Love Race

Утро Чжаня началось со стойкого дежа вю и мучительного чувства стыда. Ибо обнимал его со спины и глубоко, ровно дышал в затылок. Чжаню стоило бы задуматься, что именно он делал со своей жизнью. И где он свернул не туда. И как он снова оказался в постели Ибо. Нет, технически, конечно, Чжань всё помнил. Как Ибо снова забрал его кофр и не отдавал обратно до самого отеля, как они ушли от фонтана у подножия башен и влились в человеческий поток торговых рядов, как, обжигаясь и пачкаясь в густом соусе, они стягивали зубами с тонких деревянных палочек куски мяса, а потом искали для Чжаня чай. Кофе почему-то найти было гораздо проще. Но они справились и даже нашли в себе силы на местное мороженое, купившись на подачу в половинках настоящего кокоса. Сладкая кукуруза показалась Чжаню лишней, но в целом мороженое ему понравилось. К отелю они выбрались уже после полуночи. Чжань отчётливо вспомнил, что было дальше, и едва не застонал, настолько дурацким показалось ему собственное поведение. Он рвался заказать такси, чтобы не мешать Ибо отдыхать, в то время как Ибо настаивал: либо подвозит он сам, либо Чжань ночует у него. Нужно ли говорить, что Ибо всегда получал то, что хотел? Он использовал запрещённый приём, когда Чжань принялся вертеть головой в поисках такси. Ибо пригрозил, что завтра не сможет нормально выступать, если Чжань вот так уедет сейчас, и тот растерялся. Как назло, в голову сразу пришли дурацкие мысли. Ибо и так не отдыхал нормально из-за него, из-за этой дурацкой прогулки, которую затеял, чтобы показать Чжаню город. А ещё вспомнились механики и их совершенно унизительные ставки. И Чжань сдался, но с условием. Согласно этому условию он должен был спать на диване, чтобы Ибо смог нормально отдохнуть. И ведь Ибо даже согласился, первым сходил в душ, а потом, когда Чжань вышел, как ему казалось, порядком взбодрившись после водных процедур, Ибо зазвал его к себе на кровать посмотреть фотографии, что они успели сделать за вечер. Ибо погасил верхний свет, оставив только один ночник, выставил кондиционер на каких-то градусов двадцать — и спустя несколько минут Чжань с удовольствием набросил на голые ноги одеяло. Подушка под спиной и тихий голос Ибо, комментировавшего каждый снимок, сделали своё чёрное дело. Чжань уснул в чужой постели, совершенно позабыв обо всех своих благих намерениях. И теперь ему предстояло за это расплачиваться. — Ты снова собираешься сбегать? — строгим голосом поинтересовался Ибо, и Чжань ощутил, как горячая волна распространилась от его шеи во все стороны. Она прокатилась вдоль позвоночника, ударила одновременно в голову и в живот. Чжань рефлекторно подтянул ноги к груди и вздохнул, но легче не стало. — Нет, — только и смог выдавить он, когда понял, что Ибо прижался к нему вплотную. Конечно, ничего такого он пока не чувствовал, но легче от этого всё равно не становилось. — Ещё полчаса есть, — стоило Ибо узнать, что Чжань не планирует побег, как тон его голоса изменился. Чжань мог бы поклясться, что губы Ибо всё-таки скользнули по его шее, и от этого стало совсем трудно дышать. Соображать он перестал, похоже, уже давно, поэтому отсутствие всяких разумных мыслей в голове даже не удивляло. — Можно поспать ещё. Спи. Легко сказать! Сейчас Чжань не был уверен даже, что смог бы закрыть глаза. Он старательно дышал, с отчаянием понимая, что с каждой порцией воздуха в его лёгкие проникал аромат волос Ибо, едва уловимый запах горячего сонного тела, несколько молекул горьковатого парфюма, который Чжань мог бы теперь узнать