You say that I won't lose you But you can't predict the future So just hold on like you will never let go Yeah, if you ever move on without me I need to make sure you know That you are the only one I'll ever love Yeah, you, if it's not you, it's not anyone Lookin' back on my life, you're the only good I've ever done Yeah, you, if it's not you, it's not anyone Not anyone
«Надеюсь, в тебе остался хотя бы намёк на
совесть и ты вернёшься домой. Неделя прошла уже,
ты заметил? Ни единого звонка или сообщения.
Кто кого наказывает?!.. Я соскучился… приезжай»
Тэхён непроизвольно закатил глаза и отбросил телефон на стол, возвращаясь к документам. Лиама хватило, как обычно, на четыре дня обиженного молчания и шипения при редких встречах в ресторане. По истечении отведённого срока (отведённого небесами или советами додельного журналиста очередного глянцевого чтива в своей колонке о психологии этих-непонятных-мужиков — вопрос открытый и в изучении не привлекательный), жертва обиделась уже на требуемое изначально игнорирование со стороны тирана и бесчувственного отломка айсберга в одном лице и поспешила с апломбом требовать обратного — внимания, любви, ласки… или хотя бы возвращения домой. Ким всегда спокойно относился к закидонам блондина — у каждого свои тараканы, которых даже дихлофос не берёт. Но почему-то именно в последнее время он начал уставать от этого, чаще раздражаться, лезть на рожон с едкими репликами, когда стоило бы промолчать. «Фу, вы стали такие токсичные» — кривя гнусную гримаску, тянула Джил и потом долго хохотала над вытянувшимся лицом Тэхёна. Сообщение, конечно, было не первым и далеко не последним. Чтобы прервать их льющийся, как из рога изобилия, поток, надо было ответить хотя бы на одно. А не хотелось от слова совсем. Не из природной вредности, обиды или мелочной мести. Вот просто так. Лиам бы сейчас топал ногами и требовал объяснений, скажи он ему такое. Почему люди обесценили такое ёмкое, лаконичное и прекрасное в своей простоте человеческое «не хочу»? Почему всегда от него требуют объяснения причин? Тэхён всё чётче видел, к чему ведут эти бесконечные выяснения отношений, и тяжёлое чувство грядущего пиз… грядущих проблем ощутимо давило на грудь и мозги, выматывая похлеще, чем многочисленная документация. Мобильный снова засветился экраном и задребезжал, вибрируя и опасно смещаясь на край стола. Ким покосился в ту сторону, длинно выдохнул, запуская пальцы в спутанные волосы и откидываясь на спинку кресла. Покой здесь только снится. На дисплее красовалось недовольное чело Джексона. Можно было бы предположить, что тот соскучился и жаждет поболтать, но, скорее всего, хрена с два, закатай губу обратно, Ким-сказочник-Тэхён. За первым звонком последовал второй, на который уже стоило ответить — с Джексона станется приехать и в рожу выплюнуть всё скопившееся недовольство. По телефону хотя бы риск отравиться минимальный. Тэхён опасливо протянул руку к телефону, легко мазнув подушечкой пальца по экрану для ответа и засвечивая иконку громкой связи. — Добрейшего вечера, мистер Ванг, — устало поздоровался Ким, зажмуриваясь. Голову будто стягивало раскалённым обручем, глаза слезились. — И тебе не сдохнуть в муках, эгоист маргинальный, — прорычал Джексон в ответ. Ким мрачно усмехнулся — шестое чувство пора было брать партнёром по работе, а при ресторане открывать столик для гаданий на будущее. Хотел бы он ошибаться. — Я тебя уже предупреждал последний раз? Раз пять, нет? Слышал анекдот про китайские предупреждения? Ну вот и считай, что следующее будет первым, оно же последним. Совесть есть у тебя, морда бледная? Судя по отсутствию мата и тому, что Джексон цедил слова сквозь зубы, подбирая цензурный текст, Ли сидел где-то рядом, всячески мужа и поддерживал, и контролировал. — Мне надо спросить, что тебя так огорчает, или ты сам?.. — Ты спроси, — перебил Ванг, скрипнув то ли зубами, то ли пластиком смартфона, — а я тебе скажу: забудьте нахер… — далёкий возглас неодобрения и тихое «прости», после которого Джекс вернулся к тираде, — … совсем наши номера телефонов, когда брешете между собой! Вернее, пусть твоя истеричная жена забудет! Я похож на твою мамочку, Ким? Или любящую старшую сестрёнку? Нет?! Ну, так и нех… нечего мне наё… названивать! И днём и ночью, между прочим! Он работает вообще или только глазки строит? Откуда столько времени свободного? Объясни этому визгливому созданию, что ты у нас не живёшь, не скрываешься и не запрашиваешь политическое убежище! И я не желаю вникать в подробности вашей личной жизни! Ты понял меня, Ким? — Я услышал тебя, Джекс, — морщась, отозвался Тэхён. — Прекрасно! — гаркнул китаец. — И это… — тон моментально сменился с гневно-требовательного на вопрошающе-мягкий. — Вот ещё что. Мы задумали устроить скромный ужин для своих. Приезжай, а то мы начинаем забывать, как выглядит твоя кислая рожа. Я понимаю, конечно, что перипетии бурной личной жизни отнимают очень много времени… — У скромного ужина есть повод? — раздражённо перебил Ким. — Повод? — смешавшись, переспросил Ванг. — Есть один, но незначительный. Просто встреча хороших друзей. Голову не забивай. Тэхёна будто разрядом тока прошило — совсем недавно он уже слышал этот речевой оборот, так нехарактерный для Джексона. Кто же ему такое мог сказать?.. — Завтра, — уточнил китаец. — Тебя ждём в любое время, — он несколько раз цокнул и хмыкнул в трубку, решаясь, и недовольно добавил, — если этого… неуёмного угомонишь, можешь с собой взять. Постараюсь сдерживаться — не люблю слёзы, особенно мужские, — злорадно хихикнул Ванг. — Очень мило с твоей стороны, я растроган, как никогда ещё не был. До завтра, — покачал головой Тэхён и сбросил вызов. Он какое-то время молча рассматривал створку закрытой двери из кабинета, задумчиво покусывая губу. На столешнице вновь разрывался мобильник. На этот раз звонила Джил. Что мешало ей ногами дойти из зала в офис, Тэхён решительно не понимал. Сегодня, видимо, планеты выстроились в форму флагманского смартфона, поэтому звонили все кому не лень. Все, кроме того, чьего звонка он действительно ждал. И плевать на то, что своего номера он Чонгуку не давал — скорее всего, Чон давно располагал такими сведениями, но старался не светиться, чтобы не раздражать ещё больше. Ну, а как иначе? Когда тебе заявляют, что будут ждать твоего решения, ты автоматически предполагаешь, что человек, как минимум, поинтересуется через какое-то время, что ты там нарешал. "Какое-то время" прошло, да даже больше прошло, а чёртов Чон опять затерялся где-то на горизонте событий. Выложить ему, что ли, дорожку из цементных крошек, чтобы ориентир не терял? Самое интересное, что Тэхён, долго и со вкусом обсасывая свои размышления, хотел ему отказать. Опять же — не из вредности и чего-то подобного. И даже дело не в «не хочу». Дело как раз в «ХОЧУ». Одна голова кричала «дайте!», вторая отрицательно качала сама собой и отнекивалась «спасибо, кушали, перетопчемся». Слишком пёстрый эмоциональный шлейф тащила за собой каждая встреча с брюнетом. Кима будто встряхивали за шкирдак, как нашкодившего котёнка, а потом ещё и в барабан стиральной машинки забрасывали, выставляли программу на интенсивную стирку с отжимом и развешивали на колу в чистом поле на пути у торнадо. После выброса в кровь сотни литров адреналина наступала эмоциональная кома со ступором. Американские горки похлеще, чем устраивал ему периодически Лиам. И если блондин сам себя развлекал, а Тэхён отстранённо наблюдал за этой вознёй со стороны, то с Чонгуком он окунался с головой очень глубоко, без возможности вынырнуть и вдох сделать. Рядом с Чоном к нему медленно, со скрипом и нежеланием, нерешительно ступая и недовольно ворча, возвращались человеческие эмоции и переживания различного спектра. Но Ким не радовался. Ему было страшно и некомфортно, крутило живот противным спазмом и хотелось укуриться до смерти. Он не хотел больше ничего этого в своей жизни, ему и так было прекрасно. И он очень хотел как можно скорее рассказать об этом Чонгуку. Но тот не звонил, не приходил ужинать, даже записки перестали появляться. У Тэхёна складывалось впечатление, что