Читая письмо

Насыщенный запах прибитой пыли витал в воздухе, когда молодая пара не спеша шла по-утреннему все еще немноголюдному Лондону. Ленивые лучи солнца только начинали освещать своим светом многоэтажные улицы попадая на зеленые блестящие от недавнего дождя листочки изредка растущих деревьев, окруженных аккуратно подстриженными газонами с белыми крупными камнями, изображающих идеальные круги вокруг них. Вдыхая свежий воздух полной грудью высокий юноша с коротко стриженными темными волосами, аккуратно держал за руку спутницу. Девушка в отличии от своего молодого человека была невысокой и с виду очень хрупкой. У нее не было широких плеч и так хорошо развитого тела особенно по сравнению с годом, когда Невилл Долгопупс только поступил в Хогвартс школу чародейства и волшебства. На ней было надето темно-синее платье на груди с вышитыми алыми розами, и черная мантия чем-то напоминающая плащ, впрочем, как и на юноше, только у него она была застегнута и скрывала другое одеяние. Девушка немного нервничала, то и дело убирая «золотую» прядь волос за ухо с сережкой в виде маленького бисерного рулона туалетной бумаги, сглатывала. Она конечно же понимала, что от этой встречи много ждать не стоило, зная о состоянии супругов Долгопупс. Но это все же было своеобразное знакомство с родителями будущего мужа. - Луна, милая, все в порядке? – замечая повторяющийся жест спросил парень, чуть сжимая ее ладонь в своей, привлекая к себе внимания. И как только его карие глаза встретились с серебристо- серыми успокаивающе приподнял уголки губ, так, как и сам находился в похожем состоянии. С окончания Второй Магической войны он в первый раз будет навещать своих родителей в Святом Мунго – Лондонской магической больнице, где лечат соответствующие болезни, недуги и травмы, и где спустя год после рождения своего единственного сына оказались супруги Долгопупс из-за сумасшедшей всей душей ненавидимой им Беллатриссы Лестрейндж и треклятого пророчества, не имеющего с ним практически ничего общего. - Да, все хорошо. – также с улыбкой ответила все еще Лавгуд, переводя взгляд вперед, так как они подошли к ветхому зданию из красного кирпича, универмагу с уже еле читаемым названием «Чист и Лозоход лимитед». В его витринах находилось несколько облупленных манекенов с съехавшими париками и нарядами, лет как десять вышедших из моды, покрытые толстым слоем пыли. Также особняком от остальных стоял уродливый манекен женского пола. Искусственные ресницы у нее отклеились, а из одежды был – только нейлоновый зеленый фартучек. Да, и тот не особо притягивал к себе внимания, так же, как и сам универмаг. Не сговариваясь молодые люди оглянулись по сторонам, стараясь делать это как можно незаметней, и на их удачу поблизости не наблюдалось людей, которые могли бы их заметить. Поэтому согласно кивнув друг другу они также держась за руки подошли поближе к витрине. Невилл негромко прочистив горло чуть наклонился вперед. - Цель посещения, встреча с родителями. Пятый этаж. Недуги от заклятий. – обратился он к манекену, наблюдая как та сначала стояла неподвижно будто что-то ожидая, а после согласно качает головой и манит к себе суставчатым пальцем. В этот момент казалось, что некогда накрашенное лицо приторно растягивает свои губы в улыбке, а от движения ее пальцев еле слышно доносится хруст. Привыкший к этому Долгопупс не обратил бы на это внимания, если б не громко сглотнувшая Полумна, поэтому он прижал ее ближе к себе и шагнул сквозь стекло уводя подругу за собой. Как только они попали в помещение, то окружающая обстановка сразу изменилась. В воздухе витали запахи различных целебных трав и зелий, а также препарата напоминающую по запаху маггловскую хлорку. В отличии от витрин здесь все было стерильно. Да, и коврик, пропитанный специальным зельем на который они вступили моментально очистил их обувь от той немногочисленной «грязи», которую они неконтролируемо собрали добираясь сюда. Продвигаясь дальше к лестнице, ведущей на второй этаж по полу усланной коричневой плиткой Лавгуд мельком взглянула на