***
Нао открыла глаза, перед ней снова была тьма, заставляя девушку раздражённо цокнуть языком, ведь это уже начинало её раздражать. Красноволосая оглянулась по сторонам, вдруг замечая, что за её спиной стояла дверь из тёмного дуба, окутанная золотыми цепями. Это немного заинтересовало, но тут же забылось, ведь послышался знакомый голос, это был её голос: — Ты пришла…! — янтарные глаза взглянули в ту сторону, откуда слышался голос. Темнота прояснилась. Нао и Мари оказались на поляне, которая была засажена ликорисами. Яркое голубое небо, освещало это место, было ясно, ни одного облачка, что заставляло восхититься этой картиной. Помимо цветов, были также странные деревья, листва которых имела тёмно-синий цвет, они были похожи на кристаллы. Нао и Мари стояли напротив друг друга, на расстоянии нескольких метров. Нао осмотрела Мари, перед ней стояла её точная копия, однако, глаза. Они сильно отличались от её глаз — взгляд, цвет, то что их наполняло и показывало глубинные тайны. Всё было иным, но довольно похоже… Да, помимо различий, было и сходство. У малявки были тёмные синие глаза, напоминающие Нао море, её взгляд был прямым, ясным, немного детским. А вот в глубине крылся скрытый страх, переживания и волнение. Мари действительно переживала, её руки покрылись потом, она невольно сжала их в кулаки, ногти впивались в кожу, немного отрезвляя разум. Главный страх Мари — оставить отото одного, нет, предать его, будучи совсем другим человеком, сделать ему больно. Как старшая сестра, она волновалась, в первую очередь, о любимом глупом отото. Наруто мог почувствовать разницу, но самое страшное — это проиграть сейчас и дать отото почувствовать вкус предательства столь близкого человека, которого уже никогда не вернуть. Нао тихо рассмеялась, наблюдая за малявкой. — Чего ты так боишься? — веселым тоном спросила Кровавая химе, смотря своими пугающими янтарными глазами на младшую версию себя. — Предательства. — Невольно, Мари смогла затронуть нужные струны, навести на определённые мысли. — И кто же может тебя предать? Подсознание? — взгляд янтарных глаз опустел, более в них нельзя было увидеть ни одной эмоции. Однако улыбка всё ещё была на лице Узумаки-химе. — Нет, — Мари отрицательно покачала головой, сильнее сжав кулаки. — я боюсь, что из-за проигрыша, предам отото. — Ты им так дорожишь? — Нао приблизилась к Мари, их лица находились довольно близко, янтарные глаза смотрели прямо в синие, словно желая поглотить, узнать всё, что они скрывают. Мари не знала, что Нао провела некую линию схожести между малявкой и Мадарой. Если бы Учихе подвернулась возможность спасти своего отото, он бы, не раздумывая, согласился. Мадара желал лучшего для младшего брата, он дорожил им больше собственной жизни, Учиха сделал Изуну смыслом жизни, и после его смерти, он почти что сошёл с ума, и лишь благодаря её помощи, он ухватился за этот спасательный трос. Нао действительно поражалась таким людям, которые были способны ставить кого-то выше себя, устраняя этот жизненный эгоизм по отношению к дорогим людям. — Да. — Синие глаза уверенно встретили тяжёлый взгляд янтарных. — Он мой смысл жизни, он для меня всё, и ради него, я стану чудовищем! — неосознанно, Нао сделала шаг назад. Она с удивлением наблюдала за малявкой и видела в ней Мадару. Она вспомнила один момент, который заставил её глаза немного заслезиться, что было незаметно.— Это отвратительно, чувствовать себя беспомощным помочь дорогому человеку. Это больно, терять его, смотря как жизнь угасает на глазах.