его сначала нежно гладили по щеке, приручая, потом давали хлёсткую, обжигающую затрещину, потом снова успокаивающе гладили, и так по кругу. Долго он такое выносить не сможет - уже сейчас начал злобно рычать на не пишущую ручку. А что дальше? Кусать скрипящее кресло начнёт? — Нет, это уже беспредел! — дверь с грохотом распахнулась, являя пред мутные очи растёкшегося мыслью по древу начальства пышущую праведным гневом управляющую. — Ты почему ещё тут?! Тэхён приподнял брови и криво ухмыльнулся. Джил всякий страх растеряла. — И не смотри на меня так! Ишь ты, зыркать вздумал. Ну-ка, собирай свои вещи и брысь отсюда! — Джил, тебе не кажется?.. — Ничего не знаю, — упрямо замотала головой девушка, топнув ногой. — Я вызвала бригаду строителей, здесь будут перекрашивать стены и менять пол. Давно пора, поэтому выметайся. Мужчина с сомнением посмотрел на светящиеся цифры электронных часов на столе: — В половину десятого вечера? — Представь себе, — сделала большие глаза девушка, упирая пухлые кулачки в бока. — Какая тебе разница? Народу в зале немного, им не помешают. А ты — очень даже. Такси я уже вызвала, поэтому целую тебя нежно и не жду раньше понедельника! Вот так ненавязчиво и очень тактично его вышвырнули из полюбившегося всем сердцем кабинета на улицу, чуть ли не подталкивая по дороге в спину. Джил и правда обняла и расцеловала на прощанье, и проследила чтобы, он действительно сел в машину, и дверь захлопнула, громко грозя через поднятое стекло через час заехать и проверить его дисклокацию. Назвав водителю домашний адрес, Тэхён тоскливо вздохнул — сейчас бы прогуляться по пляжу да на диванчике калачиком свернуться. Но будет по-другому… По лестнице поднимался медленно, словно шагал к эшафоту. Открывал ключами дверь — затягивал петлю на шее. Судя по тому, что из глубины квартиры доносилось монотонное бормотание новостной сводки по телевизору, палач был на месте — Лиам в тишине существовать не мог. Обнаружился он на кухне: сидел за столом, закинув скрещенные ноги на столешницу, с ополовиненной бутылкой вина, большим бокалом в руке, забитой под завязку пепельницей и повисшим сизым сигаретным дымом. Тэхён бросил ключи на стол, развернул к себе и оседлал стул, усевшись против блондина. Он внимательно осмотрел масштабы разворачивающейся в реальном времени драмы и кивнул на початую пачку перед Лиамом: — Это мои? — ровно спросил он, прикидывая, насколько сильно распотрошили его домашний стратегический запас, и не придётся ли сейчас снова тащиться на улицу, чтобы экстренно его восполнять. — Наши, — невыразительно хмыкнул тот, затягиваясь и судорожно закашливаясь. Лиам не курил, не переносил табачный дым и с трудом мирился с вредной привычкой своего партнёра. — Понимаешь, ТэТэ, мы с тобой пара и всё, что нас окружает автоматически становится общим. Поэтому это наши сигареты, наш ресторан, наши горы дряхлой нотной макулатуры, и даже вереница твоих любовников тоже, получается, наша. — Так, всё ясно, — цокнул Ким, подтягивая к себе и пачку, и бутылку. В бокале на дне оставалось несколько глотков, но выдирать его из чужих пальцев Тэхён не стал. — Допивай и пойдём спать. — Это хорошо, что тебе всё ясно, — проигнорировав вторую фразу, покивал блондин. — Мне вот ничего не ясно. Кстати, спасибо, что нашёл в себе каплю собственного достоинства и вернулся домой. Это уже все рамки приличий перешагнуло. — Что именно? — Ну, твои… эти… — мужчина неопределённо покачал бокалом и поморщился, вспоминая подходящее определение, — … загулы. Теперь тебе мало пары дней, и ты устраиваешь Содом и Гоморру на работе, остаёшься жить на диване, когда у тебя есть дом, в котором тебя ждут и любят. Таскаешь всякую шваль… — Я даже обижаться не буду, — усмехнулся Тэхён, поднимаясь на ноги. Нет, у него ни один мускул не дрогнул и сердце не зашлось. О визите Чона не знала даже страдающая параноидальной подозрительностью, внимательная Джил — Тэхён уничтожал улики профессионально. — Ты пьян, расстроен и не понимаешь, что говоришь. Завтра утром будет голова болеть, и совесть загрызёт. Тебе придётся переступать через своё гипертрофированное эго и просить прощения, а ведь ты этого очень не любишь. Давай прекратим, а? — Уйти от меня хочешь? — улыбнулся Лиам, встрепенувшись, будто только этих слов и ждал. — Хочу с тобой уйти спать, не ругаться, ничего сейчас не выяснять. Устраивает? — терпеливо объяснил Ким, вытаскивая из ослабевших пальцев бокал и отставляя его на тумбу. Он без усилий поднял Лиама со стула, уложил его руку себе на поясницу, обнял и не спеша повёл в спальню. Блондин не сопротивлялся, послушно шагал рядом, повиснув на Тэхёне. Он насупленно молчал весь длинный коридор до спальни, ни слова не сказал, пока Ким раздевал его, укладывал в постель; не отбрасывал руки Тэхёна, когда тот его обнимал со спины, стараясь удобнее устроиться и согреться. Можно было подумать, что блондин задремал ещё там, за пределами кровати, просто глаза забыл закрыть. Тэхён вздрогнул, когда в темноте и тишине комнаты раздался надтреснутый голос: — А ведь я всё равно люблю тебя, чтобы ты ни творил. За что мне это? Почему я должен вытаскивать это в одиночку? Так несправедливо… Почему ты не хочешь мне помочь? — Что я должен сделать? — устало вздохнул Ким, закрывая глаза. — Давай пойдём к семейному психологу… — Нет. — Ты даже не хочешь попытаться, — пьяно и плаксиво проныл Лиам. — Свадьбу не хочешь, психолога не хочешь, ничего не хочешь. Такой жестокий. И за что я тебя так люблю? Тэхён еле слышно хмыкнул, крепче прижимаясь к тёплому телу, согреваясь и начиная дремать под выученные наизусть за долгое время причитания блондина. Бормотание было таким же монотонным, что и всё ещё доносившийся шум невыключенного телевизора, вставать к которому было сродни полёту в космос в медном тазе. Тэхён почти провалился в сон, когда тон Лиама резко изменился, и он зловредно хихикнул: — Не одному мне хреново. Этот чёрт тоже своё скоро отхватит. — Ты о ком? — еле внятно пробубнил Ким в светлый загривок. Уследить за потоком сознания нетрезвого человека невозможно, не находясь в приближённой к нему кондиции. — О твоём бывшем, — продолжал веселиться Лиам. — Проблемки у этого напыщенного индюка, скоро обратно на свой континент умотает. — С чего ты взял? — сглотнув горечь, максимально равнодушно уточнил Тэхён. Ему было плевать, просто… любопытно, откуда такая информация. — У меня есть сведущие друзья в Нью-Йорке, — Лиам, зло улыбаясь (оскал сверкал даже в ночи), развернулся в руках красноволосого и с удовольствием принялся передавать сплетни. — Так вот, они говорят — а им стоит верить — что дни фирмочки твоего Чона сочтены. Слишком он молодой, дерзкий и жёсткий. Спонсоры его… или как их там называют… в общем, люди серьёзные им недовольны. Говорят, что он, не имея должного влияния и не заработав авторитет, взялся гайки закручивать. Теряет он и в деньгах, и в связях. Банальный мыльный пузырь с тонной пафоса и амбиций. Пф, дурак дураком. После всех своих заявлений останется сам без гроша, так ещё и бывшую жену с дочерью опрокинет. Герой, ничего не скажешь. — Мда, — протянул Ким, окончательно смаргивая сонливость. — Я насчёт него даже не переживаю — ему просто некогда к тебе клинья подбивать. Банчан сказал, что Чон никак выбраться сюда не может, даже чтобы с дочерью увидеться. Я Чана встретил на днях — завтракали у нас всей счастливой семейкой, лицемеры. Как говорит Ли — Вселенная каждому воздаёт по заслугам. Скоро и Банчан эту дамочку бросит — зачем ему женщина с чужим ребёнком, да ещё и без цента на счету? Всё закономерно. Что думаешь? — Думаю, что нас это не касается, и я устал. Спи, — флегматично отозвался Тэхён. Лиам ещё пару минут что-то бубнил себе под нос, пока не уснул на полуслове, громко сопя. Тэхён докурил распотрошённую Лиамом пачку на балконе, но отчего-то так за всю ночь глаз и не сомкнул.***
