… Кстати, грудь у меня чуть выше, вы не там ищете… Залетайкин отскакивает, вытирая руки о бедра и хватая ртом воздух. - Женщина, а что вы делаете? – стараясь не засмеяться, спрашивает Альберт. - Ну… Мне же нужно знать, в чем комфортно провести остаток своей жизни? – сказала она, все же выбираясь самостоятельно. - Вы собираетесь провести в гробу остаток своей жизни? – ужасается парень, переглядываясь с таким же обалдевшим Павлом. - Конечно, а вдруг мои родственнички выберут недостаточно хороший товар, а мне потом всегда мучиться? - Вам с доставкой или сами допрете? – передернулся Альберт, махая рукой в сторону рабочего стола. – Паш, оформи. - Так я ж еще не решила! – категорично заявила бойкая старушка и пошла к следующему товару. Входная дверь хлопнула. Повернувшись, парни увидели Григория с букетом белых лилий в руках. - Твой постоянный? – Залетайкин скривился, но пошел вслед за пожилой женщиной, которая уже ощупывала качество обивки в очередном гробу. Альберт натянуто улыбнулся, поспешив навстречу клиенту. Вдруг удастся сплавить залежавшиеся с прошлого года венки?