Временной артефакт. Вернувшийся во времени.

      Охохо, а вот и Северус появился! Что же, продолжаем спектакль. Как мне это всё надоело… И почему просто нельзя всё исправить? Нет, нужно придерживаться этого спектакля… Но почему-то, кажется, что так и должно быть. Раздражает! Но делать нечего. Не хочу всё испортить… Гермиона взвизгнула, Блэк вскочил на ноги. Я — изобразил шок. — Я нашёл это рядом с Гремучей ивой, — сказал Снейп, отбросив в сторону мою мантию-невидимку, а его волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина. — Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо… Я же только фыркнул про себя. Не за что, Северус. Пользуйся на здоровье. Главное, вслух этого не ляпнуть… А то представляю, какие у людей будут лица. Снейп слегка запыхался, но на его лице сияло выражение плохо сдерживаемого триумфа. Актер высшей степени! Я вот так не могу… — Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? — глаза профессора сверкали. — Я как раз шёл в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять своё зелье, так что я понёс вам лекарство и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на неё и сразу всё понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли… — Северус… — воззвал Люпин, но Снейп было не остановить. — Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете старому другу Блэку проникать в замок. И вот оно, доказательство. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем… — Северус, вы ошибаетесь, — «настаивал» Люпин. — Ведь вы слышали далеко не всё, я сейчас объясню… Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри… — Что же, так представь мне весомые доказательства, чтобы не убить вас обоих! А я так и быть, немного послушаю. Но предупреждаю, не очень долго, — зло прищурился мужчина. — Спасибо, Северус… Мы всё сейчас объясним, — поблагодарил мужчину Люпин. — Что же, значит, пора представить веские доказательства, — сказал Блэк, с удивлением смотря на Сева. Такого от этого человека, он явно не ожидал. Но всё же — промолчал, решая не нарываться, пока есть шанс. — Ты, парень, дай мне Питера. Но Рон теснее прижал к груди Коросту. Вот упрямец… — Не подходите, — голос его был слаб, но решителен. — Вы что, сбежали из Азкабана только затем, чтобы свернуть ей шею? — Рон повернулся ко мне и Гермионе, ища поддержки. — Ладно, допустим, Петтигрю мог превращаться в крысу. Но ведь крыс-то миллионы. Как же он в тюрьме ухитрился узнать, какая именно и есть Питер? — А это законный вопрос, Сириус, — заметил Люпин, слегка нахмурившись. — В самом деле, как ты узнал, где Питер? Блэк сунул под мантию крючковатые пальцы и вынул смятый клочок газеты, разгладил его и показал всем. Это была фотография семейства Уизли, напечатанная прошлым летом в «Ежедневном Пророке». У Рона на плече сидела Короста. — Как ты это достал? — холодно поинтересовался Север. — Фадж дал, — ответил Блэк, не теплее Снейпа. Эх и как мне их примирить-то?! — В прошлом году он приезжал инспектировать Азкабан и оставил мне газету. А там, на первой полосе, на плече у этого мальчика я увидел Питера. Я сразу его узнал, ведь я столько раз видел его превращения. В статье было сказано, что паренёк учится в Хогвартсе — там же, где и Гарри… — Бог мой, — прошептал Люпин (Сев решил промолчать), переводя взгляд с живой Коросты на картинку и обратно. — Передняя лапа… — Что с передней лапой? — резко спросил Рон. — Нет одного пальца, — пояснил Блэк. — Вот именно, — выдохнул Люпин. — Просто, как все гениальное… Он сам себе его оттяпал? — Перед последней трансформацией, — кивнул Блэк. — Я загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это я предал Лили с Джеймсом, и тут же, не успел я рта раскрыть, устроил взрыв, а палочку он держал за спиной. На двадцать футов вокруг всё в куски, все погибли, а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию… — Разве ты не знаешь, Рон? — сказал Люпин. — От Петтигрю нашли всего лишь палец. — Но Короста могла подраться с другой крысой или ещё что-нибудь. Она живёт в нашей семье испокон веков… — А точнее, двенадцать лет, — добавил Люпин. — Тебя никогда не удивляло подобное долголетие? — Ну… мы о ней