чуть голубоватые стены, где висели плакаты с различными надписями что-то типа «Чистый котел не даст превратиться вашему зелью в яд» или «Самолечение – это самообольщение», что не произвело на нее особого впечатления после встречающий их дамы. Они лишь поздоровались с «привет –ведьмой» - пухловатой блондинкой лет за сорок сотрудницей Мунго, которая сидела за столом с табличкой «Справки» и отвечала на вопросы, «если вы не знаете, куда обратиться, не в состоянии нормально говорить или не понимаете зачем пришли». На ней был одет лимонный халат с изображением скрещенной волшебной палочки и кости, герб целителей какой она и не являлась. Но возможно еще пару дней назад ее наряд выделялся из многочисленной толпы пострадавших в идущую тогда битву. Следующие три этажа не сильно отличались цветовой гаммой от первого. Здесь было более освещено из-за прочный широких окон, имеющих с обратной стороны узорчатые решетки, сейчас наполовину зашторенные плотными кремовыми шторами. На противоположной стороне от окон тянулся ряд дверей в обе стороны разделяясь лишь широкой лестницей с устойчивыми перилами и низко посаженными ступенями. Также около дверей имелись больничные кресла и изредка висящие над ними горшочки с вечно зелеными цветами. Пятый же этаж, на который и поднимались молодые люди имел мягкий светло персиковый оттенок стен. Окна здесь были узкими и их подоконник располагался на уровне груди человека, чтобы пациенты не могли свободно на него забраться. Они также были занавешены аналогичными, как и во всей больнице шторами. Подойдя к одной из дверей Невилл остановился, сглотнул внезапно ставшей вязкой слюну, медленно повернул голову к своей спутнице. Та, ободряюще сжала его руку и кивнула, говоря этим, что готова. И только после этого он постучал. За дверью послышалось копошение, а потом она со щелчком приоткрылась показывая невысокую женщину в лимонных одеждах. Ее каштановые волосы были убраны под остроконечную шляпу с гербом целителя, а на лице появилась мягкая улыбка, когда она увидела прибывшего. - Невилл, дорогой здравствуй, ты пришел повидать родителей, молодец. – произнесла она шире открывая дверь и замечая девушку, по которой сразу оценивающе пробежала глазами. – А это твоя девушка? Красивая. - Да, целитель Страут, знакомьтесь Полумна Лавгуд моя невеста. – сказал он улыбнувшись Луне. – А это Мириам Страут, она присматривает за такими пациентами, как мои родители и Златопуст Локонс. - Приятно познакомиться. – ответила Луна немного покрывшись румянцем, как всегда это делала, когда Долгопупс называл ее своей невестой. Ей было немного неловко, и в тоже время очень приятно, слышать с какой любовью были произнесены эти слова. - Взаимно юная леди… - более спокойно ответила женщина и перевела взгляд на парня. - … проходите, твои родители Невилл только что позавтракали и готовы принимать гостей. Закрыв за парой дверь, она провела их по маленькому коридорчику, который вел к узкому окну, освещённому солнечными лучами. По обе стороны от окна располагались по две совершенно одинаковых двери, отличающиеся лишь подписями имен, расположенных в них пациентов. И на одной из них было ровно написано «Алиса и Фрэнк Долгопупс». Посмотрев на имена Луна тихо сглотнула. Вот и наступило время, когда она впервые увидит волшебников, которые дали жизнь ее возлюбленному. За свою еще недолгую жизнь она много слышала хорошего о этих людях о их доброте и храбрости, правда между строк всегда читалось сожаление, но с этим ничего нельзя было поделать. В глазах Лавгуд они были героями, такими же как Поттеры. Все трое. Осторожно ступая за юношей, она вошла в небольшую палату, которая со стороны ей совсем не являлась. Помещение напоминало собой обыкновенную не очень обжитую комнату, а не больничное крыло Хогвартса, как думала девушка. Вместо одноместных кроватей и ширм скрывающих пациентов друг от друга, здесь стояла двуспальная кровать с высокой спинкой и небольшими бортиками по кроям, в данный момент застеленная покрывалом успокаивающего латунного цвета. Около нее была деревянная