— Я еду с тобой, — безапелляционно заявил Лиам и удалился переодеваться. Видимо, в их отношениях, как всегда без предупреждения, сменилась очередная полоска — у блондина период отторжения резко перескочил в режим мамы-кенгуру, которая дитю родному позволяет только в кармане обитать. И плевать на то, что карман тесен и душит переросшее чадо. Главное — рядом, под боком, а то, что ноги на полметра торчат и хвост не помещается — малозначительные нюансы. Тэхён молча пожал плечами — скорее для себя, потому как спина блондина жест не оценила. Он потянулся, огляделся, цепляя взглядом ключи от машины и сигареты, оценивающе покосился на большое зеркало. Отчего-то хотелось выглядеть… достойно. Джексон и Линоу были абсолютно индифферентны к тому, во что он одет, какого цвета волосы на голове и насколько сильно он может хмуриться — привыкли и принимали любым. Лиам мог капризничать, требуя сменить брюки или рубашку, дабы идеально совпадать или контрастировать цветами, или стилем — картинка имела значение. А сам Ким… в нём давно сошло на нет желание чемоданами скупать брендовые вещи, долго примерять и подбирать образы «на выход», менять их несколько раз в день. Повзрослел наконец? Причина, наверное, не в возрасте или роде деятельности — скажите Стефано Дольче, что пора завязывать ковыряться в шмотках, ибо не юнец давно. Тэхён не преследовал цели кому-то понравиться, произвести впечатление. Молоденькие парни и ровесники, которых он снимал на раз, сами вешались ему на шею, без дополнительных усилий. Для работы гардероб давно укомплектовался и обновлялся крайне редко. Но именно сегодня раздражающий червячок прогрызался в висок — посмотри на себя, ты похож на общипанную ворону, разве это красиво? Красиво? Ким дёрнул бровью и качнул головой. Да кому какая разница, в чём он будет есть? Не скажи — уколола ядовитая мысль. Тэхён скрипнул зубами, цапнул ключи и свою пачку сигарет, развернулся и быстро вышел из квартиры. Так можно надумать чего нехорошего, если волю сходящему с ума сознанию дать. Лиам спустился к машине страшно недовольный, что его не дождались, но дуться не решился — опасно это, когда у партнёра подёргивается глаз, губы плотно сжаты, желваки ходят под острыми скулами и взгляд темнее грозовой тучи. Что-то неладное они начали подозревать, уже подъезжая к особняку эксцентричного миллиардера. Тихий ужин для своих грозился вылиться в шумное мероприятие с сотней гостей — парковка перед домом пестрела посторонним автопарком, территория ярко освещалась, как и само здание, из которого отчётливо доносилась музыка. Тэхён минуты две размышлял, не глуша двигатель — а стоит оно того? Лиам осуждающе цокнул и решительно вылез наружу, показательно хлопая дверью — у Тэхёна задёргался и второй глаз. Машина была не его, но это АУДИ, а не кухонная тумбочка, можно же проявить хоть каплю уважения?!.. Пока Ким, упиваясь мизантропией, парковал автомобиль, вдумчиво ставил его на сигнализацию, обходя машину по кругу и проверяя ручку каждой двери, курил и медленно полз к входным дверям, Лиам нетерпеливо постукивал каблуком ботинка и протирал в любовнике дыру недовольным взглядом. Встречал их, спасибо и на том, знакомый управляющий, приветственно кивая. В гостиной гудели гости. В такой толпе можно было не просто раствориться, но затеряться нафиг навсегда, без возможности дальнейшего обнаружения даже упёртыми археологами. — Где хозяева? — стараясь не укусить от злости и досады ни в чём не виноватого мужчину, громко проговорил на ухо управляющему Ким. — Не желаете для начала выпить? — вежливо предложил тот. — Нет, — резко гаркнул Тэхён, перебивая улыбнувшегося и готового согласиться блондина. Лиам, видимо, после милых поболтушек с Джексоном по телефону к скорой с ним встрече не стремился. — Они на кухне, но я Вам этого не говорил, — ухмыльнулся мужчина и поспешил к очередной партии гостей, ломившихся в двери. Ухватив стремящегося сбежать блондина за руку, Тэхён целеустремлённо потащил его через волнующуюся человеческую массу к дальнему коридору. Чем дальше от гостиной, тем меньше народу им встречалось; меньше музыки и света, а только снующие официанты в форме и с подносами. На полутёмной кухне обнаружилась удивительной одиозности компания — хмурый Джексон при полном дипломатическом параде, Линоу в пижаме и цветастом халате от кимоно и длинноволосая девушка, сидящая ко входу спиной. — Скромный ужин для своих? — громко спросил Тэхён, уверенно проходя к высокому столу, за которым обретались хозяева вечера. Ли поднял на него усталый взгляд и вяло улыбнулся. Джексон крепко пожал руку и широким жестом пригласил присоединяться. Девушкой оказалась не кто иная, как миссис Чон. Лиам, усаживаясь поближе к Тэхёну и приобнимая его за талию характерным и недвусмысленным жестом, презрительно, еле слышно фыркнул. — Добрый вечер, Тэхён-оппа. Рада встрече, — сказала она на корейском. На красивых губах Виен расцвела нежная улыбка, и во взгляде плеснуло теплом и радушием. — Добрый вечер, миссис Чон, — отозвался Ким на английском, скупо кивая. — Мисс Чон, — смущённо поправила девушка, усмехнувшись. Тэхён приподнял брови в вежливом удивлении. — Мы это и хотели отметить… — Развод? — вклинился Лиам, насмешливо разглядывая девушку. — Отметить развод? А что, в Корее теперь так принято?.. Перед блондином с грохотом приземлился объёмный бокал с коричневой жидкостью, и из-за спины раздался замогильный голос Джексона Ванга: — Пей, друг мой. Много будешь знать — спать будешь в психиатрической клинике. Утром кефир, вечером клистир, полный пансион и никаких волнений. Не беси меня. Лиам, ещё в дороге зарекавшийся пригубить только бокал шампанского за ужином, потому что и от вчерашних возлияний вертолёты ещё не завершили свой торжественный рейд, кисло ухмыльнулся и впился пальцами в бокал, поднося его ко рту. С китайцем, пребывающем в скверном расположении духа, не стоило препираться так же, как и с Тэхёном. На столе стояло: несколько тарелок с закусками, явно утянутых с общего банкета, пара бутылок и бокалов, ваза с фруктами. Сервировкой не пахло даже отдалённо. Скорее, кухня была похожа на наскоро организованное убежище, в котором укрывались, по-тихому устраивая комфортную среду. — Для такого значимого повода здесь явно кого-то не хватает, — тонко заметил Тэхён, с молчаливого разрешения окружающих, вытягивая из пачки сигарету. — Банчан добывает выпивку, — кивнул на выход Линоу, вместе с Виен снова утыкаясь в разложенный между ними художественный журнал. — Вернётся — попроси и тебе что-нибудь принести. Он сегодня душка, и всех выручает. — И Дея здесь? — напряжённо спросил Ким, с сомнением глядя на девушку. — Нет конечно, — округлила глаза та. — Она дома с няней, уже спит. Ей рановато участвовать в таких мероприятиях. — А что тут происходит вообще? — вздохнув, щёлкнул зажигалкой Ким. Он, конечно, не Банчана имел в виду, задавая свой вопрос. Странно, что Линоу ответил именно так. Да и компания у них странная. Да и всё этим вечером шло как-то не так. — Это обещанный ужин? — Ещё вчера вечером так и было, — мрачно хмыкнул Джексон, седлая высокий стул напротив красноволосого. — А сегодня утром на меня свалилось счастье — новый кризис-менеджер выдвинул охрененную идею тимбилдинга: собрать моих сотрудников из руководства в моём же доме. Объединяемся мы тут и проникаемся друг другом, как большая дружная семья, — желчно выдал китаец, дёргая щекой. — Мне было достаточно одного корпоративного вечера в год, который мы проводили в снятом для этих целей отеле. Но эта крыса — и я в этом уверен — прочихала бронирование места, поэтому всех согнали сюда. Всё в последний момент. И я бы послал далеко и надолго, но в этом году собралось чересчур много народу. Мы с Ли, как положено хозяевам, отметились на полчаса в самом начале и потом сбежали сюда, окопались и держим оборону. Как-то так. Тэхён сочувственно поджал губы, покивал. Оборона так оборона, какая, в конце концов, разница, где и как провести вечер. Главное, чтобы компания не подвела. Из темноты коридора раздался глухой удар, тихое ругательство и звон стекла — в проёме нарисовался Банчан с большим подносом, уставленным бокалами и бутылками. — О, ТэТэ, привет, бродяга, — рассмеялся брюнет, сгружая ношу на стол и обнимая друга. Лиама он проигнорировал. Впрочем, у них это в последнее время было обоюдно. Оценив рекогносцировку, играющую против его благостного настроения, блондин демонстративно