(Представьте свой Аргумент)
— Мотив этого дела, — начала косплеер, — это воскрешение мёртвого. — Самый подозрительный — Сайхара, да? — уточнила Миу. — Потому что только у его статуи из жопы не торчал меч? — Да я говорю, — сказал Кайто, — призраков не существует, этот ритуал — пиздабольство, и даже если вы выполнили всё из этой долбоёбской книги, вы нихуя не вызовите! — Но Бог сказал, что Анджи может использовать книгу, чтобы кого-то оживить. Так что, может, призрак сейчас где-то с нами! — Ну хватит… — ответил Момота. Маки отвернулась от своего подиума со словами: — Вы превысили мой предел абсурда. (БРЭЙК) — Вот оно, — произнесла Каэде. — Кайто, ты прав: Анджи-сан не завершила ритуал, а Монокума говорил, что мы можем воскресить кого-то, только если выполним все шаги из руководства. — И поэтому ты считаешь, что призрак не может быть убийцей? — спросила Харукава. — Не потому что это невозможно, и все, кто думают иначе, — идиоты? Акамацу нахмурилась. — Просто отрицание чужих слов без доказательств не сдвинет обсуждение с места, неважно, о чём идёт речь. — Ладно, — сказала Цумуги. — Значит, у тебя есть доказательства, что Анджи-сан просто не закончила воскресительный ритуал, Акамацу-сан? — Да, — подтвердила пианистка. Она прервалась на то, чтобы раскрыть свой рюкзак и достать оттуда чёрную книжку. — Потому что руководство у меня. Ёнага ахнула. — Так вот куда она пропала! Анджи много чего записала для себя, потому что Бог предупредил её, что книга исчезнет и что один участник её студенческого совета предаст её. Анджи не думала, что это будет Каэде. Акамацу слегка вздрогнула. — А, ну, да. Я думала, что это единственный способ остановить убийство. — Отлично справилась с этим, — фыркнула Миу. — Ты помнишь, когда взяла книгу? — спросил Рёма, показательно игнорируя Ируму. — В прошлый вечер. До того, как мы пошли помогать Юмено-сан репетировать её шоу. Но я… не считаю, что время как-то связано с убийствами. Хоши пожал плечами. — Если бы это случилось этим утром… может и да, но… — Он чуть ниже опустил шапку. — Неважно. Каэде кивнула. — Я поняла. Но я считаю, будет безопаснее сделать вывод, что призраки никак не связаны с этим инцидентом. — Постойте, друзья! — воскликнул Кокичи. — Мы тебе не друзья, — почти машинально огрызнулся астронавт. Ома продолжил: — Мотив есть мотив! И если во время убийств мотив находился у Акамацу-чан, вам не кажется это подозрительным? — Каэде-сан не убийца, — решительно произнесла Тенко. — Можешь слепо заступаться за неё сколько пожелаешь, — сказала ассасин, — но Ома прав. У Акамацу из нас всех был самый сильный стимул воскресить кого-то. И это не всё, — продолжила она, — она также присоединилась к студенческому совету Ёнаги, которая собиралась кого-то оживить, и украла у неё книгу. — Она пристально посмотрела на пианистку. — Я предполагаю, что Ёнага планировала воскресить кого-то, кроме Сайхары, и Акамацу решила взять всё в свои руки. — Этого не было, — ответила Каэде, отказываясь уступать. Правитель захныкал. — Вау, Харукава-чан такая грубая. Хорошо, что она злится не на меня… — Было вот что, — продолжила Акамацу, — я взяла книгу, чтобы её никто не использовал. Тенко-сан свидетель. Мы были вместе, когда я взяла её, и не расставались до самого конца дня. — Верно, — подтвердила Чабашира. — Боюсь, этого недостаточно для алиби, — сказал Киибо. — Убийство Гонты-куна случилось в полночь. Тогда вы ещё были вместе? Не мешкая, пианистка ответила: — Да. Тенко-сан переживала за шоу Юмено-сан, так что она осталась у меня. Мастерица айкидо моргнула, услышав ложь, но сумела поддержать её неуверенным: — Э-это тоже верно. Тенко… не хотела упоминать об этом, из-за… из-за того комментария Ирумы-сан. Миу взвизгнула. — Я просто сказала правду! Кокичи повернулся к пианистке, подняв брови, и, к её удивлению, ответил: — Хмм, если подумать, я видел, как Чабашира-чан заходила вместе с Акамацу-чан к ней в комнату прошлой ночью. Я думал, они будут замышлять там свои злодейства, так что я не разговаривал с ними. Каэде с опаской посмотрела на него и сказала: — Я не видела, что Ома-кун наблюдал, но так оно и было. Ома ухмыльнулся. — Я всегда наблюдаю. — По итогу, — начал Кайто, — у Каэде и Чабаширы есть алиби на смерть Гонты, а ещё мотив был у них, значит… убийце вообще было посрать на мотив? — Ну, — ответила Широганэ, — если никто не вызвал призрака, мы можем предполагать, что так и есть, правда? — Наверное, — сказала Каэде, — мы слишком буквально воспринимаем мотив. Мы говорили об этом несколько раз, но возвращение наших мёртвых друзей к жизни простым ритуалом не тянет на причину убить, верно? — Нет, — мрачно согласился теннисист, — но люди могут убивать по самым тупым причинам. Цумуги кивнула. — Не хочу этого говорить, но Хоши-кун прав: я как-то играла в игру, и там прозвучала реплика, типа: «Существует столько же причин для убийства, сколько и людей на Земле». — О, Цумуги, — сказала жрица, — Бог не ожидал от тебя таких мрачностей. Косплеер замахала руками. — Ах, но играть в жестокие игры не значит быть жестоким человеком. В смысле, я умею отличать выдумку от реальности. — Окей, тем не менее, как это относится к нам? — спросил Момота. — У нас, получается, всё наоборот? Убийство совершили, потому что не хотели, чтобы кого-то воскрешали? — После убийства, — начала Маки, — можно с уверенностью сказать, что мотив фактически заканчивается, и Монокума представляет следующий. Если кто-то хотел загодя остановить ритуал, он вполне мог прибегнуть к убийству. — Но, — произнесла Анджи, — кому это понадобилось? Бог говорит, что все без исключения хотели бы увидеть своих друзей. Миу фыркнула. — Ну, а кто у