(Представьте свой аргумент)
— Я бы хотел обсудить вашу причину подозревать меня, а именно тот факт, что Киибо-кун не видел меня, когда покинул общежитие. — Верно. Я, признаться, был в несколько лихорадочном состоянии, но я не заметил тебя, что указывает на то, что ты был где-то в другом месте, когда видео было украдено. — Не хочу вставать на сторону калеки, — вставила Миу, — но, Киибс, ты был в полнейшем ахуе, и было пиздецки темно, когда ты вышел из общежития ночью. Может, ты просто пропустил тёмного высокого извращенца? Робот приложил руку к подбородку. — Всегда есть такая возможность. — Ну, — произнёс Кайто, — может, мы неправильно думаем. В смысле, кто вообще знал, что Каэде хранила мотивы? — Ты! — крикнула Ирума, направив на него палец. — Заткнись нахуй! — Пожалуйста, не ругай Ируму-сан, — ответил Киибо. — Она просто пытается помочь. Изобретательница покраснела. — К-Киибс… Момота поморщился. — Вы стрёмные.(БРЕЙК)
— Вот оно! — выкрикнула Акамацу. — Кайто, вот оно! — Что? Что Ирума и Киибо стрёмные? — Нет, не это. — Пианистка махнула рукой. — Мотивы. Это волновало меня с самого начала расследования, когда я поняла, что один из них пропал. Юмено-сан ещё подняла этот вопрос. Фокусница моргнула. — Я? — Точно! Тенко вспомнила, что во время расследования Юмено-сан спросила, кто знал, что Каэде-сан хранила мотивы в своём рюкзаке. — О, да, — протянула волшебница. — Похоже на то… Как много я сделала в этот раз… — Да, — согласилась Тенко. — Юмено-сан была абсолютно необходима во всех наших находках. — Ну, может, не во всех, — поправила пианистка, — но суть в том, что все, кто знали о мотивах у меня в рюкзаке, — это я, Тенко-сан, Кайто и… — она посмотрела на него, — возможно, Шингуджи-кун. Он наблюдал за нашими тренировками, так что, скорее всего, он видел, как мы обменивались ими. Астронавт кивнул. — Да, я даже помню, как проходил мимо него с моим видео, когда возвращался к себе в комнату за ним. — Что значит, — продолжила Акамацу, — что крал Шингуджи-кун мотив или нет, он точно знал о видео и о том, что можно было взять одно, когда я сниму свой рюкзак. — Итак, — сказал Рёма, — что ты можешь ответить на это? Корекиё кивнул. — Бесполезно отрицать, что я видел, как Момота-кун покидал общежитие со своим видео, разве нет? Здесь я согласен. Пианистка моргнула. — Ты… признаёшь, что украл видео? — Нет. — Он покачал головой. — Я признаю, что знал о том, что Момота-кун дал тебе своё видео. Однако я считаю, что Момота-кун и Чабашира-сан не самые тихие люди. Всегда есть шанс, что кто-то другой мог узнать о том, что Акамацу-сан хранила их видео попросту из-за того, что они говорили на повышенных тонах или в неудачное время. — Т-Тенко была очень осторожна. Она даже не сказала Юмено-сан. Так что если это правда, это был кто-то другой… — Эй! — выкрикнул Момота. — Это не я! Харукава усмехнулась, прежде чем быстро отвернуться от астронавта. — Харумаки! Ну же, ты меня знаешь! Разве я мог так легкомысленно случайно выкрикивать такие важные вещи? Она посмотрела на него краем глаза. — Тебе честно ответить? Кокичи рассмеялся. — Ох, Момоту-чан снова уделали! — Я, блять, не с тобой говорю! Тем нем менее, мы знаем, что Шингуджи был в курсе о том, что мы отдали свои видео Каэде. Это доказывает, что он убийца? Акамацу закусила губу и кинула взгляд на спокойного Корекиё. — Мне кажется, нам нужно продолжать обсуждать. Я бы хотела услышать его ответ на другие вещи. — О, конечно, — вымолвила Цумуги. — Нужно убедиться, что мы угадали с убийцей, так что если остались какие-то нерешённые вопросы, нам, наверное, нужно пройтись по ним. — Да, — согласился Киибо. — Мы обязаны сделать всё, чтобы найти настоящего убийцу. Количество наших ошибок с прошлого раза только подтверждает это. Каэде поморщилась. — Может, хватит притворяться, что мы не знаем, чья это вина? — сказала Маки. — Харукава-сан, Тенко хочет заранее извиниться за свои слова, но, пожалуйста, перестань говорить. Искать виновного за события с прошлого суда