заботились… — Хотя, пожалуй, сейчас крыса выглядит не слишком хорошо, а? — продолжал Люпин играть по сценарию. — Думаю, она начала худеть, узнав, что Сириус вырвался на свободу… — Её напугал этот чокнутый кот! — Рон мотнул головой в сторону Живоглота, который лежал на кровати, продолжая урчать. — Кот вовсе не чокнутый, — протянув костлявую руку, Блэк погладил рыжую пушистую голову Живоглота. — Таких смышлёных котов ещё поискать надо. Он мгновенно почуял, что это за крыса. И сразу раскусил, что я не настоящий пёс. Какое-то время привыкал ко мне… в конце концов я растолковал ему, кого ищу, и он стал моим помощником. — А как он помогал? — тихо спросила Гермиона. — Пытался поймать Питера и принести мне. Но у него ничего не получалось. Тогда он выкрал для меня пароли в гриффиндорскую башню. Я понял: он взял их из тумбочки какого-то мальчика… Я слушал всё это и только вздохнул… Сири нужен отдых и еда, а ему приходится рассказывать всё это нам… Причём большинство присутствующих и так всё знают! — Но Питер сообразил, чем запахло, и сбежал… Живоглот — вы так его называете? Он сообщил мне, что Питер оставил кровь на простынях. Скорее всего, укусил себя. Что ж, фальсификация собственной смерти у него однажды сработала… — Хотите, объясню, зачем ему потребовалось имитировать собственную смерть? Да затем, что он знал: вы собирались его убить так же, как убили моих родителей! — буркнул я. И почувствовал на себе взгляд Сева. Да знаю, что плохой из меня актер, особенно — сейчас. Но что поделать… Я слишком волнуюсь о крестном… — Да нет же, Гарри, — попытался «успокоить» меня Люпин. — А теперь вы здесь, чтобы прикончить его! — не успокаивался я. — Да, именно этого я и хочу! — Блэк с ненавистью взглянул на крысу. — Я начинаю терять терпение. Ближе к делу, — со скукой протянул Северус, так и не опустив палочки. Но на него не обратили внимания. Хотя, тот этого и не требовал. Просто вставил своё веское «я», показывая, что ещё здесь и в глубоком ожидании, хе-хе. А на самом деле, мужчина явно видел, что я на пределе и ещё немного, то просто сорвусь. — Гарри! — торопливо вмешался Люпин, не желая рушить правила игры. — Да пойми ты! Всё это время мы считали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер — выследил его. На самом же деле всё было наоборот: Питер предал твоих отца и мать, и Сириус это знал. — Неправда! — я судорожно сжал кулаки. — Он был их Хранителем Тайны! Он сам сказал до вашего прихода, что это он их убил! Но Блэк медленно покачал головой, его ввалившиеся глаза ярко вспыхнули. — Гарри… Я всё равно, что убил их… В последнюю минуту я уговорил Лили и Джеймса переменить свой выбор, сделать Хранителем Тайны его. В этом моя вина… В ту ночь, когда они погибли, я хотел проверить, как там Питер, убедиться, в безопасности ли он. Приехал к нему в убежище, а его там нет. И никаких следов борьбы. Я заподозрил неладное и сразу же помчался к твоим родителям. Увидел их разрушенный дом, их тела и всё понял: Питер предал их. Вот в чем моя вина. У Блэка сорвался голос, и он отвернулся. — Довольно об этом, — суровым тоном вдруг заговорил Северус, от чего мы все вздрогнули. — Существует лишь один способ выяснить, что произошло на самом деле. Мистер Уизли, сейчас же отдайте мне эту чёртову крысу! — Профессор, что вы с ней сделаете? — с опаской спросил Рон, думая, что и Снейп похоже тоже чокнулся. Но мальчик его очень опасался, даже сильнее, чем остальных. Так что грубить, не стал. — Заставим принять истинное обличье. Если это действительно крыса, ей это не повредит, — встрял Люпин, недовольно посмотрев на моего любимого. Я же просто истерически ржал, хоть и мысленно. Ещё немного и ржать я начну вслух! После краткой борьбы с собой, Рон всё же решился и протянул Коросту Люпину. Крыса визжала уже безостановочно, крутясь и барахтаясь; её маленькие чёрные глазки лезли из орбит. Ну что, сволочь, сейчас ты получишь своё! — Готовы? Сириус, Северус? — спросил Люпин. Блэк взял волшебную палочку и подошёл к старому товарищу, держащему бьющуюся в руках крысу и врагу детства. М-да, картина маслом. Но мне нравится! — Давайте вместе? — негромко произнес он. — Конечно. А вот