В тот момент ему было больно, она сделала ошибку… Нельзя было ворошить рану… Нао сглотнула, неожиданно для себя, почувствовал вину перед Учихой. Мадара в тот момент еле сдерживался, почему она поступила с ним так? Узумаки пропустила смешок, чувствуя диссонанс внутри себя. Почему она задаёт такие глупые вопросы? Почему её это вдруг стало волновать? Она всегда была эгоисткой, ведь только так она всегда могла быть уверенна в следующем дне. Нао опустила взгляд, вновь вспоминая Мадару. — Ты… — Мари заметила странное изменение в поведении оппонента, но почему-то не смогла нанести удар, как того и требовалось, почему-то ей захотелось поддержать её. — Вспомнила кого-то близкого? — девочка наклонила голову, в следующий момент она была поражена, её тело застыло от изумления. -…Почему ты плачешь? Нао подняла на малявку взгляд, из её глаз шли слёзы, которые она не сразу почувствовала. Глаза кровавой химе расширились в удивлении, Нао дотронулась до лица, вытирая влажные дорожки от слёз, которые не переставали идти. — И в правду, почему? — как-то иронично спросила девушка, вытирая их снова и снова. Мари не смогла смотреть на это, не осознавая своих действий, девочка прошла вперёд, обнимая своего врага. Нао заплакала сильнее. Всё это сильно растрогало неподготовленную Мари, ведь чего-чего, но слёз от своего оппонента, она точно не ожидала. Её сердце было неспокойным, смотря на слёзы Нао, словно она была для неё кем-то очень близким, кем-то родным, кем-то дорогим… Прошёл определённый промежуток времени, прежде чем Нао успокоилась. Сердце янтароглазой бешено стучало от порыва неизвестных эмоций. Узумаки-химе опустила взгляд, сжав кулаки. Наконец, она начала говорить: — …Я… — голос был хриплым, тихим. — завидую тебе. — Мари удивлённо посмотрела на врага, которого уже и не воспринимала таковым. — Ты так ярко показываешь свою привязанность, ты способна дорожить человеком… Отдать за него жизнь. — Разве ты этого не можешь? — … — Нао покачала головой. — В моей жизни был человек, ты это прекрасно знаешь, — Мадара! — догадалась девочка, вызывая тёплую улыбку Нао. — я никогда бы не сделала нечто подобного, думаю, за всё проведённое с ним время, я доставила ему намного больше боли, чем всё, что могло бы сделать это без моего существование в его жизни… — Нао поджала губы, её глаза были полны вины, печали и злости на саму себя. — Но… — Мари с сомнением посмотрела на Узумаки старшую. — ты ведь никогда не думала, что он может погибнуть где-нибудь на миссии, ведь была уверенна в его силах, — девочка вспоминала всё, что получила от сознания кровавой химе. — ты всегда тренировалась с ним, проверяя. Ты начала о нём заботиться с самого начала, делая это по своему. Когда впервые он тебя заинтересовал, Мадара был на волоске от безумия… — Мари вспомнила первую встречу Мадары и Нао. Нао в тот день отправилась на миссию по захвату Кагуя Загеру, в тот же день она стала свидетельницей битвы между Сенджу и Учиха, в которой погиб Учиха Изуна, младший брат Мадары и самый дорогой для него человек. Она видела в его глазах боль и волнение, страх потери, она знала, что значит потерять всё. Действуя не осознанно, Нао дала ему луч надежды, то, что смогло бы подарить ему какую-то надежду. — Ты дала ему жетон ликориса, словно говорила, что можешь спасти Изуну, но ничего подобного, он умер. Однако Мадара всё равно решил связаться с тобой, чтобы утолить свой интерес, и в конечном итоге, ты сама сказала, что желаешь стать его лучом света в его тьме из проклятия ненависти. Нао слушала это, вспоминая каждый момент, она не считала это заботой, этого было слишком мало! Нужно было больше! Ему нужно было отдать всё! Если бы с самого начала она так поступала, то вероятно, они бы уже были вместе и она бы не умерла в клане… — Просто, — Мари горько улыбнулась, посмотрев на «врага». — ты не умеешь заботиться о ком-то, выкладывая все свои силы на это. Кто-нибудь делал нечто подобное для тебя? Ты видела фанатичное отношение к себе, и ложную заботу семьи тёти… Однажды, я хотела похвалить отото, но не знала как это сделать, потому я просто сделала что-нибудь, это было тяжело, неловко, но… Благодаря Какаши, они поняли, что я пыталась их похвалить… Смотря на то, как они загорелись, я почувствовала тепло в сердце. Нао и Мари ещё немного поговорили, пока не пришли к выводу, что пора заканчивать весь этот балаган. Мари тепло улыбнулась, протягивая руку Нао и говоря: — Ты с самого начала должна была стать настоящей хозяйкой этого тела, я всего лишь жалкая часть тебя, которой повезло прожить собственную жизнь. — Мари улыбалась так ярко, словно была