только отвлечёт нас от текущей темы. Если ты забыла, Каэде-сан не главный подозреваемый. — Верно, — согласился Рёма. — Это Шингуджи. И ещё, я, кажется, додумался до ещё одной изобличающей улики против него. — О? — произнёс Корекиё. — Какие у тебя мысли, Хоши-кун? Теннисист настороженно глянул на антрополога, но продолжил: — После разговора о тех, кто знали о мотивах, я задумался. Помните, когда меня подозревали из-за того, что случилось у меня в лаборатории? Сколько человек вообще знали об этой комнате? — Посмотрим, — ответил Кайто, — мы с Каэде, так как мы её нашли. А также те, кто осматривали бассейн, верно? Рёма кивнул. — Это были я, Широганэ и Шингуджи. — Хоши-кун, Широганэ-сан и Шингуджи-кун, — задумчиво повторила Акамацу. — Стойте… Я только что… тоже кое-что поняла. Широганэ-сан, ты получила своё собственное видео, да? Косплеерша неуверенно кивнула. — …Да. —Также, я знаю, чьи мотивы достались мне и Кайто, — продолжила Каэде, — как и мотив Хоши-куна, так как он пытался обменяться с Гонтой-куном. Получается, всё на своих местах, кроме… Юмено нахмурилась. — Не понимаю. Кто на своих местах? — О, я просто подумала, как у убийцы оказалось видео Тоджо-сан или Тенко-сан, — ответила пианистка, — и почти все, кто знали о спрятанной комнате, рассказали мне, чьё видео им досталось. — Серьёзно? — спросил астронавт. — Блин, херово мы храним секреты… Миу взмахнула рукой. — Мы с Киибсом получили видео друг друга и уже обменялись, так что мы оба не убийцы! — Она указала на Кокичи пальцем. — Так что кое-какой коротышка должен перестать, блять, нас обвинять! Ома ярко ей улыбнулся. Кайто почесал затылок. — Разве я не говорил, что вы херово храните секреты? — Постой, Ирума-сан, — сказала Каэде, — когда вы с Киибо-куном обменялись видео? — Ах, — она прокрутила прядь волос между пальцев, — в обед до того, как хуила начал буйствовать. Ну знаешь, когда мы пошли в тот ебаный туалет… — Т-точно! — перебила Акамацу. — И-и ты помнишь, кто там был ещё? Изобретательница нахмурилась. — Ну, мы с Киибсом. Я не смотрела, какие ещё лузеры там ошивались. Рёма вздохнул. — Там были я, Тоджо и… Шингуджи. — Он взглянул на антрополога. — На самом деле, там ко мне и закралась идея о том, что мотивы могли перемешать один с одним. — Ладно, — продолжила пианистка. — Я знаю, это было давно, но… кто-то из них как-то отреагировал на то, как Ирума-сан и Киибо-кун обменивались видео? Рёма скрестил руки. — Возможно, я скажу то, чего нет, по прошествии времени, но Тоджо выглядела заинтересованной. Киибо переминался с ноги на ногу. — Она… часто упоминала о том, что ей нравилось, когда люди рассчитывали на неё… Думаете, она хотела обменяться и получить собственное видео? — Не знаю, есть ли у нас достаточно информации, чтобы говорить точно, — ответила Акамацу. — Особенно зная, что у Тенко-сан не было видео Тоджо-сан. — Ну что, Тенко? — спросила художница. — Бог хочет знать, просила ли Кируми обменяться с тобой видео. Просила? А? — Нет, — ответила Чабашира, — так что… это значит, что мы должны вернуться к раннему предположению о том, что Тоджо-сан получила своё видео? Пианистка в задумчивости потянула козырёк кепки Сайхары. — Полагаю, что так. Но… в любом случае Тоджо-сан, скорее всего, всё равно успела увидеть свой мотив перед смертью, так как мы нашли его спрятанным. — Секунду, — сказал Кайто, — то есть, типа, если это всё-таки был Шингуджи, это значит, что он не видел своего мотива? Корекиё кивнул. — Хотя я не берусь подтверждать первую часть заявления по понятным причинам, я действительно не видел своего мотива и не знаю, кто его получил. — О, это я, — ответил астронавт. Видимая часть лица антрополога внезапно искривилась в ярости, которой Каэде не видела за весь суд. — Что ж, жаль, что я не смог это выяснить, хоть ты и прошёл с моим видео мимо меня. — Эй, я выполнял свою часть сделки и держал видео в секрете до просмотра. — Ам, простите, что перебиваю, — вымолвила Цумуги, — но говоря насчёт видео и их просмотра: разве