Спрятаться на самом видном месте

      Фриск проснулся… Нет, здесь слишком слабо сказано о просто ужасном состоянии парня как и в моральном плане, так и в физическом.       Фриск восстал из мёртвых! Хотя полностью мёртвым он не был, но сегодня Фриск себя таковым ощущал. Чувство вины — одно из самых ужасных на свете. Было бы куда легче, если б Фриск мог выговориться кому-нибудь. Но он вампир, и его деяние его выдаст с потрохами. Если Шрифт хоть кому-нибудь скажет, что пил кровь и сожалеет об этом, то его хорошо ещё, если на месте не сожгут. Пришлось смириться, ведь что сделано то сделано. Хотя камень с души ещё не скоро упадёт. К сожалению, поговорить с Демитром не выйдет. Придётся терпеть и как-то… жить дальше, жизнь-то не кончается! Поступок ужасен, Фриск себя готов хоть сейчас сбросить с крыши, но всё-таки именно жить парень хотел больше. Как бы себя он ни корил, делу это не поможет. Лучше попытаться забыть. Или хотя бы не акцентировать внимание. Кроме того, есть зверь куда страшнее — есть медосмотр. Даже клыки можно как-то объяснить или, на крайний случай, выдрать, хоть это и очень больно. Они снова отрастут, но на время медосмотра их не будет. Ещё можно уповать на нежелание врачей долго корпеть над студентами, на минуту, академии военной направленности. Ну или, опять же, сбежать. сбежать и раствориться среди сотен иных вампиров на большой дороге и в большом же мире. Худший для Фриска вариант, но как крайняя мера — годится.       Так что вина виной, а медицинского осмотра Фриск сейчас боялся сильнее всего. Он надеялся на отсутствие в обязательных пунктах полного анализа крови. Поверхностный анализ парню не страшен, так как он никому ничего не скажет. Ну покажет гемоглобин ниже нормы, ну покажет он, что лейкоцитов в нём концентрация, наоборот, выше нормы… А вот полный анализ… Собственно говоря, полный анализ крови является одним из немногих способов не только обнаружить вампира, но и оценить состояние укушенного. Такой метод показывает, помимо кучи прочих подозрительных для потенциального человека или монстра вещей, и «прогресс» обращения. Конечно же, если некоторые показатели переступают некий порог, а то и иногда куда выше метят, то перед вами стоит вампир, кому анализируемая кровь принадлежит. Способ тоже не самый надёжный, поскольку среди людей и монстров есть иммунные к воздействию вампиризма индивиды, и им зашкаливающие показатели, характерные для вампиров, погоды не делают. Удача. Удача родимая, она же поможет? На всякий случай, Фриск приготовился и к худшему, умело при этом делая вид, что он просто-напросто не выспался и ничем таким не обеспокоен. Если уж рок неотвратим, то дрыгаться бесполезно — нужна хотя бы гитара.

*

      Утро добрым не бывает. Никогда. Даже по выходным. А сегодня выходной день и не был, так что утро злое тем более. И Фриск всё же встал, несмотря на головокружение и небольшую тошноту. Холодная вода немного взбодрила парня, пока он пытался не упасть на пол и не уснуть снова. У парня не было нормального сна: три часа — это не сон. Шрифт пять раз проклял себя, Дестратоса, свой отсутствующий иммунитет против вампиризма и жажду крови. Про себя, конечно. Вслух Фриск до сих пор не проронил ни слова, кроме фразы «Недоброе утро», пророненную в пустоту, так как Азриэль уже наверняка был хрен пойми где, но не в своей постели. Фриску грех жаловаться на отсутствие своего соседа по номеру! Ему наоборот от этого даже лучше — никто не видит его состояние и тусклое свечение глаз. Они скоро должны будут прекратить…       Время было, хотя и немного. Но Фриску его хватило, чтобы побороть мигрень и своё ужасное состояние вместе со светящимися глазами. Единственное, что портило его облик — мешки под глазами. Но эта напасть будет преследовать его на протяжении всей академической жизни, и не из-за вампиризма как такового. Мешки неискоренимы, особенно после жизни в Подземелье. А что поделать?       