и почувствовать в любой толпе. Чжань дышал им и буквально задыхался, чувствовал, как из воздуха Ибо проникает в его кровь, растворяется там и начинает действовать как самый сильный и быстрый яд. Яд против здравого смысла и голоса разума. Потому как откуда иначе у Чжаня взялась эта шальная мысль, это безумное желание, чтобы Ибо ещё раз его поцеловал. И можно даже не в шею. Там же, в собственных сумасшедших мыслях, Чжань искренне пожелал себе убиться об стену или любым другим способом избавить мир от глупостей, которые собирался сделать в ближайшее время. Наверное, даже у высших сил ещё оставались какие-то моральные принципы. Если бы Чжань заснул лицом к лицу с Ибо, то, проснувшись, он точно сделал бы то, о чём впоследствии жалел бы всю свою оставшуюся — скорее всего, очень короткую — жизнь. — Отпустить? — мрачно поинтересовался Ибо за его спиной, и Чжань снова дёрнулся, пытаясь повернуться, но Ибо не позволил, крепче прижав к себе. Чжань не нашёл что ответить. Он должен был сказать, что да, конечно, отпустить, как же иначе, но не смог выдавить ни звука. Почему-то в этих объятиях Чжаню было на удивление хорошо. И дело было даже не в тепле, комфорте и каких-то других, более общих вещах. И даже не в тоске по прикосновениям, потому что личной жизни у Чжаня не было с тех пор, как он расстался с Мейли. Ему впервые за долгое время было… счастливо. Почему-то именно это слово приходило в голову первым, когда Чжань думал о том, что чувствовал, пока Ибо его обнимал. — Чжань? — Ибо явно не любил долго ждать. — Ты мне ответишь? — Я не знаю, что ответить, — помолчав ещё немного, сознался Чжань и снова попытался повернуться. И снова Ибо крепче прижал его, а потом очень тихо, едва слышно проговорил: — Лежи уже, я зубы не чистил… — Я тоже… — тут же отозвался Чжань, не уловив глубинного смысла этих слов. — Вот поэтому лучше не надо, — Ибо явно напрягало, что такие вещи нужно объяснять, но Чжань с утра не отличался умом и сообразительностью. Днём, похоже, он ими тоже не отличался, но он привык думать о себе лучше, чем заслуживал. Чжань безбожно тормозил, никак не мог сообразить, но потом всё же смог. И в очередной раз покраснел так, что даже по груди пошли красные пятна. Это что же такое получалось? Ибо не дал ему повернуться, потому что… боялся, что Чжань полезет к нему с поцелуями? Откуда он… С чего он это взял вообще? От возмущения Чжань рванулся так, что едва не ударил Ибо головой в лицо. — Я… Я не собирался… Я… — Я собирался, — одной короткой фразой Ибо пресёк все его метания. — Ты против? — О… Я не… Не знаю, — Чжань смог наконец вывернуться из рук Ибо и сесть на постели. В последний момент он передумал и не стал прижимать к груди край одеяла, чтобы не походить на взвинченную девицу, обманом затащенную на сеновал. — Тогда у тебя есть десять минут, чтобы определиться, — Ибо встал, взял свои вещи и ушёл в душ, оставив Чжаня наедине с его растрёпанными чувствами. То есть сейчас он должен решить, хочет ли он, чтобы Ибо его поцеловал, или нет? И что? Если он скажет, что хочет, Ибо его поцелует? Вот так просто? А если он скажет, что нет? Что тогда? Умение выбирать никогда не было сильной стороной Чжаня, а уж теперь, когда последствия любого из двух вариантов казались Чжаню максимально неопределёнными и туманными, он и вовсе не знал, что ему делать. Что ему выбирать? Почему он вообще должен что-то выбирать? Чжань продолжал сидеть на постели, когда Ибо вышел из душа, вытирая влажные волосы полотенцем. — Ты пойдёшь? — А? — В душ идёшь? — А, да, — Чжань подорвался