Ома-кун не ворвался в наши комнаты и не просмотрел чужие мотивы? Он ведь должен знать, у кого чей? Пианистка повернулась к правителю, который продолжал сверкать улыбкой. — Верно. Ты всё знал и хранил это в секрете всё это время? Кокичи наклонил голову. — О? Зачем мне это? Я командный игрок, знаете ли. Акамацу раздражённо вздохнула. — Всё, хватит. Никакой лжи — только ответ на вопрос, пожалуйста. Ома сощурил свои широкие глаза. — Хм… никакой лжи? Но вы поверите мне, если я скажу, что это правда? Момота фыркнул почти что машинально. — Нет. — Как хотите, — ответил Кокичи. — Всё равно я не знаю! — Да ёб твою мать, — выразился астронавт, — ты снова врёшь, да? Ты знаешь ответ, просто хочешь смотреть, как мы мучаемся. Правитель надул щёки. — Хорошо. Если ты думаешь, что я не не вру, то я больше не буду с тобой разговаривать. — Он сложил руки за головой. — Да, больше с Момотой-чан я разговаривать не намееереееен. У кого-нибудь ещё есть вопросы? — Да ты, блять… — Момота-чан! Я же сказал, что больше с тобой не разговариваю! Дай мне пространства в наших отношениях! Ты не даёшь мне права выбора! Лицо астронавта окрасилось в интересный оттенок красного, поэтому пианистка поспешно вставила: — Тем не менее, давайте просто… вернёмся к видео попозже. — Она покачала головой. — Причина, по которой я подняла этот вопрос, в том, что, Шингуджи-кун, — девушка собралась с силами и повернулась, чтобы убить его, — ты единственный, кто знал о спрятанной комнате, и чьё видео мы не смогли определить. Ты единственный, кто активно наблюдал за тем, как люди покидали и заходили в общежитие той ночью. И ты единственный, кто знал о том, что я храню чужие мотивы. — Итак, — ровно произнесла Маки, — что скажешь? — Я бы сказал, — спокойно ответил Корекиё, — вам осталось разобрать ещё одну вещь. Акамацу почувствовала странное чувство облегчения. — Что? — спросила она почти что слишком обнадёженно. — У меня есть алиби, — ответил он. — Ты сама видела меня во время убийства Тоджо-сан, базируясь на нашей временной рамке. Пианистка моргнула. — Точно. — Тенко… тоже вспомнила. Когда Каэде-сан и Тенко видели Шингуджи-сана в общежитии, только наступило ночное время. Антрополог кивнул. — И если убийство Тоджо-сан произошло ровно между девятью сорока и одиннадцатью, тогда мне бы пришлось быть в двух местах одновременно. — О, блять, стойте, — сказал Кайто. — Помните всю ту херню в спортзале? Разве это не значит, что убийце пришлось бы оказаться там до ночного времени? — Но все вы видели Шингуджи-куна во время наступления ночного времени, — добавил Гонта. — Значит, это не он? — Или это значит, что он сделал всё за двенадцать минут или даже меньше! — вымолвила Ёнага. — Бог супер впечатлён такой скоростью! — Итак, — начала Химико, глядя на Каэде, — это значит, что мы ошиблись, и мы должны найти другого подозреваемого? Пианистка схватилась за край подиума и начала ломать голову, глядя на озадаченные и вымотанные лица людей, которые на неё рассчитывали. Корекиё всё ещё выглядел максимально невозмутимо, буднично глядя на реакцию их одноклассников. Её ужасала мысль быть казнённой за ошибку, но приговаривать ещё одного друга к смерти… Она взяла глубокий вдох. — Народ… я не ошиблась. — Она посмотрела прямо на антрополога. — Мне очень, очень жаль, Шингуджи-кун, но я знаю, почему твоё алиби подстроено, и, — она зажмурилась, — я знаю, что это ты убил Тоджо-сан. Корекиё вскинул брови. — Хорошо. Пожалуйста, продолжай, Акамацу-сан. Его спокойствие уничтожило её, когда начался последний спор.(Представьте свой Аргумент)
