Регенерация

Они узнали после адских псов. Когда Лилит покинула здание, а Сэм подбежал к Дину, не отрывая взгляда от его остекленевших глаз. Он держал брата на руках и старался не скулить так громко, когда ладонь вся засветилась. Это было горячо, Сэм отшатнулся и закрыл глаза. Свет прекратил бушевать также внезапно, как и появился, оставив Дина. В прорехах на футболке не было видно даже шрамов от зубов и когтей. А еще Дин дышал, и его сердце билось, и он царапал ногтями пол будто в кошмаре — или агонии. Дин метался на больничной кровати, врачи не знали, что с этим делать, а Сэм не мог спать. Если это была демонская издевка, то она удалась. Он не мог думать о том, что Дин умрет, он мог лишь смотреть на него, бледного, мокрого от пота, и беззвучно молиться. Неделя Ада — и один полувзгляд из-под ресниц перечеркнул ее. Дин выдохнул что-то невнятно-ободряющее, улыбнулся, поморщился и отключился. Сэм тогда впервые за год вдохнул без боли, и крепко заснул тоже впервые. Ему не приснился даже вой за окном. Они смогли сбежать лишь через неделю, и Дин при этом не осилил даже час бодрствования, но это было началом, он больше не задыхался и не начинал кашлять кровью во сне, выкрикивая слова на незнакомых языках, и Сэм был доволен. Сидеть за рулем было непривычно, вспоминались все их смертельные приключения, но брат посапывал, ни на секунду не оставляя его в абсолютной тишине. Сэм глядел на дорогу, перебирал в уме всевозможные варианты того, кто или что спасло Дина, и одомашненной частью себя предвкушал встречу с Бобби и его улыбку в бороду. Кровати на втором этаже терпеливо ждали, Сэм гнал по трассе. Дин был совсем обычным, не считая шрамов — хей, я старательно зарабатывал каждый из них в течение двадцати двух лет, не относись к их отсутствию так спокойно! — но это был скорее плюс. Из минусов наблюдалась быстрая утомляемость, проходящая от зеленого чая, сон по десять часов и жуткие головные боли. Об охоте речи пока не шло, но Дин каждый день упрямо упражнялся с пистолетом и винтовкой по два часа. Сэм обложился книгами, Бобби обзванивал знакомых, но про «золотой свет» никто не слышал. Им оставались легенды об ангелах, сходивших на землю под знатные спецэффекты, и — Сэм старался думать об этом как можно меньше, но, с учетом симптомов, исключать было нельзя — способности самого Дина. Правда, когда он попытался поговорить об этом с братом, тот так и не смог согнуть ложку силой мысли. Впрочем, Сэм тоже не мог. Дин полностью восстановился к концу месяца, день рождения Сэма давно был отмечен, и шило старшего, почуяв весну, охоту и девчонок одновременно, не желало успокаиваться. Бобби обещал сообщать о результатах поисков, Сэм паковал наиболее полезные книги, а Дин носился по дому зеленоглазой кометой, успев слазить под Детку по меньшей мере сотню раз. Полный страха год остался позади, и все трое могли наконец поверить в то, что будущее может быть светлым: без могилы, многотонной тоски и батальона пустых бутылок. Без прощаний. Их боялись демоны, ангелы, которые, оказывается, существуют, и они сами. Дин то и дело странно посматривал на себя в зеркало, Сэм отслеживал любые беспочвенные головные боли. Но талант целителя себя не оправдал, когда старший провалялся с гриппом почти три дня, и на этом все беспокойство вроде как закончилось. Лилит показала свою белокурую головку, Кас попросил остановить Апокалипсис, начатый в Аду каким-то умником, Сэм узнал об их предназначении, да и в принципе все летело к чертям так быстро, что они отложили другие вопросы на потом. И оно не наступило. Когда Сэм пришел в себя на больничной койке и понял, что боли от испытаний больше нет, а единственный стул в углу пуст, он заозирался в поисках Дина. Помог свет, не такой яркий, как в прошлый раз, но интенсивно-теплый и настырный. Дин лежал в нем, стремительно бледнея, и позже Сэм понял, что никогда не