поцеловал любовника в щёку, помахал присутствующим ручкой и, покачивая бёдрами, удалился к гостям. Общество посторонних, незнакомых людей казалось ему куда более приятным, нежели глумливый дуэт Джексона и Банчана. Принесённые заказы быстро расхватали. Тэхён про себя удивлённо хмыкнул, когда яркий Космополитен утянул Ли, а вот с ног сшибающий, в прямом смысле этого слова, Негрони достался Виен. Нетронутым остался бокал с Лонгом, к которому он было протянул руку, но тут же схлопотал шлепок от Банчана. — Руки, блин. Я очередь отстоял! — Давно ты по тяжёлым коктейлям? — недоверчиво усмехнулся Ким, потирая пальцы. — Я? — вытаращился тот. — Я такое не пью, ты ж знаешь. Это Чонгуку. Сейчас дух переведу и отнесу. — Чонгук? — закашлявшись, уточнил Ким. Хитрые ухмылки Вангов и задушенный смешок Виен он предпочёл не замечать. — Он тоже здесь? — Думаешь, что меня с бокалом ждёт рейс до Нью-Йорка? — рассмеялся Чан, проходя мимо брюнетки и чмокая девушку в макушку. — Он у бассейна где-то. — А ты ему напитки носишь? — Ким от души окатил брюнета сарказмом, отыгрываясь за свою несдержанность. Ну почему не промолчал, когда стоило бы?!.. — Я ему проспорил, — угрюмо буркнул Банчан, тяжело вздыхая. — Теперь расхлёбываю. — Я сам отнесу, — раздавив окурок в подставленной Ли пепельнице, отмахнулся Ким, забирая со стола бокал. — Заодно себе что-нибудь возьму. — О, ты меня очень выручишь! — Чан благодарно похлопал друга по плечу и подсел к новоиспечённой МИСС Чон, засовывая нос в их с Линоу тихие обсуждения современной живописи. У самого выхода Тэхёна догнал дрожащий от смеха голос Джексона: — ТэТэ, если что, я понятия не имею, куда тебя черти унесли. Не расколюсь даже под пытками! Тэхён отсалютовал бокалом, не поворачиваясь. Рассекая людское море, он пробрался через гостиную к выходу на террасу с бассейном. У установленной недалеко от раздвижных дверей барной стойки суетился народ. Скептично поболтав кубики льда в коктейле — растаять не должны — заказал себе бокал вина. Подмигнувший бармен, игнорируя ворчащую очередь гостей, выдал заказ. Сделав маленький глоток, Ким отправился на поиски неуловимого засранца, нашедшего свободное время на отдых, поперёк своих же обещаний. Чонгук обнаружился, как и сказал Банчан, у бассейна. Вернее, в нём: по пояс высунувшись из воды и облокачиваясь локтями о бортик, он мило болтал с рыжим до корней днк ирландцем. Ничего предосудительного, такие вечера и задумываются, чтобы люди знакомились, общались, проводили приятно время. Вот только то, как Чон его проводил, неприятно ёкнуло в груди у Тэхёна: рыжий сидел на краю, опустив одну ногу в воду, а вторую согнув в колене и обхватив руками, низко наклонялся к собеседнику, игриво улыбаясь и внимательно слушая. Чонгук же высоко задирал голову, заглядывая в глаза ирландцу, открыто лыбился и трепался без остановки — рот не закрывался ни на секунду. Вино показалось жутко кислым — желудок даже свело. За кислотой изнутри поднялось жгучая ненависть и злоба, рука с бокалом мелко задрожала — запястье заныло снова и так не вовремя. Тэхён, выдохнув маленькую струйку пламени, деревянно прошагал к ничего не замечающей вокруг парочке и, совсем как Джексон недавно, грохнул стеклянным бокалом о плиточный бортик перед Чоном. — Ваш заказ, мистер Чон. Чонгук заторможено перевёл на него блестящие глаза и широко улыбнулся. — ТэТэ, привет. Не знал, что ты тоже здесь. — Я вижу, — усмехнулся Ким, присаживаясь на корточки. Он с трудом подавлял волны злости и горечь раздражения, которые вызывал у него брюнет. Хотя больше раздражал, конечно, голубоглазый рыжий ирландец, с интересом его разглядывающий. — С размахом отмечаешь развод? Хоть дочь успел повидать? — Конечно, — растерянно кивнул Гук. — Спать её укладывал… а ты чего такой?.. — Какой же ты молодец, Чон, везде успеваешь. Цены нет заботливому папаше. Ну, развлекайся, — фыркнул Тэхён, окинул тёмным взглядом рыжего и поднялся на ноги, собираясь уйти, уехать и как можно дальше. Чонгук вынырнул из воды, вытягиваясь на руках, и уцепился за чёрную брючину Кима, тормозя. — Эй, подожди минуту! — Мне кажется, я слишком много минут на тебя трачу, Чон. Время — самый ценный ресурс, имеющийся у человека. Согласись, в твоём случае это сомнительное расточительство. Пей свой Лонг, иначе лёд растает. Брюнет подтянулся ещё выше, ухватился за свободное запястье Кима и с недюжинной силой потянул вниз, вынуждая того вновь опуститься на корточки. Чонгук тряхнул влажными волосами и хитро посмотрел на Тэхёна снизу-вверх: — За что ты злишься на меня, ТэТэ? Или, может, хочешь что-то сказать? Ты принял какое-то решение? И каков твой положительный ответ? Тэхён практически захлебнулся в такой неприкрытой наглости. По канонам всех дорам, мелодрам и лакорнов, стоило плеснуть Чону в лицо своё прокисшее за секунды вино и гордо удалиться. Рука почти дёрнулась, но он сдержался и криво ухмыльнулся: — Мой ответ «нет», Чонгук. Мне это не интересно. Не думаю, что ты много потеряешь, с твоей-то предприимчивостью. Теперь я достаточно поддержал беседу? Мне можно уйти или надо для приличия обсудить погоду и температуру воды? Не холодно, Чон? У тебя кожа мурашками покрылась. Брюнет оскалился и выкинул очередное непотребство — плеснул своим русалочьим хвостом, брызгая водой на брюки Кима, обхватил ладонью его шею и подтянулся вверх, шепча на ухо и почти касаясь губами мочки: — Нет, рядом с тобой не бывает холодно, только адски жарко. И я бы болтал с тобой бесконечно долго о чём угодно, но боюсь, что в таком случае для окружающих станет слишком очевидна моя к тебе… симпатия, — он отстранился, выразительно опустил глаза вниз и развязно облизнулся. — К сожалению, в халате в воду лезть неприлично. Знай я, что ты придёшь сюда ко мне — наплевал бы на приличия… — Откуда в тебе столько бесстыдства, Чон? — проскрипел высохшими связками Тэхён, горящим взглядом прожигая дырку на губах брюнета. — Учусь у лучших, — усмехнулся Чонгук, скользя рукой с его шеи к ключицам и, как бы невзначай, проводя пальцами по смуглой коже в отвороте рубашки. Ким не нашёлся, чем ответить. Он с досадой фыркнул, сбросил чужую руки, встал и, развернувшись, зашагал прочь. Подальше. К чёрту. — Эй, Тэхёни! Ты в курсе, что твоя реакция очень похожа на ревность? — громко окликнул Чонгук на корейском. — Не льсти себе, Чон. Ирландский учи, полиглот.***
Куда шёл — сам не знал, ноги механически несли. Кажется, ещё на первом этаже его звали голосом Лиама, но уверенности не было — музыка, громкие весёлые голоса и смех, яростно стучащая в ушах кровь напрочь перекрывали точечное звуковое восприятие. Тэхён сделал пару шагов по коридору к убежищу Вангов, остановился, зло, с шипением выдохнул, саданул кулаком по гипсокартоновой стенке, гулко отозвавшейся на удар. Если утром Линоу обнаружит трещину, Тэхён будет стоять на своей невиновности насмерть. Не знаю, не был, не участвовал. Ким резко развернулся на сто восемьдесят и быстро зашагал обратно в шумную комнату. Пару раз снеся несчастливых встречных плечом, взбежал по лестнице на второй этаж, пронёсся по тёмному пустому коридору и нырнул за открытую дверь большой ванной. На втором этаже было несколько санузлов, и, живя у друзей, этим он никогда не пользовался — далеко от его комнаты, ослепительно белая до чёрных мушек в глазах плитка на стенах и полу, навороченный и страшно бестолковый душ. Но сейчас в этой части дома было удивительно тихо и безлюдно — то, что нужно. Аккуратно прикрыв за собой створку, Тэхён некоторое время стоял, прислонившись к ней спиной, закрыв глаза и размеренно дыша. Восстанавливал из жалких ошмётков разнесённый в пух и прах самоконтроль. Нет, всё-таки прав был — не нужен ему Чон ни в каком из возможных качеств. Дорого выходит его участие в размеренной жизни. Начинается какая-то жуткая рефлексия и психоз на пустом месте. Приходится не просто выходить из зоны комфорта — оттуда просто вышибают с ноги, без спроса и предупреждения. Он же сказал об этом Чону? Или нет? Не страшно, потом выяснит его номер у Джексона и своё «нет» сообщением отправит. Больше никакого личного общения. Хватит. От таких мыслей и определившегося