напольная колыбель, которую что-то тихонько напевая качала худенькая женщина на вид лет шестьдесят при своих тридцати восьми. Ее короткие седые от долгих пыток волосы, как и в молодости топорщились открывая маленькие чуть оттопыренные уши и красивую шею с бледноватой кожей. Одета она в простое платье «селадонового» цвета достающее ей немного ниже колена и рукавом три четверти. На ногах мягкие тапочки. Алиса не на кого не обращала внимания, отдавая его лежащей в колыбели кукле изредка капризничающего черноволосого мальчика. То и дело она прерывалась с нежной улыбкой поправляя детское одеяло или целуя маленький лобик, при этом говоря «Спи сладко, мой маленький Невилл». Голос ее звучал так любяще и нежно, что от понимания ситуации на глазах наворачивались слезы. Полумна постаралась, как можно незаметнее для Невилла стереть их. Невилл же смотрел в другую часть комнаты, где располагался небольшой деревянный стол с стопкой чистых листков бумаги и пером с полупустой чернильницей. Над столом ближе к потолку располагалось небольшое зашторенное тюлю окошко, до которого нельзя было дотянуться, но свет попадающий в него хорошо освещал всю комнату, придавая ей уюта вместе с коротко стриженым коричневым ковром на полу. Зеркала здесь не было, что и понятно. За столом на довольно удобном стуле со спинкой сидел седовласый мужчина в коричневых штанах и немного расстёгнутой мантии откуда виднелся вишневый домашней вязки свитер. Он держал перо в руке иногда почесывая им нос, смотря на лист бумаги, где было написано всего пару предложений. Из них стало понятно, что будущее дружеское письмо адресовано Джеймсу Поттеру. Переведя взгляд с письма на сосредоточенное лицо отца, юноша сглотнул. Он уже в который раз видит эту картину. Для его родителей, застрявших в одном дне было нормой повторять по сто раз одно и тоже. Целители даже переделали им палату под обычную комнату, чтобы не нарушать своеобразное спокойствие, ведь в прошлом видя больничные стены Долгопупсы начинали нервничать, просили объяснить ситуацию, что происходит, почему они здесь, и где их маленький сын. Сейчас же они могли свободно принимать посетителей, правда во взрослом сыне они видели младшего кузена Фрэнка, которого в жизни никогда не было. Переглянувшись с Луной, Невилл согласно кивнул головой, вдохнул, растягивая губы в улыбке. - Здравствуйте Фрэнк, Алиса, рад вас снова видеть. – как можно радостней громко произнес он, замечая, что целитель покинула их. От прозвучавшего голоса названные подняли на вошедших свои глаза, которые неестественно блестели, а их губы расплылись в улыбке. При этом Алиса приложила указательный палец к губам, будто говоря «потише, не разбуди», а Фрэнк в свою очередь откладывает перо в сторону и встает направляясь к сыну, заключая того в объятья. На, что тот прикрывает глаза, ведь ему так их не хватает. - Джес…- отстраняясь произносит мужчина, оглядывая его и замечает рядом стоящую Луну. – почему так долго к нам не заходил, я уже успел соскучится. И может представишь нам эту прекрасную юную леди? - Конечно, знакомьтесь Полумна Лавгуд моя невеста. – говоря он смотрит на реакцию родителей, стоявших вместе, ведь Алиса подогнув одеяльце «сыну», подошла посмотреть на невестку. Они внимательно посмотрели на девушку несколько секунд, а потом почти синхронно расплылись в улыбке, приняли. Может быть зная, что перед ними их настоящий сын все сложилось бы по-другому, они были бы более требовательны, но сейчас все сложилось, как сложилось. Это вызвало у юноши грустный вздох, но практически никто ничего не заметил. Он продолжил. – А это Фрэнк и Алиса Долгопупс. - Приятно познакомиться. – вновь произнеся эту фразу Луна краснеет и под тихий смех будущего свекра отводит глаза, так как он целует ей руку. Тем временем Алиса обнимает сына, поздравляя его с хорошим выбором супруги. А после в течении часа они разговаривают обсуждая ничего не значащие темы и немного узнавая друг друга. Вернувшись домой, Невилл со вздохом садится в мягкое кресло, опуская голову на его спинку, закрывая глаза. После