с места, схватил свою одежду и закрыл за собой дверь в ванную комнату прежде, чем Ибо успел бы спросить, что он надумал. Выторговав себе ещё несколько минут, Чжань спешно забрался под воду и закрыл глаза. Что он делал со своей жизнью? Как он вообще до этого дошёл? Почему мысль о том, чтобы отказаться, причиняла почти физическую боль? А ведь ему следовало отказаться, просто чтобы не усложнять свою и без того непростую жизнь. Чжань торчал бы под душем до вечера, но из размышлений вывел стук в дверь ванной комнаты: — Чжань, ты там утопился? — Нет, — отозвался он, фыркнул, глотнув воды, а потом спохватился и выключил воду. Нужно было поторопиться, если он не хотел лишиться работы на второй день. Тем более господин Хван уже поднимал эту тему. Чжань наскоро вытерся, оделся и с самым решительным видом вышел из ванной, чтобы тут же оказаться в руках Ибо. Тот аккуратно, но сильно сжал плечи Чжаня и спросил, наклонив голову к плечу: — Что ты решил? — Я… Я не знаю… Я не умею выбирать… из таких вещей. — Тогда я выберу сам, — привычно криво усмехнулся Ибо, положил руку Чжаню на шею и притянул его к себе. Чжань закрыл глаза и задержал дыхание, когда Ибо коснулся его губ своими. Он даже не успел ответить, таким коротким получился этот поцелуй. — Выдыхай, я не буду больше тебя трогать. — Я… — Я уже понял, — Ибо не позволил ему ничего сказать, и Чжань принял эту «руку помощи», замолчал и отвёл глаза. В конце концов, а что он мог сказать? Что он не дышал от волнения? Что он уже тысячу лет ни с кем не целовался? Что с парнем он не целовался, наверное, и того дольше? Чжань понимал, что ничего из этого говорить не стоит. Но и оставить всё так он тоже не мог. Какое-то чувство внутри, которое так и тянуло назвать совестью, тяжело ворочалось и требовало всё объяснить. Или сделать что-нибудь. Но момент оказался упущен. Чжань понял это, когда Ибо отступил и принялся собираться. — Ты остаёшься? — Ибо смотрел на него холодно, и Чжаню под этим взглядом было до того неуютно, что хотелось куда-нибудь выйти. Да хоть в окно, в самом деле, лишь бы только не ощущать себя лабораторной крысой, которую забыли внутри рентгеновского аппарата. — Я… Мне надо вызвать такси… — Не надо, — голос Ибо стал ещё холоднее. — Сейчас позавтракаем внизу, а потом я подвезу. Мы всё равно в одно и то же место едем. — Но зачем… — Хочу быть уверен, что ты доберёшься, — огрызнулся Ибо, и Чжань подумал, что охотнее поверил бы в желание Ибо прикопать его по-тихому в придорожной канаве, нежели позаботиться о его безопасности. — Я доберусь, — искренне пообещал Чжань, но удостоился только короткого смешка и вздёрнутой брови. Ибо явно сомневался в его умственных способностях, и Чжань не мог его за это упрекать. Он и сам в них сомневался. Завтрак прошёл в молчании, и Чжаню ещё сильнее хотелось вскочить и куда-нибудь выбежать. Ему казалось, что его бы даже бетонная стена не остановила. Но он сидел за маленьким столиком, рассчитанным на двоих, возил вилкой по тарелке, превращая омлет с ветчиной и грибами в неаппетитное месиво, и старался не смотреть на Ибо, который маленькими глотками тянул чёрный кофе и думал о чём-то своём. Омлет в его тарелке так и стоял нетронутым. — А ты… Ты не будешь есть? — Я не голоден, — Ибо отодвинул тарелку от себя и встал. — Ты будешь доедать? — Нет, — Чжань поднялся тоже. — Я правда могу поехать на такси. — Можешь, — Ибо дёрнул плечом. — Но ты поедешь со мной. — Ладно, — Чжань устал спорить, тем более все его аргументы разбивались о внутреннюю уверенность Ибо, как волны о берег. Он