Север, промолчал. Похоже, его тоже всё это сильно раздражало. Предполагаю, зельевар сейчас очень хотел всех оглушить и притащить в Хогвартс, что бы директор сам разбирался с этим балаганом. Люпин крепко сжал крысу одной рукой, другой поднял волшебную палочку. — Действуем на счёт «три». Раз, два, три! Всё кругом озарилось бело-голубой вспышкой из трёх волшебных палочек. На какую-то секунду Короста зависла в воздухе, а ее чёрное тельце — бешено извивалось. Рон взвыл, а крыса с негромким стуком упала на пол. Сверкнула ещё одна слепящая вспышка и тогда… Мы как будто наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги –конечности. Ещё миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Жуткое зрелище, мерзкое. Живоглот на кровати зашипел, а шерсть на спине — встала дыбом. Перед нами предстал коротышка, едва ли выше меня и Гермионы; жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что-то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь. — Ну здравствуй, Питер, — приветливо произнес Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись. Северус же с ненавистью смотрел на этого мерзавца. Хм, как бы сам того не заавадил… — С–с–сириус… Р–р–римус… — даже голос у Петтигрю остался писклявым. Он вновь быстро покосился на дверь. — Мои друзья… мои добрые друзья… Рука Блэка с волшебной палочкой взлетела, но Люпин перехватил её, послав Сири предостерегающий взгляд, и, повернувшись к Петтигрю, снова заговорил в самом непринужденном тоне. — Мы тут, Питер, беседовали о том, как погибли Джеймс и Лили. И вообще о той ночи. Боюсь, ты пропустил кое-какие подробности, пока визжал на кровати… — Римус, — задыхаясь, вымолвил Петтигрю, а я увидел капли пота, выступившие на его одутловатом лице. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Римус… — Это мы уже слышали, — ответил Люпин уже гораздо холоднее. — Мне хотелось бы прояснить с твоей помощью несколько мелочей, если не возражаешь. — Он явился сюда, чтобы опять мучить меня и убить! — неожиданно завопил Петтигрю, указывая на Блэка. Всё, я в бешенстве! — Он убил Лили и Джеймса, а теперь охотится и на меня. Помоги мне, Римус… Блэк устремил на Петтигрю ледяной взгляд, как и я. Так, спокойно, только держись… — Никто не станет тебя мучить и убивать, — успокоил школьного приятеля Люпин. — Прежде надо кое в чем разобраться. — Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, по-прежнему украдко озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь (а вот хрен тебе!). — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернётся! Я двенадцать лет этого ждал! — Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал! — На его стороне тёмные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот-Кого-Нельзя-Называть наверняка кое-чему его научил! Я его сейчас зааважу, честно! Но тут, комнату огласил невесёлый жутковатый смех Блэка. — Значит, это Волан-де-Морт меня кое-чему научил? — Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом. — Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Сириус. — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю? — Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша всё чаще; теперь всё его лицо блестело от пота. — Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волан-де-Морта. Я кое-что слышал в Азкабане, Питер… Все они думают, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними… Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волан-де-Морт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волан-де-Морта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их ещё достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения… Пронюхай они, что ты жив, Питер… — Не понимаю… о чем ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой… всей этой чепухе, Римус? — Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин. — Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волан-де-Морта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка! Лицо Блэка исказилось, я же — дышал через раз. Но увидев предостерегающий взгляд Северуса, немного успокоился. Я ещё тут и всё ещё держусь. — Да как ты смеешь! — голос его зазвучал точно рык