настоящим солнцем этого мира. — Поговорив с тобой, я убедилась, — Нао нахмурилась, ошибочно считая, что это что-то плохое. — что могу доверить тебе отото, когда ты заговорила о Мадаре, твоё лицо было полно вины, не вини себя и помни свою любовь к нему, когда мы отправимся в чистый мир, ты сможешь подарить её всю лишь ему. Позаботься о Наруто, он нуждается в поддержке. — Мари кинулась обнимать Нао. Эти объятия стали последними в их встречи, Мари исчезла, испарившись в ярком золотом цвете, оставляя Нао одну. В голове Узумаки начали мелькать новые воспоминания. Сакура… Саске… Какаши… и её драгоценный отото. Всё это она видела собственными глазами и чувствовала так, будто сама прошла этот момент. Нао была настолько поражена всем этим, что упала на колени, смотря в пустоту. Вскоре девушка пришла в себя, замечая, что обстановка изменилась. — Библиотека? — удивлённо произнесла девушка, замечая печати и вдруг осознавая кое-что. — Так вот что привело к расколу… — Печать, которая запечатала библиотеку в её теле, как-то повлияла на печать души и её чакра также запечаталась здесь, как и душа. Отсюда возникла темнота, ведь она не могла ничего увидеть, будучи запечатанной. Когда Нао откроет печать, её чакра вернётся, а библиотека откроется. Из-за этого чакра поглощалась так сильно, две печати конфликтовали друг с другом, создавая некую дыру, которая поглощала лишнюю чакру… Кто же такой умный устроил такую гадость Нао? — Вот ведь, я и не смогла бы решить эту задачу не поглотив осколок, даттебане! — воскликнула недовольно девушка, вставая на ноги. Если бы она не соединилась с осколком, то мир бы ни за что не показал свой истинный облик, не перенес к библиотеке. В таком случае, было бы невозможно как-либо решить эту проблему. Однако, Нао смогла убить двух зайцев одним выстрелом. Она избавилась от проблемы захвата сознания и сейчас решит проблему с чакрой. Прекрасная новость! Ухмыльнувшись, красноволосая подошла к огромным золотым дверям, выполненных в красивых узорах. Замком-печатью выступали золотые цепи… — Так те двери — это был вход в библиотеку? — недоуменно произнесла девушка, вспомнив двери. Нао прикоснулась к цепи, направляя свою чакру в них. Всё осветилось приятным желтоватым светом, поглощая Нао в иное пространство, заставляя невольно мысленно начать возмущаться. Весь новый мир был в этом свете. Спустя секунду появились белые искры, из которых появилась женщина с длинными красными волосами, тёмно-синие глаза, светлая кожа… Янтарные глаза расширились в удивлении. Это была та женщина, которая помогла ей выбраться из тьмы во время экзамена на чунина, когда странная сила поглотила её! — К-то ты? — удивление не могло пройти так просто, как она оказалась в её подсознании? Это была главная мысль Нао. — М-м? Разве ты не знаешь? — удивлённо спросила она, чуть наклонив голову, также удивлённо смотря на Нао. Эта сильная схожесть между их лицами, взглядами, заставила девушку озариться странной догадкой. — М-мама…? — Кушина засветилась от счастья, когда услышала это. Она тепло улыбнулась дочери, кивая. Нао застыла на месте, не зная, что ей делать. Сердце взволнованно стучало. Она никогда не видела собственных родителей в прошлой жизни, а в этой она и вовсе не желала знать их, ведь все так упорно скрывали их, потому эта информация не сильно её волновала. Впервые за обе жизни, она встретила свою маму. Кушина посмотрела на дочь, замирая в удивлении, ведь на лице её дочери было ярко выражено замешательство и не знание, что ей нужно делать. Кушина сделала первый шаг, обняв дочь. Материнские объятия подарили Нао новые эмоции, которые она никогда не ощущала — тепло обволакивало душу, чувство безопасности и защищённости… Спокойствие и она по-настоящему почувствовала в этих объятиях то, что называют родительской любовью. — Моя дорогая доченька, — Кушина взяла лицо дочери в свои руки, её глаза были наполнены теплом и любовью. — ты стала такой большой, красивой… — Узумаки удивлённо посмотрела в глаза своего старшего ребёнка. — Твои глаза изменили свой цвет… — Нао впервые испугалась, что