мог придумать ещё миллион причин, но Ибо вряд ли стал бы его слушать. Он решил для себя, что должен отвезти Чжаня сам, — и теперь остановить его мог только апокалипсис. Порядок действий теперь казался Чжаню рутинным. Он надел шлем, ловко управившись с ремешками, сел на мотоцикл и крепко сцепил руки у Ибо на животе. Ранним утром автомобилей было ещё не слишком много, и из города они выбрались довольно быстро. На шоссе, правда, начала скапливаться пробка, видимо, где-то впереди снова что-то произошло, но сейчас Чжань мог об этом не думать. Ибо летел на своём мотоцикле, как на истребителе, и Чжань не уставал мысленно благодарить тех людей, которые изобрели шлемы. Сейчас он был уверен, что без шлема живым бы не добрался. Уже на территории автодрома, когда Ибо припарковал мотоцикл и избавился от шлема, Чжань вдруг понял, что именно ему следовало сделать ещё там, в номере отеля. И пусть там он момент упустил, но сейчас у него был ещё шанс, которым точно следовало воспользоваться. — Ибо? — Что? — Подожди. — Что? — Ибо обернулся с недоумением. Чжань отлично его понимал, он, если бы мог, сам на себя смотрел так же. Но Чжань не мог, и даже думать себе он сейчас не разрешал, чтобы не сдать назад в последний момент. Чжань подошёл ближе, протянул руку, чтобы схватить Ибо за куртку, но только неловко скользнул пальцами по гладкой коже, а потом подался вперёд. Он был уверен, что ничего не выйдет, мог бы поспорить, что Ибо сразу же раскусит его намерения, отступит и не позволит себя поцеловать. Он уже заранее приготовился переживать собственное положение неудачника, но, видимо, у вселенной на него были иные планы. Дышалось и в этот раз не так чтобы хорошо. И Чжань всё ещё чувствовал на губах Ибо горький привкус чёрного кофе. Но это никак не мешало ему отвечать на поцелуй и с удивлением думать о том, как он снова так ошибся. Он ведь собирался сам поцеловать Ибо. В том случае, конечно, если бы Ибо ему это позволил. Но оказалось, что с первого же мгновения тот перехватил инициативу, а заодно и отнял весь воздух, что оставался у Чжаня в лёгких. Когда Ибо отстранился, Чжань растерянно моргнул и неловко пошатнулся, словно его в одночасье перестали держать ноги. Ибо тут же подхватил его, придерживая, легко притянул к себе и спросил, не скрывая насмешливой улыбки: — Что это было? — А на что это было похоже? — огрызнулся Чжань, которого собственная слабость напрягала до безумия. — Ты хотел дать мне понять, что я тебе нравлюсь? — Нет! — Чжань вспыхнул. Это его так с одного поцелуя развезло? А что было бы, если бы… Нет, об этом сейчас даже думать не стоило. Чжань в приказном порядке запретил себе даже начинать. Он просто встряхнул головой и постарался принять вид гордый и независимый. Судя по всему, получилось не особо убедительно. — Я так и понял, — улыбнулся Ибо. — Ладно, нужно идти, скоро уже квалификационные заезды начнутся, а я ещё даже машину свою не видел. Ты же сам знаешь, с кем приходится работать. — Ты проверяешь всё лично? — искренне поразился Чжань. — Каждый раз, — кивнул Ибо. — И ты… Ты это умеешь? — Умею. Я планирую однажды принять участие в «Дакаре». — А там надо уметь собирать мотоцикл самому? — поразился Чжань. — Я, конечно, ничего в этом не понимаю, но мне казалось, что должны быть механики. — Нет, механики там есть, конечно, если в заводских командах. Но так неинтересно. Я хочу проехать ориджинал… — Что это значит? — Чжань догадывался, что ответ Ибо ему не слишком понравится. — Там что, нужно самому мотоцикл собирать? — Не собирать, а