каждой встречи с родителями он чувствовал себя выжатым лимоном. Да, он всегда хотел, чтобы они были рядом, осознано улыбались ему, нежно обнимали целуя в лоб или макушку, как это делают другие. Он мечтал, чтобы мать каждый вечер садясь у его кровати читала ему сказки на забавных моментах строя смешные рожицы. Чтобы отец, который заходил пожелать «спокойной ночи», смеялся обнимая ее за плечи при этом подмигивая ему. От чего уже Невилл начинал смеяться, а Алиса в шутку ругала мужа, за то, что тот мешает ей укладывать ребенка. А после они смеялись уже втроем. Ничего этого не было у юноши. В один момент лишившись навсегда. Каждый раз ему было трудно притворяться другим несуществующим человеком. Даже сегодня представляя им Луну, он понимал, что ни Алиса, ни Фрэнк не видели в ней невесту их сына. Да, они приняли ее, разговаривали и смеялись вместе. Но при этом юноша не чувствовал того чего ему хотелось, понимая, что он просто исполнил свой долг. Смотря на расстроенного хоть и не показывающего этого возлюбленного Полумна аккуратно садиться на подлокотник того же кресла, кладя свою небольшую руку тому на плечо, чувствуя, как все его мышцы напряжены. Он приоткрывает свои глаза и растягивает губы в улыбке, которая получается очень грустной. - По-моему все прошло неплохо. – говорит она, поглаживая плечо пальцами. – Мне твои родители очень понравились такие хорошие, добрые. - Да, слишком добрые. Я не говорю, что это плохо, просто это им не помогло, когда эта сука пытала их доводя до такого состояния. Порой мне кажется, что добрые люди страдают больше других. И это не только про моих родителей, это и о родителях Гарри и … - запнувшись Долгопупс ненадолго замолкает, переводя свой взгляд с девушки на окно, где открывается вид на ореховый сад, который уже несколько дней как цветет, а его тонкий запах вместе с легким ветерком доносится аж в комнату, задевая легкие шторы белого цвета с морковными вставками, которые хорошо подходят к коричневой мебели. - … и его самого. – заканчивает парень слыша негромкий хлопок похожий на прибытие домового эльфа. Прибывший домовик был смутно знаком ребятам, ведь он был самым необычным «эльфом», которого они видели, и он очень любил только что упомянутого Гарри Поттера. Как помнил Невилл, это существо звали Орис, и он работал в Хогвартсе и никак по-своему собственному желанию не мог оказаться у него дома. Поэтому недолго думая, он выдыхает подтверждая свою догадку. - Орис, ты что-то хотел? – спрашивает он садясь ровно, смотря как домовик поклонился, касаясь кончиками своих больших ушей пола, находясь недалеко от письменного столика, стоявшего слева от дивана с морковного цвета подушечками. Услышав вопрос «эльф» согласно закивал головой, подошел быстро передвигая своими небольшими ножками. - Мистер Долгопупс, мисс Лавгуд, вам письмо от Гарри Поттера. – сказал он смотря на удивленные лица, продолжая говорить. – Великий Гарри Поттер перед своей смертью попросил Ориса отдать несколько писем и это принадлежит вам. И Орис все выполнил. – закончив он вновь поклонился, протягивая желтоватый самодельный конверт. - Это все…? - через некоторое время спросила Луна, пересилив себя и немного отойдя от смятения. Она еще не пережила смерть близкого друга, как получает от него письмо, которое надо бы взять из немного трясущихся рук, но в этом ее опережает Невилл, у которого также, как и у домовика затряслись руки. А девушка продолжила. – Хорошо, спасибо, Орис. Тогда можешь быть свободен. Услышав эти слова он исчез, а ребята посмотрели друг на друга переводя взгляд на письмо в руках парня, сглатывая. - Надеюсь это не шутка? – спросил брюнет, доставая свою волшебную палочку и проверяя письмо заклинанием. То в тот же момент засветилось нежно голубым цветом, вызывая вздох облегчения. И только после этого конверт не спеша был открыт. Взяв внутренний пожелтевший от времени, впрочем, как и конверт листок в руки, они сразу узнали знакомый почерк. Эти пляшущие буквы нельзя было спутать с другими. Сколько раз Луна не пыталась научить Гарри писать ровнее, у