нас до усрачки боится, что призраки заберутся к нему в задницу? — Закрой ебало! Я не убийца! — выкрикнул астронавт. — Ага, — произнёс Кокичи. — Мой любимый Момота-чан до смерти перепугался, но зато он знал, что я защищу его от любых призраков. — Как ты меня заебал. Рёма вздохнул. — Если что, Момота сегодня утром ни разу не появлялся на месте преступления. Не знаю, снимает это подозрение или нет, но, — он пожал плечами, — было так. — Вот да! После исследования я на четвёртый этаж ни ногой! Киибо подумал и произнёс: — Кто-то другой может это подтвердить? Вряд ли кто-то пробыл с тобой всю ночь, как в случае с Акамацу-сан, но если кто-то может… — Я его видела, — перебила Харукава. — Он приходит биться ко мне в дверь каждое утро и вечер. Художница склонила голову. — О? Анджи не понимает. Как это доказывает, что Кайто не убийца? — Он не убийца, — повторила ассасин. — Он боялся ритуала и, вероятно, даже не знал, где и когда он планируется. — Да! Только вот я, э, ничего не боюсь, а так — всё верно! Каэде нахмурилась, и голос Кокичи озвучил её мысли: — Ложь меня не впечатлит, Момота-чан, — сказал парень, поднося палец к губам. — Ты о чём? — спросил астронавт. Менее обвинительным тоном Акамацу объяснила: — Я не считаю, что ты убийца, но, как бы, все, кроме, наверное, Харукавы-сан, знали, что Анджи-сан планировала провести воскрешение до того, как произошло убийство. Я сама тебе всё рассказала за ужином. — Значит, он забыл, — ответила Маки. — Если ты подозреваешь его только поэтому, с таким подходом можно подозревать всех. — Ах, Харукава-сан, — позвала Широганэ, — я не хочу совать нос в чужое дело, но почему ты вступаешься за Момоту-куна? Ты знаешь об убийстве что-то ещё? Ассасин помолчала. — Если вы все забыли, Момота ещё и ранен. Выбирать Гонту в качестве жертвы, будучи раненым, невероятно тупо даже для него. — Оу, ты не ответила на мой вопрос… — грустно пробормотала Цумуги. Пианистка подумала и произнесла: — Не знаю, скрывает ли что-то Харукава-сан, но я считаю, что выбор Гонты-куна в качестве жертвы может сказать нам кое-что об убийце. — Что это значит? — спросил Хоши. — Это значит, что убийца выбрал Гонту-куна не случайно, и он связался с ним очень осмотрительным способом. И, кажется, я точно знаю, какая улика подтверждает это.(Представьте свой Аргумент)
Рёма начал со словами: — Убийца… специально заманил Гонту… — Я реально нихуя об этом не знаю, — заверил астронавт. — Какой долбоёб, — вставила изобретательница, — выберет эту громадную хуилу? Если ему угрожать, тебе оторвут башку! — Если ему угрожать, — пробормотал теннисист. — Серьёзно, — начал Момота, — вы о чём вообще? Ома нихуя мне не рассказал. — Оу? Похоже, я пропустил эту часть. Ну, ничего! Уверен, Акамацу-чан разгадает это для тебя! Маки вздохнула. — Я считаю, что запутанность Момоты только подтверждает его невиновность.(БРЕЙК)
— Хоши-кун точно знает, что я скажу дальше, — начала Акамацу, — так как он нашёл записку на теле Гонты-куна с угрозой, чтобы он шёл в полночь на четвёртый этаж. Её распечатали, так что, к сожалению, мы не можем сравнить наши почерки, но в том, как убийца связался с ним, определённо есть важная улика. Почти безэмоциональным голосом Хоши произнёс: — В записке было сказано, что меня убьют, если он не покажется. — Он глянул на пианистку с нечитаемым выражением лица и продолжил: — Если ты скрываешь этот факт, чтобы защитить меня, то не надо. Каэде не смогла не вздрогнуть. — Ах, п-прости. — Хорошо-хорошо, Анджи знала про записку, но как это доказывает, что Кайто не убийца? — Да, — сказала Миу. — В смысле, этот шкаф пиздец тупой, но это не значит, что ему не осилить принцип работы блядских принтеров Монокумы. — Эй! Я умею пользоваться, блять, принтером! Н-но я не убийца! — Ты делаешь себе только хуже, — поругала Маки. — Акамацу пытается сказать, что убийце в первую очередь нужно было создать записку. Распечатывать записку с угрозами рискованно: если бы кто-то заметил, его план бы провалился ещё до своего начала. Робот нахмурился. — Боюсь, я всё ещё не вижу связи. Вы хотите сказать, что Момота-кун не пошёл бы на такой риск? — Ему это и не нужно, — ответила Акамацу. — Гонта-кун бы, наверное, последовал за Кайто на четвёртый этаж, если бы он просто попросил. — Я понял, — тихо произнёс теннисист. — Тот факт, что ему вообще отправили записку… означает, что он не доверял убийце. — Хмм, — сказала Ёнага, — но Анджи кое-что не понимает. Если убийца знал, что у Гонты была записка, почему он оставил её у него на теле? Харукава пожала плечами. — Неопытные убийцы совершают ошибки. Большинство преступников ловят из-за того, что в их преступлении что-то идёт не так. Жрица не удовлетворилась её ответом и продолжила: — Но Анджи всё равно не понимает. Бог считает, что это очень глупая ошибка. — Ну, — начала Каэде, — как я и говорила, записка была достаточно анонимной. Даже если убийца знал, что Гонта-кун взял с собой записку, он, видимо, посчитал, что это никак его не выдаст. Анджи-сан, ты помнишь, как проверяла входы в систему в компьютерной комнате, верно? Даже информация о входе убийцы в систему была скрыта, так что он обеспечил себе безопасность на случай, если кто-то обнаружит записку. — Знааачит, — сказал Кайто, — теперь я чист? И теперь мы можем, типа, вернуться к обсуждению убийства? — Хоть я не верю, что наличия записки с угрозой достаточно, чтобы развеять все подозрения, — ответил робот, — нам стоит оставить случайные обвинения и подробно обсудить дело без уклона на конкретного подозреваемого. — Хмм, окей, наверное, Киибой прав, — согласился Ома. — Итааак, Акамацу-чан, почему бы тебе сначала не прояснить нам кое-что напоследок? В