Читая письмо

Глубоко вдохнув витавший в воздухе аромат цветущих в саду деревьев, Молли Уизли привычно уперла руки в бока на заметно похудевшем из-за войны теле, что она смогла влезть в свое старое горчично-коричневое платье крупной вязки с воротником, немного спадающим на плечи. Ее усталый карий взгляд смотрел вдаль на темнеющее небо и последние краски заката, пробивающиеся сквозь садовые ветки постепенно теряющие свои очертания. В свои права вступала ночь с теплой улыбкой сообщающая, что очередной мирный день подошел к концу, при этом невольно заставляя проплывать перед глазами картины минувшей битвы. Да, конечно женщина была рада их победе, но она никогда не смогла бы подумать, что отдаст за нее такую цену. Ведь Гарри Поттер был для нее практически членом семьи, в будущем она надеялась, что он возьмет в жены ее единственную горячо любимую дочурку. По мнению матери девушка была очень красивой, храброй и доброй при этом не обделенной умом, и фигурой. И, как казалось до недавнего времени Гарри был в нее влюблен, но его последний поступок просто выбивал землю из-под ног, а в данный момент наворачиваться слезы на глаза, которые приходилось быстро стирать большими пальцами рук не забывая моргать для надежности. Дышать было тяжело. Казалось, что ком находившейся в ее груди напоминает собой самый твердый камень, постепенно продвигался к горлу отчего женщина горько вздыхала и сглатывала слюну. Не помогало. Он будто насмехался над ней. Ее далеко глядящие планы и надежды не оправдались. Исчезли в один миг, будто сгорели в адском огне, вызванном мальчишкой, к которому она успела привязаться, а он все решил по-своему оставив им «записку», прочтенную ей в ту же минуту, как они вернулись от семейства Тонкс, где было оглашено завещание дважды героя Великобритании и всего магического мира, где в их честь не было сказано ни единого слова, все свое имущество Поттер отдал крестнику, можно сказать едва появившемуся на свет младенцу. Да, еще и поступок своих сыновей она понять не могла. В их руках находилась такая ценная вещь, а они с ней не задумываясь расстались, отдавая ее все тому же Люпину. При этом близнецы так нежно и в тот же момент грустно улыбались, что у нее и мысли не возникло одернуть их, а потом было уже поздно, но Молли взяла на заметку поговорить с ними в будущем, после того, как все наладится. Закалывая свою рыжую в последнее время слишком непослушную прядь волос заколкой, Уизли смотрела через едва зашторенное окно в гостиную, где ее семья читала свои письма. Они за долгое время в первый раз были так увлечены, что губы сами расплывались в улыбке. Еще раз глубоко вздохнув и не отрывая глаз от семьи, мать понята, что все будет хорошо. Ведь главное, что они все живы и относительно здоровы. А об остальном она уж позаботиться позже. … Гостиная семьи Уизли несмотря на все прошедшее время и сменившие друг друга события практически не изменилась, здесь все также чувствовался аппетитный аромат приготовленной на кухне еды, еле заметный запах постаревшей мебели и сажи из камина появлявшейся после каждого разговора или перехода по каминной сети сколько раз бы в нем не прибирали. Это всегда вызывало у хозяйки дома возмущение, ведь кроме нее чисткой никто не занимался. Волшебные часы, находившиеся на противоположной от камина стене и весящие над причудливым магловским радио в деревянном корпусе размеренно стучали в такт спокойному человеческому сердцу. Они вместо одной стрелки имели целых девять – по количеству членов семьи, причем, каждая стрелка имела свою собственную надпись в виде имени. Так же в отличии от обычных часов они не имели цифр, вместо них четко виднелись надписи: «дом», «школа», «работа», «в пути», «больница», «потерялся», «тюрьма» и «смертельная опасность». Сейчас все стрелки дружно показывали на «дом», хоть в «Норе» и находилась не вся семья. Старший сын Билл Уизли после своей свадьбы стал жить с супругой, которая по его словам была беременна, и он не мог на долго оставить ее одну. Второй сын Чарли, хоть и не был женат с самого утра отбыл в драконий заповедник, где чувствовал себя легко и свободно. Третий и самый проблемный по мнению Молли ее ребенок (не считая близнецов конечно) Перси жил отдельно и крайне редко навещал семью, что не мешало женщине следить за ним по часам. Но самые шебутные были близнецы в прошлом, как две капли воды похожих друг на друга, они старались разыграть каждого человека, попавшегося им на глаза при этом не повторяясь в своих шутках. Они задорно улыбались, переглядывались и даже попавшись никогда не унывали, просто получив новый опыт, продолжали свое дело. Но сейчас развалившись на небольшом диване недалеко от напряженно читавшей свое письмо сестренки, увлеченно чиркали простым карандашом на бумаге, играя незамысловатую игру «Крестики нолики» при каждом поражении получая по лбу звонкий щелбан, отчего на указательном пальце оставалось последнее слово, пронесшееся в голове проигравшего, чаще всего не цензурное. - Повторяешься братец… - с улыбкой на губах произнес Джордж на секунду прикрывая свои голубые глаза и поправляя повязку перевязывающею ему голову закрывая собой недавно пришитое ухо. - А ты силу рассчитывай, может я тебе поддаюсь из-за твоего положения. – с намеком пошевелив бровями юноша, потирая