того ничего не получалось, а ведь он и правда старался. А при каждой неудаче кривился, говоря ему зелья варить научиться легче, чем ровно и правильно писать. Пробегая письмо взглядом вместе с Невиллом, она ощущала, как тот напрягся. Понимая причину. Она сама удивилась. Конечно еще в школе девушка замечала, что Гарри слишком долго задерживал свой взгляд на других юношах, как оценивал их. Догадывалась, что он может играть за обе команды, но выбор его был шокирующим. Да, и эта просьба на счет Лестрейндж. Еще немного подвинувшись у возлюбленному, Луна обняла его за плечи, одной рукой крепче прижимая к себе, а второй мягко поглаживая по спине стараясь этим расслабить и успокоить. Она видела, как карие глаза то и дело пробегают по строчкам, задерживаясь на некоторых словах и вновь возвращаются к началу. Было заметно, что Невиил что-то обдумывал и как только его мысленный процесс был завершен пожелтевшее письмо выпало из его рук и сделав пару оборотов в воздухе из-за слабого ветра, доносившегося из окна упало на пол текстом вверх. А парень осторожно отстранившись повернулся к ней лицом на котором читались смешанные чувства. Видимо он никак не мог понять, о чем думал Гарри в свои последние часы. Встретившись глазами и не проронив не слова, молодая пара сидела некоторое время слушая шелест листьев за окном, вдыхая приятный аромат ореховых цветов. Вдохнув полной грудью, Долгопупс встал с кресла и медленно подошел к письменному столику доставая из него чернильницу и пару листов белой бумаги. Взяв в руки перо, он, как и недавно отец провел его кончиком по своему носу, а после опустил острие в чернила быстро стал писать. «Привет Гарри, прочитав твое письмо и зная, что не смогу ответить на него тебе вслух, я решил написать. Да, может ты и не узнаешь его содержимого, но я все же попробую. Просто потому, что не могу оставить тебя без ответа. Знаешь даже еще не зная тебя, я всегда на каком-то внутреннем уровне считал тебя свои братом. Я думал, что хорошо тебя знаю, но последние дни сказали мне, что недостаточно. Ты оказался намного добрее, сильнее и милосерднее до такой степени, что смог полюбить своего главного врага. Я так не смогу, Гарри. Возможно ты спросил бы меня смогу ли я простить эту суку, за пытавшую моих родителей до сумасшествия, что они теперь меня даже за сына не воспринимают. Я бы ответил, что я не так силен. Если меня позовут на ее суд, то я выскажу все как есть. Да, девочку конечно жаль, и я помогу ей если от меня что-то будет зависеть, когда ее мать посадят или приговорят к поцелую. (Я на это надеюсь) Но не больше. Ведь я не испытываю к ним никакой любви. Я люблю Луну, которой вчера сделал предложение, и она ответила «Да». Жаль, что ты не сможешь побывать на нашей свадьбе и быть моим шафером. А так это место было бы твоим. Всегда твой друг, Невилл Долгопупс. P.S. Привет Гарри, надеюсь в ином мире ты счастлив и не жалеешь о своих поступках. Хотя я тебя понимаю. Любовь это не просто слово, которое сорвалось с языка, его не просто описать и от него невозможно избавиться, если конечно оно само не захочет уйти. Вчера после предложения Невилла и моего согласия, я спросила, когда он хочет завести ребенка, и если будет мальчик, как мы его назовем. Ответом было то имя, которое хотела предложить и я. Твое имя Гарри, «Гарольд». Гарольд Долгопупс. Звучит не правда ли? Оно первым приходит мне на ум, когда я задумываюсь о ребенке. Надеюсь ты не против. Всегда твоя, с любовью Полумна Долгопупс-Лавгуд.» После написания письма, влюбленные переглянулись, согласно кивая головой. Они не сговариваясь подошли в главному в доме камину, сев перед ним на колени и взялись за руки, улыбнулись. Невилл аккуратно свернув письмо положил его в центр камина, Луна произнесла незнакомое ему заклинания, они одновременно взмахнули волшебными палочками. Письмо моментально вспыхнуло сине-зеленым пламенем, пеплом поднимаясь вверх. Минуту стояла полная тишина. А после послышался вздох облегчения. Также держась за руки ребята встали и не оглядываясь пошли в новую жизнь. Вместе.