— У Шингуджи-куна есть алиби, — серьёзно начал Гонта. — Акамацу-сан и Чабашира-сан видели его после наступления ночного времени. — Ему понадобилась бы скорость света, чтобы убить Кируми, — сказала жрица. — Может, ему помог Бог? Но зачем ему помогать убивать Кируми? — Это из-за того, что в спортзале есть улики, да? — спросил Рёма. — Туда не пускают после десяти. Если Шингуджи увидели в десять, у него бы просто не было времени. — Похоже на правду, — согласился Кайто. — Как бы, сложно поверить, что Тоджо просто дала убийце поставить убийство на паузу, что ли. Киибо положил руку на сердце. — Поэтому мы должны продолжать искать убийцу, чтобы найти справедливость для Тоджо-сан. — Справедливость-шмавестивость, — произнёс Кокичи. — Важно то, что игра продолжается, да? Будет жалко, если она закончится здесь! Косплеерша ахнула. — Ты ужасен! Как ты можешь такое говорить! — Не знаю. Как Киибой может говорить свои банальности с невозмутимым лицом? —Справедливость — это не банальность! — выкрикнул Киибо. — Пш, — произнёс Ома. — Как будто бесполезный робот знает, что такое справедливость.(БРЕЙК)
Каэде размышляла о справедливости убийства, которое собиралась совершить, со словами: — Стой, Кайто, ты абсолютно прав. Астронавт моргнул. — О чём? Убийца… поставил на паузу своё убийство? — Да. Мы много говорили о том, что Тоджо-сан… не совсем жертва, так что мы должны перестать рассматривать её как беспомощную жертву, потому что это совершенно не так. — Каэде-сан, — обратилась Тенко, — ты предлагаешь, что Тоджо-сан… работала с убийцей? — Именно. Убийца хорошо постарался, чтобы место преступления выглядело так, словно она просто жертва, но мы знаем, что это неправда. Так что теперь нужно понять, почему убийца это сделал. — И понять причину, по которой они работали вместе? — уточнил робот. — Ты это имеешь в виду? — Если Тоджо и убийца работали вместе… — задумчиво произнёс Рёма,— это бы объяснило одну вещь, которую мы так и не поняли. — И это? — спросила Миу. — Ситуация в спортзале. Мы разобрали внешний вид луж крови в бассейне, но не в спортзале. Там не было никаких кровавых следов подошв, и если это была односторонняя атака, разве один из них не стал бы убегать и кричать о помощи? — Точно, — согласилась Цумуги. — И-и когда спортзал закрылся, у него был бы идеальный шанс это сделать! Но этого не случилось… так что… — Я-я знала это! — выкрикнула Ирума. — Я уже всё это поняла. Я, блять, с самого начала знала, что Тоджо и слендер просто взяли и вышли из спортзала, держась за ручки. Пианистка кивнула. — И это объясняет перчатку. Тоджо-сан и Шингуджи-кун, скорее всего, имели при себе оружие на выходе из спортзала. Если бы они хотели перенести его оттуда в лабораторию Хоши-куна, им пришлось бы убедиться, что оно не оставит кровавые следы. — Ооо, — протянула Юмено, — если бы они были магами, то использовали бы магию, но вместо этого Тоджо просто положила свой нож в перчатку, да? — Поэтому изнаночная сторона была запачкана кровью! — заключила Тенко. — Дедукция Юмено-сан снова просто поражает. — С-с-стойте! — выкрикнула Миу. — Секундочку, блять! Если они работали вместе, и Тоджо позволила Шингуччи выйти, чтобы иметь алиби, она сделала это, чтобы расхерачить наши временные рамки? Кайто скрестил руки. — Это имеет смысл. О! — Он ударил кулаком в ладонь. — И ещё, короче, Тоджо, походу, хотела выиграть их битву, да? Поэтому то, что Шингуджи заметили в десять, полностью сместило бы наши временные рамки убийства, если бы она победила. — Ооо, саботаж! — воскликнула Анджи. — Так-так, значит, Корекиё мог пройти мимо вас, потому что всё время наблюдал за вами, да? А Кируми не могла, так что… Гонта ахнул. — Она рассчитывала, что Киибо-кун отвлечёт их, и вернуться в общежитие незамеченной? Значит, Тоджо-сан действительно… хотела совершить убийство? Рёма нахмурился. — Всё это просто теории, но… если это правда, кусочки начинают складываться воедино. — А это значит, что мы решили это дело, — заключила Каэде. — Абсолютное сотрудничество между убийцей и жертвой. — Она обратилась к антропологу: — Итак, это моё полное и финальное объяснение. Что ты скажешь? — Я скажу, — спокойно ответил он, — что вы почти полностью разгадали это. Я впечатлён. Маки вскинула брови. — Это признание? Шингуджи кивнул. — Как я и говорил, меня устроит любой исход. Я не намерен брыкаться и кричать, так как уже выполнил свою цель. — Он расставил руки в стороны и взглянул