ремонтировать, если что, — пояснил Ибо. — Ну и обслуживать по ходу гонки. Менять масло, покрышки… В этой категории у тебя есть только ты. А, ну и ящик с инструментами, конечно, палатка — и всё. — А зачем тебе это? — Чжань любил комфорт, удобство и ощущение безопасности. Он никак не мог взять в толк, зачем самому, своими руками загонять себя в тяжёлые, практически невыносимые условия. Да даже если так сильно хотелось погонять на мотоцикле по песку, можно же выбрать заводскую команду, к которой прилагались механики, трейлеры и прочие удобства. — А какой смысл в гонке, если тебя в ней ведут за руку? Тебе готовят еду, тебя массируют специально обученные люди, ты спишь в трейлере как пятизвёздочный отель, и всё, что тебе нужно делать, — это пару часов в день ехать. И даже если ты угробишь свою машину, тебе её починят другие специально обученные люди, пока ты будешь отдыхать в комфорте и дышать кондиционированным воздухом. В пустыне, ага… — Китайский цирк: смертельный номер значит смерть, — не удержался Чжань. — Типа того, — Ибо покосился на него, но придираться не стал, спросил только: — А ты против? Будешь меня отговаривать? — А это поможет? — А ты сам как думаешь? — Нет, конечно, — Чжань хмыкнул. — У тебя глаза горят, когда ты об этом говоришь. А я… Я, конечно, не понимаю в этом ни черта, не понимаю этой романтики, песок в трусах не люблю, но… Это же не я туда поеду. И кто я такой, чтобы тебя останавливать и отговаривать? Как я буду тебя отговаривать и зачем? — Я думал, вдруг ты обо мне беспокоился. — Я… — Чжань осёкся, едва не ляпнув, что беспокоился, конечно. Но он и правда беспокоился. И испытывал иррациональное желание сказать что-нибудь неуместно глупое, пафосное и точно не подходящее к тем отношениям, что связывали их с Ибо. За этим странным разговором они добрались до подтрибунных помещений, где им нужно было разойтись. Вокруг сновали люди, и Чжань поймал себя на глупой и даже немного стыдной мысли, что ему жаль. Ведь если бы в коридорах было пусто, Ибо мог бы снова его поцеловать. Или он сам… — Постарайся сегодня не бросаться под мотоцикл, — попросил Ибо уже в спину Чжаню, и тому не оставалось ничего, кроме как послушно кивнуть. Но ведь он же не бросался! Так получилось! Чжань потратил ещё немного времени, чтобы придумать ответ Ибо, которым явно не собирался пользоваться, а потом собрался с духом и вошёл в боксы, где уже вовсю кипела работа. — Опаздываешь, фотограф. — Не опаздываю, — Чжань на всякий случай сверился с наручными часами и убедился в правоте своих слов. До официального начала его рабочего дня оставалось ещё полчаса. Из-за Ибо он приехал даже раньше и теперь должен был придумать способ скоротать время. — Не передумал ещё? Ставку свою забрать не хочешь? — подначил его Чан, и Чжаню захотелось стукнуть себя по голове. За всеми своими треволнениями он и думать забыл про пари, ставки и сам предмет спора. А ещё он весь вечер таскал Ибо по городу, потом мешал ему спать, а ещё позже трепал ему нервы своей нерешительностью и волнением, более свойственным юным девицам. Похоже, сейчас у него наконец был шанс подумать, что он сам сделал всё, чтобы усложнить положение Ибо и бездарно потратить деньги. Впрочем, денег ему как раз было не жаль. За собственную глупость всегда нужно расплачиваться, и эта цена не казалась ему такой уж высокой. Куда сильнее его тревожило, что на квалификацию, а затем и на гонку Ибо выйдет уставшим и неподготовленным. Конечно, если бы Чжаня спросили, как именно тот должен был готовиться, Чжань бы не ответил. Он по-прежнему