чём, — он ярко улыбнулся ей, — настоящая правда за мотивом в этот раз? Пианистка посмотрела на него на расстоянии одного подиума, не сводя с него глаз, тщательно обдумала свой ответ и сказала: — Мы с Тенко-сан обсуждали это задолго до убийства и пришли к выводу, что цель мотива в том, чтобы создать конфликт и поссорить нас. Воцарилась короткая тишина, и Каэде сглотнула, прежде чем продолжить: — Убийственная игра продолжается из-за того, что… легко подумать, что все настроены против тебя или что тебе нужно сделать нечто радикальное. — Она поправила кепку Шуичи. — Мотив воскрешения послужил причиной нашего напряжения. Почти невозможно избежать резких реакций и столкновений друг с другом, когда мы имеем дело с нечто подобным… Момота выругался: — Чёрт. И мы попались на удочку с самого начала, разве нет? — Теперь я понял… при таком раскладе у Гонты… — Рёма вздохнул, — были все причины поверить той записке… Широганэ обняла свою руку. — Значит, мы все виноваты, да? Так как эта напряжённая атмосфера не могла появиться без нас… Акамацу кивнула. — Я всё ещё не понимаю кое-чего из мотивов убийцы, но в основном я хочу знать, использовал он напряжение между нами как оправдание своего преступления или сделал то, что сделал, ради самозащиты. Но в любом случае, — она покачала головой, — преступление всё ещё непростительно. — Но, — заговорила Тенко, голосом прорезая зал суда, — что насчёт Юмено-сан? Почему… почему она умерла? Слова Чабаширы густым слоем висели в воздухе, пресекая любые разговоры. Несмотря на всё то, что пианистка только что сказала, она не нашла слов и не была способна даже взглянуть на, как она представляла себе, абсолютное страдание на лице Тенко. В напряжённой тишине только Кокичи нашёл ответ: — Потому что она сопротивлялась. Внимание Каэде переключилось на него. — Ома-сан, о чём ты? Что ты знаешь о смерти Юмено-сан? — спросила Чабашира. Правитель не отвечал, и Кайто рискнул высказать предположение о его загадочных словах: — В смысле, она сопротивлялась убийце или что? — Может быть. Я не знаю: было очень темно, и я всё время был рядом с Акамацу-чан. Так что я ничего не знаю. — Вы, безмозглые идиоты, ещё сомневаетесь, что он блядский убийца? — проворчала Миу. — Ирума-сан, — нежно сказал Киибо, — ещё многое нужно обсудить. — Он нахмурился. — И Ома-кун один из тех немногих, у кого есть солидное алиби на дело о смерти Юмено-сан. Каэде кивнула. — Это… верно. Кажется, я у всех спросила о том, что они делали во время блэкаута, и, кроме нас с Омой-куном, по-моему, у всех был период времени, когда они оставались одни. — И раз в ёбанном Файле Монокумы нет времени смерти, — сказал Кайто, — значит, это мог сделать кто угодно, да? Ёнага подняла руку. — Бог сказал Анджи защищать всех участников студенческого совета, так что она бы ни за что не навредила Химико! Маки закатила глаза. — Любой может такое сказать. — Но это правда, — настаивала жрица. — Анджи всегда слушает то, что говорит Бог, а он сказал держать всех участников совета в безопасности. — Тем не менее, — сказала Харукава, очевидно игнорируя её, — подозрительно, что только у Омы и Акамацу есть алиби. — Она перекрестила руки. — И у одной Акамацу есть алиби на оба убийства, так как — на удивление— Ома подтвердил это. Пианистка нахмурилась. — Харукава-сан, на что ты намекаешь? — Тенко считает, что если у Каэде-сан есть алиби на оба инцидента, то это делает её наименее подозрительной, а не наоборот. Ассасин покачала головой. — Хоть раз подумай сама. Вся эта ситуация слишком удобна для Акамацу. Подтверждённый лжец ручается за неё на два убийства, и именно она обнаружила оба тела. — Маки обратила свой убийственный взгляд на Каэде. — Я уверена, что она точно как-то в этом замешена. Пианистка повернулась и встретилась с ней взглядом. — Эй, Харукава-сан, разве ты не как вор, который обвиняет всех вокруг в воровстве? Только потому, что ты постоянно думаешь об убийстве, не означает… — Ты автоматически подозреваешь меня из-за моего таланта, но то, что я ассасин, не значит, что никто другой не способен на убийство. Это не значит, что ты не убийца. Каэде раскрыла рот, чтобы снова огрызнуться, но её опередил Кайто со словами: — Эй, Харумаки. Кажется, мы договорились не предъявлять обвинений без доказательств. Маки дёрнула головой к нему, но не проронила ни слова. Астронавт продолжил: — Может, Каэде действительно что-то знает, или, может, всё, что ты перечислила, — это совпадение. Но нельзя просто брать и загонять человека в угол, и я считаю, — он ударил кулаками друг о друга, — ты и Каэде ни за что не пойдёте на убийство. Кокичи посмеялся. — Блин, Момота-чан, ты точно знаешь, как подцепить их. — Завали. Я тут, сука, пытаюсь доказать точку зрения. Ассасин помолчала ещё чуть дольше и со вздохом ответила: — Ладно. Я пока оставлю свои обвинения. Просто… — Она отвернулась от астронавта. — Просто не купись на ложь, только потому она удобнее правды. Момота ухмыльнулся. — Понял, Харумаки. Она нахмурилась. — Я говорила тебе не называть меня так. — Ах, тем не менее, — заговорила Цумуги, — так как мы раскрыли мотив убийцы, я бы хотела задать вопрос. — Она сложила руки перед собой и вежливо спросила: — Если не сложно, я бы хотела узнать, почему место преступления на четвёртом этаже было организованно именно так, а не иначе… Когда я вошла туда, было очень жутко. Киибо кивнул. — Хороший вопрос, Широганэ-сан. Мы с Анджи-сан расследовали статуи вместе с Акамацу-сан и Омой-куном, однако мы не нашли ответа, почему они были расположены именно так. — Ага-ага! Мы осмотрели их с головы до пят, но ничего не нашли! — Жрица надула щёки. — Но Бог всё ещё говорит, что тот, кто изуродовал искусство Анджи, должен откликнуться. — Ага, щас. Тот, кто наколол те статуи, и есть убийца. И, — Каэде могла физически увидеть нараставшую уверенность Миу, — он, возможно, сделал это для того, чтобы спрятать орудие убийства. Пианистка нахмурила бровь, напряжённо думая, пока остальные начали говорить.(Представьте свой Аргумент)