её глаза отпугнуть кого-то. — Ты похожа на великого человека, о котором мне рассказывала Мито-сама. — Тепло улыбнулась Кушина, нисколько не пугаясь и не имея каких-то иных мыслей, она знала, что это точно её дитя. — Я верю, что ты станешь таким же прекрасным человеком, как Нао-сама. — Тело Нао дрогнуло, она удивлённо посмотрела на мать. — К-кто это? — О, я расскажу, тебане! — улыбнулась Кушина, радуясь интересу дочери. Бывшая джинчурики села на пол, похлопывая рядом, дабы Нао присоединилась к ней. — … — Нао действительно не знала как себя вести и что ей делать, однако сердце нисколько не меняло темп своего биения. — Нао-сама — великий человек, милая. — Вновь произнесла Кушина, смотря на дочь. — Мито-сама рассказывала, что она была очень сильна, на одном уровне с Учиха Мадарой и Сенджу Хаширамой, основателями Конохи. Нао-сама стала тем, кто смог помочь Учиха Мадаре, став для него близким человеком, со слов Мито-сама, она стала его последней надеждой на обычную жизнь. — Кушина опустила взгляд. — Однако, наш клан погубил её, она погибла в довольно молодом возрасте, не успев завести семью, всю свою жизнь прислуживая клану… Нао-сама обладала плохой репутацией в мире, как и Мадара, который после её смерти сошёл с ума. — …Сошёл с ума? — Да, — Кушина кивнула, серьёзно посмотрев на дочь. — он напал на Коноху, подчинив девятихвостого. — Нао уже читала об этом, но думала получить ответ об его душевном состоянии. — В мире стали поговаривать, что однажды Кровавая Химе возродится и заставит весь мир окраситься в алый цвет. — Кушина недовольно сжала кулак, подняв его перед собой. — Но не верь этому, даттебане! Это не правда! Нао-сама была хорошим человеком! Она заботилась о клане, о Мито-сама, о Мадаре, Хашираме и Конохе! Она не была плохим человеком, тебане! — Кушина успокоилась, грустно посмотрев вниз. — Люди всегда говорили плохо в её сторону… Мито-сама говорила, что это из-за её пугающей гениальности, которая была сродни чудовищу, но можно ли винить человека в этом? — Нао была полностью обескураженна всеми словами её матери. — …Не была плохой? — Кушина посмотрела на удивлённую дочь и ярко улыбнувшись произнесла: — Плохой человек бы и вовсе не стал думать о том, хочет ли Мито-сама выходить замуж за Хашираму. — Нао вновь была поражена. — Мари, милая, я надеюсь, что ты станешь хорошим человеком, который также будет заботиться о близких тебе людях, как Нао-сама, и уничтожать любого, кто может навредить тебе или им (близким). — М-мама, — голос Кровавой химе на секунду дрогнул, заставляя вспомнить тётю, которую она ошибочно называла матерью, но никогда не ощущая таких чувств. — я… поменяла имя. — Было стыдно и страшно, вдруг она сейчас отречётся от неё за этот поступок? — М-ма? — Кушина открыла рот, удивлённо смотря на дочь. — Тебе не понравилось имя, которое тебе придумал Минато? — Минато? — с вопросом спросила Нао, вспомнив, что такое имя носит четвёртый хокаге, а также, Наруто втайне восхищался им. — Ты не знаешь? Он ваш с Наруто отец, тебане. — Кушина тоже была удивленна тем фактом, что её ребёнок не знает имени отца. — Нет… Я хотела другое имя, потому что многие говорили о вас, как о погибших, они пытались мной манипулировать, используя знания ваших имён… — Данзо? — Волосы Кушины грозно поднялись вверх, появилась угрожающая аура. — Он один из них, ещё Хирузен. — Кивнула девушка, смотря на мать и чувствуя тепло в сердце, было приятно видеть, что она волнуется и злится на обидчиков… — Эти старые маразматики, даттебане! — зло проговорила Кушина. — Верно-верно, — покивала Нао, поддерживая слова матери. — они ещё и хотели отото под контроль взять, а меня отправить к Данзо, как инкубатор, тебане! — пожаловалась девушка, продолжая. — А ещё плохо относились к отото, все жители деревни его ненавидят и избегают, его плохо учат и не хотят продавать еду, а ещё Орочимару плохо ко мне отнёсся! А ещё этот Какаши, идиот, он поставил жизнь отото в риски от собственной бестолковости, а мне из-за него пришлось сражаться с клоном Забузы один на один, а это было очень