плана на будущее стало чуточку легче. Тэхён отлепился от своей опоры, качнувшись, дошёл до раковины и, пустив холодную воду, сунул под мощную струю голову. Из неё тут же вымыло всё лишнее. На ощупь дотянувшись до полотенца, он набросил его на плечи, сменил холодную воду на тёплую и теперь уже согревал заледеневшую кожу. Звонко щёлкнув, поддалась нажатию ручка, и входная дверь отворилась за его спиной. Ким крутанул кран, выключая, и обернулся, намереваясь испепелить взглядом любого, кому не повезло вломиться сюда. На пороге стоял Чонгук. Завёрнутый в махровый халат, с полотенцем — точно таким же, как у Тэхёна — на плечах, босиком и с вытянувшимся от удивления лицом. — Ооой… — только и смог глубокомысленно выдать он, замирая на пороге. — Что ой? — ощерился Ким, забывая моментально, что уже познал дзен, восстановился морально и воспарил в поднебесье. — Какого хера тебе надо? — Умыться хотел, — всё ещё продолжая находиться под впечатлением ментального катка марки «Ким Тэхён не в духе», пробормотал брюнет. — Слезами, блять, умойся! Ослеп? Занято здесь! — Не ори на меня. — Съебись отсюда, и я перестану, — пообещал Ким, сдёргивая с шеи полотенце. — Не буду кричать, даже разговаривать не буду, потому что один останусь. Что за идиотизм такой — умываться после бассейна, только из воды ведь вылез… Тэхён продолжал злобно бурчать себе под нос, растирая мокрые волосы. Дверь снова глухо стукнула, щёлкнул закрывающийся замок, Ким почти вздохнул с облегчением. Но когда открыл глаза, убирая полотенце, и посмотрел в зеркало — обнаружил всё так же стоящего за спиной Чонгука. Тот уже не выглядел растерянным. Наоборот: прищурив чёрные глаза, скрестив руки на груди, он так же опирался спиной на дверь и мрачно ухмылялся. Драке быть — обречённо констатировал про себя Тэхён. — Последний шанс, — предупредил он, разворачиваясь к Чону. — Выметайся нахер. — Мне нужен душ, — упрямо настаивал брюнет, не двигаясь с места. — Запросы растут, да? Найди другую ванную, в доме их шесть. — Мне эта нравится. — Она занята мной. — А я тебя не выгоняю, если что. Нравится, как выгляжу без одежды — наслаждайся, я не против. Пока Тэхён бессмысленно и беспощадно крошил остатки зубной эмали методом скрежещущего перетирания, Чонгук пожал плечами, повесил своё полотенце на держатель и неторопливо стал развязывать узел пояса. Ким сделал два огромных шага к брюнету, вцепился одной рукой в уже расходящиеся полы халата, а вторую сомкнул на дёрнувшемся горле: — Помнишь, я говорил, что давно простил тебя и ничего не чувствую больше? Забудь. Я начинаю тебя ненавидеть всеми фибрами души, — прорычал Тэхён, выдыхая ярость в лицо Чона. — За что? — За… — Тэхён запнулся. Выбрать причину — одну из десятка — не так уж и просто, тем более с ходу, не обдумав. Тем более, когда на тебя так смотрят… в упор… — … всё. — Мне нечем дышать, — выдавил брюнет. — В этом и смысл, — рявкнул Тэхён. Чёрные глаза распахнулись, затягивая в своё бездонное ничто. Тэхён словно в кроличью нору провалился, прямиком в сказочное зазеркалье. Рука дрогнула, пальцы ослабли, сползая вниз. Он практически не увидел движения — пока Чонгук, широко раскрыв рот, вдыхал — Ким смотрел только на его губы. А потом его обхватили чужие руки, стиснули, прижали. Чон накрыл своим дурацкими губами его рот, норовя проглотить целиком. Вторгся, вломился, жестоко и зло. Кима снесло таким напором, даже не успел подумать, что надо сопротивляться. Вот чего не хватало всегда, вот по чему скучал и чего так хотел. Силы. Не претензий на обладание, а владения в полной мере — без вопросов, без уточнений, всеобъемлюще, уверенно. На поцелуй он ответил, ведь не мог не ответить. — Как же я люблю твои «нет», — горячо прошептал Чонгук, оторвавшись всего на секунду за вдохом. Тэхён дёрнул руками, освобождаясь. С силой схватил пальцами подбородок Чона, сжал и заглянул тому в глаза. Жаль, сказать было нечего. — Заткнись, — фыркнул Ким, возвращая жестокий поцелуй. Грёбаный халат обладал той же степенью распущенности, что и его хозяин — живя своей жизнью, развязался ослабший узел, распахнулись полы, мягкая ткань скользнула по крепким плечам. Тэхён развернулся вместе с брюнетом и толкнул его в грудь, заставляя попятиться назад. Чонгук, от неожиданности потеряв равновесие, шарахнулся спиной о твёрдый мрамор столешницы умывальника и, болезненно охнув, начал оседать. Удержали его всё те же руки, что причинили боль мгновение назад — широкие ладони проехались по спине, пояснице, легли на ягодицы; длинные пальцы с чувством сжались под удовлетворённый вдох Тэхёна: — Ну-ну, не повреди мою любимую часть тела. А теперь наверх. Он втиснул колено между ног Чона и шлёпнул того по бедру. Чонгук намёк понял правильно — опёрся руками о край столешницы и подтянулся, усаживаясь. Тэхён довольно мурлыкнул и шагнул вплотную. Чонгук дышал тяжело, смотрел из-под полуприкрытых век, сквозь густые ресницы, немного закинув голову назад. Его покусанные губы хотелось сгрызть начисто, чтобы уже не мучился — к чему эти полумеры? Тэхён любил целоваться в принципе, с Чонгуком — с исключительным удовольствием. Чон отвечал всегда как-то по-особенному правильно, именно так, как хотелось в данную секунду. И он не замирал как кролик перед удавом, даже если вёл в их дуэте Ким — так сладко и вкусно постанывал, двигался, руки не висели плетьми, а безостановочно гладили, сжимали, раздевали, если это требовалось. Как сейчас, например.***
— Где ТэТэ? Лиам, сияя счастливой улыбкой, вплыл в тёмную кухню. Ли с длинноволосой дурёхой даже не отреагировали, увлечённо рассматривая журнал, лежащий перед ними на столе. Банчан только косо глянул и отвернулся, возвращаясь к поглощению снеди в своей тарелке. Только Джексон, отложив телефон, подошёл ближе и доверительно сообщил: — В душе не… — короткий взгляд на мужа, — … ну, ты понял. — Меня ушёл искать? — Возможно, — усмехнувшись, покивал Ванг и повернулся к супругу. — Детка, куда этот долговязый утопал? — Понятия не имею, — равнодушно отозвался тот. — Я в няньки взрослому дяде не нанимался. Джексон дёрнул бровями и широко улыбнулся — ну, я же говорил. Настроение блондина сменило вектор — так и тянуло устроить скандал спевшейся шайке. — Вы сговорились? — с вызовом, громко воскликну Лиам. — Больше ведь нечем заняться, — хмыкнув, пробубнил с полным ртом Банчан. — Иди и сам ищи. — И пойду, — поморщился Лиам. — А вам должно быть стыдно, между прочим. Вот эти глупые потуги встать между нашими чувствами… — Ой, вот не надо сейчас нести эту околесицу! — Линоу вспыхнул в мгновение ока, вскидываясь над журналом и устремляя горящий взгляд на хорошо проспиртованное тело ресторатора. — Хочешь, я тебе расскажу, как ваши «чувства» со стороны смотрятся? — микропауза, в которую Лиам даже вдохнуть не успел, не то что слово вставить. — Так вот: несмотря на постоянные измены, потерю самоуважения и некоторых конечностей, ты упорно продолжаешь строить отношения с самцом аллигатора, мотивируя это тем, что любишь его безмерно, что он изменится, ведь он самый лучший, в финале вы поженитесь и умрёте в один день. Скорее всего, прямо в следующий после свадьбы и только ты. — Ли… — ошарашенно протянул блондин, растеряв весь боевой настрой. — Такое моё субъективное мнение, — отрезал тот. — А ты думай, как тебе угодно. Только не втягивай нас в ваши испанские страсти, дабы испанский стыд не пришлось испытывать. Надоели! Оба! Линоу гордо выдохнул, взмахом расправил ткань халата и изящно уселся на свой стул, как ни в чём не бывало возвращаясь к негромкой беседе с Виен. Банчан вернулся к отыгрыванию роли Венериной мухоловки, поймавшей добычу — с закрытым ртом переваривал, безучастно глядя в стену. — Полностью поддерживаю, — ядовито шепнул на ухо Джексон и для пущей убедительности ещё и покивал важно. — А мне плевать, что вы тут все думаете, — обиженно фыркнул Лиам. Он приподнял бокал, который всё это время держал в руках, словно собираясь произнести тост. — Зависть никого не украшает! — Может, и так, — осклабился Ванг, — только ты мне бокальчик отдай и не шуми зазря. Не привлекай лишнего внимания. Китаец протянул руку и обхватил своими пальцы