в небо. — Я достиг своей цели со всем, что у меня было, и готов двигаться в следующую жизнь без сожалений. Каэде моргнула. — Цель? — Именно. Вы почти полностью разоблачили мои методы, но, боюсь, мои мотивы вы не распознали. — Не хочешь поделиться? — спросил Момота. — Ты, блять, убил человека, даже если… — он нахмурился, — даже если Тоджо согласилась на это? — Тоджо-сан сражалась со всей силы в нашей дуэли. Она была значительным человеком, в конце концов, её жизнь стоила сотен других, и она отчаянно хотела сбежать отсюда. Наши цели совпали почти идеально. — Цели? — Художница наклонила голову. — Анджи запуталась, и Бог говорит, что кто-то должен всё объяснить. Пианистка поправила кепку. — Полагаю… у нас есть признание, но я бы хотела быстро подвести итог из того, что мы знаем… чтобы убедиться, что мы правы, — она закусила губу, — и что Шингуджи-кун правда убил Тоджо-сан. Антрополог кивнул. — Прошу, Акамацу-сан. — Во-первых, до начала ночного времени Тоджо-сан и Киибо-кун убирались в коридоре на втором этаже. Но уже тогда Тоджо-сан, скорее всего, поговорила с убийцей и спланировала своё убийство. Чтобы её план сработал, и она смогла вернуться в общежитие, Тоджо-сан воспользовалась возможностью саботировать Киибо-куна и наполнила один его вентилятор мусором, который они подметали. — Хуева туча дохлых жуков! — выкрикнула Миу, прежде чем Кайто не шикнул на неё. — Далее Тоджо-сан пошла на кухню, чтобы взять оружие. Уходя оттуда, Харукава-сан, которая возвращала тарелки, заметила её, но Тоджо-сан этого не увидела. Также, Харукава-сан отметила, что на планке отсутствовали два ножа, а это означало, что к тому моменту убийца уже взял свой. Это было где-то за пятнадцать минут до ночного времени, и мы можем только предполагать, что Тоджо-сан и убийца встретились в спортзале и начали битву. Однако из-за правила ночного времени после десяти ночи им пришлось уйти, и они решили передвинуться в необычную локацию, которую, скорее всего, предложил убийца — секретную комнату в лаборатории Хоши-куна. Также, — она глянула на Корекиё, который невозмутимо стоял, пока она разбирала его преступление, — убийца с Тоджо-сан разделились, чтобы он смог появиться в общежитии и утвердить своё алиби на ночь. В спрятанной комнате Тоджо-сан положила свой мотив, который носила, чтобы сохранить или смотивировать себя, на полу у стены в одной из душевых, чтобы позже забрать, как и перчатку, которую она использовала, чтобы переместить оружие, не пролив кровь. Когда убийца прибыл, сумев прокрасться мимо меня, Тенко-сан и Кайто, так как следил за нашими перемещениями последние несколько ночей, они возобновили драку. И убийца выиграл… но если бы выиграла Тоджо-сан, убийцей стала бы она. После смерти Тоджо-сан убийца разметил её мотив в её фартуке, чтобы подставить. Однако убийца также хотел скрыть место преступления и скрыть факт того, что они работали вместе, так как если бы мы это выяснили, это разрушило бы его алиби. — Она вздохнула. — Для этого он снял сетку с лаборатории Хоши-куна и использовал её, чтобы аккуратно переместить тело через окно на пол бассейна. Также, он выкинул один нож, чтобы всё указывало на одностороннюю атаку. Скорее всего, убийца очистил себя после драки, смыл кровь с сетки и второго ножа, чтобы вернуть его на кухню. — Больше мы не будем этим ножом жрать, да? — вставила Миу. — Ах, не сейчас, Ирума-сан, — шикнул Киибо. Акамацу дождалась тишины и продолжила: — Убийца пробрался на наше место для тренировок и спрятался в кустах, дождался, пока начнутся неполадки Киибо-куна, и взял одно видео с мотивом из моего рюкзака. Он наступил на ветку, но мы решили, что это был Киибо-кун. Наконец убийца пробрался обратно в общежитие, чтобы сделать вид, что он пробыл там всю ночь, и единственный, кто мог это сделать, — её победа почти ощущалась как поражение, — это Шингуджи Корекиё. Всё верно? — Почти идеально, — ответил он. — Что ж, — начала Маки, — теперь, когда мы потратили на это столько времени, пора