— На месте преступления, — начал Киибо, — убийца передвинул статуи и проткнул три из них мечами. — Бог сказал, что тот, кто это сделал, должен просто признаться. Анджи просто слегка очень разозлится. — Очевидно, — сказала Ирума, — убийца пронизал паршивые секс-куклы Анджи, чтобы спрятать орудие убийства. — Один из мечей — орудие убийства, — повторил робот. — Мы с Анджи-сан не нашли на них кровь. Тем не менее, мог ли один из них быть использован для убийства Гонты-куна? — С-сначала кровь смыли! — произнесла Миу. — А меч, торчащий из статуи, это не дохуя очевидно? Не уверен, что убийца бы такое сделал. — У… У-убийца подумал, что мы сделаем такой вывод, — ответила изобретательница, сразу же теряя уверенность. — И-и он решил, что мы это упустим, поэтому и сделал это! — Это как-то… чересчур сложно, — ответил Киибо. — Может, мы свернули не туда, и никакой меч вообще не использовался. Ёнага раздражённо вздохнула. — Бог всё ещё ждёт признания.(БРЕЙК)
— Киибо-кун, — сказала Акамацу, — я думаю, так и есть: мечи для магического шоу Юмено-сан не использовались. Робот нахмурился. — В основном я отсылался на мечи в статуях Анджи-сан, но ты веришь, что орудие убийства не есть меч как таковой? — Ой, да ну, — произнесла Миу. — Я свои сиськи поставила на мечи в той комнате, и ты говоришь, что убийца просто проигнорировал их? — Верно. С самого начала орудия убийств Гонты-куна и Юмено-сан меня беспокоили. Я всё ещё не уверена, что было использовано для убийства Юмено-сан, но если Гонту-куна убили в ящике для магического шоу Юмено-сан, где мы его нашли, то убить его мечом было бы просто невозможно. — Ам, — произнесла косплеер, — может, я просто не поняла, но разве тот ящик не предназначался для того, чтобы втыкать в него мечи? — Да. Прошлой ночью… — начала мастерица айкидо, — Тенко помогала Юмено-сан репетировать её магические трюки. Когда мы использовали ящик, в котором убили Гонту-сана, Юмено-сан объяснила, что он полностью безопасен. Пианистка кивнула. — Верно, и когда мы передвигали вещи для трюков Юмено-сан на четвёртый этаж, я действительно лично осмотрела его, прежде чем она объяснила, как он работает. — Ах, — произнёс Кокичи, — вы говорите, что трюки Юмено-сан — это не магия. Ясно. — Дело не в этом, — продолжила Каэде. — Смысл в том, что тот ящик намеренно защищён, чтобы предотвратить то, что случилось с Гонтой-куном. — Это верно. Тенко сама несколько раз испытала его, и она ничуть не поранилась. — Не уверен, что понимаю. Разве задача коробки не в том, чтобы её протыкали мечами? — Так и есть, — ответила пианистка. — Но его сборка состоит в том, что отверстия ящика имеют разную ширину. В трюке Юмено-сан она использовала перемешанные друг с другом тонкие поддельные мечи и толстые настоящие мечи, и только толстые отверстия для настоящих мечей направлены так, чтобы не задеть человека внутри. — Ну, может, убийца нахуй просунул настоящий меч? — предложила Ирума. — Типа, даже если у тебя вход узкий, всё равно можно... — Хватит, — сурово приказал Рёма. — Никто не хочет это слышать. Миу захныкала. — Иииии! Я-я п-просто пытаюсь помочь… — Нет, — возразил Рёма. — И у ящика не было следов повреждения: я бы заметил там какие-нибудь осколки, когда передвинул его. — Окей, но что всё это значит? — спросил Кайто. — Убийца использовал для убийства что-то другое? — К сожалению, — начал Киибо, — на месте преступления я не смог найти что-то другое, что сошло бы за орудие убийства. — Хмм, это да, это да. И Анджи вспомнила, что в Файле Монокумы написано, что Гонту зарезали, верно? — Что указывает на то, что орудием убийства всё ещё является один из мечей Юмено, — сказала Маки. — Это самый логичный ответ, нет? — Видимо… — ответила Цумуги. — Ам, но, если остальные не возражают, может, нам следует подытожить свои догадки о произошедшем с Гонтой-куном, чтобы найти ошибки в нашем рассуждении? Каэде кивнула. В её голове крутились улики, которые знали только они с Кокичи, но, оглядев своих одноклассников, она решила повременить с ними, опасаясь изобличить что-то — опасаясь до сих пор не раскрытых тайн. Краем глаза она заметила, как на неё смотрит Ома, и закрыла его кепкой. — Думаю, так будет лучше всего. — Да! — поддержал Кайто, абсолютно не замечая её внутренней битвы. — Если мы все будем работать сообща, то мы точно сможем разобраться с этим и отмудохать убийцу! — У, — произнёс правитель, — а потом, наверное, сила дружбы проведёт нас к выходу, и мы все вместе вернёмся наружу, держась за ручки и... — Заткнись! — перебил астронавт. — Ладно, мы все, кроме тебя, будем работать сообща! Кокичи захныкал. — Момота-чан... ты доведёшь меня до слёз... — Ам, тем не менее, — сказала Цумуги, — может, нам пора поговорить всей группой?(Представьте свой Аргумент)
— Прошлой ночью, — начала Широганэ, — убийца послал Гонте-куну записку с угрозой. — Скорее всего, он был у себя в лаборатории, — тихо продолжил Рёма. — Это был последний раз, когда я видел его той ночью... — Затем Гонта поднялся на четвёртый этаж! — добавила Анджи. — И зашёл в среднюю комнату вместе с убийцей? — Затем... — нахмурилась Тенко, — Гонта-сан просто вошёл в ящик для трюка с мечами Юмено-сан? — Может, убийца сказал ему, что они будут репетировать магическое шоу Юмено-сан... — предложила косплеер. — И убийца воспользовался возможностью пырнуть его, — сказала Чабашира, — ...чем-нибудь. Но мечи Юмено-сан невиновны! — Это не имеет никакого смысла, — произнёс Рёма. — Если ему угрожали, он бы не стал без дела стоять в явно опасном месте. — А? — вопросила Ёнага. — Но разве не там Гонта был убит? — А потом убийца сделал что-то с орудием убийства, — закончила Цумуги. — Наверное...(БРЕЙК)