орал громче. Все повторялось: кома, боль, слабость, опять боль, до крика, и Сэм сжимал холодную руку и клялся, что никогда больше не подведет, а после взахлеб смеялся за дверью, ведь он уже говорил, говорил это — в церкви. Дин не вспомнил, что делал и почему это сработало. Он открывал глаза, чтобы удостовериться в присутствии Сэма, и проваливался обратно, иногда успевая бросить что-то вроде твои рапунцелевы волосы на моей подушке или вали в отель и впадай в спячку. Сэм неизменно закатывал глаза, вновь и вновь обращаясь к книгам. Не Михаил, он в Клетке. Не ангел, Кас в таких вещах не ошибается. Не демон, покажите демона, который умеет исцелять… На самом деле оставался лишь Господь Бог, но объяснение было так себе. Дин тенью шарахался по бункеру в полтора раза дольше, чем в прошлый раз. Сэм предполагал, что это из-за исцеления другого человека, Кас не соглашался, ссылаясь на ангельский опыт, а Кевин смотрел на Дина как на зомби ровно до того, как тот в одиночку умял огроменный пирог. Музыка пока не звучала ни в комнате, ни в машине, потому что мигрени были на самом деле адским кошмаром, но в целом старший приспосабливался, начинал просить пиво и злился на брата за самобичевание. Спустя двести шестьдесят второй том Сэму пришлось признать, что Дин относится к разряду «нечто феноменально-непонятное». Тот пожал плечами и сообщил, что нашел новое дело. Сэм смог вытребовать с брата обещание, что они не будут проверять, насколько широки границы способностей. Каких способностей? — победило в номинации «лучший ответ». Когда Сэм увидел, как в грудь Дина вошел ангельский клинок, он взмолился об еще одном, самом последнем маленьком чуде. И Бог, конечно, не ответил. Дин закрыл глаза, размазывая собственную кровь по сэмовой щеке, и никакого света не появилось. Сэм не помнил, сколько продержал остывающее тело, раскачиваясь и глядя в никуда, сколько произносил мы договаривались не проверять. Не имел ни малейшего понятия, как вел Импалу в то время, как на пассажирском устроился кокон из трех серых одеял, из которого выглядывала макушка и левая рука с разбитыми костяшками. Рок орал на предельной громкости, но Дин и не думал болезненно вздрагивать. Сэм почти не отнимал правую руку от его шеи, однако пульс не появлялся. Все было не так, печать или сам клинок сбили настройки, и Сэму срочно нужны были дворники, потому что сухая дорога перед ним расплывалась. Бункер ждал его с бесконечным запасом виски и гробовой тишиной. От материализовавшейся внутри Бункера телефонной будки не ожидалось ничего хорошего, поэтому Дин быстро схватил катану и запахнул халат. Он был уверен в восстановлении защитных символов, и это означало аномалию — или зеленых человечков. Сэм с пистолетом подоспел как раз к распахиванию дверей и выбеганию человека. Одного и совсем не зеленого, но тем не менее. Человек во все глаза пялился на Дина, Дин переминался с ноги на ногу, а Сэму становилось плохо от предчувствий. На этот раз они подтвердились, полностью и даже больше. Когда Дин говорил, что семья не заканчивается кровью, он имел в виду всех, кроме них. Они были особым делом, но благодаря Доктору Не-Секси-А-Хрен-Знает-Кто жизнь в одночасье расширила горизонты. Инопланетяне, временные парадоксы, предположительное происхождение Дина и дурацкое, печальное предложение вместе исследовать Вселенную. Сэму хотелось пристрелить Повелителя Времени на месте, но он бы просто переродился — без тяжелых последствий, доставшихся брату из-за человеческой крови Джона. Сам Дин метался по бункеру, пропадал на стрельбище и пытался не верить, пока инопланетянин спал в гостевой комнате и пил чай. Будка пропадала. Сэм смотрел на Дина, и губы предательски дрожали. Из длиннющего монолога он смог выцепить лишь еще бы я улетел с инопланетным придурком и хоть я полу-белка, ты всегда был и будешь моим братом. И этого было чертовски достаточно.