Фриск встретил в коридоре Чару, которая явно была, как и парень, не в лучшей форме. Под её глазами были такие же мешки, волосы не были причёсаны, а чашка кофе в руках готова была выпасть в любой момент. Девушка только глянула на Фриска и, предложив кофе, снова скрылась за дверью своей комнаты. Фриск отказываться не стал. — Утро, кстати… доброе? — неуверенно и больше с интонацией вопроса пробормотала, проглотив половину звуков, Чара. — Ага… Очень, — ответил ей Фриск, садясь на стул. У них есть около пятнадцати минут перед сбором. — Не спалось? — Ещё бы! Поспишь тут, когда в номере по соседству стонет излишне любвеобильная парочка, — Фриск немного смутился. — Я их не осуждаю, но можно было бы и без этой громкой актёрской игры в пустоту! — парень смутился ещё сильнее, а Чара продолжала без даже намёка на смущение описывать свою ужасную ночь и то, что произойдёт с её соседями, если такое повторится ещё раз. Нож меж рёбер был одним из наименее страшных вариантов. — Ты, я смотрю, тоже не особо много спал. — Ага. Голова трещит по швам. — Причины разные, а беда одна… Можно было бы плюнуть на этот осмотр — легла бы в кровать снова… — Я тоже. Как думаешь, что там вообще нас ждёт? — Да как обычно… Там, скорее всего, возьмут анализ крови, как говорится, на отвалите; ну взвесят, рост измерят, зрение проверят и, постучав молоточком по коленке, напишут заветное «здоров». Поверь, друг мой, никто никакие болячки искать не будет — им невыгодно. Они никакой доли с продаж лекарств не получают, а потому им не резонно тратить силы и средства на поиск всяких разных отклонений, тем более у студента боевой академии. Если действительно хочешь узнать всё о своём теле, то это надо идти в частную клинику… — Чара налила себе вторую чашку кофе и, чуть подумав, добавила. — Хм, вообще, все анализы надо брать натощак… — вдруг вспомнил Фриск, глядя на попытки Чары угрохать сердце крепким кофе. — Но да хуй с ними! — выругалась она, будучи не в настроении.       Когда же почти все собрались, дверь была резко распахнута скелетом-учёным, который, приказав всем ожидать, спешил с ректором Альфис и ещё каким-то человеком в кабинет, собственно, ректора. Он собрал всех в главном зале и, взяв микрофон, приготовился говорить. Фриск как-то дрогнул, ведь по закону подлости и жанра… — Медосмотра не будет. Перенесён! Всем разойтись по комнатам и ждать, пока я лично всё не утрясу, — крикнул Гастер и снова скрылся с Альфис и кем-то ещё. Фриск ещё больше заволновался. — Ну нихера ж… Я тогда спать, до весны не будить — сказала Чара и первая пошла назад в общежитие. Фриск с ней согласился и тоже пошёл, схватив всё ещё немного ошарашенного от происходящего Азриэля и потащив того с собой. — прям до весны? — Фриск, отъебись! Мне не до шуток, моя голова слишком не готова, — парень не обижался.       Младший Шрифт сам и не заметил, как уснул снова. Проснулся он от того, что Азриэль уже которую минуту его тряс и чуть ли не бил… Ан нет, всё же ударил. Парень и тут обижаться не стал, так как наверняка произошло что-то важное. И Фриск в своих предположениях не ошибся… Во всех своих предположениях, к большому сожалению. — Что… Ну и что у нас произошло? — Шрифт еле принял сидячее положение. Его снова начало немного подташнивать, но хотя бы не настолько сильно, как при первом пробуждении. Ну, хотя бы голова не кружится и на том спасибо. На него алкоголь не дейсвтует, как показали подземные корпоративы (Сансу, пожалуйста, ни слова об этом), но то ли у той жертвы кровь была дрянная, то ли алкоголь действует именно через посредство крови… у Фриска было что-то вроде похмелья. Вроде. Не само похмелье. — Трагедия! — саркастичным тоном воскликнул Азриэль и с чувством выполненного долга сел в свой телефон, что-то выискивая. — На, смотри и любуйся:       «Сегодня ночью было совершено первое за два года нападение вампира в Вольцивите. Жертвой стал второй сын мэра северо-западного сектора нашего прекрасного города — Генрих Лихт. Пострадавший в тяжёлом состоянии, но, по оценкам врачей, выкарабкаться ещё сможет. Пока что неизвестно, произошло ли нападение случайно или, что не исключено, запланировано. По словам знакомых Генриха, они вместе проводили время в квартире пострадавшего, когда Генрих пошёл за водой и не вернулся. Нашли его уже укушенным и в тяжёлом состоянии. Скорая приехала на вызов так быстро, как могла…» — гласила новостная статья. У Фриска дёрнулся глаз и он еле сдержал нервный смешок. Бесшумно выдохнув, парень успокоился и, снова сев на свою постель, состроил задумчивое выражение лица. Знал бы он, что за шишка тот пьяный дурень — не напал бы ни за какие коврижки. Хотя напал бы, это Фриск признавал. Он не мог себя контролировать. Правда, Фриск