начинать голосование. Пианистка застыла. — Стойте. Мы не должны голосовать только потому, что рассекретили убийцу. Харукава смертоносно глянула на неё. — Ты глухая, что ли? Если мы не проголосуем за убийцу, — которого ты сама и нашла, — мы все умрём. — Если мы проголосуем за Шингуджи-куна, — возразила Каэде, — мы убьём его! Мы будем не лучше Монокумы! — Мы выживем, — ответила Маки. — Даже если кто-то тут разделяет твои наивные идеалы, думаю, они всё же предпочтут продолжать жить. — Нет! Разве вы не понимаете? Это не просто жестоко — это неправильно! Шингуджи-кун — наш друг, и мы приговариваем его к смерти, чтобы спастись самим. Неужели вы не понимаете? Тишина, встретившая пианистку, ответила всё за них. Молчание нарушил сам Корекиё, и это практически убило Каэде. — Акамацу-сан, должен сказать, я воистину сражён твоим состраданием, однако я уже говорил, что такой исход меня полностью устраивает. — Как ты можешь так говорить? — молила его пианистка. — Почему ты не сражаешься? — Всё просто. Со смертью Тоджо-сан я достиг то, что, как я думал, было невозможно из-за моего заточения здесь. Теперь я могу умереть без сожалений. — Но ты всё равно умрёшь, — спорила Каэде. — Тебя казнят. — Что не является самым предпочтительным концом, знаю. Также, должен сказать, что твоё несгибаемое сострадание заставляет меня начать жалеть о том, что я не имею возможности познакомить тебя со своей сестрой, Акамацу-сан. Она моргнула. — Что это значит? — Ничего такого, учитывая, что всё кончено. — Какие же вы болтушки! — выкрикнул Монокума со своего стула. — Даже после признания вы продолжаете кудахтать! Итак, приступим к голосованию! Акамацу стиснула зубы, уставившись на медведя. — Я не голосую. — Тогда у нас вторая казнь! — заявил директор. — Два по цене одного! — Каэде-сан, — нежно произнесла Чабашира, — Тенко знает, что ты не хочешь этого, но ты умрёшь, если не проголосуешь. Пианистка сжала кулаки. — Я знаю, но я не собираюсь брать ответственность за ещё одну смерть. — Так ты хочешь перевалить всё бремя на нас? — спросила Маки. — Как лицемерно. — Харукава-сан, прекрати говорить так, будто знаешь, какого это — нести ответственность за чужую смерть. Лицо Маки помрачнело. — Что ты сказала? — Каэде, — быстро заговорил Кайто, — послушай, мы все понимаем, что ситуация пиздецовая, но ты не можешь просто выбросить свою жизнь. Кокичи хмыкнул. — Это та часть, когда ты вспоминаешь о смерти Сайхары-чана и чувством вины заставляешь её проголосовать? Как манипулятивно, Момота-чан. У Акамацу внутри всё сжалось от привычных мыслей о казни Сайхары. Астронавт сжал кулаки. — Нихуя подобного! Маки помотала головой. — Это смешно. Мы можем начать? Даже убийца не против. В Каэде нарастало отчаяние. — Ну же, народ. Подумайте — что будет, если мы все откажемся голосовать? Даже не будет никакого большинства голосов, чтобы решать, угадали мы или нет. Цумуги заломила руки. — Но нас всё равно казнят, верно? Разве не в этом правило? — Каэде-сан, — повторила Чабашира, — Тенко понимает твои чувства, но это всё не стоит твоей жизни. И, — она попыталась улыбнуться, — Тенко придумала кое-что другое. Не голосовать запрещено, но ты можешь проголосовать неправильно. За этого нет наказания, если большинство проголосует за убийцу. Всё-таки в первый раз почти половина из нас проголосовала неверно. Маки закатила глаза. — Значит, Акамацу просто потратит свой голос и возьмёт моральное превосходство, пока мы сделаем за неё всю грязную работу. — Признаться, — вставил Корекиё, — забавно слышать это от тебя. — Что это значит? — Харукава дёрнула головой в его сторону. — Ничего. Это не моё дело. Монокума раздражённо вздохнул. — Вы, ублюдки, вообще слушаете? Ну же! Пришло время голосовать, голосовать, голосовать! Окажется ли ваш выбор верным? Или ужасающе неверным? На подиуме Каэде вспыхнул небольшой экран, и девушка приняла своё лицемерие, проголосовав за саму себя во второй раз. Результаты появились намного быстрее, чем на прошлом суде, и, за