непросто, даттебане! Кушина удивлённо, но с теплом в сердце, наблюдала за поведением дочери. Старший ребёнок активно жестикулировал руками, жалуясь на каждого, кто успел её обидеть, словно она была совсем маленьким ребёнком, который нуждался в поддержке и защите. — «Минато, нам определённо повезло стать родителями таких замечательных детей…» — С теплом и любовью, подумала Кушина, не сомневаясь, что при такой сестре, Наруто мог быть хуже, но даже если бы так и было, для неё он бы оставался самым лучшим малышом, ведь это её дети. Вскоре, Кушина смутилась, услышав в речи дочери знакомое слово — «даттебане». Бывшая джинчурики неловко подумала о том, что похоже это слово-паразит передалось её детям. Однако, она не стала прерывать рассказы дочери, ведь та так увлечённо рассказывала об их жизни с Наруто, и это было очень важно для Кушины, очень интересно как же жили их с Минато дети. Рассказанное Нао не порадовало Кушину, ведь она услышала, что к её детям определённо относились не хорошо. Помимо этого, она поразилась тому, насколько её дочь смела, а также, насколько она похожа на ту самую Кровавую химе — Узумаки Нао.***
— Нам пора расставаться, милая. — Грустно произнесла Кушина, спустя долгое время, как она разговаривала с дочерью, делясь информацией и рассказывая свои истории. Однако, время начало подходить к концу. — К сожалению, с Минато ты не сможешь встретиться, но знай, у тебя прекрасный отец, ведь его выбирала я, даттебане! — уверенно заявила женщина, притягивая дочь в объятия, чувствуя, что она не желает расставаться. — Я… хочу ещё побыть с тобой. — Честно сказала Нао, смотря в пол. Ей очень понравилось разговаривать с матерью, она чувствовала себя свободной. — Милая, я тоже хочу остаться, но, к сожалению, — Кушина тяжело вздохнула, на её глазах появились слёзы, она заплакала. — я уже мертва и не смогу быть рядом с вами, как хотелось бы того. — Да… — Нао прижалась крепче к маме, тоже начиная плакать. — Доченька, — Кушина тепло улыбнулась, плача, Нао подняла голову, смотря на мать. — я люблю тебя и твоего брата больше всех на свете, вы мои дорогие малыши, я всегда буду присматривать за вами! — Кушина начала медленно пропадать в белом свете. — Ты, — Нао вздохнула, успокаиваясь и весело улыбаясь. — папу забыла, тебане. — Ха-ха, верно! Я люблю и вашего папу! — Я тоже люблю вас, мама. — Успела сказать эти слова Кушине Нао, когда та полностью исчезла с удивлением и счастливой улыбкой. Последняя мысль Кушины была: — «Минато, ты слышишь? Наша дочь действительно любит нас, несмотря на все тяжести, которые им пришлось пережить без нас.» Нао чувствовала опустошение, но самое главное — она осознала, как показать свою любовь другому человеку. Она почувствовала себя любимой и даже нашла это знакомым. Верно, с Мадарой она чувствовала себя также, но эти чувства были не так сильны. — «Может потому что мы никогда не говорили о своей любви?» — верно, нужно говорить, что ты любишь человека, что ты им дорожишь, чтобы он не смел сомневаться в этом. — «Но любил ли он меня?» — от этой мысли заболело сердце, Нао отмахнулась от этой мысли, ведь теперь она не сможет спросить у него этого. — «А ведь я так и не сказала маме своего имени…» — Нао почувствовала лёгкую вину. — «У нас с отото действительно любящие родители, даттебане.» — Уверено подумала девушка, дотрагиваясь до груди, ощущая, как сердце стучит. Вдруг Нао стало стыдно за свои слова, которые она сказала Джирайе. — «Но ведь я тогда ничего не знала, и вообще была другим человеком…» — В итоге, девушка умело оправдала свои действия. В этот же момент, цепь спала с ворот библиотеки, из которой вырвалась чакра золотого цвета, проникая в тело Нао, и пронзая всё сильной болью. Меридианы насильно расширялись с быстрой скоростью, резерв увеличивался, чакра становилась плотнее. Это доставляло немало боли девушке, но она терпела всё до самого конца. Наконец чакра вернулась к хозяйке, а Нао могла смело называть себя Четвёртой принцессой клана Узумаки, ведь все её силы были возвращены. Она вновь стала одной из сильнейших шиноби мира!