Лиама, сжимающие бокал. Он настойчиво потянул его на себя, пытаясь отобрать, но блондин хоть в чём-то должен был настоять на своём. Поняв, что физически Джексону он проиграет на раз, Лиам сделал вид, что сдался, а потом рванул руку на себя. Ром с колой весело окатили его с ног до головы, стекло брызнуло во все стороны сверкающими осколками. Ванг будто ничуть не расстроился — снисходительно развёл руками и ушёл к осуждающе качающему головой мужу. Терпение лопнуло. Злобно ругнувшись, блондин развернулся на каблуках и вылетел прочь с кухни. Два раза ткнувшись в закрытые двери на первом этаже, он метнулся наверх — туда гостей, вроде как, не пускали, а значит, ванная наверняка свободна. Нервно прошагав весь длинный коридор, он остановился рядом с закрытой дверью. Да быть не может. В комнате кто-то был — шуршание одежды и шумные вздохи слышались отчётливо. Досада захлестнула с новой силой. Лиам грохнул кулаком в дверь и постарался проорать как можно громче: — Это что, студенческая общага, чтобы трахаться по туалетам?! Вы в приличном доме находитесь! Ждать, пока парочка идиотов приведёт себя в порядок и понуро выползет пред его возмущённые очи, Лиам не стал. Он ещё раз ударил кулаком в дверь и, чудовищно топая, удалился.***
С первым стуком в дверь Тэхён так и замер, прильнув губами и языком к шее Чонгука, чуть ниже мочки уха. Руки брюнета тоже застыли, болезненно стиснувшись на боках Кима. К стуку добавился высокий голос Лиама, запинающийся на простых словах. Со вторым ударом оба вздрогнули, медленно выдыхая. Тяжёлые шаги удалялись по коридору, а сердце выбивало в груди чечётку. Тэхён уткнулся лбом в грудь Чонгука и зло усмехнулся. — Когда-то это должно было случиться. Почему бы не сегодня, правда? Чон неопределённо хмыкнул, устраивая подбородок на алой макушке, и успокаивающе погладил Тэхёна по спине: — Тебе надо идти. Ким вскинул голову, чудом не выбив опирающийся на него подбородок, и удивлённо уставился на Чона — в своём ли тот уме? Так перепугался, что забыл, чем они только что почти занялись? — Нет, я серьёзно. Если он тебя не найдёт в ближайшие десять минут, то вернётся сюда. Скандал будет публичный. Визги, крики, драка, разбитое европейское лицо — тебе это надо? Если да — пожалуйста, всё что захочешь… — Нет, я сам разберусь, — ухмыльнувшись, покачал головой Ким. Он мягко коснулся губами острых ключиц, провёл подушечками пальцев по тонким буквам татуировки справа на груди. Чонгук было потянулся за последним поцелуем, но наткнулся на выставленную ладонь. — Десять минут? Даже начинать не стоит. — Согласен, — улыбнулся Чон. — Халат бросишь? Ким, проходя мимо, подхватил желаемое с пола и, не глядя, перебросил за спину. Он страшно хотел обернуться, но не стал — иначе велика вероятность не выйти отсюда ещё очень долго. А дверь довольно тонкая, её вынесут с одного удара ноги, и шума тогда и правда будет чересчур много. — До скорой встречи, Тэхёни. Тэхён на секунду остановился, нерешительно положив пальцы на ручку. Он всей спиной и каждой клеточкой тела чувствовал, что Чонгук ждёт его ответа. Пальцы дёрнулись, нажимая рычаг, дверь тут же поддалась. Ким шагнул в коридор и, закрывая за собой створку, тихо пробормотал: — Да, Гукки, до скорой.***
Пора было уже привыкнуть, что «скорую встречу» с Чонгуком можно было смело ждать года три, не меньше. А лучше лет шесть, чтоб наверняка. Прошла неделя, началась вторая, а горе-банкир-камингаутер даже на горизонте не мелькал неясной тенью. Его бронь отменялась каждый вечер по телефону — Тэхён на эти звонки никогда не попадал. Джил же говорила, что звонил не он сам — голос она якобы запомнила, а звонивший даже близко похож не был. Тэхён сначала тихо раздражался, потом откровенно бесился, следом его начала крыть нешуточная тревога. После пьяных откровений Лиама — верить им или нет, не ясно — и после таких длительных периодов отсутствия в его жизни Чона, в голову начинали лезть нехорошие мысли. Будь у него чуть больше мотивации, чуть меньше гордости и наносного пофигизма, усиленно транслируемого на окружающих, взял бы, да и подошёл к Банчану с Виен, которые часто бывали в ресторане, расспросил бы что да как. Но как только мысль такая начинала настойчиво крутиться в голове, между ним и сладкой парочкой будто стена вырастала, высокая и толстая, из железобетона, не пробьёшь. Поэтому молча терпел и терзался догадками. Лиам, вынесший мозг подчистую после вечера у Вангов вопросами и претензиями, собрал огромные чемоданы и отбыл в Нью-Йорк — разгребать накопившиеся дела и заботы на очередном объекте. С собой предусмотрительно звать не стал. Пообещал разнюхать ситуацию собственным ищеечьим чутьём, чтобы потом от души поскабрезничать над неудачами самостоятельно выдуманного врага и соперника. Он исправно звонил по несколько раз в день, внимательно вслушивался в голос Кима, а после новостного отчёта, нафиг ему не интересного, забивал эфир бесконечной болтовнёй, нафиг неинтересной Тэхёну. Так и жили, а чем у других лучше? После полутора недель напряжённого ожидания «скорой встречи», Тэхён заткнул зудящий, нервный внутренний голосок и позвонил Джексону. Ходить вокруг да около смысла не имело — лишний повод для стёба давать было ни к чему, поэтому спросил прямо в лоб: — У тебя есть номер Чона? — А у тебя до сих пор нет? — парировал Ванг, обескураживая своим ненаигранным удивлением. — Мне ни к чему, — скрипнув зубами, буркнул Ким. — Ну, не надо грязи, — рассмеялся китаец. — Значит, «к чему», раз сейчас спрашиваешь. — Дашь или нет? Неужели так сложно без твоей лирики, — простонал Тэхён, уже сильно жалея, что ввязался в это сомнительное предприятие. — Тебе-то? Конечно, дам всё что угодно. Записывай. И адрес тоже, на крайний случай, — последняя фраза прозвучала особенно издевательски. — А это зачем? — Ну, не знаю. Может, ты в гости к нему соберёшься в отсутствие своего благоверного. Тем более Чонгук только сегодня прилетел, часа четыре назад. Дерзай, мальчик мой, — копируя тон мужа, закончил Джексон и быстро надиктовал набор цифр мобильного и адрес. Тэхён бросил беглый взгляд на электронные часы на столе — половина восьмого вечера. Вдруг мистер Чон соизволит приехать на ужин? Тут-то он его подловит: выволочет за шкирдак на улицу, вытрясет всю имеющуюся дурь, а её у Чона много, выскажет всё, чем сам терзался столько времени, да и пошлёт его очень далеко и очень надолго, чтобы больше голову не загружать всякими глупостями. Ведь так он и предполагал, что просто и легко не будет. А раз не будет, то не очень-то и хотелось. Чонгук на ужин не приехал, всё тот же «не его голос» вновь отменил бронь. Ким был уже готов сорваться по вызнанному адресу и собственноручно растереть Чона по стенке — ровно, без разводов, мастерски. Но пришла Джил, а с ней текущие заботы и проблемы, от которых он смог отделаться только в начале одиннадцатого. Закуривая дрожащими от усталости и злобы пальцами последнюю сигарету из пачки, Тэхён раздосадованно фыркнул, вытянул из кармана телефон и по памяти — а он запомнил номер сразу — набрал Чону. Семь длинных гудков, за которые он почти отчаялся, но трубку таки сняли. — Да? — резанул по ушам низкий, немного сиплый голос Чонгука. Звучал довольно бодро, явно спать не собирался. — Что да? — прорычал Тэхён, заводясь с пол-оборота. — Ты где? — О, Тэхёни… привет… — растерянно забормотал Чон. — Я только прилетел. Дома сейчас. А что ты?.. — Попробуй только куда-нибудь смотаться — убью, — пригрозил Тэхён, лихо запрыгивая на низкоутопленное водительское сиденье ауди. — Я буду через десять минут. — Что? — вконец опешил Чон, соображая гораздо медленнее, чем раскручивался заводимый Кимом движок мощного автомобиля. — Подожди… а ты знаешь, где я живу? Подожди… но я не могу сей… Тэхён не стал слушать дальше, сбросив вызов, и отключил мобильный совсем. Если он там кувыркается с кем-то — тем хуже для него. Если находит время для развлечений, то найдёт и пару минут, чтобы его выслушать. Если гора не идёт навстречу, значит возьмём тротил и сами к горе подъедем. Он летел до нужного жилого комплекса на низком, бреющем, чёрной молнией стелясь по остывающему асфальту. Адрес был