— Хоши-кун, ты прав, — сказала Каэде. — Я думаю, есть большая вероятность, что Гонту-куна убили в другом месте и впоследствии переместили. Жрица ахнула. — Переместить Гонту? Убийца наверняка очень-очень сильный! — Возможно, — ответила Маки, — но если тело передвинули, убийца бы потратил на это всю ночь. — Значит, он делал перерывы? — предположила художница. — Бог думает, что это не очень эффективно. — Воу-воу-воу, — произнесла Миу, — назад, нахуй — если хуилу не запихали в смертельную ловушку этой доски, тогда где его ёбнули?! Ома хмыкнул. — Похоже, Ирума-сан не знает, несмотря на то, что у неё есть все доказательства... — надулся он, грустно глядя в землю. — Видимо, она и вправду идиотка. — Я-я п-просто вас всех проверяю! Я точно знаю, что случилось! Киибо, глубоко задумавшись, проигнорировал их разговор, а вслух сказал: — Я могу додуматься только до... — хмурится он, — ...подпола. Миу подпрыгнула. — Ч... ч... ЧТО?! — Разве ты только что, бля, не сказала, что всё знаешь? — спросил Кайто. — Под!.. — Она судорожно замахала руками, — Я была под ёбанным полом! — О, точно-точно, — сказала Анджи. — Наверное, это значит, что Миу что-то знает! Кокичи поднёс палец к губам. — Может, это значит, что она убийца. — Т-ты! — Изобретательница направила палец на него. — В первую очередь только, блять, из-за тебя я оказалась в той жопе! Момота раздражённо вздохнул. — Видимо, Ома не всё мне объяснил. Никто не хочет меня посвятить? — Предпочтительно не Ирума, — добавила Маки. — Пошла нахуй! — крикнула она. — Я тут жертва! Каэде вздохнула. — Во время расследования Киибо-кун поднял выпиленные доски, и мы нашли Ируму-сан подполом между средней и ритуальной комнаты. Оказалось, — она глянула на Кокичи, — что Ома-кун обманул её и запер в ритуальной комнате прошлой ночью. Ирума-сан пропустила половину расследования из-за того, что была запечатана подполом. — В комнате, — раздражённо поправил правитель. — Ирума-сан сама забралась подпол, как таракан. — Таракан?! З-значит, я теперь ёбанный таракан? Б-букашка у тебя п-под ногами? Изобретательница вспотела, её лицо покрылось ярко-розовым, и робот неуверенно спросил: — Ирума-сан? — Я, ам, не стала бы спрашивать на твоём месте, Киибо-кун, — посоветовала Цумуги. — Эй, стойте, — сказал астронавт. — Я кое-что понял. — Сомневаюсь, — ответил Кокичи. — Момота-чан такой же умный, как Ирума-чан... Тенко перебила их, прежде чем кто-то начал кричать на него. — Момота-сан, пожалуйста, не обращай внимания на его оскорбления и говори, что ты понял. Если это бесполезно, мы скажем тебе после. — Спасибо, блять, за вотум доверия, — закатил он глаза. — Ладно, наверное, это не относится к делу Гонты, но если Ирума была подполом всё утро, разве это не значит, что у неё есть алиби на, ну, весь блэкаут? — Это так... — согласилась Акамацу, внезапно кое-что осознав. — Это значит, что Юмено-сан не могли убить я, Ирума-сан и Оума-кун... — она посмотрела на парня, который улыбнулся ей, как бы подбивая её сложить кусочки воедино, — так как Оума-кун заточил Ируму-сан наверху и заковал нас в наручники... — Когда Тенко и Каэде-сан пошли утром на четвёртый этаж, Оума-сан уже там был. Он сразу же заковал их с Каэде-сан в наручники и сказал, что у него нет ключа. — О, — произнесла Ёнага, — у Кокичи тоже кто-то украл ключи? — Нет, Оума-кун соврал об этом. Когда он наконец раскрыл наручники, оказалось, что у него всё это время был ключ. — Значит, он устроил это для прикола? — спросил Кайто. — Стойте, — сказала Харукава, — ты сказала, что у Омы ключ был с собой, — это разве не значит, что вы могли разделиться в любое время? — Я узнала об этом в самом конце, — ответила пианистка. — И мы можем поручиться, что мы всё время были вместе. — Как будто слова Омы имеют значение. Смысл таков: у вас нет алиби на убийство Юмено, и то, что ты соврала, очень подозрительно, — ответила Маки. — Я не врала! Чабашира кивнула. — Да. Каэде ни за что не может соврать, и она ни за что не навредила бы Юмено-сан! Тенко верит в неё и будет бороться за неё несмотря ни на что. — Но откуда ты знаешь, что она не убийца? — спросила жрица с внезапно помрачневшим лицом. Тенко опешила. — Что? — Эй, Тенко, Богу нравится, что ты так веришь в Каэде, но что, если она правда убила Химико или Гонту, знаешь? Если ты продолжишь верить в неё, разве мы все не умрём? Без колебаний мастерица айкидо ответила: — Тенко лучше умрёт, чем перестанет верить в своих друзей. Тенко знает... Тенко знает, что кто-то из нас убил Юмено-сан... и что она никогда не вернётся, но ненавидеть и подозревать всех — это не выход. Несмотря на ужасные вещи Тенко всё равно будет верить в своих друзей, и она сделает всё, чтобы защитить их. У Каэде нет слов, и каждая сказанная ей ложь скрутила ей внутренности. Она выдохнула: — Тенко-сан... — Каэде- сан учится на своих ошибках и хочет двигаться вперёд — убийство человека и пожертвование нами всеми для неё полностью исключено. Кокичи холодно слушал её пылкие заявления, и Акамацу почувствовала резкий прилив страха, когда он раскрыл рот. — Акамацу-чан не убийца. Если ты думаешь, что мы будем врать ради друг друга, то ты очень глупая, Харукава-чан. Ассасин убийственно посмотрела на Ому. — Ты хочешь умереть? Кокичи безразлично пожал плечами. — Если ты хочешь, чтобы тебя казнили. Харукава выглядела так, словно была готова сорваться с подиума и напасть на него, когда Кайто вставил: — Всё, всё, угомонитесь. — Он завёл руку в волосы, бормоча: — Какого хуя я тут самый уравновешенный? Киибо решил перенаправить обсуждение. — А, Акамацу-сан, если ты не возражаешь, что я спрашиваю сейчас, ты говорила, что поняла что-то о смерти Юмено-сан, правильно? — ...