гигантского волкодава, которым он недавно был. — Это я шпионил для Волан-де-Морта? Я никогда не пресмыкался перед теми, кто могущественнее меня! Это ты, Питер, шпион. Никогда не пойму, как же я не сообразил это ещё тогда. Тебе всегда нравились большие и сильные друзья, которые покровительствовали бы тебе. Такими были мы… Я и Римус… И Джеймс… Петтигрю снова вытер лицо, он почти задыхался. — Я — шпион? Ты не в своем уме… Да как у тебя язык повернулся такое… такое… — Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем Тайны по моему настоянию, — продолжал Блэк с такой злобой, что Петтигрю попятился. — Я думал, что этот блеф сработает. Волан-де-Морт будет охотиться за мной, ему и в голову не придёт, что они возьмут в Хранители такое ничтожество, как ты. Но ты предал Поттеров. Наверное, разговор с Волан-де-Мортом стал звездным часом твоей жизни… Петтигрю что-то смятенно бормотал. Я уловил слова «странность», «помешательство», но мое внимание больше привлекла мертвенная бледность лица Петтигрю и то, как он продолжал шнырять глазами по окнам и двери. Не сбежишь тварь, не позволю! — Профессор Люпин? — неуверенно вступила в разговор Гермиона. — Могу… могу я кое-что сказать? — Разумеется, Гермиона, — любезно разрешил Люпин. — Ну… Короста… то есть, я хочу сказать, этот… этот человек — он три года жил в спальне Гарри. Но если он работал на Сами-Знаете-Кого, как вышло, что он никогда не пытался навредить Гарри? — Вот видите! — пискнул Петтигрю, тыча в Гермиону покалеченной рукой. — Спасибо тебе! Слышишь, Римус? Я волоса на голове Гарри не тронул! Как ты это объяснишь?.. Зато, сейчас я трону с твоей…! — Я объясню, — прервал его Блэк. — Ты никогда ничего не делал без выгоды для себя. Волан-де-Морт двенадцать лет в бегах, утратил всю свою силу, говорят, он едва жив. Так чего ради совершать убийство под носом Альбуса Дамблдора? Вот если ты будешь абсолютно уверен, что Тёмный Лорд опять в игре, тогда другое дело. Можно опять бежать под его покровительство. Потому ты и выбрал это пристанище — семью волшебников. Чтобы знать, что происходит в их мире. Вдруг старый хозяин обретёт силу — тогда ты сможешь спокойно к нему вернуться… Петтигрю несколько раз открывал и закрывал рот. Казалось, он утратил дар речи. — Э–э–э… мистер Блэк… Сириус… — робко проговорила Гермиона. Услышав эти слова, Блэк вздрогнул и внимательно взглянул на девочку: тот очевидно, давно отвык от подобной вежливости. — Позвольте вас спросить, как… как вам удалось выбраться из Азкабана без помощи тёмной магии? — Благодарю! — исступлённо выдохнул Петтигрю, отчаянно кивая, ей. — В самую точку! Именно это я и хотел… Но Люпин взглядом заставил его умолкнуть. Блэк чуть нахмурился, глядя на Гермиону, но не потому, что рассердился — казалось, он обдумывает ответ. — Сам не знаю как, — медленно произнес он. — Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Её не назовешь счастливой, дементоры не могли высосать её… Но она сохранила мой разум и самосознание. А когда приходилось уж совсем туго, я превращался у себя в камере… становился собакой. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, — он сглотнул, — они воспринимают людей только через их эмоции… И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее… менее человеческими, менее сложными. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки… Летом, я увидел Питера на той фотографии… Я догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Тёмный Лорд вновь набирает силы… Петтигрю мотал головой, безмолвно шевелил губами, но, будто загипнотизированный, не сводил глаз с Блэка. — Я не сомневался, он нанесет удар, когда будут союзники… Продаст им последнего Поттера. Кто тогда посмеет сказать, что он предал Волан-де-Морта? И его примут назад с почестями… Так что видите, я должен был действовать… Ведь я единственный знал, что Питер ещё жив… И у меня в голове как будто зажёгся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса… Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку… Я был так истощен, что сумел пролезть сквозь решетки… В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса… Всё это время жил в