ему знаком, дорогу он представлял прекрасно. На парковке он нескромно занял на два места больше положенного — не страшно, потерпят, он ненадолго — вылетел из салона и рванулся к подъезду. Горящая в ночи множеством окон многоэтажка встречала его стеклянной вертушкой на входе, бравым охранником с оружием и строгим взглядом. — Меня ждёт мистер Чон Чонгук, — на ходу бросил Ким. — Меня не предупреждали, подождите! — спохватился мужчина, хватаясь за кобуру. Перестрелки только не хватало и наряда копов. — Не успел, значит, — сбавив обороты, улыбнулся Тэхён. — Позвоните ему, а я тут буду ждать. Я ведь совершенно не тороплюсь. Охранник смерил его настороженным взглядом, оценив, видимо, отсутствие сумок, в которых могла содержаться возможная угроза, и максимально тонкую одежду, под которой с трудом можно было спрятать бельё, не говоря уже об оружии. Он раздумывал несколько секунд, а потом спросил, щуря большие глаза: — А номер квартиры и этаж вы знаете? Тэхён решительно кивнул и пулемётной очередью выдал требуемое. На этом моменте мужчина сдался и пропустил его к лифту. Ещё минута полёта в космос в жестяной коробке с большим зеркалом, и Ким выскочил на площадку, осмотрелся и шагнул к нужной двери, вдавливая звонок. Дверь отворилась не сразу и лишь на узкую щель. — ТэТэ? — дёрнув уголком губ, просипел Чон. — Я, честно говоря, несколько занят сегодня. Ты прости… — Пошёл ты уже нахер со своими извинениями, — прорычал Тэхён, нисколько не стараясь сдерживаться. — Дашь войти или всё, что я хочу тебе высказать, услышат и твои соседи, и охранник внизу? Чонгук нервно оглянулся, вглядываясь вглубь квартиры, пожевал губу и умоляюще уставился на Кима. — ТэТэ, пожалуйста! Давай завтра, в обед, например. Я попробую приехать… — Нет, меня не устраивает, — мотнул головой Ким, с силой толкнул от себя дверь, распахнувшуюся вместе с Чоном, и шагнул внутрь. — Прячешь от меня кого-то? Что за детский сад, Чон… — Пап, — протянул тоненький детский голосок из одной из комнат. — А кто к нам пришёл? Чонгук смущённо улыбнулся и развёл руками на удивлённый взгляд Тэхёна. Ким же, почему-то не ожидавший встретить тут Дею, ещё и не спящую в такое время, попятился обратно к выходу, намереваясь сбежать. Но тут быстрее был Чонгук. — Котёнок! Это дядя ТэТэ, хочешь поздороваться? Издав восторженный писк в дельфиньем диапазоне, раздался топот маленьких босых ножек по ковролину и в коридор вылетела, раскинув ручки, Дея, со всех ног бросившись к Тэхёну. Он успел поймать опознанный объект на излёте, подхватывая на руки. В шею тут же намертво вцепились, душа объятиями. — Я так скучала! Мой ТэТэ совсем не изменился и по-прежнему такой же красивый! — Это ты самая настоящая красавица, — мягко улыбнулся Ким, поглаживая копну вьющихся каштановых локонов. — И я очень скучал. А почему ты не спишь до сих пор? — Не хочется, — замотала головой девочка. — Папа заставляет, а мне не хочется. — Тааак, — поймав мученический взгляд Гука, закатывающего глаза и изображающего волчий вой, Тэхён отстранил от себя жмущийся тёплый комок и заглянул в совершенно чоновские глаза на очаровательной мордашке Деи, — значит, папа уговорить тебя не может? А если я попробую? — Не получится, — просияла девочка. — А я всё же попробую, — хитро сощурился Тэхён, присаживаясь на корточки и сажая девочку к себе на колено. — Как насчёт большой тёплой чашки какао, вкусной печенины и интересной сказки на ночь? Дея всерьёз задумалась, деловито приставив указательный палец к пухлой щёчке. Впрочем, муки выбора не терзали её больше пары секунд. Она широко улыбнулась и решительно закивала, вновь душа Кима в объятии. — Тогда мы отправим твоего папу готовить для нас какао и угощение, а сами пойдём в твою спальню и начнём читать, хорошо? Дея рядом с Тэхёном была согласна абсолютно на любые условия. И это была их с папой семейная черта. Чонгук, давясь умилительной улыбкой, проводил взглядом высокий силуэт Кима с дочерью на руках, покачал головой и, посмеиваясь, пошёл готовить заказанные какао с печеньем. Он не возился долго — всё необходимое было под рукой, спасибо Банчану и Виен, которые периодически затаривали холодильник и шкафы необходимым на альтруистической основе. Расставив три большие чашки на подносе и уместив посередине вазочку со сладостями, Чонгук, балансируя своей ношей, осторожно двинулся к спальне дочери. А заглянув внутрь, убедился в тщетности своих приготовлений: на большой кровати, утонув в розовых с рюшами подушках и отгородившись полупрозрачным пологом, сопели в унисон Тэхён и распластавшаяся на его груди Дея. Девочка улыбалась во сне, стискивая в маленьких кулачках рубашку Кима. Тэхён же казался таким… Он не хмурился, разгладилась упрямая складка между бровями, уголки губ опустились, делая выражение лица печальным. Чонгук убрал со лба алую прядь, скользнув пальцами к подбородку. Никакой реакции — оба спали, дыша ровно и глубоко. Книжка с большими разноцветными картинками покоилась под расслабленными пальцами Тэхёна, а музыкальная шкатулка на тумбе убаюкивающе бренчала повторяющуюся мелодию колыбельной. Чонгук, оставив поднос на кресле у выхода, достал из шкафа большой плед, укрыл Тэхёна, удобнее устроив на подушках — у того даже дыхание не сбилось от таких манипуляций. Чон осторожно расцепил руки дочери и поднял её на руки. Дея приоткрыла сонные глаза и недовольно замычала. — Тише-тише, малыш, — прошептал Гук, — не разбуди ТэТэ. Сегодня ты поспишь со мной, хорошо? Идём. Он выключил музыку и ночник, и на цыпочках выбрался из комнаты, прижимая к себе уткнувшуюся носом ему в шею, вновь уснувшую дочь.***
Утро встречало Тэхёна странными, незнакомыми запахами и ощущениями. Матрас на кровати был непривычно мягкий, постельное бельё с неузнаваемым запахом, а нос постоянно щекотала какая-то воздушная пена из кружев. Он медленно разлепил глаза и в ужасе заозирался. Каким таким господним промыслом его занесло в покои диснеевской спящей красавицы?! Подорвавшись на широкой даже для него кровати, Ким слетел на пол, судорожно соображая, как мог здесь оказаться. А главное — с кем?! Обилие розового цвета, мягких игрушек, явно детских рисунков на стенде у стола несколько примирили его с реальностью — это не случайный любовник, а комната ребёнка… Точно. Стремление придушить неуловимого Чона привело его в это заботливо свитое гнездо. Он читал Дее сказку перед сном и, видимо, отрубился вместе с ней. А Чонгук и не подумал разбудить. Почему? Потирая ушибленный копчик, Тэхён поднялся на ноги и осмотрелся уже без панического смятения. Создавалось впечатление, что сумасшедший шопоголик с безлимитной кредиткой ограбил мегамаркет с детскими товарами: сметал с полок всё девчачье, без разбора и логики, а потом с помощью вантуза и такой-то матери заталкивал всё это в спальню Деи. Комната была просторная, даже слишком, но от обилия вещей и предметов больше напоминала захламлённую подсобку. Ким, стараясь не создавать лишнего шума, вышел в коридор и прислушался. Где-то совсем рядом пищали на разные лады мультяшные персонажи. Он заглянул в одну из открытых дверей и обнаружил, мягко говоря, странную картинку: в светлой, большой и практически пустой комнате, на мягком п-образном диване, перед огромной плазмой с мультиками, спиной ко входу сидел гигантски плюшевый медведь. Тэхён моргнул несколько раз, припоминая на всякий случай знакомые молитвы. Что за артхаус на трезвую голову? Пройдя ещё несколько абсолютно пустых помещений, Тэхён нашёл комнату Чона — расстеленный татами, скатанное одеяло, ещё один плюшевый медведь размером с дом, скелет вешалки у стены, низкий стол с ноутбуком и стопками испещрённых текстом бумаг. Спальня и кабинет в одном флаконе, со случайно затесавшимся зверем. Спартанцы, наверное, жили куда более комфортно. Где-то дальше по коридору заскворчало масло на горячей сковородке и поплыли аппетитные запахи. Ким потянул носом и пошёл искать источник соблазнительных ароматов. Венцом планировки оказалась залитая солнечным светом через огромные окна кухня. Собранные по последнему слову техники и дизайнерской мысли гарнитур и оборудование, большой обеденный стол, ещё один телевизор на