Да, — осторожно ответила пианистка, поправляя козырёк кепки Шуичи и размышляя о том, что она на самом деле может сказать им. — А, это... немного сложно объяснить. Миу фыркнула. — Мы тут на суде нихуя не просто так — выкладывай, китовые сиськи. Пианистка задержала на ней взгляд. — Я просто думала о том, почему её убили. Наверное, лучше всего думать, что во время блэкаута почти все знали, что кого-то убили, но не знали кого. — Верно, — согласилась Цумуги. — Я помню, что слышала часть объявления о теле, пока свет не выключили. — Вопрос, — начала Каэде, — зачем кому-то — будь то убийце или нет — убивать второго человека? Маки оставила свои обвинения, чтобы поразмыслить над вопросом, и сказала: — Второе убийство оставляет больше улик, которые могут привести к убийце, это правда. Делать это нежелательно, только если это абсолютно необходимо. — Значит, убийца решил, что грохнуть её абсолютно необходимо? — спросила Миу. — Она, что ли, стала свидетелем? Акамацу задумалась над этим. — Наверное... Юмено-сан была как-то связана со смертью Гонты-куна, но она была убита... скорее всего, не по этой причине. Анджи моргнула. — А? Химико была связана со смертью Гонты? — Я бы тоже хотел побольше об этом услышать, — мрачно сказал Хоши. — Так давайте обсудим это! Ну же! Некоторые из вас один не больше чем мёртвый груз, так что хоть над этим чуть-чуть постарайтесь! Самый быстрый докажет, что Юмено-сан связана с убийством Гонты, раньше Акамацу-чан! Пианистка закатила глаза, когда остальные начали говорить.(Представьте свой Аргумент)
— С какого хера, — начала Миу, — я должна что-то об этом знать?! Я всё это долбанное время провела подполом! — Я расследовал подполом, пока меня не отвлекла Ирума-сан, — продолжил Киибо. — Я считаю, главным примечанием, помимо присутствия там Ирумы-сан, является большое количество крови. — Мы сказали, что Гонту убили подполом, верно? — сказал Момота. — Может, Юмено тоже там убили? Теннисист покачал головой. — Невозможно. Я был там почти весь блэкаут и не видел её. Художница ахнула. — Убийца пошёл за Химико во время блэкаута, потому что она увидела что-то на месте преступления? — Тогда он бы не убил её в ту ночь, — сказала Маки. — Время её смерти — блэкаут. Если ты хотя бы читала Файл Монокумы, ты должна это знать. — Смерть Юмено-сан такая ужасная, — вымолвила Цумуги, обнимая себя. — Удушение... какой ужасный способ умереть... Тенко тихо сказала: — Её убийца, скорее всего, использовал этот способ, потому что он не оставляет кровавых следов. Если бы он выбежал во время блэкаута весь в крови... тогда ни у кого бы не осталось сомнений, что он сделал... Ома вздохнул. — Вы бесполезны. Скажи им, Акамацу-чан. — Я была подполом, — пробормотала Ирума. — Какого хуя ты от меня хочешь?(БРЕЙК)
— Следы крови, — начала Каэде. — Это доказывает, что Юмено-сан была на месте преступления и, возможно, трогала тело Гонты-куна. — Что? — выдохнул Хоши. — В Файле Монокумы сказано, что у неё есть единственная рана на шее, из-за которой она не могла кровоточить. Но когда мы расследовали её тело, мы заметили пятно крови у неё за ухом. Кокичи надулся. — Это я его заметил. — Смысл в том, — продолжила Акамацу, — что если кровь не принадлежит Юмено-сан... — Это кровь Гонты-сана... — тихо добавила Чабашира. — Окей, — сказал Момота, — но как вообще кровь может попасть кому-то за ухо? — Мне кажется, она в ней запачкалась, — ответила Каэде. — Во время расследования мы с Омой-куном пошли в комнату Юмено-сан. Мы... нашли немного, но у неё в шкафу был комплект сменной одежды, залитый кровью. Робот кивнул. — Кажется, я понимаю. Если почти всё её тело было покрыто кровью, она, скорее всего, отмылась и пропустила пятно. — Оу, — произнесла Цумуги, — может, поэтому родители постоянно говорят детям мыть за ушами... Астронавт почесал затылок. — Чабашира меня прибьёт к хуям за это, но Юмено была покрыта кровью Гонты, и убийство случилось там, где она находилась предыдущей ночью. А вы уверены, что она не убийца? — Я уже подтвердил вместе с Монокумой, что это не она, — надув щеки, сказал Кокичи. — Блин, Момота-чан, ты меня вообще не слушаешь. — Бог говорит, что Монокума мог соврать, чтобы защитить её. Иногда он делает такие вещи, несмотря на то, что Бог этого не одобряет. — Зачем ему защищать мёртвого убийцу? — спросила Харукава. — Монокума только хочет, чтобы игра была интересной, — сомневаюсь, что казнь трупа подходит под это описание. Кокичи уже было впал в истерику, топая ножками и бубня: — Нет-нет-нет! Ну же! Подумайте об истории Акамацу-чан и Чабаширы-чан. Кайто нахмурился. — Когда они нашли тело? Каким хером это связано с Юмено? Киибо ответил: — Юмено-сан там не было, верно? Значит, согласно показаниям Акамацу-сан, тело Гонты-куна обнаружили Чабашира-сан, Ома-кун и сама Акамацу-сан. — Ирума-сан тоже там была, — добавила Тенко. — Хотя на тот момент мы не знали этого. — Ага, — подтвердила Миу. — И я не увидела, пока не проснулась. Каэде сжала переносицу. — Ирума-сан, я не считаю, что ты убийца, но я всё ещё не верю, что ты там спала. — Я уже сказала, там было хорошо, темно и вся хуйня! И я бы этого не делала, если бы знала, что рядом валяется труп. — Верно, так что, — сказал Кокичи, — Ирума-чан как обычно ничего не знает, и если не она нашла тело, то