сам не сильно верил в это оправдание. Азриэль же принял задумчивость его соседа по номеру за осмысление информации, которая спросонья в голову не лезет. — И? Так ладно, вот узнал я, что мэрского сыночка чуть не иссушили, — Фриску было, на деле, уж очень сложно произносить эти слова. Да, тот, согласно статье, Генрих был ещё тем фруктом, но излишне активной совести парня этого было недостаточно, чтобы забыть или не обращать внимания на произошедшее ночью. — А медосмотр тут каким боком? — На самом деле всё просто: медосмотр проходит в клинике как раз в том секторе Вольцвита, где и было совершено нападение. Сейчас там всё прочёсывает полиция и соваться — себе дороже. Конечно же, если б напали на рыбку помельче, то такую панику и не подняли бы, но ты сам уже понял, что сын мэра тут явно не малёк, — Азриэль что-то стал писать в поисковике. — На, кстати, полюбуйся! — на телефон Фриска пришёл скриншот с кучей дат и пояснений к этим датам. Фриск прочёл всё… И был немного удивлён. В Вольцвите за все эдак-дцать лет его существования было всего лишь тридцать шесть, считая сегодняшнее, нападений вампиров на человека или монстра. Причём раньше нападения были ну раз в год минимум, а последние два с половиной года — затишье. И вот опять…       Парень явно невовремя, по крайней мере точно не в том месте и не на ту «дичь», решил поохотиться. В свою защиту Фриск мог бы сказать, что этот сынуля мэра сам виноват. Если, к примеру, тот спокойно бы прошёл мимо и не лез почём зря, то всё было бы нормально. Но сказать-то некому. — Азриэль, а можешь рассказать обо всех этих секторах поподробнее? — А что рассказывать? Город очень уж сильно разросся с момента подъёма в воздух, и потому его поделили на четыре сектора, в каждом из которых свой мэр, несущий ответственность лично перед Великим мэром Вольцвита. Так и управление стало проще, и политического хаоса избежали, и распределили бюджет. Сектора как отдельные республики в гипотетической федерации. Если хочешь, можешь открыть в Интернете карту.       До самого вечера почти ничего не происходило. Все, правда, были как на иголках. Гастер тоже. Он вообще как засел в своей лаборатории, так с ним и не было связи вообще. На звонки не отвечал, сообщения не читал, двери же тем более не открывал. Фриску, в принципе, ничего и не нужно было, однако такое поведение учёного почему-то очень пугало парня. Но ничего не оставалось, кроме как засесть в интернете и просматривать всякую чушь. Это помогало хоть чуть-чуть отвлечься, отвести мысли от мрачной темы. Конечно же, все были подняты на уши, а особая истерика прокатилась по всему северо-западному сектору. В комментариях к любым новостям рано или поздно всплывала тема нападения вампира. Фриска это ещё больше удручало, так как совесть, гадина редкостная, не замолкала совсем. Единственное, что внутри парня было способно сдержать совестливые порывы — желание жить. Жить и существовать. Даже если это значило, что кто-то уже пострадал. В голове парня с трудом, но легко уживались иногда совершенно противоположные концепции, а всё потому, что Теодорих подарил своему сыну лучшую, по его мнению, нематериальную вещь на свете — прагматизм. или, скорее, рационализм, но в последнее время он всё больше и больше напоминает холодный расчёт прагматика.       К несчастью, драма есть драма, и нервов парню помотало не так уж мало. А всё из-за того, что Фриск выбрал неправильную жертву в неправильном месте. Да и время тоже неправильное. Этот Генрих… Первый за два года, и, по случайному стечению обстоятельств, сын мэра… А если бы Фриск напал не на него? Возможно, такую истерику и не подняли бы, как бы холодно это ни звучало. Тем не менее, парень сегодня, сам того не ведая, доказал всему Вольцвиту, что победить вампиров единожды — это не навсегда. Если верить тем же вестям, на коленке слепленным разными издательствами, то в Вольцвите участятся медкомиссии, сильно увеличится контингент полиции и военных в городе и ещё в довесок ужесточат комендантский час. В принципе, вряд ли произойдёт прямо все, но меры же примут?       Интернет парню быстро наскучил. А что-либо ещё делать, кроме как гулять лишь по территории академии, было нечего. Игры на телефон Фриск не устанавливал, да и особого смысла в них не видел. И жаба душила: платные игры интересны, но они платные, а бесплатные — фуфло то ещё. Он уже удалил парочку и больше к ним не притрагивался.       