лесу… Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич… Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри… Он посмотрел на меня. Я же… Мне было очень больно. Осознание того, как тот мучился, давило на голову. Но я старался не показывать это. Но как же трудно… — Поверь мне, — прохрипел Блэк. — Поверь, Гарри. Я не предавал Джеймса и Лили. Я бы скорее сам умер. Я же… Ох, как же тяжело! Комок в горле помешал мне говорить. Так что, я просто кивнул. Сири, я верю тебе и всё знаю. Прости, что опять мучаю, заставляя всё проживать ещё раз… Ведь я знаю, каково это. — Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно мой кивок, был смертным приговором для того. Хотя, это и, правда, было так. Подавшись вперёд, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус… это же я… Питер… твой друг… ты же не станешь… — Блэк оттолкнул его, и Петтигрю опрокинулся. — На моей мантии и без тебя достаточно грязи! — Римус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план? — Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю. — Прости меня, Римус, — вздохнул Блэк. — О чем разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем. — Да чего уж тут… — тень улыбки скользнула по изможденному лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. — Убьём его вместе? — Да, вместе, — сурово произнес Люпин. — Не надо, пожалуйста… вы не можете… — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон… Разве я не был тебе добрым другом… Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне! Но Рон смотрел на него с отвращением: — И я разрешал тебе спать в моей постели! — Мой добрый мальчик… добрый хозяин… Ты не допустишь этого… Я был твоей крысой… ласковым зверьком… — Крыса, как видно, получилась из тебя лучше, чем человек. И хвастать тут нечем, — жёстко оборвал его Блэк. Рон побледнел от боли и передвинул сломанную ногу, чтобы Петтигрю не мог до неё дотянуться. Тот же развернулся и на коленях, подполз к Гермионе, ухватив девочку за край мантии. — Милая девочка… умная девочка… Ты… ты не позволишь им… Спаси меня… Гермиона выдернула мантию из его пальцев и, потрясенная, отступила назад к стене. Петтигрю колотила неудержимая дрожь, он медленно повернулся ко мне. — Гарри… Гарри… ты так похож на отца… просто вылитый Джеймс… — Как ты смеешь обращаться к Гарри? — в глазах Блэка полыхнуло бешенство. — Как смеешь смотреть ему в глаза? Говорить о его отце? Только вот, произошло следующее. Я не выдержал. От ненависти и боли, на глаза наползла красная пелена бешенства и я не думая, зарычал, направив на того палочку. — Круцио!!!!!!! — тот изогнулся, падая и заверещал как свинья. Ох, как же было приятно наблюдать, как эта тварь корчится на полу от боли. В моих глазах горело бешенство, чёрный огонь ненависти. Уничтожу это дерьмо!!! Всё из-за этого гнилого куска мяса!!! — Ты, мерзкий кусок дерьма. Ещё раз, ещё раз ты скажешь мне про моего отца и обещаю, я убью тебя, — выплюнул я, прекращая того пытать. — Хотя нет, сначала я покажу тебе, что значат настоящие страдания!!! Всё, у меня окончательно поехала крыша. Я просто не мог справиться с жаждой крови. И снова направил палочку, чтобы продолжить пытку, но тут Северус подскочил ко мне и крепко прижал к себе. Остальные из-за шока, не сдвинулись с места и просто непонимающе хлопали глазами. Я же дергался в крепких руках, сходя с ума от ненависти. Мне никак не удавалось совладать с собой и дикими эмоциями. Они буквально застилали разум. — Сейчас же успокойтесь, мистер Поттер!!! — зарычал тот и шепотом добавил на ухо. — Не забывай про план. Ты ведь хочешь освободить своего крёстного? Ну же Гарри, успокойся. Всё позади. Я же дёрнулся в последний раз и затих. На голову спустилась апатия. Почувствовав слабость, кивнул. Он и правда, прав… — Вижу, вы пришли в себя. Держите эмоции под контролем. Не стоит использовать это. Вы к такому, ещё не готовы. Хотите остаться сквибом? Да и вообще, пользоваться непростительным… Конечно, никто об этом не узнает, но всё же, — громко и недовольно произнес тот. — Простите сэр, такого больше не повторится, — и крепко обняв мужчину, заставил себя разжать руки. Отойдя от мужчины и посмотрев на остальных, кашлянул. Мне