Кампоамор

      Хотелось бы Игорю сказать, что он не помнит, когда все это началось. Но он помнит. С точностью до дня, часа и минуты.              Наверное, скажи Акинфеев об этом кому-то, то его сочтут сумасшедшим. И скорее всего, в чем-то они будут правы. Потому что то, что с ним происходит ненормально. Разве нормально думать о человеке едва ли не каждую свободную минуту, да и несвободную тоже? Разве нормально постоянно искать глазами кудрявую голову, заходясь от беспокойства и облегченно выдыхать, когда искомые кудряшки находятся? Нормально ли до боли в ребрах желать в эти самые кудри зарыться руками, перебирая, ощущать их мягкость? Насколько вообще нужно съехать с катушек, чтобы мечтать о другом мужике, когда тебя дома ждет жена и дети? Игорь не знает толком, но точно уверен, что нихрена это не нормально. Если бы он научился контролировать свое сердце, так же как контролирует свои эмоции во время матчей, когда ни один мускул на его лице не дрогнет, когда ему бьют пенальти, а в спину слышится свист трибун. Глупый орган никак не поддается контролю, начиная биться сильнее, когда он проходит рядом.              Может это проявление кризиса среднего возраста? Но ведь по классике жанра он должен был увлечься двадцатилетней красоткой с пятым размером груди и ногами, что начинают расти от ушей. Но Игорь влюбляется в мужика. Хвала небесам не двадцатилетнего. А влюбляется ли? Акинфеев не хочет отвечать на этот вопрос. Потому что иначе придется признать свое поражение, а он все еще бьется: сам с собой и своими чувствами. Пытается отрицать их, пытается бороться. И продолжается это уже целый год.              А если быть точнее год, три дня и семнадцать часов. А еще минуты, но зачем их считать, если они утекают, как песок сквозь пальцы, оставляя за собой лишь ожоги где-то внутри. Потому что Игорь горит, каждый раз, когда приходится улыбаться своей семье, а мыслями он где-то далеко. Он проклинает тот день и чертовы сборы в Кампоаморе, когда все это с ним началось.              Кампоамор — чудесный испанский городок на берегу моря. Бесконечные поля для гольфа и ласковое солнце. Казалось бы, влюбиться в это место раз плюнуть. Но этот город становится для Игоря проклятием. Именно тут прошлые сборы меняют что-то внутри него. Один взгляд, неосторожный поворот головы, случайное прикосновение, солнечная улыбка — это ли становится катализатором? Скорее всего нет. Потому что это было и раньше. Наверное, внутри Игоря что-то щелкает в тот момент, когда он видит его, сидящим в полном одиночестве. Сгорбленная спина, словно на ней тяжесть всего мира, глаза, в которых плещется тоска с отголосками боли. Акинфееву самому становится не по себе от такого потерянного вида, всегда солнечного и улыбчивого Марио. Почему-то первым порывом становится обнять, прижать к себе и защитить его от всего мира и того, что так расстроило Фернандеса. Но Игорь всего лишь молча наблюдает, не в силах сделать и шага, а потом его замечают. Взгляд Марио теплеет, он слабо улыбается и становится похожим самим на себя. А вот Игорь понимает, что сам он меняется. А может давно поменялся и этот момент стал последней точкой кипения? Он не знает и не замечает, как Фернандес оказывается рядом и уже что-то лопочет на ломаном русском. Почему-то он не стесняется делать этого лишь с самым ограниченным кругом лиц. И почему-то Игорь в это число входит. Но Акинфеев не удивляется. Это же Марио.              Марио. Целый год — это имя набатом бьет у Игоря в голове. Каждый день он хочет избавиться от этих мыслей и своих чувств. Акинфеев запрещает себе даже думать о том, что могло бы быть, если бы все это оказалось взаимным. У него семья и точка, да и Марио несвободен. А все эти эмоции когда-нибудь пройдут. По крайней мере, он очень на это надеется, а пока просто продолжает жить, внутренне полыхая огнем, в котором смешалась буря из чувств — любовь и ревность, боль и стыд. Все же Игорь не забывает где он живет. И как тут отнесутся к тому, если его особое отношение к Марио просочится дальше стен клуба. Этого он никак не может допустить.              В этом году Кампоамор особенно прекрасен. Даже воздух в нем кажется пропитанным особой атмосферой легкости и веселья. Он пьянит куда хлеще игристого и сказывается на общем настроении команды. Тем более после долгого перерыва все соскучились и некоторые откровенно липнут друг на друге, вызывая шквал подколов в свои адреса. Игорь на всю эту вакханалию смотрит со снисходительной улыбкой, пару раз отвешивает подзатыльник Набабкину, который в своей привычной манере пытается над Акинфеевым подшутить. И еще один за то, что лезет к Марио, но он вовремя себя одергивает, понимая, что это будет выглядеть, как минимум странно.              