стене и порхающий во всём этом сверкающем великолепии хозяин — в широченной футболке и спортивных штанах, босой и взъерошенный. Чонгук самозабвенно кулинарил у плиты, за столом же сидела Дея, болтая ножками и воровато стягивая с большого блюда нарезанный ломтиками сыр. — Котёнок, подожди, — взмолился Чон, не глядя помешивая что-то в сковороде. — Всё будет готово через пару минут! Не перебивай аппетит. — У меня он всегда хороший, — деловито выдал ребёнок и утянул ещё один кусок. Чонгук прищурился и зафырчал на дочь, на что та только звонко рассмеялась. А потом он поднял глаза и увидел прилипшего к дверному косяку Кима. — О, доброе утро! Выспался? Иди к нам, будем завтракать. Девочка крутанулась на стуле, улыбнулась и помахала. У Тэхёна же дыхание перехватило и язык отнялся. Он больше не злился на Чонгука — спесь сошла ещё вчера при встрече с Деей. Малышка действовала на него гипнотически, развеивая плохое настроение и злость одним своим присутствием. Тэхён не общался никогда с чужими детьми (не считая сорванцов Чимина, и то, только по видеосвязи), но почему-то легко угадывал её желания и знал, как лучше следует поступить, что сказать, как уговорить. Дея тянулась к нему, а он, сам того не осознавая, тянулся в ответ. Ведь он ей искренне нравился, не за подарки или нарочитое внимание, а просто «потому что». Это очень подкупало. Она продолжала махать маленькой ручкой и звать его за стол, а он шагу ступить не мог. На смену пугающему артхаусу с медведем перед телевизором, пришла другая картинка — уютное, яркое утро любящей семьи — счастливых, светящихся улыбками отца и дочери. Сейчас, глядя на них обоих, Тэхён видел, как сильно Дея похожа на Чонгука. Не только чёрными, космическими глазами и узнаваемым изгибом губ, но и абсолютно идентичной мимикой. Тот же прищур, та же улыбка. И вот они, такие похожие, смотрели на него, ждали его, звали к себе. Сделай шаг, руку протяни, пожелай доброго утра, прикоснись к чужой сказке, сделай её и своей тоже… — Нет… мне надо спешить, простите, — забормотал Ким, нерешительно отступая. Дея ещё не понимала, а вот лицо Гука расстроенно вытянулось. — Не могу… не могу, простите! — Тэ, подожди! Ты куда?!.. Он бросился прочь со всех ног, выскочил на площадку, забарабанив пальцами по кнопкам. Металлические двери тут же разъехались в стороны, впуская нервного пассажира. Он усиленно дышал, пока металлическая коробка ползла на первый этаж. Он ни слова не разобрал из того, что говорил ему вчерашний охранник, просто отмахнулся от него, выскакивая на улицу. Поблуждав дикими глазами, нашёл свою машину и бегом кинулся к ней. Пока он садился на водительское сиденье, Тэхёна чиркнула по краю сознания и пропала странная мысль, что он вчера парковался как-то иначе. За козырьком обнаружилась припрятанная на всякий случай сигарета. Тэхён прикурил, с жадностью затянулся и медленно выдохнул струю дыма, роняя голову на подголовник и закрывая глаза. Аллах Всемогущий, и как его угораздило так вляпаться… Неожиданный стук в окно заставил его подскочить на кресле, приложившись макушкой о низкую крышу. Тэхён открыл глаза и с изрядной долей ужаса уставился на мило ухмыляющегося Лиама. Он несколько секунд смотрел неотрывно, потом отвернулся, обошёл капот и сел на пассажирское сиденье. — Привет, дорогой! Соскучился? Тэхён, продолжающий ошарашенно пялиться на блондина, согласно кивнул. Речевая функция пока ещё барахлила. Лиам натянуто рассмеялся и наклонился к Киму, сухо чмокая его в щёку. — А ты не очень-то и рад, да? — скептично прицокнул блондин. — Часто тут бываешь? — Где? — тупо переспросил Тэхён. Он никак не мог найти в себе силы, чтобы совладать с внутренним раздраем и перестать так жалко выглядеть, ну, и затягиваться до фильтра, уничтожая последнюю-распоследнюю сигарету так бездарно. — Здесь, конечно, — кивнул Лиам на жилую высотку за окном. — Место не из дешёвых. Но, как по мне, бессмысленное вложение — от океана далеко, а зачем здесь квартира, если из окна берега не видно… — Когда ты прилетел? — сипло пробормотал Ким. — Хм, сегодня ночью, — желчно ухмыльнулся блондин. — Хочешь знать, почему вернулся раньше, чем планировал? О, эта такая забавная история, набитая под завязку совпадениями и случайностями, что в неё трудно будет поверить. Но я всё равно её тебе расскажу. Представь такую ситуацию — я весь вечер звоню своему любимому мужчине, а у него отключен телефон. Я перезваниваю ему на работу — говорят, что был не в себе и уехал, наверное, домой. Домашний номер молчит. Его друзья так же не знают о его местоположении. Я заказываю ближайший билет и вылетаю в Майами. Приезжаю в квартиру — никого, машины тоже нет. Зато мне поступает звонок, но не будущего мужа, а из полиции. Просят меня перепарковать автомобиль или покинуть стоянку такого-то жилого комплекса. Сказать, что я сильно удивился — ничего не сказать. Я еду по названному адресу, нахожу машину, но без водителя. А местный охранник отчитывает меня как мальчишку, что сдаю своё имущество ненадёжным людям. В середине рассказа Тэхён отвернулся от горящего взгляда Лиама и уставился в лобовое стекло, поджав губы. Оправдываться он не торопился, как и перебивать. — И вот сижу я в своей машине — а ведь по документам она моя, поэтому полицейские мне и звонили — смотрю по сторонам и не знаю, что делать, где искать любимого, ведь его телефон продолжает молчать. Я даже вздремнуть успел. А вот разбудило меня господне провидение. Знаешь, кого я увидел, когда глаза открыл? Не поверишь — твоего бывшего… друга. Чон Чонгука. Бодрого и энергичного, улепётывающего на утреннюю пробежку. Я глазам не поверил, подумал, что показалось. Но когда он возвращался обратно, мне удалось его разглядеть очень чётко. Совпадение? — Почему бы и нет, — мрачно хмыкнул Ким. — И правда, — неверяще покачал головой Лиам. — Но мне не трудно было набрать Джексона и уточнить — а не по этому ли адресу можно найти нашего общего друга. Он отнекивался, надо отдать ему должное за преданность, но чистые факты говорили сами за себя. Джекс в конечном итоге сказал, что не знает и не запомнил, но это чушь, мы с тобой это прекрасно понимаем. Резюмируя всё озвученное, я спрошу ещё раз — часто ли ты приезжаешь трахаться сюда к нему? Ким покачал головой, усмехаясь. Как же обидно. Если бы поймали за руку, тогда бы предъявляли за дело. Но сейчас всё выглядело до смеха несправедливо. — Ты конченая скотина, Ким Тэхён. Я презираю тебя, — торжественно произнёс Лиам. Щёки его пылали гневным румянцем, а глаза светились чистой концентрированной ненавистью. — Ты, мало того, что испортил мне жизнь, но ещё и потоптался на её останках. Я никогда тебе этого не прощу. Но и так легко ты от меня не отделаешься. Ключи отдай — это моя машина. Тэхён был готов расхохотаться в голос до слезливой истерики, запрокинув голову. История раскручивается по спирали? События так или иначе повторяются? Да, чёрт возьми, всё именно так. Он выдернул ключи из замка зажигания и протянул блондину. Тот цапнул их с животной ожесточённостью. — Свои вещи я заберу сегодня же, — продолжал тарахтеть Лиам. — Надеюсь, у тебя хватит ума пока в квартире не появляться. Ключи я оставлю в почтовом ящике. Ну, а ресторан… — Что ресторан? — вскинулся Тэхён. Под горячую руку гребли всё подряд. — Хочешь уйти — пожалуйста, я тебя предупреждал, что так и закончится в конечном итоге. Быть со мной - твой осознанный выбор. Но при чём здесь бизнес? Тебя не учили разделять работу и личную жизнь? — О, ты меня многому научил, — рассмеялся блондин. — И я разделю, не волнуйся. В следующий раз мы встретимся уже в присутствии моего адвоката. Советую и тебе подыскать хорошего. Очень хорошего. Выметайся отсюда. Ким, скрипнув зубами, молча вылез из салона. Нервная дрожь свободно гуляла по телу, пальцы искали в карманах сигареты, которые кончились ещё вчера. Ауди заурчала заведённым двигателем и рванула с места, криво-косо входя в поворот, и, визжа тормозами и дымя резиной, если не тормозными колодками, скрылась за перекрёстком. Тэхён устало вздохнул и запустил пальцы в растрёпанную копну красных волос, с силой дёргая. Он понятия не имел, что делать дальше.