Да, была ещё домашняя работа, но учителям сейчас будет не до неё. — Эй, не надоело туда-сюда бродить? — выловила парня в коридоре Чара. — Скучно… Совсем. — В шахматы играть умеешь? — вдруг спросила она его. — Ну… немного. Меня один мой друг учил. — Пошли, раз всё равно ничем не занят, — потянула она парня в свой номер. Ей не менее скучно.       Чара отрыла где-то шахматную доску. Но на ней не было фигур. Однако в комплекте к доске шло какое-то устройство, которое, как подсказывала логика, и было сутью этих шахмат. — Вставляешь палец и направляешь небольшое количество энергии в созидатель фигур. На основе твоих сил и магии, которую ты отдал колдунскому механизму, созидатель, оправдывая название, создаёт на доске стилизованные фигуры. Чур, я белыми… — Как скажешь, — махнул вампир рукой. — Смотри сам… — Чара вставила палец в отверстие устройства. Фриск почувствовал лёгкий ветерок, который стал гулять по комнате при закрытых окнах. Со стороны девушки на доске одна за другой появлялись фигуры. Сначала белый король в сияющих доспехах и перьями на голове, вместо обыкновенной короны. Потом белая королева, одетая как какой-нибудь пацан из подземелья, но во всё белое и с шипастым ошейником. Два офицера в закрытых шлемах со штырями на них и с мечами в руках, стилизованными под нож. Два белых пегаса с крыльями и без всадников. Две летающих белокаменных башни… Пешки же были просто пешими солдатами с двумя кинжалами. Как только все фигуры были созданы и расставлены на доске, ветер прекратил гулять по номеру Чары. — Твоя очередь. — Хорошо, — кивнул Фриск. — Ну-ка, глянем!       Фриск вставил палец и дал электрический разряд. У него, в отличие от Чары, сначала появились все восемь пешек — полностью чёрные солдаты в балахонах с капюшонами и с электрическими искорками меж ладоней. Затем башни… Но появились не башни — пушки времён Древнесредних и ещё домагических веков с поджигающими их карликами. Вот это антураж однако! Кони же не были конями полностью, вместо них на доске появились два красноглазых кентавра. Вместо офицеров и даже слонов — какие-то тёмные рыцари, чьи шлемы и броня были рогатыми полностью, а за спиной — копьё. Королева же была экстравагантно одетой женщиной с демоническими крыльями и хвостом. Ну, а сам король — уменьшенная и чёрная копия Фриска, но с полностью красными глазами и короной, на которой красовалась условная летучая мышь… Фриск сглотнул. Вряд ли Чара рассмотреть сможет такие подробности, но стало немного боязно за свой еле как ещё не раскрытый секрет. — Вот те раз, — восхищённо протянул Фриск, любуясь, как доска меняется тоже: по краям будто бы чугунный забор и половина Фриска просто превратилась в пол из всяких старинных замков с факелами на стыке клеток. Половина Чары же превратилась в степь-полупустыню, где гуляют ветра. — Никогда бы не подумал, что шахматы на такое способны. — Такие и очень дорого стоят. Отец, однако, купил их и отдал мне. «Должна поддерживать репутацию». Тьфу, а не репутация. Но за такой подарок ему спасибо, это точно. — И как этими фигурами ходить? Вряд ли их можно трогать, да и они выглядят очень даже живыми. — Надень чёрное кольцо (я надену белое) и отдавай команды голосом. Так как я хожу первая — наблюдай. Пешка D2 на D4, — солдат, который стоял на клетке D2, оживился и быстрыми шагами перебрался на указанную Чарой клетку. — Ясно. Я даже глде-то о подобном читал, вроде бы это была древняя объёмная сказка. С домагических времён ещё, сто раз переписывалась, — вспоминал парень. — Прости, отвлёкся. Конь B8 на C6… — Фриск сказал это не так громко, как Чара, но кентавр его послушался и, перепрыгнув через пешку, добежал до клетки C6. — Оно работает! — Ещё бы оно не работало! Слон C1 на G5… Кстати, следи внимательно, куда кого посылаешь. Если фигура по правилам не может пойти на названную тобой клетку, то она всё же доходит до места назначения и уничтожается. Это не слишком по правилам, но так сжульничать точно не получится. Ещё вот что: если кольцо начнёт светиться жёлтым — это шах королю обладателя кольца, красным — мат, зелёный — ничья только при двух единственных королях на поле, ну а синий — пат у обладателя кольца. — Спасибо… Кстати, а в партии есть