было не по себе. Зря я так вспылил… Крыса же сейчас, пыталась прийти в себя. Дети — смотрели на меня испуганно. Хотя Герми ещё и жалеюще. Люпин — в шоке, но, кажется, почти взял себя в руки. Сириус же… Не знаю. Он был вроде и счастлив, что я поверил. Но так же и ошарашен моей жестокостью. Мужчина явно не ожидал от меня такого. — Простите… Я… Я просто сорвался… — Гарри, ты в праве был сделать такое… — вздохнул Бродяга, всё же взяв себя в руки. — Ты имеешь большее право, чем кто либо из присутствующих. Если хочешь… Поверь, никто об этом не узнает, так что… Северус же с яростью посмотрел на моего крёстного. Понимаю его. Ведь он не хочет, что бы я так поступал. Мужчина знает, на каком я сейчас шатком мосту. — Нет, — покачал я головой, чем удивил Сириуса. — И вам не советую. Мы отведем его в замок и передадим дементорам. Они отвезут его в Азкабан… Сириус, мы хоть и не знакомы, но… Я хочу, чтобы тебя освободили. Я рад, что ты не виновен… А если этот мерзавец умрёт, это будет невозможно. — Гарри! — простонал Петтигрю, приходя в себя, но подходить не решился. — Ты… Спасибо тебе… Спасибо… — Заткнись! — гневно зашипел я, с омерзением смотря на Петтигрю. — Я поступаю так не ради тебя. Я уверен, мой отец не захотел бы, чтобы его лучшие друзья стали убийцами из-за такого, как ты. А так же, это лучше для самого Сириуса. Так что не смей разговаривать со мной. Иначе… Я всё же приму предложение Сириуса и сам убью тебя! И мне будет плевать на то, что я испачкаю кровью свои руки. Ведь убью далеко не человека, а настоящую тварь. Никто не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Петтигрю, прижавшего к груди кулачки.       Блэк с Люпином переглянулись и одновременно опустили палочки. — Ты — единственный, у кого есть право решать, — кивнул Блэк. — Но подумай хорошенько… подумай, что он совершил… Я хочу отомстить… — Пусть его отправят в Азкабан, — повторил я. — Он это заслужил, как никто. Я понимаю тебя, я тоже этого хочу, но… Ещё я хочу, чтобы ты стал свободным. Сзади по-прежнему слышалось сопение Петтигрю. — Спасибо, Гарри, — тихо сказал мужчина. — Спасибо… — Ладно, —вздохнул Люпин. — Гарри, отойди в сторону. Я свяжу его. Ничего больше, клянусь. Я отошёл, кивнув. Из волшебной палочки Люпина вылетели тонкие шнуры, и через секунду Петтигрю дергался на полу связанный и с заткнутым ртом. — Но если ты попытаешься превратиться, Питер, — Блэк потрясал над ним волшебной палочкой, — мы точно тебя убьём. Ты согласен, Гарри? Я посмотрел на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу и кивнул. Уж я точно тогда его прикончу. Ничего меня не остановит. Даже Северус. — Что же Блэк, похоже я не зря тебя выслушал, — слишком спокойно сказал Северус и окончательно опустил палочку. — Не ожидал от тебя такого, Снейп. Но спасибо, — с прохладцей буркнул тот. Хм, это явно похоже хоть и на шаткое, но перемирие. — Ну, раз мы со всем разобрались… — и Люпин перешёл на деловой тон, — я, Рон, умею сращивать кости далеко не так хорошо, как мадам Помфри, поэтому пока самое лучшее — наложить шину. Он подошёл к рыжику, коснулся сломанной ноги волшебной палочкой и тихо произнес: — Ферула! Тотчас же ногу обмотали бинты, плотно прижав её к гипсовому лотку. Рон с помощью Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился. — Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо. Люпин подобрал мантию-невидимку и заботливо спрятал её в карман. — Двоих из нас придётся приковать вот к этому, — Блэк дёрнул Петтигрю за веревки. — На всякий случай. — Меня, — предложил Люпин. — И меня, — рявкнул Рон, похромав вперёд. Блэк прямо из воздуха сотворил увесистые наручники, Петтигрю распрямился — левая рука скована с правой Люпина, правая — с левой Рона. Лицо мальчика скорбно застыло — истинную сущность Коросты он воспринял как личное оскорбление. Живоглот легко спрыгнул с кровати и возглавил выход из комнаты — его хвост, похожий на ёршик для мытья бутылок, был самодовольно задран. Вот и всё… Наконец-то! Кстати, а Люпин принял зелье? Думаю, Сев об этом позаботился. Но всё же, его нужно отправить погулять по запретному лесу, пока он не станет человеком. На всякий случай.