исключением одного человека, все единодушно проголосовали за антрополога. Узники собрались в стороне от подиумов, и Акамацу заметила взгляд отвращения, которым её одарила Харукава. Но затем она пропала из поля зрения, и перед пианисткой появился Корекиё с видеоплеером в перебинтованный руках. Каэде моргнула. — Это видео, которое ты украл? — Да, — спокойно ответил он. — Не знаю, сколько времени даст мне Монокума, так что я решил разобраться с самым важным. — Он сунул мотив ей в руки. — Я взял случайное видео, но конкретно это оказалось довольно обличающим. — Краем глазом он глянул на Маки. — Будь я тобой, Акамацу-сан, я бы предал огласке информацию из этого видео как можно скорее. — Спасибо тебе, — ответила она, спокойно забирая у него предмет. — И… я всё знаю. Я, наверное, сделаю это, как только всё закончится… Он кивнул. — Надеюсь на это. — Эй, Шингуджи, — позвал Кайто, — не хочешь объясниться? Тебе уже нечего терять, и ты убил премьер-министра Японии. — Убил, — ответил он. — Но в свою защиту скажу, что премьер-министр бы убил меня, если бы я не предложил сотрудничество. — Что это значит? — спросила косплеерша. Корекиё поднял палец. — Думайте обо мне что хотите, но я не глупый. Перед вечеринкой признательности жукам я предложил Тоджо-сан обменяться видео, предположив из-за Киибо-куна и Ирумы-сан, что видео перемешали один с одним. Позже я обнаружил, что Тоджо-сан соврала о том, что у неё было моё видео, и, зная её мотив, ко мне закралось сомнение, что она попытается напасть на меня, так как я один знал её секрет. — Значит, — сказал Гонта, — У Шингуджи-куна всё это время было видео Тоджо-сан? — Так и есть. После просмотра я как гражданин почувствовал себя вынужденным позволить ей сделать это, но, признаться, у меня были свои планы на этот счёт. То, что Тоджо-сан описывала свою жизнь, как стоящую сотен других, подкрепило моё решение. — И что? — спросил астронавт. — Ты просто решил драться, что ли? Шингуджи кивнул. — Я взвесил все варианты, конечно, и обнаружил, что каждый исход дуэли устроит меня. Если я проиграю, я помогу премьер-министру сбежать из заточения. Если я выиграю, и меня не раскроют, я выполню свою цель и уйду отсюда живым. Если я выиграю дуэль, меня раскроют, я выполню свою цель, двинусь к следующей жизни и встречусь со своей дорогой ушедшей сестрой. — И Кируми просто согласилась? — спросила Анджи. — Бог сказал ей? — Думаю, она согласилась, так как сотрудничество жертвы — в таком случае меня — облегчит ей уничтожение улик и предотвратит риск того, что жертва попытается сбежать и искать помощь. Эта ситуация была выгодна для нас обоих. Киибо выступил вперёд. — Я всё понял, но о какой цели ты продолжаешь говорить? Какую выгоду тебе принесло убийство Тоджо-сан? Корекиё скрестил руки. — Боюсь, этот секрет я унесу с собой в могилу. Хоть я и живой мертвец, я не обязан отвечать на все вопросы. — Ага! — поддержал Монокума. — И лично я устал от болтливых мертвецов! Так что приступим! Шингуджи поклонился. — Что ж, похоже, моё время пришло. Было истинным удовольствием наблюдать за всеми вами. Антрополог мирно ушёл на свою казнь, и Каэде не смогла найти в себе сил наблюдать, как котёл начал кипеть. Сквозь пальцы она видела странную сцену того, как зелёный Монокаб толкнул своего жёлтого собрата в огонь, и пламя убило ещё одного её одноклассника. Кайто заговорил первым, качая головой: — Ахуеть надо. Он хотя бы принял это, но всё равно. — Он выдохнул. — Пиздец. Миу заёрзала. — Н-нахуя кого-то убивать… з-зачем в-вообще такой хуйнёй рисковать? Рёма со вздохом потянул шапку вниз. — Никогда не знаешь, через что проходит другой человек. Видимо, и у Шингуджи, и у Тоджо за плечами намного больше, чем мы можем догадываться. Гокухара был на грани слёз. — Тоджо-сан и Шингуджи-сан всё равно были нашими друзьями, верно? Несмотря на то, что они попытались сбежать, они остались нашими друзьями? — Хочется верить, — тихо ответил Хоши. — Думаю, нельзя знать наверняка, но мы можем только