кто? — Тенко-сан нашла, — ответила пианистка. — После этого объявление о теле оборвалось. Маки дёрнула головой к ней. — Стоп. Вы не были все вместе, когда нашли тело? — Нет, — возразила Акамацу. — Мы с Омой-куном были в другой комнате. Наверное, уже понятно, что Тенко-сан пару секунд была одна. — И Тенко ничего не делала на месте преступления, — добавила она. Харукава пробормотала себе под нос: — Вот, на что намекает Ома. Монокума, — повернувшись к медведю, обратилась она, — у меня вопрос. — Хмм? Что теперь? Опять разжёвывать детали, которые я уже объяснял? — Просто ответь. Правило объявления тела состоит в том, что три или более человек должны обнаружить труп, да? Убийца считается как один из этих трёх человек? — Иногда — да, иногда — нет! Я предлагаю сохранять справедливость, насколько на это способен медведь! Маки задержала на нём взгляд. — Ладно. В любом случае два человека обнаружили тело Гокухары до Чабаширы. И, думаю, мы уже подтвердили, что одной из них была Юмено. — Юмено-сан... — выдохнула Чабашира. — Она... Почему она ничего не сказала? Этим утром она вела себя странно. Это из-за того, что?.. — Тенко поднесла ладонь к лицу. — Почему она ничего не сказала?.. — Ах, то есть, — неуверенно начала Цумуги, — это означает, что для обнаружения тела Монокума засчитал Чабаширу-сан, Юмено-сан и то, кто может оказаться убийцей? Астронавт провёл рукой по лицу. — Если это был убийца, я понимаю, почему он промолчал, но если нет, это значит, что два долбанных человека нашли тело и ничего не сказали? Ирума ударила руками по подиуму. — Я сказала! Я, блять, говорила уже! — Она направила палец на Кокичи. — Только наступило утро, а он уже скачет по четвёртому этажу, как сахарная фея! Правитель не ответил. Акамацу оглядела его и сказала: — Ома-кун уже был на четвёртом этаже, когда мы с Тенко-сан туда пришли. Он как будто бы ждал нас... Рёма уставился на него мёртвыми глазами. — Ирума сказала, что дверь в комнату, где он её запер, уже была открыта, а это значит, что он мог взломать замки, которые она установила. — Это бы также объяснило запертую комнату, — промямлила косплеер. — У! — воскликнула Ёнага. — И угрожающую записку! Гонта, наверное, больше не доверяет Кокичи после инцидента на вечеринке признательности жукам! — И ещё, — сказал Кайто, — это только предположение, но разве вам не кажется, что Ома бы определённо мог вытворить ту хуйню с мечами в статуях, чтобы поиздеваться над нами? Харукава добавила: — Причина, по которой он сковал себя с Акамацу до блэкаута наконец стала ясна. Он сделал это, чтобы иметь алиби на смерть Юмено. Киибо нахмурился. — Это бы означало, что Оме-куну пришлось бы знать, когда случится блэкаут и что во время него Юмено-сан умрёт. — Может, это он тоже подготовил, — сказал Рёма. — Если Юмено была свидетелем, может, её смерть была подготовленной ловушкой, которую он мог активировать, не находясь там. Ёнага хмыкнула. — Кокичи любит пранки — Бог говорит, что он определённо умеет устраивать нечто подобное... Миу как никогда торжественно встала и ударила руками о подиум в перерывах между словами: А я. Блять. Вам. Говорила. Кокичи промолчал, даже когда его подиум переместился в центр комнаты, чтобы все могли нацелить на него свои обвинения. Находясь в эпицентре бури, он казался совершенно спокойным. Каэде настойчиво уставилась в его затылок, задаваясь вопросом, что происходит у него в голове, пока остальные зарывают его в могилу, которую он себе выкопал. Злость и горечь, которые она чувствовала к нему за минуту до суда, полностью испарились, пока пианистка продолжала наблюдать за ним. Каждое его действие во время расследование всплыло у неё в голове. Его слова и действия похожи на слова и действия убийцы? Оглядываясь назад, он сам выбирал направление почти всё расследование, но. Акамацу закусила губу. Она сделала то же самое на второй день после начала игры. Пока Каэде напряжённо боролась, Ома, чуть ли не скучая, перебил тираду Миу против него, чтобы сказать: — Итак, это достаточно удобный вывод, не так ли? Я сомневаюсь, что для вас это что-то значит, но мне интересно, что станет с игрой, если я умру здесь. Я определённо нажил себе достаточно врагов — одного человека в частности, — так что есть шанс, что всё может рухнуть из-за мести. — Он хмыкнул. — Я бы сказал, что это ловушка того человека, но, — он ухмыльнулся, сложив руки за головой, — большую часть я понёс на себе. — Понёс на себе, потому что ты убийца, — прорычала Миу. Момота почесал затылок. — Это было признание или что? Правитель помотал головой. — Нет. Скорее, — он сделал короткую паузу на размышление, — скорее предупреждение. Каэде не могла удержаться и спросила тихим голосом: — Кому? Он повернулся к ней с понимающей улыбкой на лице. — Так и знал, что ты спросишь. Просто предупреждение, что если я умру здесь, и правила снова нарушат, эта убийственная игра закончится так, как и должна. — Он подмигнул ей. — Вот и всё. Ты умная, Акамацу-чан. Я уверен, ты всё поймёшь. Каэде в шоке уставилась на Кокичи, прокручивая в голове его слова и разыскивая ответы, спрятанные и запутанные где-то в его солнечном выражении лица. Маки произнесла: — Замолчи. Твои пустые угрозы ничего не значат. Они только показывают, насколько ты отчаянный. — Харукава-чан, тебе стоит перестать говорить так, словно ты всё знаешь. Ассасин нахмурилась, сосредоточив на правителе взгляд красных глаз со словами: — Монокума, кажется, пора голосовать. — Нет! — почти невольно вырвалось у Акамацу. Остальные повернулись к ней, и под этими взглядами Каэде вспотела. Она осеклась, оглядывая одноклассников, и, запинаясь, выдавила: — Н-народ, пожалуйста. Мы ещё столько