Вскоре Игорь сбегает от шумной компании, тем более, что на сегодня тренировок больше не запланировано. Ему хочется побыть одному и в тишине. Привести мысли в некое подобие порядка, утихомирить свой эмоции, что так привычно бушуют после долгой разлуки. Игорь уже давно изучил все укромные места этого места. Поэтому сейчас отправляясь в одно из них, Акинфеев уверен, что никто не знает где он. И сильно удивляется, когда спустя примерно час слышит мягкие шаги позади. Ему даже не нужно оборачиваться и прислушиваться, чтобы понять кто это. Игорь присутствие Марио теперь ощущает кожей. Внутренним чутьем, и прекрасным слухом, если уж до конца быть честным. Фернандес ничего не говорит, а просто опускается рядом.              — Красиво тут, правда? — тихо спрашивает он, вытягивая перед собой ноги.              — Очень, — соглашается Игорь.              — А ты знаешь, как переводится Кампоамор?              — Нет, — слабо улыбается Акинфеев, в пол оборота поворачиваясь к Марио.              — Поля для любви, — фыркает Марио, — или любовь на полях. Как тебе больше нравится.              — Любовь она везде любовь, каким боком не поверни.              — Согласен. Особенно, если тебе тотально в ней не везет, — Фернандес говорит это и еле слышно вздыхает.              — Только не говори, что ты сейчас про себя, — удивленно замечает Игорь.              — Ну не про тебя же, — качает головой Марио и добавляет, — сложно, когда тебе нравится человек, а он тебя даже не замечает!              — Марио, тебя невозможно не заметить, — Игорь в поддерживающем жесте кладет ему руку на плечо, хотя внутри все сжимается от напряжения, того гляди и лопнет, разнося все на своем пути.              — Еще как возможно. Уже больше года я словно натыкаюсь на бетонную стену. Никаких шансов. И это очень больно, — Марио тяжело вздыхает и замолкает.              Игорю хочется сказать, что он прекрасно его понимает. И объект его симпатии сидит прямо перед ним, но не находит нужных слов. Таких, которые бы успокоили Фернандеса, дали надежду, что все наладится. Игорь, как никто другой хочет, чтобы Марио был счастлив. Пусть не с ним. Вообще, это странно, Игорь был уверен, что у Фернандеса есть девушка, но что с ней и вообще лезть в его личную жизнь не хочется. Чтобы не знать, чтобы потом не было мучительно больно осознавать, что Марио влюблен. Влюблен, но не в него.              Они молчат какое-то время, погружаясь каждый в свои мысли. Игорь отдал бы если не все, то многое, чтобы узнать, о чем сейчас думает Марио. Потому что краем глаза Акинфеев замечает, как тот напряжен, натянут, как струна. Кажется, что Фернандес на что-то решается.              — Марио… — осторожно зовет Игорь, — ты ведь знаешь, что ты всегда можешь поделиться со мной своими проблемами?              — Знаю.              — В любом случае я тебя выслушаю и…              — Игорь, — перебивает его Марио, — я больше не могу это держать в себе. Обещай, что не возненавидишь меня после того, что я сделаю?              — Марио, я не понимаю…              — Просто я больше не могу! А если не узнаю, каково это, то не прощу себя никогда! Даже если ты меня не простишь… Поэтому просто пообещай! — требует Фернандес.              — Хорошо, я обещаю, — растеряно отвечает Игорь, ничего не понимая.              — Тогда… Можешь закрыть глаза, пожалуйста? — тихо просит Марио, — мне так будет проще…              Игорь послушно прикрывает глаза, абсолютно не подозревая и не догадываясь о том, что Марио хочет от него. Лишь надеется, что его сейчас не ударят. Хотя, это же Марио, он просто физически на такое не способен. И очень удивляется, когда чувствует чужое дыхание на своих губах. А потом и вовсе их накрывает осторожным, несмелым поцелуем. Губы Марио сухие, но такие нежные, что Игорь забывает, как дышать. И то, что на поцелуи принято отвечать, но не успевает ничего сделать, как Фернандес уже отстраняется, бормочет какие-то извинения и исчезает. Игорю требуется пара секунд, чтобы прийти в себя и поверить в то, что произошедшее реальность, а бред его воспаленного мозга.              — Марио! — срываясь с места, зовет Игорь, но Фернандес его если и слышит, то не отвечает, — Марио!              Акинфеев не знает куда ушел Марио, но точно уверен, что найдет его. И что-то ему подсказывает, что теперь все будет по-другому. Не знает, как именно, но однозначно не как прежде. А еще ему кажется, что Кампоамор самый прекрасный город на Земле.