предполагать, что они бы не сделали этого, не окажись мы в такой ситуации. — И-именно! — согласилась Цумуги. — Не забывайте, что Монокума — наш главный враг, а не мы. — О? — произнёс Кокичи. — Так ты считаешь? Значит, мы должны просто верить друг в друга? — Конечно должны, — ответил Момота. — Нужно просто довериться друг другу и работать вместе, и мы сможем остановить этот пиздец! — Но разве Хоши-чан не сказал, что мы не можем знать, что у кого на уме? — спросил Ома. — Разве это не значит, что любой из нас может что-то планировать? Может, кто-то строит планы прямо сейчас. Астронавт помотал головой. — Я не понимаю, что ты несёшь, но я не собираюсь слушать пиздабола вроде тебя. — Ребята! — позвал Киибо, хлопнув в ладоши. — Пожалуйста, хватит ругаться! Монокума этого и добивается. Несмотря на сложности, мы успешно прошли через этот суд. Сейчас не время нападать друг на друга. — А когда наступит время? — спросил правитель, наклонив голову. — Когда следующий мотив? А когда кто-то другой решит рассказать, насколько он важен для внешнего мира? — Ома-кун, — сказала Каэде, найдя свой голос, — я не знаю, что ты замышляешь, но ты не должен говорить так о Тоджо-сан и Шингуджи-куне. — О? Почему? Благодаря им, этот суд закончился наихудшим образом. Акамацу нахмурилась. — В смысле? — Тенко не понимает. Мы угадали с убийцей, и Шингуджи-кун даже был не против умереть несмотря на то, что это было ужасно. — Именно! — поддержала Ёнага. — Глядя с этой перспективы, суд закончился как нельзя хорошо! — Ошибаетесь, — ответил Кокичи. — Суд, завершившийся тем, что мы сыграли по правилам и продолжили идти, держась за ручки, — это наихудшая возможная вещь. И я, — зловещая улыбка исказила его лицо, — собираюсь убедиться, что это больше не повторится. Ома молча поскакал к лифту, даже когда Кайто начал бранить его вслед. Жрица хлопнула в ладоши. — Бог не знает, что будет дальше, но он сказал Анджи работать экстра усердно, чтобы все ладили. Энтомолог кивнул. — Гонта надеется, что мы сможем. — Оу, не надейся, Гонта, — исправила художница, — верь! И Бог, и Анджи сделают всё, чтобы все продолжили жить в мире. — Верно, — согласилась Каэде. — Мы все должны работать и продолжать жить вместе. Несмотря ни на что. Акамацу подняла козырёк кепки Шуичи и привела группу в лифт, где они неловко поехали наверх. Кокичи радостно улыбнулся им, и узники достигли пункта назначения в полном молчании. Наверху, когда все собрались расходиться, пианистка взяла глубокий вдох, когда вес видео с мотивом в её руках стал слишком тяжёлым. Пока все не ушли, Каэде произнесла: — Стойте, народ, мне нужно объявить ещё кое-что. — Можно побыстрее? — попросила Юмено. — Мы проспорили весь завтрак… Я голодная… Акамацу нервно сглотнула. — Это не долго, поверьте. Я должна поделиться настоящей причиной, по которой я назначила просмотр мотивов. — Она взяла глубокий вдох и посмотрела на Маки. — Кое-кто из нас лгал о своём таланте. Его настоящий талант очень, очень опасен. Я знаю это, так как у меня есть его мотив. Тенко настороженно придвинулась к пианистке, когда Маки сделалась похожей больше на машину, чем на человека. — Харукава-сан не ультимативная воспитательница. Она ультимативная!.. Внезапно Каэде поняла, что ей было нечем дышать, когда две сильные руки схватили её за шею, и земля ушла у неё из-под ног. Одно мгновение ей в глаза глядели красные глаза Маки, полные чистого гнева, прежде чем Чабашира не поспешила вперёд и не толкнула Харукаву в сторону со всей своей силой. Акамацу упала на пол, вбирая в лёгкие воздух, а остальные узники подняли шум. Тенко стояла в боевой позиции между пианисткой и Маки, которая продолжала убийственно смотреть на Каэде. Кайто закричал. Рёма встал на сторону Чабаширы, пока Киибо подскочил между девушками с поднятыми руками; Миу взвизгнула, чтобы он ушёл из смертельной зоны. Со слезами на глазах и огнём в горле Каэде выдавила: — Харукава-сан… — И всеобщее внимание вернулось к ней. — Харукава-сан — ультимативный ассасин.