покрасневший и неприятно зудевший лоб. Но несмотря на это в его глазах играли смешинки, которые отражались в очах напротив. Сейчас братьям было спокойно и тепло, как было давно в детстве еще до начала военных действий и сплошного хаоса. - Лучше оба заткнитесь… - внезапно послышался раздраженный голос сидящей неподалёку девушки поднявшей глаза с пожелтевшей от времени бумаги, где пляшущими буквами впопыхах было написано письмо, которое она никак не ожидала получить и если сказать по правде не хотела. По ее мнению эти слова должны были быть не на бумаге, а сказаны вслух, при этом Гарри обязательно смотрел бы ей в глаза, чтобы она поверила в их искренность, ведь тот совсем не мог ей (да хоть кому-то) лгать. - Чем мы тебе не угодили, сестренка? – спросил Фред, переглядываясь с сидевшей напротив в мягких, но разно комплектных креслах паре, состоящей из младшего брата и, как знал юноша его подруге все еще не ставшей полноценной девушкой. Что к своему глубочайшему стыду его радовало. Те, в этот момент также оторвались от своих писем и посмотрели на слишком громко воскликнувшую девушку, пожимая плечами. - Всем, начиная с того, что отдали карту «Мародёров» и мантию невидимку Люпинам, хотя они могли бы пригодиться и нам…мне. - Но, это не честно, Джинни. – нахмурился старший брат. – эти артефакты принадлежали Гарри, а он все свое имущество оставил Тедди своему крестнику, при этом мы никак не могли не исполнить, как оказалась последнюю его просьбу… -… Ты даже не представляешь, как мы удивились, когда он подошел перед последней битвой и не говоря ни слова обнял нас. – поддержал брата Джордж. – Тогда в его глазах стояли слезы, хоть они и были скрыты грязными от пыли очками. Его объятья были такими крепкими, что у нас возникло чувство, что он с ними прощается... - … А после просьбы отдать мантию и карту Римусу и тихого «простите», мы поняли, что так оно и есть. – закончил Фред. - Но, они должны были принадлежать мне, как будущей миссис Поттер. – говоря Джинни надула нижнюю губу, смотря своими карими глазами на Гермиону, которая при ее последних словах поджала свои губы будто хотела возразить, но в последний момент передумала, стала отвечать на очередной вопрос Рона, воскликнувшего в непонимании. Глубоко вздохнув своей немаленькой грудью скрытой в платье цвета персидского индиго, и поправив ярко рыжий локон, Джинни продолжила. – Вы же знаете, что с самого детства я мечтала, как выйду замуж за героя, победившего Волан-де-Морта, этого ублюдка, забравшего моего принца. Я еще не увидев Гарри, видела какая у меня будет свадьба, какой пышной будет юбка моего платья, длинной и белоснежной фата, сколько цветов украсит мой свадебный букет и сколько ярусов будет на моем торте… - И почему ты тогда ему изменяла на протяжении нескольких лет, раз видела себя его женой? Почему просила нас молчать и мило улыбалась, пряча глаза при его мимолетных взглядах, брошенных на тебя в кругу семьи? - не выдержал Фред, поднимаясь на ноги и одергивая свой вязанный в алых тонах свитер. Он сжал руки в кулаки и тяжело дышал. Его близнец также с вопросом и укором смотрел на сестру, при этом стараясь успокоить брата, притягивая его за руку опять на диван, приобнимая. Сейчас им не нужна была ссора. Джордж это понимал, хоть и сам еле контролировал себя. - Почему? Хм, ну, я молодая, красивая девушка с неплохими формами, на которую с интересом и намеком смотрят парни, у которой бушуют гормоны. А Гарри никак не обращает на меня внимания, бегает за душей безносой твари, которая и без этого пыталась его убить. В которую, он оказывается был влюблен по уши. И что вы мне прикажете делать, беречь девственность и молиться, чтобы он меня наконец заметил. Увольте. Мне теперь надо найти кого-нибудь посимпатичней и побогаче, благо еще один год в Хогвартсе у меня есть. - Ты думаешь, найдешь кого-то нормально после своих похождений? - Найду, а если «нет», то еще есть и другие страны… - ответила Джинни, но ее прервал голос матери, как только открылась дверь, и та вошла в комнату. Она неодобрительно качала головой переводя взгляд с одного своего ребенка на другого. - Найдем мы тебе мужа Джинни не беспокойся, но мальчики все же в чем-то правы тебе стоит сбросить свою прыть. – говоря Молли одним жестом руки остановила возмущенный стон дочери, переводя взгляд на что-то ищущего в горе колдографий ничего вокруг не замечающего мужа. – Так будет лучше милая. И да, кстати Артур, почему ты молчишь? - Прости дорогая ты, что-то хотела? - с виноватой улыбкой спросил высокий худой мужчина одетый в поношенную мантию темного цвета. В руках он держал несколько колдографий Гарри Поттера из которых пытался выбрать лучшую. Увидев укоризненный взгляд жены он отложил колдо и почесал свою рыжую голову, где стали появляться залысины. – Просто я немного занят, выбираю подходящий снимок для Министерства магии, они хотят поставить памятник Гарри и попросили его самое лучшее изображение, ведь мы были самые близкие ему люди. Так, что такое? - Ничего, потом поговорим. А сейчас Джинни пойдем поможешь мне накрыть на стол, Джордж и Фред скоро пойдут домой, а я их еще не накормила. – строго с намеком произнесла она оглядев всех присутствующих в гостиной, а после быстро пошла на кухню попутно подвернув рукава своего платья.