обязательно? — К счастью, нет. Но если хочешь, то можно и это правило включить. — Нет, не хочу, — помотал головой Фриск. — Пешка H7 на H6, — Фриск заметил ещё одну особенность этих магических шахмат. И эта особенность всё же немного пугала. Фигуры поворачивали голову или сами немного поворачивались в сторону потенциальной их жертвы. Пешка Чары недобро смотрела на кентавра Фриска, в то время как кентавр недвусмысленно наставлял лук на пешку Чары. Простой солдат Фриска и слон девушки тоже недобро переглядывались: у солдата меж ладонями зачастили молнии, а офицер уже направил меч-нож в сторону фигуры парня. Ну и драма там на поле клетчатой брани. — Слон G5, отступи на H4, — Чара явно решила поддаться. Это было видно и по её взгляду, и по очевидно неправильному ходу. Девушка умела играть в шахматы, это точно. Однако вряд ли она просто так отдаст даже обыкновенную пешку… — Как есть? Просто переместить? — Твою бл… Прости, что не сказала. Кодовое слово простое: «Бей». — Тогда так: конь C6, бей на D4…       Подчинённый Фриска выстрелил в солдата Чары из лука. Тот моментально начал рассыпаться мелкими сгустками света, а когда чёрный победитель встал на место поверженного им солдата, на песке клетки появились пятна крови… Копыта фигуры чёрного кенавра тоже окрасились в кровавый. — Это как-то жестоко… — Фриск отчего-то был немного настороже. — Такого раньше не случалось… — Чара удивлённо смотрела на кровавое пятно. — Что у тебя за магия? Это точно не простое электричество… — Чара подняла глаза на парня. Она уже свыклась с его магическим следом, но ситуация была нетипичной. — Я сам не особо понимаю, что происходит. Впрочем, моё электричество всё же действительно немного отличается от обыкновенного. Но пока это просто игра — ничего страшного, да? — Фриск уверен в своих словах не был. — Наверное, виновата твоя аура. Впрочем… — Чара провела по пятну пальцем. Кентавру это не понравилось, но он стоял на месте. Крови на пальце не осталось. — Впрочем, пока это не настоящая кровь, а часть декораций, то все в порядке.       А в том, что кровь не настоящая, Фриск уверен не был. Она пахла. И он это прекрасно чувствует. Какие… жестокие шахматы. Правда парню стало интересно, чья же это кровь? Десять минут раздумий дали плоды, а так же запах от царапины Чары — это её кровь. Фриск сглотнул и сосредоточился, чтобы не думать о плохом… Крови немного, но она принадлежит Чаре, а не фигурам. Да чтоб он ещё раз согласился играть в такие шахматы! Кстати, Фриск только сейчас понял, что потерял коня из-за детского любопытства, как эти шахматы вообще работают. — Ферзь D1, бей на D4! — Я дебил, — подытожил Фриск.       Чара перестала поддаваться после первого же потерянного коня. Фриск всё равно старался не отставать, и у него это относительно получалось. Поле сражения двух армий чёрного и белого королей стало всё больше походить на реальное: то тут то там были пятна крови и следы от выстрелов пушек Фриска да заклинаний с обоих сторон. Некоторые клетки приходилось запоминать, так как изначально «белые» и «чёрные» они стали либо красными, либо серыми с ядрами пушек, сажей и остатками доспехов… Зрелище не для каждого. А если учесть, что вся кровь на поле принадлежит Чаре… Фриск очень сожалел, что не может ей об этом сказать. Даже простая догадка «я думаю, кровь всё же может быть твоей» звучит подозрительно и слегка неестественно.       Кольца обоих стали светиться зелёным. Кроме королей никого не осталось. Кольца ещё пять секунд померцали и все следы бойни на шахматной доске исчезли, кровь тоже исчезла, как и два оставшихся короля. Снова просто деревянная доска, даже без декораций… И вошёл Винг’Динг! — Развлечения? Это хорошо, особенно шахматы. Но у меня для вас отнюдь не весёлые и явно не утешительные новости… В академиях вводят военное положение. Решение Великого мэра. И даже мои доводы, что случай явно единичный и скоро уже выяснится (конечно же далеко не скоро) виновник… не помогли, скажем, — уклончиво проговорил скелет. — Военное положение? — Увы и ах. Впрочем, я давно уже не верю в благоразумие верхушки, да и там творится сейчас невесть что… но этого я вам не говорил, — подмигнул доктор Астер. Был бы он не монстром-скелетом, у него бы нее вышло. — Пойду соберу всех и сообщу пренеприятнейшее известие, — развернулся учёный и ушёл.