всего не обсудили. Голосовать за Ому-куна — за кого угодно — это большая ошибка. Ирума простонала. — Опять эта хуйня? Бакамацу, да ну. Каэде моргнула. — А? Харукава вздохнула. — Что ж, все сомнения должны развеяться. Убийство Гокухары очевидно: Ома убийца, и Акамацу защищает его, бог знает по какой причине. Опять. — Что? Ты не слышала, что я только что сказала? — Каэде вцепилась в край подиума, пока в ней пульсировало отчаяние. — Почему вы меня не послушаете? Я знаю, что против него есть доказательства, но, — она говорила первое, что придёт на ум, — мы ещё многое не успели прояснить. И Ома-кун помогал мне всё расследование, даже, — она помахала руками в поисках слов, — даже указал на то, что мы пропустили. Он не может быть убийцей. Никто не ответил, и в последующей тишине она спросила: — Почему вы мне не верите? — Слушай, Каэде, — со вздохом сказал Кайто, — я знаю, что ты чувствуешь по поводу осуждения убийцы, но, блин. Это по-любому он. Может, он и помог нам с расследованием, но это не перекрывает все улики против него, и, — он глянул на Рёму, — мне кажется, лучше не тянуть с этим судом, знаешь? Хоши заметил, как всеобщее внимание переключилось на него, и просто опустил шапку. — Если ответ есть, — низким голосом сказал он, — тогда надо просто покончить с этим... — Значит, — сказала Ирума, — мы уже, бля, голосуем или что? — Нет! — крикнула Акамацу. — Если мы проголосуем за Ому-куна, мы все умрём! — Знаете, мне придётся согласиться с Акамацу-чан, — беспечно сказал Кокичи, наконец предпринимая действия для своей защиты. — Но то, что я могу быть убийцей, определённо обнадёживает. Я понимаю, почему вам всем так нравится эта идея. — Заткнись, — сказал Хоши. — Просто заткнись. За его словами последовала тяжёлая тишина, и Ёнага произнесла: — Знааачит нам пора голосовать? — Да, — согласился теннисист. — Я устал его слушать. — Стойте! — крикнула Каэде. — Хоши-кун, я понимаю, что ты чувствуешь, но... — Пиздёж, — ответил Рёма своим самым жестоким голосом, который Акамацу когда-либо слышала. Она моргнула. — А? — Думаешь, ты понимаешь меня, потому что Сайхара умер? Да? Ты знала его два дня. Ты знала его, и ты знала, что вокруг тебя есть другие люди. У тебя есть семья и друзья снаружи. — Он указал на Кайто, стоявшего на два подиума дальше. — Чёрт, даже здесь они есть. Так что нет, ты не понимаешь, что я чувствую, и оттого, как ты защищаешь убийцу Гокухары, меня тошнит. Пианистка не смогла сказать ничего, кроме как выдохнуть: — Хоши-кун... — Эй, Хоши, не думаешь, что это было чересчур? — спросил Момота. Теннисист его проигнорировал. — Монокума, я готов голосовать. — О, — произнёс Ома, — боже, какой трагичный поворот событий. Похоже, жертва Гонты оказалась бесполезной. — Кажется, я говорил тебе заткнуться. — Хоши-кун, пожалуйста, — начал Киибо. — Несмотря на то, что ты до сих пор скорбишь, Момота-кун прав. Пожалуйста, не говори так со своими одноклассниками. Акамацу-сан, — он повернулся к ней, — я понимаю, что ты не считаешь Ому-куна убийцей, и хотя я бы сам хотел раскрыть правду за остальными тайнами этого дела, думаю, что если только мы вдвоём откажемся голосовать, мы не сможем устроить дебаты. Акамацу подвигала ртом в поисках правильных слов и сказала: — Нет... больше никто не считает, что нам надо продолжать говорить? Я знаю, что для Омы-куна дела плохи, но как сказал Киибо-кун, мы раскрыли ещё не все тайны. За этим делом стоит нечто большее. За этим последовала тишина. — Я буду обсуждать и слушать ваши аргументы, и если Ома-кун окажется убийцей, я проголосую за него, но сейчас я умоляю вас не делать этого. В тишине одноклассники обменялись скептическими взглядами, и Акамацу слышала, как в её ушах рычало её сердце, пока по залу не раздался один голос. — Тенко... Тенко не осматривала тело Гонты-сана... и у неё нет доказательств, что Ома-сан невиновен, но, — она, собираясь с мыслями, глубоко вздохнула, — Тенко тоже не думает, что это был он. Несмотря на то, что Ома-сан один из худших мальчиков за всю жизнь Тенко, она знает, что он ни за что не убьёт. Так что Тенко будет спорить на стороне Каэде-сан. — Тенко-сан... — произнесла Акамацу. — Йей! — воскликнул Кокичи. — Чабашира-чан тоже не хочет умирать! Мастерица айкидо задержала на нём взгляд, когда пианистка, прочистив горло, повернулась к Монокуме. — Итак, я знаю, что людей не равно, но три против семи достаточно для дебатов? Киибо кивнул. — Я бы тоже хотел продолжить обсуждение. Я буду на стороне Акамацу-сан. Каэде облегчённо ему улыбнулась. — Спасибо, Киибо-кун. — Оу, Киибой один из тех, кто меня любит? Бу... Монокума наклонил пушистую голову. — Хм, четыре против шести? Определённо слегка неравномерно, но моя мама всегда говорила мне закрывать глаза на чужие недостатки, так чтоооо, — он поднял ключ высоко над головой, — поехалиииии! Пианистка схватилась за края подиума, чтобы устоять на ногах, когда они начали подниматься в воздух. Она посмотрела напротив себя, откуда на неё глядел Хоши, чуть ли не вскипая от собственного отчаяния и ненависти к этой ситуации. Лица одноклассников, выстроившихся в ряд с ним, выражали агрессию и раздражение в разной степени. Каэде глубоко вздохнула и решительно встретилась с ожесточённым взглядом Хоши. Однако твёрдо держаться — не самая большая проблема пианистки, пока она думала, как мало улик у неё есть, чтобы доказать свою точку зрения. Ома максимально беспечно стоял рядом с ней и улыбался ей в ответ, когда поймал на себе её взгляд краем глаза. Рёма начал говорить, но его первые слова уходят вникуда из-за рёва в ушах Акамацу, когда она решила, что единственный способ выйти к правде, — это солгать от всего сердца.