Дитя разрушителя

-Эй, малыш, ты потерялся?...       Раздался прямо за ребёнком голос, принадлежащий явно более старшему монстру или человеку, а в речи его слышалась небольшая хрипота. Малыш сразу вздрогнул от неожиданности подхода неизвестного, ведь шаги не были слышны, а тем более, вокруг заснеженная зона леса и малейший шорох был бы слышен.       На плечо ребёнка легла лёгкая костяная рука, принадлежащая точно скелету, но и этот факт не сильно успокаивал, ведь в такой глуши каждый мог бы оказаться подозрительным. Аккуратно, но малыш повернулся к незнакомцу с надеждой, что его отец вот-вот придёт и заберёт с таинственного ему места. Перед скелетиком же, был долговязый монстр в оранжевом худи, что сразу бросался в глаза, выделяясь ярким тыквенным, чуть задевая мандариновый оттенком. Завидев лицо ребёнка, взрослый впал в осадок, чуть сильнее сжав плечо запуганного перед ним же. Малыш же отдёрнулся от скелета перед ним, немного пошатнувшись, но и отдёрнуться толком не получилось, ведь преимущество в возрасте и росте было видно. Удержав на месте ребёнка, зрачок высокого загорелся оранжевым, градиентом переходя в янтарный оттенок, а мелкий испуганно закрыл глазницы, а страх пронизывал тело скелетика до дрожи. -Ты не видишь, что он боится?... - раздался сзади голос, перебивающийся в глюках и чуть шипящий от помех, с глючным замыканием и долговязый скелет почувствовал на теле тонкую хватку нитей, что тоже потерпели собой глюки, будто ножи, синий струны впивались в кости скелета, оставляя порезы.       В стороне бело костный остаться не мог и, будто из воздуха, сзади глючащего появился череп дракона, с охровыми зрачками, что из пасти испускал бронзовый дым. Быстрее чем дракон выстрелил, ребёнок с родителем исчезли со звуком как от старого телевизора. -Всё в порядке? - разнеслось по белому пространству. В глючном голосе присутствовал страх, волнение, возможно даже слишком сильное, а голос из-за этого мог пропадать временами в помехах и быть неслышным в пустоте. Ребёнок опустив взгляд и, поджимая свои дрожащие от былого страха ручки к грудной клетке, немного кивнул разрушителю на его вопрос. - Слава глюкам, - выдохнул Эррор, чьи слова разлетелись будто эхом. - Энфернен, не пугай меня так больше...       Больше тишину пустоты было нечему потревожить, разве что шарканье тапочек взрослого скелета и почти бесшумные шажки маленький ножек по импровизированному полу пустоты отдалённо можно было услышать, так сильно это слышно не было, как помехи и звуки перезагрузки, что в пустоте было редкостью последние лет восемь.       Через малое количество времени, десятилетний малыш прошёл в свою комнату, оставив отца в гостиной, наедине с мыслями и размышлениями, прекрасно поняв, что сейчас не нужно мешать, пусть и ожидать криков или насилия со стороны взрослого тот не мог. Ребёнок не знал другую сторону этого скелета, жестокость и холод за пределами этого белого "холста" там и оставалась, утихая в пустоте.       Только прислонившись черепом к подушке, сознание младшего окутывала темнота, отстраняя от реальности, позволив побыть в мире, где нет тревог и лишнего стресса. Темнота продолжала обволакивать разум во сне, слышался сквозь тёмную дымку приглушённый голос, что сразу стих и ребёнок провалился в эту темноту всем сознанием.       Дверь в комнату с тонким и еле слышным скрипом открылась, запуская без особых усилий глючного скелета, но так его назвать в данный момент было сложно, все глюки были рассеяны и тот нисколько не шипел от лагов, как обычно бывает. Подойдя с тихим шарканьем тапочек, Эррор присел на одно колено перед кроватью, что даже не расправили. Малыша бережно взяли на руки, боясь потревожить сон того, через меньше чем минуту, младшего уложили в кровать, что прежде была расправлена, но сразу после того, как тело Энфернена коснулось кровати, малыш был бережно накрыт одеялом, а взрослый перед ним встал с колена, медленно уходя из комнаты, у двери уже выключив свет, Эррор вышел, дабы не разбудить или потревожить хрупкий, тёмный экран сна.       Серо-костный малыш мирно спал на руках разрушителя, который глубоко задумавшись, смотрел на ребёнка двух лет, почувствовав всплывающие глюки, тот быстро переложил чадо на гамак из синий струн, дабы накатившие от сильных раздумий ошибки не навредили. Боязнь прикосновений к любому монстру или человеку давала знать, не дав и минут тридцать подержать своего ребёнка.       Глюк старался побороть свою фобию в первую очередь ради малыша, что спокойно спал не подозревая об этом. В пустоте как всегда белый фон, ничего больше и, казалось, что это место сводит с ума белизной, переходящей на импровизированном потолке в чёрный, где на таких же струнах свисали разные куклы, набитые настоящим прахом убитых. Разрушитель со своим ребёнком месяцев шесть, но фобия не утихает ни на день, даже час он не может держать его, но старается, пусть и даётся с тяжким трудом, как и то, что он совершенно не знает, что ему делать и не умеет заботиться о ком либо.       Два года пролетели - словно секунды, время быстротечно и малыш растёт на глазницах Эррора. Знания разрушителя тоже крепнут и тот наконец может побороть свою мешающую им фобию, становясь ближе и роднее с ребёнком, а всё новые беспокойства лезут в череп, с каждым годом становится труднее, но одновременно и легче для глюка, он думает, что эти усилия не будут напрасны, и пусть, боязнь прикосновений перестала действовать только на ребёнка, это может дать надежду...       Приоткрыв свои глазницы, Энфернен не знал сколько времени прошло с тех пор, пока он спал, в пустоте нет понятия времени, так что мальчик лишь может гадать и думать. Малыш не думал, что провалиться в сон так внезапно, для него прошло минут пять, а-то и меньше, хоть и неизвестно, сколько на самом деле. Сев на кровати, и отбросив одеяло, тот быстро спрыгнул, несмотря на головокружение и не прошедшую сонливость, побежал на поиски Эррора, мысленно предполагая, что того нет дома.       Прибежав в маленькую гостиную, тот надел на лицо самую детскую и невинную улыбку, подбежав к дивану. Ребёнок увидел, что отец задремал, подпирая рукой череп, но всё равно был искренне рад, что родитель хотя бы не ушёл, как это бывает, как только чадо погружается в сон.       Сев рядом с отцом, малыш смотрел на разрушителя так, будто он может исчезнуть куда-то в любой момент, мало вероятно, что он не уйдёт после дрёмы, что явно не радовало мысли и сознание Энферна, что ни с кем не общался кроме своего родителя, поэтому если тот снова уйдёт, то это будет трудно в первую очередь для всегда ожидавшего его приход ребёнка.       Из мыслей выводит монотонный голос, с родными нотками помех и глюков, слова, конечно же, пропущены мимо сознания, помутневшего детскими мыслями с примесью рассуждений и отголосков прочитанных книг. Разрушитель смотрел на своего ребёнка, кратко потрепав по черепу, со слабой, но искренней улыбкой, что заставило малыша улыбнуться в ответ ещё шире. Не смотря ни на что, Эррор нисколько не жалеет, что в его пустоте появился маленький ребёнок, всё же, это место благодаря ему стало более живым, как и одиночный разрушитель, но сейчас можно поспорить, что он одинок...