ничего не смыслил в гонках, но считал, что перед важным стартом гонщики уж точно не таскаются по достопримечательностям с новыми знакомыми и не планируют, будут ли целоваться утром у двери в ванную комнату. — Так что, фотограф? — Нет, не передумал, — Чжань расправил плечи и покачал головой, решив, что некоторыми знаниями делиться не стоило. — Смотри — проиграешь. — Посмотрим, — Чжань отвернулся и принялся перебирать объективы, чтобы выбрать наиболее подходящий для съёмок с расстояния. Спустя несколько минут этой возни его осенила мысль, которая вообще-то должна была постучаться в голову профессионала гораздо раньше: у него же практически закончилось место на картах памяти. И теперь ему нужно или удалить старые фотографии, или найти где-то новые пустые карты. Удалять фотографии, большую часть из которых занимали многочисленные снимки Ибо, Чжань категорически не желал. Поэтому, немного подумав, он решил наведаться в пресс-центр и поискать там запасные. Уже взявшись за ручку двери, Чжань замер, услышав собственное имя. Конечно, подслушивать было нехорошо, но Чжань редко руководствовался в своих действиях здравым смыслом. — Не знаю… — это определённо был господин Хван. — Этот новый парень, он какой-то странный. Я сегодня утром звонил в отель, чтобы убедиться, что он не проспал, так портье сказал, что он вообще не возвращался. То есть сегодня нам его в розыск объявлять придётся? — Так может, просто контракт разорвать? — уточнил другой, незнакомый голос. — Да я вчера уже думал, когда он чуть не подлез под мотоцикл на трассе. Но тогда наша звезда влезла. Кто знает, чем это могло кончиться. — Звезда? — Да Ван Ибо, чтоб его. Ну вот, казалось бы, какое тебе дело до фотографов, где они, а где ты? Нет, всё равно сунул нос, — господин Хван тяжело вздохнул. — Короче, не знаю я, что делать. Если не объявится новенький, разорву контракт, плевать на неустойку… Дальше Чжань слушать не мог. Только этого ему не хватало! Да он сам разорвёт контракт, когда они вернутся из Малайзии. Просто потому, что не собирается терпеть такое к себе отношение. Он не подлезал ни под какой мотоцикл! Он вообще второй день работал в этом сумасшедшем доме, почему они ждали от него реакций матёрого специалиста? — Доброе утро, — обозначил он своё присутствие, нажав на ручку двери и входя в помещение, где кроме господина Хвана было ещё несколько человек. Чжань понятия не имел, с кем его обсуждали, но и желанием выяснять это не горел. Ему просто нужны были чистые карты памяти, и побольше. — О, доброе, — господин Хван не удержался от смешка. — Выглядишь… Не очень. — Я исправлюсь, — Чжань и сам понимал, что таскался второй день в одних и тех же вещах, что не придавало ему ни привлекательности, ни уверенности в себе. — Случилось что? — Нет, всё отлично, — Чжань очень постарался, чтобы его ложь прозвучала бодро и убедительно. — Карты памяти есть запасные? — Где-то были, — девушка в яркой цветастой блузке махнула рукой куда-то в сторону, где располагался стеллаж, заваленный разнообразным барахлом. Чтобы там что-то найти, нужно было потратить жизнь. — Ладно, вы тут разбирайтесь, но чтобы к старту все были… — Конечно, — Чжань кивнул, хоть и был уверен, что к нему эти слова относились в последнюю очередь. — А может, есть ноутбук, которым можно воспользоваться? — На столе, — снова отозвалась девушка. — Он к принтеру подключён, если надо… — Спасибо, — Чжань переложил стопку бумаг со стула на стол, сел и придвинул к себе ноутбук. В конце концов, облачные хранилища данных ещё никто не отменял.